***
Университет в предновогоднее время наполнялся абсолютно разным настроением. С одной стороны приближение праздников и долгожданных каникул, с другой — сессия, бесконечные зачеты, экзамены и защита курсовых работ. Для выпускных курсов всё это омрачалось еще и приближением диплома. Чем ближе новый год, тем ближе лето, и тем ближе месяцы бессонных ночей и по многу раз переписанный и перепечатанный проклятый диплом. Если быть честной, Марселин не до конца понимала, зачем она вообще доучилась до последнего курса. Выбранная специальность её нисколько не интересовала, ведь её выбирал отец, который очень хотел, чтобы дочь пошла по его стопам. Вот только сама Марселин мечтала всю жизнь играть на гитаре, возможно даже в группе, и выступать с концертами по стране или по всему миру. Иногда она пишет песни прямо во время скучных пар — конспекты можно потом попросить у одногруппников. Надо сказать, что, несмотря на нелюбовь к экономике, Марселин каждую сессию сдавала хорошо, не копила долги и вовремя писала все курсовые. Правда не понимала, для чего всё это делает. По коридору раздался пронзительный звонок — начиналась первая пара. Сонные студенты побрели в аудитории, вяло переговариваясь между собой. Только во время экзаменов в восемь утра аудитории были полностью заполнены студентами, а во все другие дни, и сегодняшний не был исключением, большинство студентов предпочитали поспать лишние полтора часа. Оглядев полупустую аудиторию и немного задержав взгляд на девушке с розовыми волосами — странно, раньше она ее здесь не видела — Марселин села за последнюю парту и скучающим взглядом уставилась на преподавателя, который что-то рассказывал про экономические модели. Поняв, что сегодняшнюю лекцию она явно не будет записывать, Марселин еще раз окинула взглядом аудиторию, чтобы решить, у кого попросить конспект. Вот черт! Никого из умников сегодня почему-то нет, неужели что-то записать все-таки придется. Взгляд Марселин в очередной раз задержался на девушке с розовыми волосами, которая сидела по диагонали от нее и что-то старательно записывала розовой ручкой в, кажется, розовой тетради (с последней парты не совсем видно). Вообще вся эта девушка была в розовом, а ее черты лица казались смутно знакомыми. Будто почувствовав, что на нее смотрят, девушка повернула голову на Марселин и недоуменно посмотрела на нее. Та почему-то смутилась и быстро перевела взгляд на Финна, который в данный момент спал, положив под голову свою белую шапку. Немного удивившись своему смущению, Марселин тряхнула головой и принялась не слишком старательно записывать лекцию, иногда пропуская несколько предложений, рисуя вместо них маленькие рисунки на полях. — Эм, привет, — задремавшая Марселин дернулась и уронила ручку на пол. Лекция закончилась несколько минут назад, и в аудитории не осталось никого, кроме самой Марселин и той девушки с розовыми волосами, которая в данный момент поднимала упавшую ручку. — Кажется это твое, — сказала она, протягивая черную ручку с крылышками летучей мыши на кончике. Марселин недоуменно посмотрела на неловко улыбающуюся девушку, потом на ручку, потом снова на девушку и также неловко улыбнулась. — Да, спасибо, — Марселин больше не знала, что сказать. По правде говоря, ей было немного сложно знакомиться с новыми людьми, и сейчас она просто рассматривала свою собеседницу. Розовые волосы, свитер в розовую и темно-розовую полоску, розовая юбка (и как ей не холодно) и розовые ботинки. Такое ощущение, что, если бы розовый цвет был человеком, он был бы этой девушкой. И почему же она кажется такой знакомой? Девушка с розовыми волосами также рассматривала Марселин, но недоумевая. Неужели она обозналась? Или ее просто не узнали? — Марси? — осторожно спросила она. Марселин в удивлении подняла брови. Во-первых, откуда она знает ее имя, ведь в одной группе они явно не учились и даже на потоковых лекциях Марселин ее ни разу не видела. А такое розовое пятно было бы сложно не заметить. Во-вторых, очень маленький круг людей мог называть ее Марси. Такое могли себе позволить только родители и близкие друзья, которых у Марселин не было с самого детства. Неужели… — Бонни? — с сомнением спросила Марселин, всё ещё рассматривая её. — Я уже подумала, что ты меня не узнала, — Боннибелл немного нервно усмехнулась и помахала рукой. — Кхм, да, прости, а что ты здесь делаешь? — впервые за очень долгое время Марселин не понимала вообще ничего. В её голове путались сотни разных мыслей и воспоминаний. Последний раз они с Бонни виделись в детстве. Ходили в один детский сад, любили шутить над воспитателями, вместе играли в песочнице и периодически кормили друг друга «песочным тортом», ходили в парк аттракционов с родителями, постоянно оставались друг у друга в гостях. Беззаботно и весело проводили всё свободное время и все дни вместе. — Я хочу розовые волосы, — поделилась как-то Бонни, раскачивая Марси на качелях. — Но родители не разрешают, говорят, что я еще маленькая. А мне уже семь лет! — Бонни, ты же и так ходишь во всем розовом, — задумчиво произнесла Марселин. — И выглядишь как клубничная конфета. Бонни в ответ сердито топнула ногой. — Вообще-то, как жвачка! И я хочу розовые волосы! — Бонни нахмурилась и отвернулась. — Ладно, давай покрасим тебя фломастерами, — усмехнулась Марселин. Потом началась школа, и они с Боннибелл попали в один первый класс. Новые знакомства давались Марси с трудом, почему-то мало кто хотел с ней дружить. Может быть дело в ее клыках? Но Бонни говорила, что они классные, а Марселин доверяла ей больше, чем всем остальным. Боннибелл, напротив, быстро познакомилась и подружилась со всеми одноклассниками. К ней буквально тянулись люди. И Марси была рада за подругу, но где-то в глубине души таилась очень сильная ревность. Почему Бонни не может дружить только с ней? Свой первый поцелуй они тоже подарили друг другу. Им было по одиннадцать лет, и они решили научиться целоваться, ведь уже совсем взрослые! Сначала пытались на помидорах, как советовали некоторые одноклассники. Честно говоря, получалось странно, и было необходимо проверить свои умения на человеке. Первой эту идею предложила Бонни. — Хей, Марси, что думаешь насчет поцелуя? — как бы невзначай спросила Боннибелл, когда они были у Марси дома и пили чай. Родители куда-то уехали на весь день и девочки были предоставлены сами себе. Марселин поперхнулась печеньем и закашлялась. Бонни моментально вскочила и похлопала ее по спине. — Кхе-кхе, спасибо, — Марси улыбнулась и смутилась. — А… с чего такой вопрос? — Ну-у, я просто подумала, что помидоры это пройденный этап и надо попробовать на человеке. А с кем еще пробовать, если не с тобой? — казалось, что Бонни была довольно решительно настроена, но на самом деле ей тоже было неловко. И в итоге поцелуй получился… ну просто получился. Наверное. Им было не с чем сравнивать. — И как тебе? — неловко спросила Бонни, тщательно изучая свои разноцветные носки. На Марселин смотреть было неловко. — Мне понравилось, — смущенная Марси тоже не смотрела на подругу, предпочитая разглядывать кружку, где остывал клубничный чай. У нее в душе творилось что-то непонятное. Когда они поцеловались, внутри взорвался маленький фейерверк. А так всегда происходит? Понимала ли тогда Марселин, что те чувства, которые она испытывает к Бонни далеки от дружеских? Скорее всего нет. Ведь ей не с кем было об этом поговорить. Никто и никогда ей не рассказывал, что чувствуют и что должны чувствовать люди в определенных ситуациях и с определенными людьми. Поэтому Марси могла полагаться лишь на свои ощущения. И ей казалось, что вот так и ведут себя настоящие лучшие подруги. Что так у всех. Спустя несколько дней начались летние каникулы, и Марселин с Бонни стали видеться все реже. Боннибелл чаще стала отказываться от совместных встреч и прогулок. Марселин не понимала, что случилось. Может это всё из-за того поцелуя? Может она как-то неправильно отреагировала? Или Бонни не понравилось? Тысячи мыслей крутились в ее голове, но так и не могли ей подсказать, что случилось с ее лучшей подругой. А еще через несколько дней Бонни вместе с семьей переехали в другой город. Марселин случайно об этом узнала, когда в очередной раз пришла к дому Боннибелл, чтобы позвать ее погулять. Дверь ей открыл какой-то странный лысый мужчина с длинным носом. — Простите, а Бонни дома? — Что? Кто? Нет тут никакой Бонни! — проворчал он и закрыл дверь перед лицом Марси. После того случая Марселин написала свою первую песню. Кажется, тогда она еще не знала, что такое разбитое сердце, но вполне почувствовала. Будто бы у нее отняли самое дорогое, что у нее было. С тех пор Марселин старалась не подпускать людей слишком близко к себе. Были, конечно, исключения, вроде бывшего парня Эша или прикольного одногруппника Финна, но отношения с ними не сравнятся с тем, что было у них с Бонни. — Земля вызывает Марси, — Бонни помахала рукой перед ее лицом. — Я вообще-то с тобой разговариваю. — Прости, кажется, я задумалась, — Марселин неловко улыбнулась. Она не ожидала встретить лучшую подругу детства вот так. Честно говоря, она вообще не думала, что встретит её еще когда-нибудь. — Ладно, ничего страшного, — посмеялась Бонни. — Я понимаю, что это всё неожиданно. Мы не виделись… сколько? Десять лет? Ты, кстати, вообще не изменилась. — А ты все-таки покрасила волосы, — если бы неловкость была человеком, это была бы Марселин. Она не понимала, как себя вести. И еще больше не понимала, почему Бонни ведет себя так, будто ничего не произошло? — Слу-ушай, у меня пара в другой аудитории через пять минут, — глядя на часы спешно заговорила Боннибелл. — Давай встретимся после нее где-нибудь на первом этаже и поболтаем? — Э… да, хорошо, давай, — Марселин не до конца понимала, зачем и на что она соглашается. — Тогда до встречи! — Бонни помахала ей и убежала в коридор, чуть не столкнувшись с Финном, который заходил в аудиторию. Их пара тоже скоро начнется. В этот раз Марселин вообще не могла сосредоточиться на словах преподавателя. Она даже не понимала, о чем он рассказывает. Все её мысли были заняты Бонни и их совместным детством. Почему она тогда уехала и ничего не сказала? И почему сейчас так себя ведет? Кажется, преподаватель что-то у нее спросил, она невпопад ответила и продолжила что-то рисовать в тетради, одновременно предвкушая и немного боясь предстоящей встречи с подругой детства. Как только пара закончилась, Марселин пулей вылетела из аудитории и побежала на первый этаж. По пути чуть не сбила нескольких преподавателей, толкнула парочку первокурсников и бросила злобный взгляд на старушку, которая мешала ей спуститься с лестницы. Заметив Бонни у раздевалки, она помахала ей рукой. Та поспешила ей навстречу. — Привет еще раз, — Марси улыбнулась. — Где ты хотела поболтать? — Если у тебя больше нет пар, то предлагаю кофейню возле главного корпуса, ты не против? — Боннибелл вроде говорила уверенно, но чувствовалось, что она явно нервничала. — Вообще пара есть, но как говорится, если пара у Снежного, значит ее нет, — усмехнулась Марселин. — Пойдем в твою кофейню. Кофейня у главного корпуса была излюбленным местом всех студентов. Во время большого перерыва там всегда скапливалась толпа, что было не протолкнуться, но с началом пар кофейня всегда пустела. Марселин и Боннибелл по дороге к кофейне перебрасывались короткими фразами и больше говорили об очередном снегопаде, чем о том, о чём действительно хотелось поговорить. — Да ладно, — недовольно протянула Марси, глядя на большую очередь в кофейню. — Здесь же во время пар всегда пусто! — Хм, действительно что-то странное. Может, возьмем по напитку и прогуляемся? Как раз погода приятная, — задумчиво протянула Бонни. — Идея хорошая, давай, но я очень не люблю очереди. — Сегодня вроде Фиби на кассе стоит, может, получится как-то вне очереди заказ сделать, подожди минуту, — не успела Марселин ничего возразить, как Боннибелл растворилась в толпе людей. И ведь даже не спросила, что она хочет заказать! Через несколько минут, снова протискиваясь через толпу, Боннибелл старательно пыталась не уронить два бумажных стаканчика, которые держала в руках. — Твой клубничный чай, — она протянула один из стаканов Марселин. — Но я же не… — Марселин ненадолго замолчала. — Ты помнишь? — Ну конечно, — Бонни радостно улыбнулась и отпила свое какао с зефирками. Марселин вновь задумалась. Почему Бонни запомнила ее любимый напиток детства? — Слушай, Марси, я понимаю, что должна объясниться, — начала Бонни. Они медленно шли по заснеженному тротуару. — Думаю, да, — Марселин снова стало неловко, но она быстро взяла себя в руки. — Почему ты пропала десять лет назад и ничего мне не сказала? И как ты теперь оказалась здесь? Бонни вздохнула и виновато посмотрела на нее: — Это будет долгая история. Помнишь, как мы с тобой дружили в детстве? Как проводили вместе все дни, как ты красила мне волосы розовым фломастером? Мне нравилось всё это, и мне очень нравилась ты. Все те годы мне казалось, что я отношусь к тебе просто как к лучшей подруге. Что все люди так дружат и так чувствуют. После нашего первого поцелуя, — на этих словах Бонни улыбнулась, — я поняла, что чувствую к тебе что-то другое. Такое я не испытывала больше ни к одному человеку. У меня тогда было что-то вроде бабочек в животе. Но я еще не понимала, как это называется. Я очень испугалась этого чувства. Подумала, что оно какое-то неправильное, и что стоит подождать. Поэтому мы с тобой стали реже видеться. А потом родители решили отдать меня в частную школу с углубленным изучением биологии и химии — я же всегда хотела быть ученой. И мы переехали в другой город. Но мне все еще было страшно из-за того чувства. Поэтому я тебя избегала. И только спустя несколько лет я поняла, что тогда испытывала. И что не нужно было этого избегать, нужно было просто с тобой этим поделиться, но уже было поздно, — Боннибелл грустно вздохнула. — Потом я закончила школу, поступила в универ на химический факультет, и несколько месяцев назад по обмену попала сюда. И случайно встретилась с тобой. Марселин не знала, что на это ответить. Что на такое обычно отвечают? В голове моментально пронеслись все воспоминания, связанные с Бонни, воспоминания о чувствах, которые она испытывала. Кажется, они похожи на то, о чем говорит Бонни. — Я понимаю, что стоило рассказать всё раньше, но я боялась, что ты всё не так поймешь и оттолкнешь меня. Вот и вся история, — Боннибелл остановилась и прикрыла глаза. По щеке потекла слеза. — Эй-эй, ты чего? — Марселин не знала, что делать с плачущими девушками. Пытаясь не пролить оставшийся чай, она аккуратно обняла Боннибелл. — Ты чего, всё ведь хорошо. Я понимаю, о чем ты говоришь. — Правда? — Бонни вытерла слезу рукой, немного отстранила Марси от себя и посмотрела ей в глаза. — Да, потому что, кажется, я испытывала всё то же самое. Я всегда очень дорожила тобой и нашей дружбой. Когда мы учились в школе, я ревновала тебя к другим друзьями и хотела, чтобы ты дружила только со мной. После того поцелуя у меня внутри происходило что-то непонятное. И я тоже была напугана. А когда ты уехала, я перестала что-то понимать. Я думала, что ты уехала из-за меня, что это я что-то не так сделала, — Марселин с грустью в глазах смотрела на Бонни. — Мы такие глупые, да? — немного усмехнулась Боннибелл. — Скорее мы просто были детьми и ничего не понимали, — Марси похлопала Бонни по плечу. Ей стало легче, когда она услышала историю Бонни и когда поделилась своими чувствами. — А ты все также увлекаешься музыкой? — неожиданно спросила Боннибелл, прервав несколько минут молчания, которые возникли между ними. — Ага, и у меня теперь есть гитара, — с гордостью произнесла Марселин и на секунду задумалась. — Не хочешь зайти в гости? Может, сыграю что-нибудь. Боннибелл удивленно на нее посмотрела и закивала головой.***
— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — Марселин открыла дверь, пропуская Боннибелл вперед. Бонни с любопытством оглядывала квартиру. Из приоткрытой двери спальни вышла черная кошка и с интересом посмотрела на гостью. — О, у тебя есть кошка. Обожаю кошек, — Бонни потянулась, чтобы ее погладить. — Да, но осторожно, она не любит чужих, — услышав мурчание и не до конца сняв ботинок, Марселин в удивлении уставилась на Швабру, которая с удовольствием сидела на руках Боннибелл и никуда не собиралась уходить. — А по ней не скажешь, что она не любит чужих, — Бонни почесала Швабру за ушком. Кошка довольно замурчала. — А как ее зовут? — Ее зовут Швабра, потому что она отлично собирает пыль с пола, — усмехнувшись ответила Марселин и включила чайник. Боннибелл в ответ рассмеялась и продолжила рассматривать квартиру Марселин. Ее внимание привлекла ярко-красная гитара, висевшая на стене у дивана. — Та самая гитара? — Именно. Эх, на ней было столько песен исполнено, — Марселин мечтательно улыбнулась. — Тебе сыграть что-нибудь? — Если тебе не сложно, — Боннибелл отпустила Швабру и присела на диван. Марселин сняла гитару со стены, перебрала струны и, ненадолго задумавшись, начала петь: «С тобой мы старость не встретим вместе, Нам до времени дела нет. Я чувствую, как начинает сквозь мрак Свет светиться во мне. Я солнца всегда боялась И от лучей его старалась в тень уйти. Но прошу, поверь, я ясно вижу теперь В темноте дороги не найти. Себя считала я монстром, В своей пещере жила. Хоть в шкуре монстра не просто, Но привыкнуть я смогла» Закончив петь, Марселин вздохнула и повесила гитару обратно. — Она еще не закончена, — Марселин почесала затылок и немного смутилась. — Но ей уже лет десять. Бонни посмотрела на нее с какой-то тоской в глазах и улыбнулась. — Очень красиво. У тебя настоящий талант. — Спасибо, но вот таких песен у меня не так много. Я больше по панк-року, ну понимаешь, — спешно заговорила Марселин, пытаясь немного перевести тему. Бонни понимающе кивнула. Неловкой молчание прервал пронзительный звук чайника. — Тебе какой чай: черный, зеленый? — крикнула Марселин, направляясь в сторону кухни. — Зеленый. Спасибо! Через пару минут Марселин принесла две кружки чая и предложила присесть на диван. Между ними вновь воцарилось неловкое молчание. Кошка Швабра с интересом наблюдала за ними, лежа на коврике. — Может, посмотрим что-нибудь? — осторожно предложила Боннибелл, пытаясь как-нибудь разрядить обстановку. — М-м, я не против. Что включить? Раз ты у меня в гостях, доверяю выбор тебе. — Так-так, надо подумать. Раз скоро новый год, то может быть что-то соответствующее? — Бонни постукивала пальцем по подбородку, раздумывая над фильмами. Несмотря на отсутствие любви к новому году, Марселин решила не отказывать своей давней подруге в выборе. Бонни несколько минут листала подборку «пятьдесят лучших новогодних фильмов». Наконец, выбрав что-то одно, она поудобнее устроилась на диван. Марселин, предварительно выключив свет, последовала ее примеру и накинула на них плед. На коленях устроилась мурчащая Швабра. Заставка на телевизоре гласила «Отпуск по обмену». Спустя два часа Марселин, не ожидавшая, что новогодний фильм может быть романтической комедией, потянулась и посмотрела на Бонни. Та, свернувшись калачиком и обнимая часть пледа, сладко спала. Невольно засмотревшись на нее, Марси вздохнула с каким-то непонятным ощущением внутри. Может быть, новогодние фильмы не так и плохи. Может быть, старые чувства вновь разгорятся как огоньки гирлянды, висящие на окне.