Потому что ты чертов эгоист

      Приятный ветер развевал волосы, дул прямо в лицо, словно пытался отговорить двух подростков от самой роковой их ошибки.       "Если смотреть прямо, то совсем не страшно"       Слова Си, – ныне Винсента – написанные за пару дней до их встречи, вспомнились очень удачно. Пугает, насколько же лживы они оказались. Ему было безумно страшно. Высота здания лишь сильнее подчеркивалась, когда он смотрел в голубую линию горизонта, где все здания казались невозможно маленькими. Что это за дом? На какой крыше они стоят? И почему? Он не знал ответы на эти вопросы. Разве что кроме последнего. Си… Винсент не раз упоминал, что не принадлежит этому миру и хочет вознестись в Царствие Небесное, подобно Богу.       "Ты Бог моего мира, зачем же тебе ещё какой-то?"       Быстрая мысль больно резанула по сердцу и Чарльз посмотрел в светло-серые, словно облачное небо после сильной грозы, глаза. Он не хотел, чтобы его Бог уходил. Разве Боги не должны присматривать за своими созданиями?       — Спасибо, что пришел, — Си первым прерывает тишину, а затем отводит взгляд, смотря вниз. Чарльз замечает, как всё его тело вздрагивает, а одна из ног сама собой движется немного назад. Боится… — Не думаю, что хватило бы смелости у меня сделать это в одиночку.       "Ты боишься умирать… прошу, живи. Ради меня живи. Я без тебя не смогу"       — Я ведь тебе обещал, — Чарльз вздыхает, нервничая. Он не хочет умирать. По-крайней мере не сейчас. Он живет ради матери. Пока жива она, живет и он. Но Си… нет, Винсент. Но Винсент… как же ему теперь. Анри тоже скоро покинет его. Он останется совсем один, с подло смеющейся над его ухом тульпой нерождённой сестры. — Как думаешь, в твоём мире будет мне место?       — А? — Си смотрит на него, словно не понимая, что тот говорит, а затем его лицо озаряется и он смущено улыбается. — Надеюсь, что для тебя его хватит.       Они смеются и Чарльз хочет, чтобы так продолжалось вечно. Он не хотел, чтобы Си… Винсент так скоро его покинул. Он хотел забрать его с этой крыши как можно дальше, убежать вместе с ним от всех бед и… Но смех замолкает, тишина виснет между ними и Чарльз понимает. Он совсем не знает Винсента. Он знает только Си – идеальную его версию. Но Си не Винсент. В конце концов первый – просто выдуманный герой из его книги.       — Всё ещё не передумал? — Чарльз надеется на "да, передумал". Но слышит только…       — Нет. Я давно хотел уйти из этого мира, — Винсент поднимает глаза и осторожно тянет руку.       Чарльз снимает перчатку, беря белоснежно-чистую ладонь Си в свою. Впервые он не чувствует отвращения, когда касается кого-то.       "Нет, давай не будем этого делать"       — Свидимся в Царствие Небесном?       "Прошу, не оставляй меня одного!"       — Свидимся.       "нет, нет, нет, неТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ"       Время словно замедляется, когда Винсент наклоняется вперед. Чарльз видит, как меняется его лицо и появляется уставшая улыбка. Он рад умереть. Даже слишком. Он рад, что сможет покончить со всем этим. Но что-то идёт не так. Чарльз мертвой хваткой вцепляется в руку Винсента, оттаскивая назад, падая на гравий, роняя его на себя. Вот черт. Что же он делает? Зачем спасает того, кто и спасаться не хочет? Винсент тяжело дышит. Он не видит его лица. Ему ужасно стыдно. Его руку не отпускают. Он не отпускает в ответ. Они вцепились друг в друга, словно держались за то единственное в их мире, что оставалось прежним. Плечи Винсента вздрагивают и вдохи его становятся рваными. Он плачет?       — Почему ты не дал умереть мне? За что же ты так со мной… — шепот прозвучал как будто бы очень далеко, хотя голова Винсента прямо сейчас была так близко… Их сердца бьются быстро-быстро, стук сливается воедино, Чарльз уже не уверен, чье сердцебиение он слышит в своих ушах. Его руку отпускают, а он не сопротивляется. Винсент садится и теперь у Чарльза есть возможность увидеть его лицо. Слезы стояли в глазах, не решаясь покатиться по бледному лицу с кучей царапин и в пластырях, нижняя губа неконтролируемо дрожала, предвещая подходящую ближе истерику, плечи вздрагивают, а дыхание окончательно сбивается, пока Винсент прикладывает все свои оставшиеся силы, чтобы успокоиться. Прийти в себя. Он открывает рот и может выдавить из себя одно-единственное слово, ведь его тут же поглощают эмоции. — Почему…       Он моргает и слёзы катятся одна за другой, прочерчивая мокрые дорожки на щеках и скатываясь к подбородку, откуда падали на одежду Чарльза. Тот сидел молча, не зная, что ему делать. Он и сам не понял, почему остановил его, почему последовал этому мимолетному рвению.       "Потому что ты чертов эгоист, вот почему"       — Я боялся, что останусь совсем один, если ты уйдёшь… — Чарльз поднимется, крепко обнимая Винсента, стараясь того успокоить, пока и сам начинал трястись, наконец осознавая всю ситуацию. Они здесь, они живы. Они чуть не умерли. Он чуть не потерял Винсента. Слезы медленно, слово пугаясь, подступают. В носу неприятно щиплет, пока в его плечо утыкается, возможно, самый дорогой и важный человек на целой земле, неизбежно пачкая его одежду, а он даже не думает чувствовать отвращения. Они цепляются друг за друга, как за то единственное, что делало их целыми.       Приятный ветер развевал волосы, дул прямо в лицо и подхватывал тихие рыдания двух людей. Того, кто не хотел быть спасённым и того, кто отчаянно жаждал спасения.