magnetize

его к ней тянет магнитом. Сосуке, сам того не замечая, замедляет шаг и наконец останавливается; оборачивается, сердцем чувствует, что его место рядом с ней. – Мицуми! поспешно идет к Ивакуре, словно верный пес, и на ходу придумывает объяснение, зачем собирается ее отвлечь от важных дел. на языке крутится лишь смущающее, совершенно дурацкое «хочу побыть с тобой». – может, могу чем-то помочь? «это всего лишь собрание». конечно, не может, конечно, Мицуми сама со всем справится, конечно, он ей не нужен. прогоняет его с доброжелательной улыбкой; не слишком ли многого он ожидает от подруги? Сима признается себе: пожалуй, слишком. ну и что? ярмарка вдохнула жизнь в его стылое существование; внутренние стрелки часов сдвинулись с места, и чувства, прежде надежно скрытые, стали неистово требовать к себе внимания. и почему Сосуке не поговорил с Ририкой раньше? для чего он жил под гнетом навязанной вины, тем более несправедливой? своей покорностью он заковал себя в цепи. наблюдал из собственноручно построенной тюремной камеры за окружающим миром, завидовал чужой свободе, с силой сжимая прутья решетки, и убеждал себя, что так правильно – он заслужил. Мицуми – его противоположность; яркое солнышко. у нее перед глазами – безграничный мир, полный возможностей, и она хватается за каждую, даже если едва хватает сил. на нее смотреть сложнее всего. Симу тянет быть рядом, греться ее теплом, но кандалы на ногах громким звоном напоминают ему: запрещено. она вихрем врывается в его жизнь, ломает все ограждения, которые Сосуке так тщательно выстраивал вокруг себя, и бежит дальше, ведомая собственными мечтами и целями. и что ему остается, кроме как двигаться следом? он мечется и рвется из оков – Мицуми еще при первой их встрече показала ему, как нужно стремиться к желаемому. – хочешь... я подожду тебя после собрания? Сима немного стесняется своей настойчивости, но не хочет отступать. Ивакура на секунду зависает: ее глаза удивленно округляются, а щеки розовеют. – хочу, – кивнув, еле слышно бормочет она. – вот и договорились. он улыбается и щурится, скрывая непрошенную нежность.