осень. сломанный фонарь. глаза

Момент опасности, когда ты идёшь в наушниках и не можешь услышать гром, который предупредил бы тебя о скором дожде. Но ты уверенно чувствуешь, что гром есть, и не смотря на все попытки выключить музыку и прислушаться ничего на самом деле нет. Включаешь снова и вот опять кажется что только что был гром. Эта мысль уже начинает казаться безумной. В этом прозябшем сыром городе всё что Ренджуну остаётся это рассматривать разноцветные листья под ногами, которые тускнеют с каждой секундой из-за очередного брызга из лужи. Воображение и через звук музыки ярко представляет шум проезжающих машин, но с этим фантомным чувством грома жить решительно невозможно, так что парень всё-таки сдаётся и снимает наушники, заворачивая вглубь района подальше от нагнетающих звуков. Они ходили здесь раньше. Раньше больше нет. Фонарь всё также не работает. Рен уверен, что самое худшее в этом мире факт того, что с каждым днем темнеет всё раньше. По нему уже так не скажешь, но он любит свет и солнце. Возможно это ударяет больнее, потому что его солнца рядом больше нет. Раньше он видел как догорали последние лучики в чужих глазах, а теперь боится своего отражения. Боится увидеть такие же потухшие глаза. Иронично, что Хёк хотел как лучше, хотел избавить его от 'обузы', хотел чтобы он продолжил жить счастливее без него. Иногда не действуют никакие слова. Иногда всё идёт в прямо противоположную сторону изначальных намерений. Ренджун заворачивает ещё раз, смотрит в знакомое окно. Свет горит. Значит он ещё жив. Значит можно идти домой. И он никогда никому не признается, что это всё что сейчас держит его самого.