Охотник

Земля уходит из-под ног Эвы, когда маска шезму, сорванная с нее Аменом, падает к ее ногам. Девушка сглатывает, не сводя глаз с охотника, и чувствует, как вдоль позвоночника ползет холодный липкий страх. Касается каждого позвонка, заставляя вытянуться по струнке и сжаться под пристальным взглядом Амена. Жестким, наполненным яростью и явным разочарованием. Он до последнего отгонял поганые мысли, то и дело закрадывающиеся в голову. Эва, конечно, полна странностей, но не думал Амен, что ее хрупкими тонкими руками вершатся гиблые, наказуемые самим фараоном дела. Его мышцы наливаются кровью, оттеняя линии рельефа. Блеклые глаза наполняются мутной серостью, из-под опущенных ресниц ищут в глазах Эвы хоть какое-то оправдание. Врала ему, втерлась в доверие, убедила в своей невинности, обвела вокруг пальца. Обманула чувства Амена и вонзила в его сердце острый кинжал, отныне навечно пропитанный его кровью. Эва прижимается спиной к стене, загоняя себя в тупик. Сильные мужские пальцы смыкаются на ее тонкой шее, контрастирует бледная кожа Амена с бронзовым блеском ее кожи. Она смотрит на него со страхом, тогда как Амен кривится от выжигающей легкие изнутри ненависти. Его белесые ресницы потряхивает, но тело никогда не дрогнет, парализованное самыми сильными эмоциями на почве полного разочарования в этой девушке. Встав на носочки, Эва царапает ногтями стену, цепляясь за воздух. Каштановые волосы распадаются по плечам, покрытым черной накидкой шезму. На глазах выступают слезы. — Все, хватит, — Амен разжимает руку и отходит, проведя рукой по волосам. Его взгляд по-прежнему остается серьезным, а плечи приподнятыми в напряжении. — Я же говорил, что это плохая идея, Эв. — Ничего не плохая, — девушка складывает руки на груди, ворча про себя, что Амен опять все испортил. — Ролевые игры в костюмах героев из твоей любимой эротической игры, ага, — смеется тот, и черты его лица смягчаются: гипсовая фигура оживает. — И как я мог на это согласиться? — и, глянув на часы, добавляет. — Скоро приедут ребята. Ты зажгла свечи во всех тыквах? — Вообще-то, ты был не против попробовать что-то новенькое. — Эва развязывает шнурки плаща, и грубая черная ткань падает вниз, обнажая девушку. Больше на ней нет ни одного предмета одежды. Она показывает Амену язык, демонстративно воротя нос. — Значит, какая-то вечеринка тебе важнее твоей жены. Амен ведет бровью, зацепившись за женский силуэт. В ледяных глазах его мигом загорается пламя, а легкие судорожно сокращаются. Он одновременно сердится, что Эва опять берется за свое — пытается манипулировать его чувствами, но смеется про себя — в их паре всегда выигрывают двое. За шаг сокращая расстояние между ними, Амен всем телом прижимает девушку к стене, захватывая ее губы в требовательный и не принимающий отказа поцелуй. Ладони исследуют каждый изгиб женского тела, утопая в ямках и ложбинках. Носом мужчина тонет в гладких волосах, с неприкрытым удовольствием вдыхая сладкий аромат духов. Эва цепляется за его широкие плечи, попутно стягивая с них накидку: благородного фиолетового цвета ткань в переплетении с белым атласом и египетскими узорами в обрамлении. И правда, какой черт ее дернул предложить Амену одеться на Хэллоуин как ее любимый герой одной популярной интерактивной игры, он ведь так невероятно сексуален. Сомкнув губы на шее, оставив влажную дорожку поцелуев выше, мужчина подхватывает Эву под бедра, а та поспешно обвивает его шею руками. Глаза полузакрыты, с губ срываются горячие вздохи, тела раскалены словно алое железо. Позволяя девушке обхватить себя ногами, Амен поспешно спускает штаны, с выдохом касаясь членом гладкой внутренней поверхности бедра Эвы. На фоне него она слишком хрупкая, невысокая, худенькая. Смуглая, темноволосая. Изящная. На фоне нее он — стена, сквозь которую не пробиться даже самой сильной армии. Высокий, широкоплечий, крепкий. Эва протяжно стонет в губы Амена, когда он заполняет ее, входит до предела и останавливается, давая привыкнуть к себе. Сам едва дышит — легкие выгорели изнутри — цепляется за припухшие от укусов женские губы, обводя контуры языком. Чувствуя, как заволакивает сладкой дымкой разум, а ноги становятся ватными, Амен уносит Эву на просторную кровать в их спальне. Нависает сверху, одной рукой подхватив девушку под поясницу и позволяя ей самой направить его член в себя. Прикрывает глаза, когда острые кончики ногтей царапают кожу, оставляя на бледном полотне розовые следы. Он позволяет ей это уже пять лет. Набирает темп, входя на всю длину и срывая тягучие стоны с женских губ. Зажимает между пальцев бусинки сосков и оттягивает, принося девушке еще больше удовольствия. Останавливается вдруг и тут же ловит на себе вопросительный взгляд. Усмехается, когда Эва проводит ножкой по его крепкой груди. И ловким движением переворачивает ее, открывая для себя вид на плавный изгиб, упругие ягодицы и водопад каштановых волос. Рыча, наматывает их на кулак, чувствуя, как сносит крышу от запаха ее тела. Ее кожа краснеет, стоит Амену приложиться к ягодицам и шлепнуть или сжать их. Он не слышит за стуком собственного сердца и без того заглушенные подушкой стоны. Набирает темп, теряя контроль над собой. Частые шаги вдруг поднимаются по лестнице и останавливаются, а звонкий детский голос зовет родителей. Амен замирает, а Эва рывком поднимается с подушки, убирая волосы с лица. — Ты же сказала, что Ифе останется у твоих родителей сегодня, — шепчет Амен, а к мышцам возвращается напряжение. — Она капризничала, и я попросила Ливия забрать ее сегодня, — выдыхает Эва, совершенно позабыв про это. Амен качает головой, соображая, успеют ли они одеться до того, как и маленькая дочка окажется в спальне. — К тому же, ребята тоже будут с детьми. Не пропускать же праздник. Оба юркают под одеяло, когда дверь распахивается, и смуглая девчонка тормозит в дверном проеме, вглядываясь в лица родителей. Эва чувствует, как все еще крепкий член Амена прижимается к ее бедру. Она смеется, а мужчина закатывает глаза. — Самая страшная вампирша вернулась домой! — вопит Ифе, размахивая руками. — Ифе, милая, вы уже приехали? — сипло спрашивает Амен и прочищает горло. Взгляд его теплеет при виде дочери, точной копии Эвы. — А мы с мамой уснули. Так долго готовились к вечеринке и устали. — Да, малышка, спускайся к остальным. Мы сейчас переоденемся в свои костюмы и напугаем вас, — кусает губу Эва, а пальцы Амена ныряют в нее и медленно двигаются. Она нервно смеется, подгоняя дочку. — Хорошо, мамочка, — на пятках разворачивается Ифе, и шаги ее спускаются на первый этаж. Рывком развернув жену к себе, Амен сажает ее верху и входит, сжав ягодицы. Девушка глотает стон, покосившись на приоткрытую в их спальню дверь. Ногтями впивается в бледную кожу мужа. — Я еще не закончил, — шепчет он, потянув Эву на себя и пропустив сквозь пальцы ее волосы. — Тогда у тебя есть несколько минут, чтобы наказать черномага, охотник, — усмехается девушка, и Амен крепче насаживает ее на себя. — Пока маленькая вампирша вновь не пришла по наши души.