День 29. Осознание

Вдох-выдох. Грудь опускается резко, прерывисто. Вдох тоже получается каким-то резким, агрессивным. Еще раз. Вдох-выдох. Энакин пытается отпустить часть своих эмоций в Силу, как его учили этому с малых лет, хотя… нет, не с малых. Это все остальные учились в Храме чуть ли не с самого рождения, а он всегда был особенным — уникальным случаем. Как там его называли? Ах да, Избранный. Вот только если Энакин и чувствовал себя избранным в чем-то, так это в возможности выводить из себя своего учителя. С начала обучения в Храме ему казалось, будто это всё, на что он способен в рамках их отношений. — Ты ослушался меня, — доносится как будто откуда-то издалека. Энакин знает, что это не так, ведь Оби-Ван стоит буквально в трех метрах от него, но упорно не решается поднять голову, ибо это значит увидеть его разгневанное, разочарованное лицо. А это гораздо сложнее, чем просто слушать очередную лекцию. — Ты нарушил не только мой приказ, но и приказ Совета. Приказы. Всегда он говорит только про приказы, правила, нормы. Про то, как важно слушать Совет и делать то, что ему велят. А если в приказе не были учтены все возможности? А если, нарушив его, можно попытаться спасти чью-то жизнь? — Ты подверг себя и всю команду неоправданному риску, — не унимается рыцарь-джедай. Вдох-выдох. Нет, это определенно не помогает. Голова, которую он положил на ладони в надежде избежать прожигающего взгляда Оби-Вана, становится какой-то тяжелой и горячей. Энакин чувствует, что закипает. — Ты чуть не погиб, в конце концов! За все время своего падаванства Энакин еще ни разу не видел учителя таким рассерженным. Оби-Ван никогда раньше не повышал на него голос. Джедаи в принципе стремились к абсолютному контролю над своими эмоциями. Несмотря на все выходки, все по-Энакиновски безумные затеи, его учитель всегда сохранял при себе холодный рассудок. Раньше. — И все из-за чего? Вдох… Из-за чего? Тут уже Энакин не выдыхает. Набрав в легкие побольше воздуха, он резко встает, спугивая блуждащего рядом дроида, и почти что кричит: — Из-за чего, учитель? Вам правда этого не понять, да? Ни вам, ни Совету. Вы только и делаете, что следуете приказам, боясь хоть немного отклониться от заданной оси. Вы даже не пытаетесь спасти тех, кто в этом действительно нуждается! Оби-Вану пришлось закрыть глаза, мысленно считая до десяти. Они находились в кабине пилота на звездолете. Прошло уже около двух часов с того момента, как Энакин ослушался приказа оставаться на корабле и ждать сигнала. Вместе с еще одной командой — мастером Соэррой Энтаной и её падаваном Даррой Тел-Танис, они были посланы на планету Рандон, где им было велено спасти нескольких представителей из Сената. Те были захвачены в плен во время миссии по проведению переговоров между двумя враждующими кланами на планете. Из-за того, что один из кланов не был настроен ни на какие переговоры и согласился на них только из-за давления Сената, в конце концов, они провалились. Война между двумя сторонами в тот же час возобновилась, а дипломаты были взяты в плен одним из кланов. Джедаи должны были действовать тихо, четко и согласно заранее разработанному плану. Соэрре и Оби-Вану нужно было проникнуть в здание, где держали дипломатов, в то время как их падаванам — ожидать сигнала на корабле неподалеку, готовым в любой момент прийти на помощь. Однако у клана, захватившего представителей Сената, были и другие пленники. Они решили шантажировать обе стороны: с одной — Сенат, с другой — враждующий с ними клан, захватив часть его жителей и сделав их собственными рабами, с которыми обращались довольно жестоко. Изначально это был лишь шантаж своих врагов, но потом стало также прекрасной ловушкой для членов Ордена. Джедаи прекрасно понимали, что у них не было ресурсов для спасения стольких людей. Все, кроме Энакина. Он придумал план по освобождению и тех, и тех, но Оби-Ван тут же отбросил его как безумную затею. После их ссоры, в которой старший джедай тщетно пытался убедить падавана в том, что его идея их только погубит, и они все равно ничего не добьются, мастера были вынуждены оставить учеников одних и отправиться на задание. Тогда-то Энакин и решил нарушить приказ: вместе с Даррой они смогли приблизиться к отдельной крепости, где держали рабов. Им даже удалось вырубить нескольких не очень внимательных стражей. Но не успели они почувствовать вкус победы, как тут, будто из ниоткуда, появился целый отряд дроидов. Их было слишком много, но отступать было уже поздно. Завязался бой, Дарра была ранена, а Энакин и сам чуть не погиб, если бы не вмешавшийся вовремя учитель. И вот сейчас Оби-Ван стоял и не знал как вразумить своего падавана, как заставить его понять, насколько это было глупо и безрассудно: пойти спасать тех несчастных пленников, когда ему простым и понятным языком сказали этого не делать! — Это была ловушка, Падаван. Приманка для того, чтобы выманить нас и показать Сенату на что способны. Они специально не ставили туда никаких дроидов или пушек. Но как только ты приблизился, перекинули туда все свои силы и я предупреждал тебя об этом! «Ты всего не видишь», — сказал он тогда Энакину, но юноше было все равно. Оби-Ван сделал глубокий вдох, пытаясь немного расслабить сжатые в кулаки пальцы, и продолжил: — Они специально давили на жалость, показывая всю свою жестокость, чтобы вывести на эмоции. Но у нас была миссия, и мы не должны были отклоняться от нее или поддаваться на провокации, мы… — Да вам просто было все равно! — Энакин со злости стукнул кулаком по панели управления. Оби-Ван еле сдержал себя от того, чтобы хорошенько не встряхнуть своего падавана прямо здесь и сейчас. — Энакин, у тебя не было ни единого шанса, — сказал он спокойнее, чем себя чувствовал. — Ты не мог их спасти. Казалось бы, у Оби-Вана за плечами десятки разнообразных дипломатических миссий, и он мог даже Хатта уговорить пойти на сделку, но когда дело доходило до упрямства его падавана — похоже, весь его опыт был совершенно бессилен. — Может, если бы вы не вмешались, у меня бы еще все получилось! — Нет, не получилось бы, — едва сдерживая гнев, жестоко отчеканил джедай. — Ты едва не погиб, наша команда осталась без прикрытия, мне пришлось спасать тебя и лишь чудом нам удалось завершить миссию успешно. Относительно, по крайней мере. Из-за нарушения тобою приказа пострадала Дарра. Она сейчас ранена, и мы вынуждены срочно возвращаться на Корусант, чтобы ей оказали помощь. У нее… — Она могла не идти за мной, я ее не заставлял! — резко перебил Энакин. — Это было ее решение, и не моя вина. Я был готов пойти один, но ее это не устроило настолько, что она меня атаковала! Да, падаван Дарра Тел-Танис действительно напала на него. Ее товарищ один собирался пойти на верную смерть, и она совершенно не знала, как ей поступить. Более того, у нее не было никаких средств, чтобы остановить его, а мастера находились слишком далеко для того, чтобы что-то предпринять. Поэтому, отослав предупреждающее сообщение Оби-Вану о том, куда собирается его падаван, она взяла меч в руки и намеревалась если не остановить Энакина, то хотя бы задержать немного до тех пор, пока они не получат сигнал от наставников. К сожалению, ее усилиям не суждено было продлиться слишком долго. Вряд ли кто-либо из других падаванов мог посоревноваться в спарринге с Энакином, особенно когда тот был настроен так решительно. Он очень скоро ее обезоружил, но она наотрез отказалась отпускать его одного. — Еще бы это ее устроило! — Оби-Ван снова перешел на крик.— В отличие от тебя, она прекрасно знала, что ты отправишься на верную смерть, если пойдешь в одиночку. Ее вариантами были либо пойти с тобой и дать шанс выжить вам обоим, либо остаться на корабле и отпустить тебя погибать из-за собственной глупости. Да, это было ее решение, но, возможно, именно из-за него тебе удалось не погибнуть до того, как я тебя нашел. Энакин прикусил губу, сдерживая себя, чтобы не сказать что-то такое, о чем вскоре пожалеет. Он не был согласен с учителем насчет того, что не справился бы один. Как подтверждение этому он считал тот факт, что сейчас была ранена она, а не он. У него-то все было под контролем. — Если бы вы изначально согласились на мой план, Учитель, мне бы не пришлось идти одному. Мы могли хотя бы попытаться их спасти, — подумав немного, Энакин решил добавить: — Разве не это долг джедая? Сохранять мир и защищать тех, кто не может защитить себя сам? — Наш долг — сохранять жизнь там, где это возможно и выполнять приказы, а не рисковать командой и миссией без единого шанса на успех, — твердо заявил Оби-Ван. — Но даже не попробовать им помочь было просто трусостью! — По-твоему, я трус только потому, что не согласился на твой безумный план? — обманчиво спокойным голосом спросил джедай. Энакин на это ничего не ответил, но по его лицу все было прекрасно видно. Оби-Ван почувствовал, как у него сжались челюсти. — Ты забываешь свое место, юноша, — сказал он таким тоном, от которого бы у Энакина пробежали мурашки, не будь он так зол. «Нет, так дело дальше не пойдет», — подумал Оби-Ван. Им обоим нужно успокоиться и прийти в себя. — У меня сейчас не хватает самообладания чтобы спокойно вести разговор с тобой, — холодно произнес Оби-Ван. — Ты абсолютно не способен меня слышать, и я даже не намерен пытаться достучаться до тебя, пока ты находишься в таком состоянии. Это просто трата твоего и моего времени. Нам обоим нужно остыть. Я иду медитировать и тебе того же советую, — с этими словами он резко развернулся и направился к своей кабине. Энакин решил последовать его примеру и, нет, не пойти медитировать, но как минимум удалиться в выделенную для него кабину и сесть за починку очередных дроидов. Почему-то этот процесс его всегда успокаивал. *** Спустя несколько часов они прибыли на Альдераан. Им пришлось отклониться от курса на Корусант, чтобы вернуться в Храм, поскольку помощь Дарре была нужна уже сейчас, а до Корусанта было еще как минимум несколько часов полета в гиперпространстве. Оби-Ван стоял на выходе из корабля и смотрел вслед удаляющейся фигуре мастера Соэрры и ее падавана. Помощь прибыла быстро, и уже через несколько минут девушку погрузили на носилки. Она была тяжело ранена, но угрозы для жизни не было. Джедай устало прикрыл глаза и вдохнул свежий лесной воздух: они высадились недалеко от аэропорта, практически посреди леса, так как почти все города и поселения на Альдераане были окружены им со всех сторон. Планета была неимоверно зеленая — такой контраст между пыльным и шумным Корусантом, на низших уровнях которого вообще было невозможно дышать. Впрочем, Оби-Ван не планировал любоваться красотой этого мира слишком долго. Всю дорогу он думал о том, как ему поступить со своим падаваном. Не секрет, что они в целом часто не ладили между собой и не понимали друг друга. Энакин вообще не должен был быть его учеником: это Квай-Гон — его бывший учитель — нашел и привел Энакина в Храм, вопреки всем запретам Совета. Но совсем вскоре после этого он погиб, а обучение мальчика пришлось взять на себя Оби-Вану. Это было предсмертным желанием его учителя, от которого он, конечно же, не мог отречься. С Энакином никогда не было просто, и джедай часто задавался вопросом, как бы на его месте поступил Квай-Гон. Тот любил говорить о том, что Оби-Вану не хватало эмпатии. И как бы, спрашивается, в данной ситуации поступил человек, обладающий этим самым навыком в совершенстве? Да, Оби-Ван, конечно, знал, что из-за прошлого Энакина тема рабства всегда была для него очень болезненной. Каждый раз, стоило кому-то только упомянуть об этом, его эмоции брали над ним верх. Но, к сожалению, порой Галактика была жестоким местом, и ему еще не раз придется столкнуться с этим. Именно поэтому джедай не должен иметь привязанностей и поддаваться эмоциям, а всегда действовать в высших и глобальных интересах — видеть всю картину целиком. И уж точно не подвергать ни себя, ни всю команду совершенно глупому, бессмысленному риску! Нет, какой бы ни был мотив у его падавана, Оби-Ван понимал, что не может просто так спустить все ему с рук в этот раз. Возможно, у него и не получится идеально вразумить его — Энакин все равно отчасти останется при своем, но зато выйдет дать стимул не повторять больше таких ошибок. Хотя бы какое-то время. — Ох, Квай-Гон, как же мне иногда тебя не хватает… — сказал он куда-то в пустоту, будто надеясь, что погибший учитель сможет услышать его. Обретая решимость, Оби-Ван вернулся обратно на корабль и направился к кабине ученика. Немного помешкавшись, он сделал глубокий вздох и постучал: — Можно? — Как будто я могу ответить нет, Учитель, — раздалось изнутри. — Ты же знаешь, что можешь, — сказал Оби-ван, входя в небольшое помещение. Энакин сидел, склонившись над столом, и что-то упорно чинил. — Все еще работаешь над тем дроидом? — спросил джедай, припоминая, что где-то уже видел эти детали. — Нужно закончить работу, — пожал плечами Энакин. — Потом продолжишь, — Оби-Ван еле сдержался чтобы не добавить «если сможешь сидеть», но вслух только сказал: — Идем, поговорим. Энакин не стал возражать, хотя примерно представлял, что именно будет подразумевать их разговор. Пока он занимался ремонтом, у него было достаточно времени, чтобы успокоиться и все обдумать. Он все еще считал, что учитель должен был выслушать его план, понять его лучше, да хотя бы попытаться что-то сделать! Сам Энакин был готов на любой риск ради надежды. Однако он так же не мог отрицать того, что был не один на этой миссии, от него зависели другие люди. Дарра сейчас ранена только потому, что переживала за него — за что и поплатилась, дипломатов едва удалось спасти, а Оби-Ван… ужасно злился на него. Снова. Как бы там ни было, но он терпеть не мог, когда учитель был зол на него и всегда хотел как можно скорее это исправить. Какое-то время они просто молча шли лесом, каждый думая о чем-то своем. Внезапно Оби-Ван нарушил тишину: — Совет уже знает, если что. Тебе повезет, если они не решат закрыть тебя в архивах на несколько месяцев. Энакину показалось, будто он услышал сожаление в голосе Оби-Вана. Учитель обычно не сопереживал его дисциплинарным взысканиям — в конце концов, они всегда были заслуженные. Да и ему наверняка было не в радость уже в который раз отчитываться из-за него перед Советом. Чувство вины накрыло падавана новой волной. — Я понимаю, Учитель, — вздохнул юноша. — Энакин, я знаю, что для тебя тяжело… — Не нужно, Учитель, — Энакин резко остановился и посмотрел в глаза наставнику. — Я нарушил приказ, ослушался вас и вышестоящих меня членов Ордена. Это неправильно. Какими бы ни были мои мотивы, все равно я подвел вас и мне жаль, что вам так часто приходится слушать замечания от Совета по поводу меня. Я правда все понимаю и больше ни в чем вас не виню. Вы… не трус, конечно. Вы просто делали то, что должны. Энакин неловко потупил взгляд. — Каким образом в этот раз и куда мне…? — неуверенно начал он, решая, что нет смысла оттягивать неминуемое. — Что? Погоди, Энакин, — растерянно ответил Оби-Ван. — Ты думаешь это все, что мне нужно? Наказать тебя, и дело с концом? — Я не думаю, что вы хотите наказывать меня, как и я не хочу быть наказанным. Но мне… я не знаю, что мне еще сказать. Мне правда жаль. Да и к тому же… мы оба понимаем, что все равно придем к этому, — сказал Энакин таким тоном, будто это была какая-то слишком очевидная истина. Возможно, это и не было идеальным решением. Но, по крайней мере, оно позволяло поставить точку в вопросе. А это уже было прогрессом по сравнению с теми случаями, когда после очередного конфликта или недопонимания они могли игнорировать друг друга в течении нескольких дней или притворяться, будто все в порядке. В этом же случае Оби-Ван хотя бы будет знать, что его падаван не выкинет чего-то подобного в ближайшее время, а Энакин — что учитель простил его и они могут двигаться дальше. Конечно, не то чтобы у джедаев было заведено подобное… Да и Оби-Ван не знал, сколько еще могло быть мастеров в Храме, которые не побрезговали бы такими «древними» методами. Хотя вообще-то то, насколько те были древними, зависело больше от части Галактики и традиций проживающих в ней народов. Там, откуда его падаван был родом, это бы вряд ли кого-то удивило. Оби-Ван внимательно посмотрел на Энакина. Тот не выдавал ни тени страха: в его глазах читались только смирение и холодная решимость. — Я надеялся поговорить с тобой для начала, но знаешь… в чем-то ты прав, — Оби-Ван вздохнул. — Я могу сколько угодно читать тебе лекции о том, как неправильно ты поступил, но ты все равно услышишь это еще раз от Совета. Пожалуй, не буду добавлять. Энакин кивнул. Он знал, что ему еще предстоит выволочка от членов Совета, но то будет возможностью свести счеты с ними, а это — с его учителем. Оби-Ван отвел взгляд и еще раз вздохнул. Что-то он слишком часто это делал в последнее время. — Что ж, в таком случае нет смысла мучить тебя ожиданием, — где-то на подкорке сознания он чувствовал, что должен сказать что-то еще. Еще раз попытаться объяснить, что Энакин все равно не смог бы им помочь, но слова все никак хотели идти. «Квай-Гон смог бы найти нужные слова». Оби-Ван тряхнул головой, смахивая навязчивые мысли, и наткнулся взглядом на виднеющуюся недалеко скалу, у подножия которой выстроился ряд невысоких камней. Они выглядели не острыми и были как раз в половину роста Энакина. — Видишь скалу? — указал он рукой. — Там у подножия лежат камни. Подойди к одному из них и обхвати за края. Энакин без возражений выполнил указание, нагнувшись и обхватив руками холодную поверхность камня. Он и без подсказок знал, что нужно снять плащ, аккуратно сложив его на камень рядом, спустить штаны и задрать край робы повыше. Не в первый раз все-таки. Правда, было в этом кое-что и новое. Энакин не мог с интересом не рассматривать движения учителя, который вдруг достал откуда-то нож и принялся срезать несколько длинных веток с росшего неподалеку дерева. Это было для него незнакомо. Обычно в тех редких случаях, когда Оби-Ван считал нужным пойти на такие меры, он использовал кожаный ремень от какой-то сумки, пылившейся в его шкафу. Энакину в принципе казалось, что он слышал все про всевозможные виды наказаний еще будучи девятилетним ребенком на Татуине, но на пустынной планете не росли деревья. Наверное, поэтому он никогда ранее не слышал об этом. Падаван с трудом заставил себя отвернуться и расслабиться. В конце концов, он доверял учителю и знал, что тот никогда не причинит ему вреда. Так что само орудие наказания едва ли имело какое-то значение. Однако стоило ему почувствовать первый удар, как он понял, насколько оно на самом деле имеет значение. Это была какая-то новая боль. Она была похожа на то, как иногда, увлекшись починкой дроидов, можно было обжечься тонким, случайно выскочившим проводом — такая же резкая и кусачая боль. В отличии от ударов ремнем, которые обжигали кожу более постепенно. Было ощутимо, что в этот раз Оби-Ван сдерживался куда меньше. Это наверняка было самым опасным и безрассудным, что Энакин выкидывал за все время, пока был его падаваном, и этот факт явно отображалося в силе ударов. Учитель исправно продолжал опускать розгу до тех пор, пока кожа не покрылась плотным рядом ярких, красных полос, и одна ветка не сломалась. Дав минутную передышку своему ученику, Оби-Ван невозмутимо заменил ветку на новую и продолжил. Поначалу Энакину удавалось терпеть молча, лишь шумно втягивая воздух и выпуская его на более сильных ударах. Учитель назвал бы это излишней гордостью, которой не было места в жизни джедая, но продержаться молча как можно дольше почему-то казалось делом принципа. Он бы и дальше продолжил стискивать зубы, пытаясь сдержать вскрик, если бы боль не перешла из терпимой в обжигающе-невыносимую. Будь он хоть джедаем, хоть Избранным, Энакин все еще был человеком со стандартным количеством нервных окончаний. Поэтому через некоторое время он все же не смог сдержать стон, а затем начал вскрикивать, все громче и громче подавая голос после каждого удара. Удивительно, как трудно было вот так стоять и терпеть боль. За всю свою пока еще не долгую жизнь Энакин не один раз успел получить ранения во время тренировок и миссий. Он часто бывал в драках, его пихали, толкали, Уотто иногда мог зарядить по нему первой попавшейся деталью из лавки, в которой он работал еще ребенком. Но все это было в перемешку с адреналином и ощущалось иначе. Иногда такая боль не ощущалась вообще — внимание полностью отвелекала ситуация и азарт. Сейчас же его заставляли быть в моменте здесь и сейчас, полностью отдаваясь боли и эмоциям. Оби-Ван считал Энакина бомбой замедленного действия, которой если не дать выплеснуть эмоции — даже если таким способом — то рано или поздно она обязательно взорвется. Теперь удары начали приходиться по бедрам, и юноша почувствовал, как по щекам катятся слезы. Но это было не из-за одной лишь боли. Ему вспомнилось, сколько раз он подводил учителя. Как часто ему делал выговор Совет, и Оби-Ван попадал в неудобное положение из-за него только потому, что ему хотелось что-то кому-то доказать. Складывалось ощущение, что все падаваны как падаваны, один он как темное пятно на фоне идеально белого полотна остальных учеников в Храме. Может, он и не был согласен во всем с учителем. Однако он начинал чувствовать искреннюю вину за то, что в очередной раз причинил ему столько проблем. Оби-Ван уловил изменение в эмоциях своего падавана, которые тот излучал через Силу, и решил, что пора заканчивать. Нанеся еще несколько быстрых и хлестких ударов так, чтобы они перекрещивали все остальные, он отбросил ветку — а точнее то, что от нее осталось — в сторону и облегченно выдохнул. Хотя бы с этим они закончили. Прокричавшись вдоволь от последних, особо чувствительных ударов, Энакин наконец позволил себе сбросить напряжение с мышц и расслабиться, полностью ложась грудью на камень. Оби-Ван неспеша подошел сзади и аккуратно положил руку между его вздрагивающих лопаток. — Все закончилось, Падаван, — произнес он вслух то ли для Энакина, то ли для самого себя. Через какое-то время, когда слез уже не осталось, юноша попытался разогнуться и тут же зашипел, чувствуя, как заново вспыхивают болью рубцы от соприкосновения с грубой тканью робы. Боль от чего-то стихала очень медленно, и воображение подкидывало страшные картины кровавых следов, хотя он прекрасно понимал, что учитель никогда в жизни не засёк бы его до крови. Когда Энакин немного успокоился и пришел в себя, Оби-Ван убрал руку с его спины и переложил на плечо, разворачивая ученика к себе и заглядывая тому в заплаканные глаза. — Идем, — похлопал он его по плечу. — Нам еще нужно придумать, что сказать Совету, чтобы тебя совсем не лишили миссий. *** Энакин Скайуокер шел по коридору Храма рядом со своим падаваном. Как и у Асоки, у него не было повода для радости: в качестве наказания Совет отправил ее охранять архивы на неопределенный срок. На этот раз его ученица напортачила по-крупному. Она проигнорировала сигнал к отступлению, поставив под угрозу свою и жизнь солдат под ее командованием. Ей казалось, что дроиды отходят, но это была лишь ловушка — они просто изматывали их силы. Если бы Энакин и Оби-Ван не успели вовремя, она бы наверняка была сейчас мертва, как и ее отряд. — Мне… стыдно, Учитель. Извините, что подвела вас, — с искренним сожалением сказала Асока. Энакин с трудом подавил вздох. — Знаю. Сам был падаваном не так давно, — пониманиюще ответил джедай. В этом он был прав: если кому и дано было понять Асоку, так это ее учителю. Уж сколько ошибок он в свои годы наделал — не сосчитать на всех пальцах. Но почему-то именно эта ситуация отдавалась каким-то непонятным эхом в его голове, напоминая о чем-то давно забытом в прошлом. Энакин не сразу смог вспомнить о чем. — Джокаста Ню, — поприветствовал он пожилую женщину. Она была главным библиотекарем в Храме и охраняла все секреты джедаев на протяжении долгих лет. — У вас новый начальник охраны — падаван Асока Тано. Женщина тепло улыбнулась Асоке и принялась показывать ей все вокруг, попутно рассказывая, что от нее будет требоваться. Пожелав падавану удачи, Энакин попрощался с ней и пошел дальше по коридору. Он все никак не мог выкинуть из головы эту миссию. Что-то в ней было особенное… Да, он был расстроен, даже зол какое-то время на Асоку за то, что она так безрассудно повела себя и все в этом роде. Но было здесь кое-что еще, что-то более личное. Точно. Слова, которые он произнес тогда на поле боя: «Ты всего не видишь!» Это были те же самые слова, которые сказал ему Оби-Ван во время их миссии на Рандоне. Хоть они и помирились тогда, но лишь спустя время Энакин по-настоящему осознал насколько безрассудными были его действия. Молодой рыцарь-джедай впервые подумал о том, что понимает Оби-Вана. Он вообще удивительно часто начал понимать прошлые слова и действия наставника с тех пор, как у него появился свой падаван. Интересно, как наличие собственного ученика меняет мировоззрение. Будучи адептом быстрых решений, Энакин решил, что кое-что задолжал бывшему учителю. Недолго думая, он свернул и направился к покоям Оби-Вана. После того, как они перестали быть мастером и падаваном, их отношения сильно изменились и во многом в лучшую сторону. Энакин и сам поначалу поражался насколько легким стало его общение с Оби-Ваном, когда их больше не связывала роль учителя и ученика. Как ему легко и просто было шутить, говорить с ним на абсолютно разные темы. Ну, кроме, пожалуй, одной — про Падме он никогда никому не расскажет. Он уже почти дошел до нужной двери, как тут из-за угла вышел сам Оби-Ван. — О, Энакин, я тебя как раз искал, — сказал мастер-джедай. — Мне нужно обсудить с тобой то, как наша неудача на Фелуции отразилась на общем секторе. — Да, я знаю. Я тоже хотел. Но я еще кое о чем хочу с тобой поговорить. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Оби-Ван. В их военное время это было первое, что приходидо на ум. — Ничего такого, мне просто кое-что вспомнилось, и я подумал, будет нужным сказать это. Давай отойдем, — предложил он. — Как скажешь, — пожал плечами Оби-Ван. Он с интересом поглядывал на Энакина, пока они шли коридорами Храма, судя по всему, направляясь к Залу тысячи фонтанов. Энакин всегда любил это место. Оно было таким контрастом по сравнению с его родной планетой и тем небольшим уголком природы, который вообще где-либо можно было отыскать на Корусанте. В самом деле, дойдя до Зала тысячи фонтанов, Энакин остановился и неуверенно начал разговор: — Я, в общем… я хотел поговорить про ту миссию на Рандоне, помнишь? — он посмотрел на Оби-Вана. — Я тогда ослушаться приказа и пошел спасать тех пленников. Оби-Ван удивленно вскинул брови. Уж чего-чего, а таких внезапных разговоров о прошлом он точно не ожидал. Не от Энакина, по крайней мере. Они часто общались в последнее время — в основном по делу, конечно. И хотя между делом разговоры могли быть о разном, вспониманий о прошлом обычно в них не было. — Ну, допустим, помню. А что такое? — на самом деле он уже начал подозревать, что их разговор будет как-то связан с вчерашней миссией на Фелуции и тем, как Асока ослушалась приказа. — Ты тогда сказал мне, что я всего не видел. Может, подсознательно я и понимал, что это ловушка, созданная чтобы сыграть на моих эмоциях, но не хотел в это верить. Вчера… я смог увидеть себя со стороны, когда кричал Асоке тоже самое. В общем… — Энакин сделал глубокий вздох, — я хотел сказать, что понимаю, насколько это было безрассудно с моей стороны. Теперь по-настоящему. Я действительно не видел всей картины. И даже если бы мы последовали моему изначальному плану, единственное, чего бы я смог добиться — это убиться самому и забрать всю команду со мной. Мы никак не могли им помочь. Я…— эта часть всегда давалась ему труднее всего. — Я прошу прощения, Учитель, что не послушал вас тогда и делал это так часто на протяжении всего времени. Оби-Ван ошеломленно стоял и не знал, что ему ответить и как реагировать. Такое внезапное признание застало его врасплох. Несмотря на репутацию превосходного переговорщика, ему пришлось долго подбирать нужные слова. — Я очень рад это слышать, Энакин, — наконец мягко, будто боясь спугнуть, сказал Оби-Ван. — Ты вырос прекрасным джедаем, и я очень горжусь тобой. А еще я теперь вижу, что решение сделать Асоку твоим падаваном было однозначно правильным. Энакин не мог этому не улыбнуться. Оби-ван сделал паузу, но через некоторое время положил руку на плечо бывшему ученику и продолжил: — Раз уж ты начал, мне тоже есть за что извиниться. Я часто повторял тебе одни и те же фразы, которые сам слышал, когда был падаваном. Но я также знал, что для тебя они никогда не сработают. Я редко проявлял эмпатию к твоим поступкам, пусть даже они не всегда были правильными. Мне следовало больше обращать внимание на причины твоих действий, если я хотел, чтобы ты меня услышал. Возможно… тогда бы ты это понял раньше. И за это я тоже могу попросить прощения. Теперь была очередь Энакина удивленно уставиться на Оби-Вана. Он покачал головой. — Учитель… Оби-Ван, это не тебе нужно извиняться. Ты и так сделал все, что мог, после того, как Квай-Гон погиб, и ты стал обучать меня. Я знаю, что тебе тоже было нелегко. При упоминании Квай-Гона лица обоих джедаев озарила немного грустная улыбка. — Я думаю, нам всем есть чему поучиться друг у друга, — как всегда дипломатично ответил Оби-Ван. — В каком-то смысле это и есть суть отношений между мастером и падаваном. — Наверное, — согласился Энакин. Он закашлялся, сомневаясь, стоит ли упоминать остальное. — Пускай тебе даже иногда приходилось прибегать к некоторым… Энакин на секунду задумался, пытаясь найти подходящее слово. — Нестандартным методам? — подсказал Оби-Ван. — Вроде того. — Ну, ты был нестандартнм падаваном, — мастер-джедай едва заметно улыбнулся. — Какой ученик, такие и методы. Энакин только фыркнул. Оби-Ван убрал руку с его плеча и махнул ею в сторону коференц-зала. — Идем, нас ждет Магистр Йода, чтобы обсудить наши новые позиции в секторе. — Да, нехорошо бы сейчас опоздать, особенно учитывая то, как прошла наша последняя миссия. Оби-Ван хмыкнул. — То есть ты все-таки прислушивался к чему-то из моих лекций? — спросил он, прекрасно зная, что Энакин практически всегда и везде опаздывает. — Только к полезным вещам, — с ухмылкой ответил Скайуокер.