***
Фурина сама до сих пор не могла перестать удивляться, как охотно люди ей верят. Словно они все ждали только ее, ждали Архонта, и именно она подходила на эту роль больше всех остальных. Это было так странно, так ново, так... приятно. Так замечательно было знать, что они признают ее правительницей, ждут ее помощи. Ее слово было божественным, несущим надежду и спокойствие, и это ощущение перекрывало собой все тревоги. Если они настолько готовы доверять ей, если она способна нести им радость - значит, она все делает правильно. Она смогла обойти несколько домов и дворов, убеждая хозяев, что дождь обязательно прекратится, и бояться им нечего. Главное было показаться хоть кому-то, дать понять, что она рядом - все остальное они сами расскажут друг другу, разнесут ее слова по всему Фонтейну, и наступит хотя бы кратковременное спокойствие. Она ведь так и должна делать. Дарить надежду на солнечный день. Тем не менее, стоило бы наведаться ближе к морю - оно в течение этих нескольких дней волновалось хуже обычного, и рыбаки на берегу были особенно обеспокоены. Их работа совершенно встала, выйти в море в такую погоду было смертельно опасно - ветер и волны поглотили бы даже самую крепкую лодку вместе со всеми людьми на борту, и никогда бы не отпустили их на поверхность. Им слова надежды от любимого Архонта, пусть и совсем недавно осознавшей себя таковой, были нужны как никогда. Странно, но чем ближе Фурина подходила к морю, тем сильнее становился итак оглушающий ливень. По крайней мере, так ей показалось. Крупные дождевые капли словно стали еще тяжелее, били по коже практически болезненно, грозились снести все на своем пути. Что-то неправильное было во всем этом... конечно, дождь в разных местах ощущался по-разному, но здесь он был особенно сильным, будто пытался никого не подпускать к морскому берегу. Точно. Конечно же, так это и ощущалось - дождь падал такой глухой пеленой, что берег был почти что неразличим за ним, а тучи были настолько густыми, что можно было ненадолго забыть, что сейчас немного больше полудня. Шторм казался непроглядным, отрезающим Фонтейн от внешнего мира... или наоборот, закрывающим что-то от него. Что-то в море. Тревога неприятно сдавила что-то в груди. Так ведь не должно быть? Ливень, перераставший в шторм на море, словно имел свой собственный разум. Он что-то прятал, не давал подойти к берегу, что-то... защищал от посторонних глаз. Она должна была понять, что. Она же обязана помогать своему народу... но почему тогда ей так не по себе от мысли, что придется войти в самое сердце разбушевавшейся водной стихии - той самой, воплощением которой она, Фурина, должна была быть? Должна была... Хватит себя жалеть и бояться. Она должна, значит, она проверит свои догадки - как бы ни было страшно. Она чувствовала что-то за водяной завесой, там, на берегу волнующегося темного моря. И она продиралась сквозь потоки дождя, хлеставшие по лицу так, что приходилось щурить глаза, чтобы вода не попала в них на такой ошеломляющей скорости. Это определенно было бы больно. К удивлению Фурины, она оказалась права - дождь словно был завесой, которая отрезала ближайшие склоны и обрывы от небольшого песчаного пляжа и кромки воды. За ней стихия все еще не успокоилась, но уже и не бушевала так сильно, что грозила сбить самого Архонта с ног. Ей пришлось остановиться на пару секунд, вытирая мокрое лицо ладонями, чтобы увидеть перед собой хоть что-то - и она действительно увидела что-то... не то. В воде в нескольких шагах от берега стоял ребенок. Совсем маленький, морская вода доставала ему чуть выше колен, хотя он отошел от песчаной гряды совсем недалеко. Промокший до нитки, с копной кристально-белых волос, довольно длинных - не сразу было понятно, девочка это или мальчик. Он стоял спиной к берегу, глядя куда-то за горизонт, на темные бушующие волны. Тревожное чувство Фурины вернулось с новой силой, сжимая грудь так, что стало тяжело дышать. Посреди этого стихийного кошмара находился одинокий ребенок, судя по всему, очень маленький, не старше трех лет... один, насквозь промокший, да еще и у самого моря, которое сейчас волновалось и ревело, как дикий зверь. Сказать, что он был в опасности - значит, не сказать ничего. Фурина попыталась окликнуть его, привлечь внимание, выманить к себе на берег, но похоже, ее не было слышно за шумом волн и ливня. Надо срочно что-то сделать, пока ребенка не снесло в море очередной крупной волной. И Фурина вошла в воду. Ребенок отошел от берега совсем недалеко, но все же он зашел в воду достаточно, чтобы шансы быть унесенным в морскую пучину значительно увеличились. Архонт даже не успела задуматься о том, что будет, если ее саму снесет волной - что-нибудь придумает, главное, не дать маленькому человеку сгинуть под натиском воды. — Что ты здесь делаешь? - снова окликнула она, уже стоя по щиколотку в соленой воде, даже не заботясь о том, чтобы подобрать подол плаща - он итак был мокрым насквозь задолго до этого, - тебя может унести в море, иди сюда! Теперь ребенок точно услышал ее. Он медленно обернулся, с опаской глядя на незнакомку через плечо. Маленький мальчик с очаровательным детским лицом, но очень взрослым взглядом. Фурина протянула к нему руки, призывая подойти к ней, ближе к берегу, и ему потребовалось несколько секунд чтобы обернуться к ней полностью. Белые волосы с парой ярких голубых прядей налипли на лицо и плечи, большие детские глаза со странным узким зрачком сияли аметистовым светом. Разумеется, он был весь мокрый до нитки, но его лицо все равно казалось заплаканным - веки припухли, а нос покраснел так, как бывает от долгого плача. Бедный малыш, он не был похож на обычного фонтейнского ребенка, совсем не похож... Фурина тихо ахнула, наконец отвлекшись от его пронзительного взгляда и заметив то, что должно было броситься ей в глаза в первую секунду, но затмилось заплаканным детским личиком. Рога. Маленькие, слегка ветвистые рога, источающие нежное голубоватое свечение. Фурина замолчала, пытаясь переварить увиденное. Мальчик тоже молчал, с опаской поглядывая на незнакомку и держа руки у груди, нервно перебирая собственные пальцы. Кажется, он даже не дрожал, хотя стоял под дождем в холодной воде. Словно он находился в собственной стихии, посреди чего-то знакомого, гораздо более привычного, чем человек перед ним. Конечно же, это и была его стихия. Существовало огромное множество легенд, и, например, в Энканомии верили, что Гидро Дракон переродится снова именно в облике человека. Кажется, эта забытая легенда оказалась более чем правдивой. Фурина ни на секунду не сомневалась в личности этого крошечного мальчика, хотя в это и было тяжело поверить. Но тяжелее ли, чем в то, что она сама теперь является Архонтом? Она, юное создание, желающее нести радость вокруг себя - Гидро Архонт. А этот заплаканный ребенок в сердце шторма - Гидро Дракон. Спутник прямо ей под стать. После долгой паузы, аккомпанементом которой был рев волн и шум ливня над головой, она протянула руку снова, стараясь улыбаться так тепло, как только могла. — Так вот в чем дело... добро пожаловать, мой дорогой Дракон. Слыша такое обращение, мальчик взглянул на нее еще пристальнее, чем раньше. Она была права, он смотрел совсем не так, как смотрят трехлетние дети, и в этом взгляде читалось то, что и не все взрослые испытают за свою долгую жизнь. Осознание себя в этом хрупком детском теле, отчуждение от того мира, что сейчас скрывался за непроходимой стеной дождя, жгучее желание вернуться в родную стихию, которая может убить его слабое человеческое существо. И интерес. Интерес к той, что сейчас протягивала ему руку, стоя вместе с ним в морской воде и глядя на него странными, не совсем человеческими глазами. — Тебе правда лучше уйти отсюда... море еще не примет тебя сейчас. Давай пойдем вместе? Можешь рассказать мне, что тебя так сильно огорчило? Слыша ее слова, мальчик судорожно начал вытирать лицо насквозь мокрыми рукавами, будто впервые поняв, что он плачет до сих пор. Фурина сделала еще один шаг к нему, все еще протягивая открытую ладонь. Он шмыгнул носом, оглядывая странную даму в белом - она не была похожа на окружавших его до этого людей. Другая, с другими глазами, спокойно стоящая среди его родного моря, улыбающаяся ему. Почему он вообще считал это море своим? Почему ему было так хорошо среди потоков дождя, словно вода укрывала его уютным покрывалом? И почему эта незнакомка не боится стоять рядом с ним в этой стихии? Он медленно потянулся вперед, вкладывая свою маленькую ладошку ей в руку, и она тут же аккуратно ее сжала. Другая ее рука легла на макушку мальчика, поглаживая мокрые белые волосы. — Пойдем, мой Дракон. Ты еще обязательно вернешься сюда, когда станешь старше. А пока что мы сделаем так, чтобы ты больше не расстраивался, ладно? Мои подданные не должны печалиться, и маленьких драконов это тоже касается. Фурина улыбнулась, легко потянув мальчика за руку и направляясь к берегу. Он обернулся на мгновение, кидая тоскливый взгляд в сторону темно-синих волн с белыми шапками морской пены. Ему очень хотелось домой, и он не знал, где этот дом на самом деле - там, куда его вела незнакомка, или в этой необозримо огромной толще воды. Он поспешил за Фуриной, неуверенно выходя на берег - казалось, что ему гораздо более непривычна твердая земля под ногами, чем вода. — Я тебе обещаю, малыш, тебе будет не о чем плакать. Я об этом позабочусь, - Фурина слегка сжала его ладошку, притягивая мальчика ближе к себе, - как ты думаешь, драконы едят пирожные? Мне кажется, нам надо это проверить. Она засмеялась, и ее смех звучал как весенняя капель в солнечный день. Мальчику понравилось. Настолько, что он снова провел рукавом по лицу, шмыгая носом и пытаясь слабо улыбнуться уголками губ. Ливень понемногу начинал стихать, становясь все менее яростным, успокаиваясь настолько, что через серо-лиловые густые тучи то там, то тут начинали пробиваться лучи послеполуденного солнца. В лужах мерцали солнечные зайчики и отблески радуги, сиявшие сквозь уже гораздо более редкие капли воды. Еще одна легенда гласила, что когда Гидро Дракон плачет - идет дождь. И Фурине очень хотелось, чтобы для дождя в Фонтейне больше не было повода. По крайней мере, она очень постарается, чтобы теперь Дракон был счастлив.***
22 октября 2023 г. в 23:47
Тонкий капюшон белого плаща практически не защищал от дождя - из окна он казался не таким уж сильным, но сейчас становилось ясно, что дождь, похоже, усиливается с каждой минутой.
Фурина обнаружила себя стоящей под самым настоящим ливнем - небо было сиренево-серым от туч, а капли дождя были настолько крупными и частыми, что казалось, ее раз за разом окатывают водой из ведра. Прятаться в помещении снова не было никакого смысла, она уже была промокшей до нитки в считанные секунды.
Дождь не прекращался уже несколько дней и усиливался с каждым часом - от неприятной измороси он перешел в состояние чудовищного ливня, и люди начинали беспокоиться. Это уже было похоже на начало какого-то катаклизма, да и потоки воды такой силы угрожали уничтожить посевы и повредить всю инфраструктуру региона. Так и до настоящего потопа недалеко. Даже будучи Архонтом сейчас Фурина прекрасно понимала, что не всесильна, и заставить дождь перестать идти она не сможет при всем желании, но... она не могла допустить, чтобы люди переживали. Нравится ей это или нет, она в ответе за них всех, за их благополучие и счастье. Она боялась даже задумываться, по плечу ли ей эта ноша - не стоит пускаться в тревожные мысли, иначе она не сможет сделать для них и самую малость.
Что она могла сделать сейчас? Поговорить с ними, успокоить тех, кто переживает больше всего, пообещать помощь, как только дождь прекратится? У многих из них все еще свежо в памяти пророчество о пребывающей воде, и одна мысль о нем заставляла Фурину нервно ежиться. Нет, этот дождь не может быть той самой водой. Да и тем более, у всех этих людей теперь есть она, и они надеются на ее помощь, на то, что она выстоит перед лицом напророченного ужаса... выстоит же?
Нет, нельзя бесконечно перетирать это все в голове, иначе она вообще не сдвинется с места сегодня. Так и будет стоять промокшим до нитки истуканом в белом плаще. Нужно идти и заверить всех, кого можно, что все будет хорошо. Что дождь закончится, и страна не сгинет в потоках холодного ливня. По крайней мере, точно не сейчас.