Часть 1
23 октября 2023 г. в 18:49
Гун Цзюнь почтительно поклонился старейшине, который проводил его до опушки леса. Во все времена воины из их рода искали в лесу своих духов-хранителей, чтобы вместе с ними стоять на страже покоя родной деревни. Когда Гун Цзюнь родился, старый шаман сообщил его родителям, что их сын будет воином, и его готовили к этому событию всю жизнь.
Старейшина протянул ему амулет, который должен помочь призвать духа, и молча удалился. Гун Цзюнь проводил его взглядом и смело шагнул под сень леса. Никто не знал, как долго продлятся поиски: кто-то встречал духа практически на опушке, кто-то искал несколько дней или даже месяцев. Тем не менее, Гун Цзюнь был уверен в своих силах: он сможет выжить в лесу необходимое количество времени.
Секрет был в том, что дух всегда сам находил своего человека, поэтому не было никакого смысла углубляться в чащу, но и не стоило маячить на опушке: дикие звери не любили покидать безопасный кров леса. Тем не менее, Гун Цзюнь долго бродил между деревьев, обходя буреломы. Присмотрев удобную полянку, он поставил неподалёку силки и пошёл готовить себе место для ночлега: день уже клонился к закату.
Когда сумерки сгустились, Гун Цзюнь проверил силки, в которые попались два упитанных зайца. Духи не любили оружие, поэтому Гун Цзюню разрешили взять с собой только небольшой кинжал, которым он зарезал и освежевал свой будущий ужин. Закончив с добычей, он вернулся на полянку и развёл костёр. Ночь была тёплой, но Гун Цзюнь держался поближе к огню — лес был совсем не безопасен. Когда костёр немного прогорел, Гун Цзюнь выкатил из него угли и начал жарить на них зайца.
Огонь должен был отпугнуть хищников, поэтому Гун Цзюнь не особо смотрел по сторонам, прислушиваясь к шороху леса. Именно поэтому ещё не материализовавшийся дух застал его врасплох.
Гун Цзюнь вздрогнул, когда увидел бесшумно вышедшего на полянку белого волка. Грозный лесной житель был огромным, он уверенно подошёл к костру и остановился в нескольких шагах. Гун Цзюнь буквально ощутил, что это и есть предназначенный ему дух дикого зверя.
— Ты пришёл, — тихо сказал Гун Цзюнь, но зверь его услышал. Он обернулся к Гун Цзюню, и в его глазах плясали золотые отсветы костра.
— Я Волк. Зови меня так, — раздался сухой голос у него в голове. Врял ли дух умел разговаривать, скорее, он просто сообщал свои мысли Гун Цзюню.
— Хорошо, Волк. Я рад, что ты вышел ко мне так быстро. Чего ты хочешь?
— У тебя есть еда. Поделись.
Гун Цзюнь кивнул и осторожно поднялся на ноги, чтобы положить в стороне сырого зайца и отошёл обратно. Волк подошёл к зайцу и с опаской обнюхал.
— Тёплый. Хорошо.
— Могу поделиться своим, но он уже наполовину прожарен.
— Ешь сам.
Волк буквально проглотил зайца и довольно облизнулся. Гун Цзюнь внимательно следил за духом, и тот смотрел в ответ, уверенно подбираясь ближе. Когда он остановился рядом с сидящим человеком, Гун Цзюнь поднял руку и осторожно погладил Волка по спине. Тот не возражал, только обнюхал человека, прежде чем сесть рядом.
Гун Цзюнь знал, что каждый дух за свою службу просит что-то взамен. Вряд ли заяц был достойной платой. Гун Цзюнь слышал о том, что духи могут запретить пользоваться каким-то видом оружия, которое им не нравилось, потребовать раздобыть что-то ценное и дорогое... или же принести в жертву жизнь другого человека. Воины неохотно раскрывали секреты своих договоров с духами, но одно Гун Цзюнь знал точно: если духа обмануть, он уйдёт, и не факт, что не заберёт с собой жизнь нарушившего сделку воина.
Волк молчал, внимательно глядя на костёр. Он явно не хотел говорить первым.
— Волк, что тебе нужно, чтобы ты пошёл со мной?
Волк перевёл на него внимательный, слишком разумный для животного взгляд.
— Мне нужен ты.
— Я? А поточнее? Если ты будешь моим духом-защитником, то всё моё будет твоим.
— Вещи не нужны, я же дух. Ты нужен. Ты поможешь мне.
— Ты хочешь жить среди людей? — Гун Цзюнь никак не мог понять, что от него хотят.
— Да. С тобой.
Гун Цзюнь удивился. Обычно духи не жили среди людей, появляясь рядом с воином только по его зову. Волк хочет жить среди людей? У него дома? Зачем ему это?
— Как ты себе это представляешь, Волк? Хочешь жить у меня дома в качестве домашнего животного?
Смех у Волка был жутким, нечеловеческим, он даже открыл пасть и оскалился.
— Нет.
Волк неожиданно растаял, обратившись дымом. Гун Цзюнь даже успел испугаться, что разозлил духа и теперь ему придётся вновь выманивать его. Но дымок взвился выше, загустел и переметнулся над костром, вновь опускаясь на землю. Гун Цзюнь ожидал увидеть матереализовавшегося волка, но вместо него с другой стороны костра появился высокий сухощавый мужчина. На нём были непривычные чёрные одеяния, богато украшенные вышивкой, похожие на те, что носил шаман их деревни. Длинные спутанные волосы спускались ниже плеч, в них были заплетены косички, украшенные бусинками на концах. Лицо скрывалось в тени, поскольку мужчина опустил голову, и внимание привлекали только украшенные чернилами татуировок руки: дивная вязь на незнакомом языке шла от кистей рук, скрывалась за закатанными до локтей рукавами.
Гун Цзюня озарило. С духами общались только воины и шаман деревни. Возможно, шаманы это...
— Это духи, ставшие едиными со своими людьми, — донёсся до него чуть хриплый голос.
Гун Цзюнь поднялся на ноги и обошёл костёр. Любопытство не дало ему сидеть на месте.
— Ты стал разговорчивее.
— В этом облике — да. Волку трудно общаться с человеком, мы слишком разные. Пока что.
— Мне и дальше звать тебя Волком?
— Да. Это моё имя.
Гун Цзюнь не стал спорить. Когда он подошёл ближе, Волк поднял голову и убрал рукой падающие на лицо пряди. Гун Цзюнь впервые увидел лицо своего духа и отшатнулся: Волк был как две капли воды похож на него самого.
— Это... это твой настоящий облик? — ошарашенно протянул Гун Цзюнь.
— А как ещё я должен выглядеть? — спросил Волк и широко улыбнулся, показывая нечеловечески острые клыки. — Мы родились в один день, в один час, мы предназначены друг другу как воин и его дух-хранитель.
Гун Цзюнь хрипло выдохнул. Да, это было неожиданно, но почему-то дух его не пугал. Возможно, потому что был слишком похож на человека? Или же тому виной особая связь, что свела их вместе?
— Почему же я никогда не видел духов других воинов в человеческом облике?
— Потому что это тайна. Никто и никогда не увидит меня человеком, кроме тебя.
Гун Цзюнь растерянно покачал головой. Могли бы и предупредить, прежде чем отправлять сюда. Впрочем, для начала нужно договориться с Волком, иначе... другого духа у него явно не будет.
— Так скажи мне, что ты хочешь от меня? Я знаю, что духи берут с воинов справедливую плату. Чего ты хочешь?..
— Мне нужен ты.
— Моя жизнь?
— Твоё всё.
Гун Цзюнь вздрогнул, когда Волк одним плавным движением перетёк к нему и заключил в объятия. Его хватка была железной, и Гун Цзюнь замер с прижатыми к бокам руками. Кажется, до него начало доходить.
— Всё верно. Мне нужен ты. Твоя душа, твоё тело, твоё сердце. Со временем ты поймёшь. Взамен я стану твоим соратником и защищу тебя и от копья врагов, и от когтей смерти. У тебя будет долгая и хорошая жизнь.
Гун Цзюнь колебался всего лишь мгновение, не веря своей удаче. Похоже, ему достался очень сильный хранитель, ведь эти духи не бросают слов на ветер.
— Всё, что тебе нужно, Волк. Я доверяюсь тебе.
— Я принимаю тебя, воин.
Последние слова скрепляли магический контракт, вызвав движение силы вокруг замершей у костра пары. Огонь едва не потух от мощного порыва ветра, но вновь разгорелся сильнее прежнего, напитанный разлившейся в воздухе древней магией.
Волк ослабил хватку, и Гун Цзюнь сам обнял его за плечи, заглядывая в его глаза, в которых снова танцевало несуществующее пламя. Волк положил руки ему на пояс, прижимая ближе, в этот раз гораздо аккуратнее. Он первым коснулся губ Гун Цзюня, и тот с энтузиазмом ответил. Впрочем, стоило Гун Цзюню задеть острый клык Волка, как он ощутил привкус крови и попытался отстраниться. Вот только Волка это лишь сильнее завело: он тихо зарычал и сам разорвал поцелуй, только для того, чтобы припасть к шее Гун Цзюня. Он целовал, кусал и зализывал, и эти прикосновения все сильнее распаляли желание Гун Цзюня. Он боялся, но... чутьё подсказывало, что Волк не причинит ему вреда, а значит, можно отдаться его ласке.
Наконец, Волк оставил его покусанную шею в покое и отошёл на шаг назад. Гун Цзюню даже показалось, что он не делал этот шаг, а просто исчез и заново воплотился, настолько плавным и молниеносным было это движение. Волк развязал пояс и стянул через голову свою расшитую накидку. Гун Цзюнь окинул взглядом его фигуру, цепляясь за ярко выраженные мышцы на сухом теле. Определённо, Волк был в хорошей форме, как и положено дикому зверю.
— Иди ко мне, познакомимся поближе.
Волк не стал дожидаться, бросил накидку на землю недалеко от костра и сел на неё. Он протянул Гун Цзюню руку, и тот уверенно взялся за неё. Волк резким рывком уронил Гун Цзюня на себя, а затем перевернулся и подмял. От неожиданности Гун Цзюнь попытался скинуть его: слишком непривычно, когда тебя прижимает к земле горячее сильное тело.
Волк не дал ему выбраться, придавливая всем своим весом. Несмотря на это, он уверенно справился с рубашкой Гун Цзюня и распахнул её, касаясь обнажившейся кожи. Гун Цзюнь судорожно вздохнул, когда острые ногти скользнули по его боку и коснулись груди.
— Твоё сердце так быстро бьётся. Ты боишься меня?
Волк оперся на правую руку, чуть приподнимаясь, и внимательно смотрел на Гун Цзюня. Тот тоже поднял взгляд и поднял руку, которую положил на спину Волка и притянул его к себе. Волк наклонился, и Гун Цзюнь вздрогнул от холодного прикосновения: его груди коснулся кулон на шее Волка, сделанный из загадочно переливающегося камня. Амулет? Но зачем он духу?..
Если он читал мысли, Волк не счёл нужным ответить. Он наклонился ниже, чтобы поцеловать шею Гун Цзюня, его плечо и ключицы. Тот запрокинул голову, наслаждаясь непривычной лаской. Ощущения были настолько ошеломляющими, что Гун Цзюнь не понял, как ловко Волк стянул его рубашку и расстегнул штаны. Горячая ладонь скользнула под застёжку, и Гун Цзюнь громко застонал от прикосновения к возбуждённому члену.
— Не боишься, выходит?
Гун Цзюнь нетерпеливо вскинул бёдра навстречу, когда Волк обхватил его член и с нажимом провёл по длине.
— Ещё как, — хрипло выстонал Гун Цзюнь.
— Тогда давай вместе, на первый раз хватит.
— На первый?..
Волк хохотнул и куснул его за шею.
— Ты же пообещал мне себя, уже забыл?.. В следующий раз я обязательно тебя возьму, когда не будем никуда торопиться. Уверен, ты будешь сладко стонать подо мной.
— А не слишком ли ты самонадеян?
Волк ничего не ответил, только вновь прижался к нему, придавливая к земле, зубы угрожающе щёлкнули над ухом, а горячий язык пробежался по коже… Гун Цзюнь помог ему расстегнуть и стянуть штаны. Чужой возбуждённый член коснулся его собственного, ощущение было непривычным. Волк обхватил оба прижатых друг к другу члена рукой, Гун Цзюнь обхватил с другой стороны. Ласкать их было странно, но Волк задавал темп, рваный и резкий. Подстёгнутое ритуалом желание кипело внутри и выплеснулось наружу, пачкая белыми каплями их ладони.
Волк довольно зарычал, но не отпустил Гун Цзюня. Тот вновь попытался его скинуть, но без особого энтузиазма. Усталость навалилась, стоило волне удовольствия схлынуть, и Гун Цзюнь устало закрыл глаза.
Он очнулся уже на рассвете. Костёр прогорел, но ему было не холодно: к его боку прижималась покрытая густым мехом спина волка. Стоило ему пошевелиться, как Волк проснулся и обернулся к нему.
— Отдохнул? Холодно?
— Да, всё хорошо.
Гун Цзюнь сел и потёр затёкшую шею. Руки коснулся кожаный шнурок, и Гун Цзюнь с удивлением заметил на шее тот самый кулон из полупрозрачного камня.
— Это мне?
— Теперь твой. Подарок.
Волк поднялся, прижался к плечу Гун Цзюня, а затем неожиданно толкнул его лапами на спину. Гун Цзюнь приподнялся на локтях, и Волк лизнул его щёку, а затем потёрся носом.
— Нам пора, человеку не место в лесу.
Гун Цзюнь кивнул и погладил его по загривку как большого пса. Волк довольно зажмурился, а затем отошёл. Гун Цзюнь поднялся на ноги и затоптал кострище. Его одежда валялась в стороне, Гун Цзюнь натянул её и огляделся. Волк уже был готов вести его к опушке и нетерпеливо переминался на лапах.
Вместе они быстро вышли из леса и направились к деревне. Местные жители уже не спали: работа в поле и уход за животными заставляют вставать рано. Гун Цзюнь направился к себе домой, и у забора встретил свою мать, уже занимающуюся личным огородом. Та, кажется, не ожидала его так рано увидеть.
— Цзюнь-Цзюнь, ты вернулся? Всё хорошо?..
Гун Цзюнь обернулся к Волку, зверь лениво зевнул и растаял на глазах у несколько испуганной женщины.
— Да, мама, у меня получилось.
Женщина кивнула и порывисто обняла.
— Тогда сегодня вечером будет праздник. Ты стал взрослым, настоящим воином!
Гун Цзюнь кивнул и тихо вздохнул.
— Да, мама, у меня всё будет хорошо, дух так сказал. Вот только... Думаю, теперь мне как любому воину, нашедшему духа, лучше жить отдельно. Папа присматривает за домом Ванов на краю леса?
— А? Да, они не вернутся... Я поговорю с отцом. Но ты уверен, что так нужно?..
Гун Цзюнь кивнул. Пусть дух и исчез, но Гун Цзюнь чувствовал его рядом, у себя за спиной. Родным не стоит знать об их связи.
Мама выпустила его из объятий и пошла в дом, а Гун Цзюнь поспешил за ней. Дух хранитель незримо следовал за ним, готовый защищать и уничтожать врагов.
И, конечно же, всегда быть рядом подобно тени.
***
Отец Гун Цзюня тоже обрадовался, что его сын вернулся из леса на следующий день.
— Эх, а мой брат неделю там жил, пока выманил своего! А ты намного его лучше.
— Папа, это всё по воле духа. Возможно, дядя Ло ему не сразу понравился.
Отец Гун Цзюня вздохнул и посмотрел куда-то вдаль.
— Кто теперь знает. Мой брат погиб во время охоты через несколько лет после твоего рождения.
Гун Цзюнь ничего не сказал. Их неспроста звали Воинами: в мирное время они охотились, а во время нападения других племён — защищали родную деревню. Редко кто доживал до старости. Но Гун Цзюнь не волновался. Волк обещал ему защиту, а духи никогда не врали.
На праздник собралась почти вся деревня, и Гун Цзюню пришлось долго убеждать невидимого Волка показаться гостям. После уговоров он всё таки вышел, буквально возникнув из ниоткуда. Дети тут же попрятались за родителями, взрослые отступили на несколько шагов. Только заглянувший на огонёк старый шаман деревни да двое других воинов подошли поближе.
— Ого, белый волк! — с восхищением и лёгкой завистью произнес Ло Жолянь, дух которого был проворной куницей. Животное хищное, но не настолько большое.
— Как и ожидалось, — согласился шаман. — Гун Цзюнь, один из твоих предков заключил договор с тигром и правил нашей деревней. Впрочем... Это было до такого, как Воины отделились от деятельности племени.
Гун Цзюнь слышал эту историю. С помощью сильного и умного духа, один из Воинов смог убить предыдущего главу и занять его место. К сожалению, он этим не удовлетворился и напал на соседей. Сам он погиб в этой схватке, и поставил на грань исчезновения свою деревню. Больше Воины таких ошибок не совершали.
Гун Цзюнь заметил, с каким неодобрением на них с шаманом смотрит староста. Впрочем, он действительно не рвался к власти.
Волк же устал и снова исчез, напоследок пробежавшись вдоль испуганных гостей. Вскоре Гун Цзюнь снова ощутил его присутствие и услышал недовольное ворчание:
— Как на потеху... Не хочу.
— Спасибо, ты очень помог, — одними губами ответил Гун Цзюнь, надеясь, что Волк его услышал.
Празднество затянулось до поздней ночи, последние гости ушли незадолго до первых петухов. Младшие брат и сестра Гун Цзюня помогли убрать все со столов и отправились спать. Когда Гун Цзюнь помог отцу навести порядок во дворе и улёгся на свою постель, то услышал тихий шепот младшего брата.
— Цзюнь, а у меня тоже будет такой же волк?
Гун Цзюнь подошёл к кровати брата и ласково потрепал мальчишку по волосам. Не хотелось расстраивать малыша, поэтому он ответил уклончиво:
— Не знаю. Говорят, духи рождаются вместе с нами.
— Ооо. Ну, я поищу!
— Хорошо. Но сначала нужно вырасти большим и сильным. А пока — спи.
Гун Цзюнь поправил одеяло брата и вернулся на свою кровать. Стоило ему устроиться, как кровать прогнулась под дополнительным весом: невидимый Волк забрался на постель, покрутился и улёгся в ногах у Гун Цзюня.
В тот момент Гун Цзюнь понял, что больше никогда не будет один.
***
На следующее утро Гун Цзюнь отправился посмотреть на дом Ванов. Накануне во время празднования староста деревни разрешил ему жить там. Брошенный много лет назад дом находился на окраине деревни, у самого леса, и Гун Цзюнь подумал, что Волку здесь должно понравиться.
Гун Цзюнь осмотрел заброшенный огород и с трудом открыл входную дверь: дом не перекосило, но петли проржавели. Ничего, это не сложно починить. Гун Цзюнь прошёлся по дому, осматривая балки. Дом ещё был крепким, стоит только чуть подлатать.
— Ну как тебе, Волк? — вслух спросил Гун Цзюнь.
За спиной раздались тихие шаги, и на его пояс легли ладони.
— Хорошее место, — раздался голос над ухом. — Тут тихо и чужие не ходят, и лес рядом.
— Ты не любишь людей?
Гун Цзюнь обернулся, заглядывая в тёмные глаза Волка. Тот улыбнулся, нет, оскалился, показывая острые зубы.
— Не люблю. Они злые и шумные, вчера страшно мне надоели.
Волк притянул Гун Цзюня к себе, прижимаясь всем телом.
— К тому же я не хочу, чтобы они мешали нам.
Гун Цзюнь ощутил, как по спине побежали мурашки от голоса Волка. Он же... не о том?..
— Подожди...
— Не бойся. Я помогу тебе привести наш будущий дом в порядок.
Едва ощутимо чмокнув Гун Цзюня в губы, Волк снова исчез. Гун Цзюнь только покачал головой, ещё раз огляделся и пошёл в деревню, узнать у плотников насчёт необходимых материалов.
Гун Цзюнь вернулся тем же вечером, захватив кое какие вещи из родительского дома. Необходимые для ремонта материалы обещали привезти через несколько дней, но Гун Цзюнь решил не дожидаться этого момента. Поэтому разжёг очаг и отнёс в выбранную в качестве спальни комнату мешок со своими вещами. Распахнув окно, за которым уже царила тёплая летняя ночь, Гун Цзюнь застелил постель и вытянулся на ней. Так непривычно было находиться в доме одному. Или не одному?
Вскоре хлопнула дверь и раздались тихие шаги, Волк неторопливо зашёл в комнату.
— Уже устроился?
— А ты? Обещал помочь с ремонтом.
— Я охотился. Скажи, когда нужно будет помочь.
Волк стащил через голову свой чёрный балахон и безразлично бросил прямо на пол. Перешагнув через неаккуратный ворох одежды, он тоже забрался на постель и вытянулся рядом с Гун Цзюнем. Тот повернулся на бок, освобождая ему больше места. Волк же подкатился к нему и положил руку на бок, ненавязчиво поглаживая.
— Иди сюда. Я вернулся с охоты и страшно голоден.
— При чем здесь я? — невинно протянул Гун Цзюнь и тут же охнул, когда хватка на боку усилилась.
— Не знал, что ты умеешь кокетничать.
— Много ли ты вообще обо мне знаешь?
— Я всё узнаю.
Волк потянулся и коснулся губами его подбородка, плавно спускаясь на шею. Гун Цзюнь запрокинул голову, подставляясь под нежную ласку. Волк попытался одной рукой стянуть с них обоих одежду, и Гун Цзюнь помог ему. Хотелось прижаться ещё сильнее, и Гун Цзюнь бесцеремонно закинул ногу ему на бедро.
— Можно считать это согласием? — хрипло спросил Волк и прихватил острыми зубами его шею. Гун Цзюнь аж вскрикнул, но Волк тут же зализал укус, собирая языком проступившие капли крови.
— Я разве... отказывался?
Голос Гун Цзюня срывался, возбуждение от ласки Волка было слишком сильным.
— И то верно.
Волк придержал его за бедро, потираясь пахом и давая ощутить собственное возбуждение. Не давая Гун Цзюню опомниться, Волк опрокинул его на спину. Наконец оставив искусанную шею в покое, он принялся целовать чувствительную кожу на ключицах, груди... Гун Цзюнь плавился от ласки и пытался обнять его, но Волк бесцеремонно скидывал его руки. Его длинные волосы, местами украшенные вплётенными в косы бусинками, слишком щекотали кожу, и Гун Цзюнь попытался собрать их рукой, чтобы не дразнили... И чтобы удобнее было наблюдать.
Когда Волк поднял на него взгляд, Гун Цзюнь заметил звериный жёлтый отблеск в его глазах. Впрочем, это его не испугало, ведь он знал... Волк вовсе не человек, даже если им притворялся.
— Всё так, — вслух подтвердил его мысли Волк и обхватил губами сосок, перекатывая и посасывая. Острая вспышка удовольствия заставила Гун Цзюня выгнуться навстречу ласке и заставила подавиться словами.
— Зачем... тебе это?
Волк выпустил изо рта сосок и легонько подул на него, заставляя Гун Цзюня задрожать от контрастных ощущений.
— Зачем что?
Гун Цзюнь уже пожалел, что начал разговор во время такого приятного процесса, но всё же приподнялся на локтях, пристально глядя на Волка.
— Зачем тебе я? Почему ты поставил именно такие условия?
Волк хрипло рассмеялся: смех его всё ещё напоминал лай. Как бы сильно он не притворялся, звериная натура проявлялась то тут то там.
— Потому что требование духа хранителя — это всего лишь его желание. Ты мне сразу понравился, хотя, признаться, я планировал несколько дней погонять тебя по лесу и посмотреть, на что ты способен. Но ты красивый и очаровательный, и я не смог устоять перед соблазном.
Гун Цзюнь удивился — его никогда не называли красивым. Поскольку все в деревне знали, что он будет Воином, то в большинстве своём сторонились его. У него было не так уж много друзей. Впрочем, развить эту мысль ему не дали: Волк обхватил ладонью его возбуждённый член и с нажимом провёл по длине.
— А зачем ты спрашиваешь? Мне показалось, тебе тоже нравится. По крайней мере, эта часть твоего тела более откровенна.
— Ах, я просто... не знаю...
Волк снова рассмеялся, после чего наклонился, дразня по кругу языком головку члена. Гун Цзюнь закусил запястье, пытаясь сдержать довольный стон. Впрочем, Волк опять читал его мысли.
— Не стесняйся, здесь нам никто не помешает. И не нужно мне читать мысли, у тебя всё на лице написано.
Гун Цзюнь откинулся на спину, нетерпеливо комкая простынь. Последняя реплика Волка его невозможно смутила, но руку он всё же убрал.
— Откуда ты всё знаешь и умеешь.
— Я же дух.
Не тратя больше время на разговоры, Волк обхватил губами головку члена, нежно лаская и посасывая возбуждённую плоть. Гун Цзюнь нетерпеливо вскинул бедра, но Волк удержал его на месте.
— Не торопись, — услышал Гун Цзюнь его голос в голове, — иначе я тоже буду торопиться.
Волк ласкал его мягко и неторопливо, то подводя к самой грани, то снова отступая. Гун Цзюнь положил руку ему на затылок, перебирая волосы. Настаивать он не рисковал. Впрочем, Волк вскоре наигрался и выпустил член изо рта. Сплюнув смешанную со смазкой слюну, он едва слышно шепнул:
— Не сопротивляйся.
Гун Цзюнь вздрогнул, когда Волк подразнил кончиком пальца его анус и осторожно толкнулся внутрь. Ощущение было странным, но Волк снова обхватил губами его член, вбирая глубже. Сладкая ласка отвлекала от неприятных ощущений, и Гун Цзюнь смог расслабиться. Волк стал растягивать его всё настойчивее, но Гун Цзюнь не сопротивлялся, как его и просили. Волку было не страшно довериться, тем более, что эта странная ласка тоже доставляла удовольствие, неторопливо разгорающееся внутри.
Наконец, Волк счёл его достаточно готовым. Гун Цзюнь недовольно застонал, когда его член оставили в покое, так и не дав кончить.
— Подожди немного, иначе будешь слишком чувствительным.
Гун Цзюнь кивнул и погладил Волка по голове, вновь перебирая волосы. Волк мягко стряхнул его руку и сел на пятки. Он закинул ноги Гун Цзюня себе на плечи, не удержался от соблазна и поцеловал острые коленки. Подвинувшись ближе, он приставил член к заднице Гун Цзюня и надавил, проникая внутрь.
Гун Цзюнь сцепил зубы, член был намного больше дразнивших его пальцев. Волк успокаивающе гладил его по бедру.
— Будет лучше, когда ты привыкнешь.
Гун Цзюнь охнул, когда Волк навалился на него сверху, прижимая колени к груди.
— Вот и все, он уже вошёл, — хрипло прошептал Волк и неожиданно куснул его за ногу. — Живой?
— Угу.
Волк дал ему немного привыкнуть, прежде чем начать двигаться. Гун Цзюнь попытался не сопротивляться, и вскоре уже привык к странному ощущению. Волк наполнял и растягивал его до предела, но его член постоянно проезжался по тому месту, которое дарило Гун Цзюню ни с чем не сравнимое удовольствие. А если Волк говорит, что он ещё привыкнет...
Когда Гун Цзюнь полностью расслабился и даже попытался двигаться навстречу, Волк вышел и бесцеремонно перевернул его на живот. Гун Цзюнь попытался подняться на колени и застонал в голос, когда Волк навалился сверху и снова вставил. Гун Цзюнь оперся на локти, пытаясь подстроиться к глубоким толчкам. И всё же Волк был достаточно осторожен, чтобы не причинить ему лишнюю боль.
Наконец, Волк ускорился, пытаясь догнать собственный оргазм. Одной рукой он вновь обхватил член Гун Цзюня, помогая ему. Гун Цзюнь не выдержал такой стимуляции со двух сторон и кончил первым, крепко сжимая Волка. Тот тоже замер, изливаясь в глубине так хорошо принимающего его тела.
Гун Цзюнь обессиленно упал на постель, а Волк вытянулся рядом, вновь притянув его в объятия. Он мягко целовал лицо Гун Цзюня, слизывая соль проступивших слёз. Прижавшись лбом к его лбу, он тихо спросил:
— Ты в порядке?
— Угу. Мне было очень хорошо.
— Врёшь.
— Ну, не сразу.
Волк ничего не сказал и только крепче обнял его, затихая. Гун Цзюнь долго прислушивался к его дыханию, прежде чем сон сморил и его.
***
С момента знакомства Гун Цзюня с его духом-хранителем прошло несколько месяцев. Они вдвоём восстановили дом, в котором жили вместе. Гун Цзюнь большую часть времени проводил с Волком. Они вместе охотились, хотя это было и непросто: Волк то и дело пытался надкусить добычу. Гун Цзюнь его останавливал, а потом выменивал шкурки и мясо у местных на необходимые им вещи. Так же Гун Цзюнь продолжал тренироваться: бегал вместе с Волком, упражнялся в стрельбе и владении мечом. За эти месяцы он стал намного сильнее и выносливее... И ещё больше похож на своего духа-хранителя.
Гун Цзюнь редко общался с деревенскими жителями и был не в курсе последних новостей. Поэтому когда у него на пороге возник староста деревни, он был очень удивлён.
— Гун Цзюнь, пойдём со мной. Возник вопрос, требующий твоего участия.
Гун Цзюнь в этот момент рубил дрова: ночи по осени в их краях уже были холодными. Он молча кивнул, отложил топор и накинул рубаху. Волка звать смысла не было: всего через несколько шагов Гун Цзюнь ощутил его молчаливое присутствие за плечом.
Староста вёл его к себе домой. В большом зале, который использовался для советов и собраний, уже сидели три других Воина их деревни, шаман и незнакомый мужчина. Гость держался чуть в стороне и явно воспрянул духом, когда увидел старосту.
— Гун Цзюнь, это господин Цзинь, его послали из города Сян, что на юге широкой степи.
Гун Цзюнь коротко поклонился господину Цзиню. Город Сян был самым южным их поселением, к тому же, самым богатым: через него шёл большой торговый путь. Увы, богатый город привлекал много внимания, особенно со стороны живущих на восточных равнинах племён. Похоже, именно за этим его и позвали.
— Это все? — с недоверием спросил господин Цзинь.
— Да. Это все наделённые духами-хранителями Воины нашей деревни. Изложите свою просьбу.
Господин Цзинь окинул Воинов оценивающим взглядом.
— Я приехал просить о помощи. Племена с восточных равнин не дают нам жить, похоже, они решили захватить наши территории. Их правитель собрал целое войско, которое сейчас движется на нас. Поэтому я пришел призвать на помощь легендарных Воинов, ведь по древнему закону нашего племени, каждая деревня должна посылать одного Воина для защиты всех. Впрочем, если согласится не один — я буду только рад.
— Есть желающие? — поинтересовался староста.
Воины обменялись взглядами. Никто не хотел идти воевать за чужой, вполне процветающий город. Тем более, что жители восточных земель были очень опасны. Зачем самому искать смерти?
— Ну, раз никто не хочет, — холодно отметил староста, — то выбирать буду я. Защищать Сян поедет Гун Цзюнь.
— Но ведь он слишком молод, — попытался возразить один из старших Воинов, Ло Жолянь.
— Самый возраст, чтобы заявить о себе. К тому же, как мы полагаем, у него самый сильный дух-хранитель.
Староста был непреклонен, да и Гун Цзюнь не отказывался.
— Хорошо, я готов выполнить волю старосты.
Господин Цзинь никак не прокомментировал решение, только сообщил:
— Выезжаем на рассвете. Мне нужно посетить ещё две деревни и выдвигаться к Сян. Враги уже близко.
— Хорошо.
Гун Цзюнь попрощался со всеми и отправился домой. После недолгого колебания он заглянул к родителям попрощаться. Отец был горд, но в его голосе сквозило беспокойство. Мать же едва сдерживала слёзы, как бы Гун Цзюнь не пытался её успокоить.
— Всё хорошо, мам, я справлюсь и вернусь.
Та только всхлипнула, обнимая его.
— Сходи к шаману, пусть даст тебе оберег на удачу.
— Хорошо, мам.
Гун Цзюнь и так и так планировал перед дорогой зайти к шаману. Оберег лишним не будет, к тому же у шамана можно попросить сделать предсказание.
Вещи он собрал быстро, под пристальным взглядом сидящего на лавке Волка. Тот внимательно следил за каждым движением Гун Цзюня.
— Ты не хочешь воевать. Это странно.
— Почему же?
Волк не удостоил его ответом. Превратившись на ходу, он метнулся тенью за дверь.
— Поохочусь на дорожку, — услышал его мысли издалека Гун Цзюнь.
Волк вернулся под утро, Гун Цзюнь к этому времени закончил собираться. Закинув мешок на седло коня, он бросил последний взгляд на дом. Гун Цзюнь ещё никогда не уезжал дальше соседней деревни, поэтому ему было интересно посмотреть на те места, о которых он только слышал или читал в книгах.
Волк на бегу принял облик человека и обнял Гун Цзюня.
— Уже в путь?
— Да. Хочу заглянуть к шаману за оберегом. Ты со мной?
— Я всегда с тобой.
Волк коротко поцеловал его в уголок рта и растворился в воздухе. Гун Цзюнь же направился к дому шамана.
Шаман как раз стоял у ворот, как будто специально ждал Гун Цзюня. Заметив юношу, он махнул рукой и отправился в дом. Гун Цзюнь поспешил за ним, привязав коня у ворот. Он ощутил, что Волк остался там же, не последовав в дом шамана.
— Я пришел попрощаться и попросить амулет на удачу.
Шаман покачал головой.
— Зачем? У тебя уже есть. И получше моего.
Шаман поднял руку и указал на грудь Гун Цзюня, где под слоями одежды скрывался подаренный Волком кулон.
— Вот как... Может быть, вы подскажете мне, чего бояться, куда идти?..
— Это можно.
Шаман взял его за руку, сухие старые пальцы были похожи на лапы птицы. Сосредоточившись, он произнёс:
— Вижу важного человека. Вы скоро с ним встретитесь, но эта встреча не принесет вам счастья. Опасность, смертельная опасность. Если не будешь осторожен, тебя ждёт участь похуже смерти. А если преуспеешь... На востоке тебя ждёт такая судьба, что любой из нашего племени тебе позавидует.
Гун Цзюнь украдкой вздохнул. Как жаль, что предсказания так расплывчаты. Ему грозит смертельная опасность? Неудивительно, ведь он идёт воевать. Важный человек? А есть ли у него в жизни кто важнее Волка? Хотя Волк же не человек. А вот обещание успеха внушало надежду. Гун Цзюнь не рвался к богатству, но не отказался бы при возможности. Главное... уцелеть.
— Спасибо за помощь, — вежливо ответил Гун Цзюнь.
Шаман внимательно смотрел на него, и только в этот момент отпустил его руку.
— Наверное, тебе известно, что староста тебя недолюбливает. Не держи на него зла, он как любой обладающий властью человек боится её потерять, а про твоего предка, обладавшего силой духа тигра знают все. Он мог отправить на войну кого постарше и опытнее, но он надеется, что ты там погибнешь. Впрочем, тем самым он только ускорил твоё восхождение.
Гун Цзюнь кивнул. Он заметил, что ещё на праздновании в честь обретения духа-хранителя староста недобро косился на него. Что же, одним вопросом меньше.
— Буду осторожен. Спасибо, что рассказали.
Гун Цзюнь ещё раз поклонился, оставил в оплату за предсказание шкурку кролика и вышел на улицу.
— Что сказал старый сыч? — живо поинтересовался Волк.
— Что ждёт смертельная опасность, встреча с важным человеком... И счастливое будущее. И что староста боится, что я захвачу власть в деревне.
— Это я бы тебе и сам сказал, про будущее. Зря шкурку перевёл.
Гун Цзюнь отметил, что Волк уже второй день был не в духе, и не выдавал причины своего плохого настроения. Гун Цзюнь надеялся, что дух-хранитель вскоре отойдёт и не доставал его.
У дома старосты его поджидал господин Цзинь. Заметив Гун Цзюня, он что-то быстро сказал старосте и запрыгнул на коня.
— Пора выдвигаться.
Гун Цзюнь кивнул и поехал следом за ним. Бросив взгляд за спину, он отметил, с каким неодобрением смотрел на них староста. Впрочем, Гун Цзюню это было уже не интересно — дорога и новые земли манили его.
Их путь лежал через две соседние деревни, тоже расположенные на краю леса. Воины так же равнодушно откликнулись на призыв и выбрали по одному человеку из своих рядов, и уже на следующее утро сравнительно небольшой отряд вышел на торговый тракт, что должен был привести их в город Сян.
К вечеру они нагнали ещё одну группу из пяти человек. Господин Цзинь поздоровался с возглавляющим их мужчиной в богатых одеждах, и только после этого обернулся и махнул рукой.
— Знакомьтесь, ваши братья по... оружию.
Отряд Гун Цзюня подъехал поближе, чтобы познакомиться с другими воинами. Господин Цзинь тем временем обратился к главе второго отряда.
— Шэнь Цуй, вы так быстро двигаетесь, не боитесь нарваться на разбойников? Вся охрана тракта стянута в Сян. Или же полагаетесь на своих демо... Воинов?
— О, не беспокойся! — гордо заявил Шэнь Цуй. — У нас есть Вэнь Сун.
В этот же миг с неба спикировал сокол, который как будто целился на добычу. Не сбавляя скорости, он сел на толстую перчатку... Которая была на руке у хрупкой миниатюрной девушки.
Та наклонилась к соколу и кивнула.
— Дорога чиста на ближайшие десять ли, можно ехать, — понизив голос, она сказала соколу, — лети, вдруг кого заметишь.
Сокол с громким криком взвился и растворился в воздухе.
Гун Цзюнь же во все глаза смотрел на Вэнь Сун. Он никогда не слышал, чтобы женщины были Воинами. В их деревне женщины вообще как правило занимались семьёй и домом...
Вэнь Сун заметила его пристальный взгляд и помахала рукой. После недолгих колебаний Гун Цзюнь поравнялся с ней.
— Меня зовут Гун Цзюнь.
— Вэнь Сун, ну, ты уже слышал. Что, тоже решил посмотреть поближе на диковинку?
Вэнь Сун переливчато рассмеялась, а Гун Цзюнь покраснел. Действительно, вёл себя как ребёнок на ярмарке, впервые диковинку увидевший.
— Прости, я был не прав... Не знал, что среди Воинов бывают женщины.
— Ну, как видишь, я здесь. Моя деревня маленькая, всего десять дворов. Я единственный Воин в деревне, вот и отправилась в путь. Ничего... Всех победим и скоро вернёмся.
— Победим? Ты намерена сражаться?
— Ну да, чем я хуже. Мои говорят, копьём я владею неплохо.
Гун Цзюнь оценил взглядом притороченное к седлу Вэнь Сун копьё. Да, с таким хрупкой девушке будет удобно... Гун Цзюнь себя одернул. Вэнь Сун такой же Воин, ну никак она не может быть хрупкой.
Вэнь Сун же внимательно рассматривала Гун Цзюня.
— А твой дух кто? Моего сокола Хуна ты видел.
— Волк? — позвал своего духа Гун Цзюнь. Сначала он услышал недовольное ворчание, а затем Волк показался: всё это время он как ни в чем ни бывало шёл рядом с лошадью Гун Цзюня, демонстративно отвернувшись от разговаривающих людей.
— Ого, какой зверь! — с восхищением протянула Вэнь Сун. Она не лезла к нему, но рассматривала во все глаза. — Какой большой и сильный. Как его зовут?
— Волк.
— Просто Волк?
— Он так назвался.
Вэнь Сун кивнула и начала разговор о том, куда они едут и что предположительно будут делать. Гун Цзюнь внимательно слушал её и не заметил, как Волк снова стал невидимым, а потом и вовсе куда-то запропастился.
Через несколько часов они остановились на ночёвку прямо на краю поля, с которого уже давно собрали урожай. В ночи было холодно, поэтому весь отряд поставил палатки и сгрудился у костра, обмениваясь той едой, что захватили из дома. Двое сопровождающих из Сян держались в стороне, но Воины не обращали на них внимание. Они привыкли, что люди их боятся.
Вэнь Сун развязала ткань, в которую были завернуты лепёшки, и яркая улыбка озарила её лицо.
— Ой, младшая небось! Цветочки положила, когда еду собирала, а мне ничего не сказала.
Гун Цзюнь бросил взгляд на увядший букетик, что лежал на лепёшках.
— Малая?
— Ага, младшая дочка. Сын такой ерундой заниматься не будет, а старшая обиделась, что я семью на неё бросаю. Ну а кто ещё о них позаботится?
Гун Цзюнь снова удивился. Как мало он знал о Воинах... Надо же, у Вэнь Сун была семья! Ни один из знакомых ему Воинов не обзаводился семьёй, потому что деревенские женщины их боялись... Или понимали риск остаться одной с детьми, когда Воин погибнет. Увы, такое случалось очень часто.
— Я знаю, так тоже редко бывает, — сама начала рассказ Вэнь Сун. — Да и не хотела я быть Воином. Но несмотря на несчастливое имя, одинокая, я сама нашла себе подходящего мужчину. Он тоже охотник, так и познакомились. Он согласился переехать в мою деревню и не побоялся связать со мной жизнь. Поэтому... мне очень не хотелось ехать в Сян. Но других у нас в деревне нет. Так что... Надо поскорее разобраться с врагами и вернуться домой!
Закончив рассказ, Вэнь Сун отломила кусок лепёшки и положила его на траву, добавив кусок вяленого мяса. Её сокол тут же прилетел и жадно набросился на предложенную пищу.
Гун Цзюнь посмотрел, как сокол жадно набросился на еду и спохватился: где же Волк? Его явно не было, пока Гун Цзюнь ставил палатку, но тот не спохватился: Волк мог сам уйти на охоту за свежей добычей, в зверином облике он не любил есть человеческую пищу. И всё-таки, куда он запропастился?
— Я пойду поищу Волка, — бросил Гун Цзюнь и резко вскочил на ноги.
— А разве ты не можешь его позвать? — крикнула ему вслед Вэнь Сун, но Гун Цзюнь уже не слышал. Он пробрался на окраину лагеря и обошёл его по кругу. Он звал Волка, но тот не отзывался.
Гун Цзюнь несколько раз обошёл лагерь по кругу и уже присматривался к покрытому туманом полю, когда ощутил сильный удар в спину. Волк бросился на него со спины, уперевшись лапами, и сбил с ног.
— Эй, ты чего, — возмутился Гун Цзюнь, но ответом ему был только щелчок зубов над ухом. Впрочем, Гун Цзюнь тоже не стал терпеть такого обращения и скинул Волка со спины. Тот ударился о землю и тут же превратился в человека. Глаза ярко светились золотом, отражая кипящую внутри энергию.
— С ней весь вечер провёл? Отчего же до утра не остался?
Гун Цзюнь несказанно удивился. Ему вообще нельзя общаться с другими людьми? Или же…
— Ты ревнуешь?
Волк не ответил ему, только вновь набросился, прижимая к земле.
— Кто глупость такую сказал. Я дух, я не могу ревновать к какому-то человеку!
— Вот и здорово. Ты же знаешь, что мне нужен только ты.
Гун Цзюнь вновь попытался его скинуть, но Волк безжалостно ударил его в живот, заставляя подавиться дыханием.
— Ах, значит нужен, вспомнил! А я думал, придется напоминать!
Гун Цзюнь пытался вдохнуть, чтобы что-то сказать, но Волк перевернул его на живот и вновь прижал к земле. Его кожи коснулся холодный воздух: Волк бесцеремонно стянул с него штаны, Гун Цзюнь ощутил горячее прикосновение его кожи. В этот момент ему действительно стало страшно: несмотря на человеческий облик, Волк оставался духом животного... Дальше подумать он не успел, Волк всего на мгновение отпустил его, чтобы поставить на колени и засадить. Гун Цзюнь уткнулся в руки, пытаясь заглушить рвущийся из горла стон: слишком резко, больно... Волк особо не отличался нежностью после того, как Гун Цзюнь научился отдаваться ему, но это уже было слишком.
— Волк, перестань! — прошипел он, из последних сил пытаясь спихнуть с себя Волка. Тот никак не реагировал, пока Гун Цзюнь не заскулил от боли. Как ни странно, этот болезненный стон привел взбесившегося Волка в себя.
Волк отпустил его и откатился в сторону, Гун Цзюнь шарахнулся от него, судорожно кутаясь в одежду. Он был невозможно зол и был готов драться с Волком. Если раньше это не имело смысла, то после месяцев тренировок они были равны.
Волк же схватился за голову и свернулся клубком, тихо рыча. Гун Цзюню было страшно к нему соваться, но он не мог оставить Волка в таком состоянии. Ни на секунду не теряя бдительности, он подобрался к Волку и потряс за плечо.
— Волк?..
Тот бросил на него совершенно безумный взгляд и неожиданно принял облик белого волка. Зверь тихо заскулил и уткнулся ему в бок.
— Прости, человеческие эмоции слишком сложные. Не совладал с ними. Я сделал тебе больно? Залижу?
Гун Цзюнь вздохнул и крепко обнял его за шею. Всю злость и обиду смыла волна облегчения. Волк в порядке, не сошёл с ума.
— Больше так меня не пугай.
Волк в ответ лизнул его щёку.
***
На следующее утро Гун Цзюнь пытался держаться подальше от Вэнь Сун. Ведь стоило ему подойти к ней поздороваться, как он услышал рычание Волка над ухом.
— У вас с Волком всё хорошо? — спросила Вэнь Сун. — Нашёлся вчера?
— Да... Кажется. Ну, я пойду, надо кое что спросить у господина Цзиня.
— О, хорошо...
Стоило отойти от Вэнь Сун, как Гун Цзюнь высказался Волку.
— Ты хочешь вообще запретить мне общаться с другими людьми? Я сойду с ума.
— Она мне не нравится.
— Ты ревнуешь.
— Да. Это сложное чувство. Я не могу его объяснить.
— Это глупо, Волк. У неё есть семья, к которой она хочет вернуться, ну а у меня есть ты.
Волк пробормотал что-то неразборчивое и исчез.
Когда они снялись со стоянки, Гун Цзюнь быстро спешился с лошади и пошёл рядом: после нападения Волка ехать верхом было несколько неудобно. Впрочем, не все в их объединённом отряде были на лошадях, поэтому Гун Цзюнь не только не задерживал отряд, но и вскоре поравнялся с первым из едущих впереди Воинов. Ли Цяньци на взгляд Гун Цзюня был старше пятидесяти, и для Воина это был почтенный возраст: редко кто из них мог достичь сорока Если он дожил до таких лет, то явно был непрост и умён. Когда Гун Цзюнь догнал его, Цяньци усмехнулся.
— Что, отвергла тебя зазноба? Вчера не сводили друг с друга глаз.
Гун Цзюнь смутился. Сначала Волк, потом другой Воин. Да что они не так делали? Он же просто хотел... подружиться?
— Да нет между нами ничего.
— Как скажешь. Вэнь Сун для нас очень важна, и я её в обиду не дам.
Гун Цзюнь промолчал, наблюдая за снующей рядом с лошадью Цяньци лисой. Та тоже то появлялась, то исчезала, неизменно возвращаясь и пытаясь заигрывать с лошадью.
— Твой дух, — задумчиво протянул Гун Цзюнь. — Как его зовут?
— Странный вопрос, обычно спрашивают, чего он умеет. Его зовут Яо.
Гун Цзюнь кивнул, не сводя взгляда с лиса.
— И чего он умеет?..
— То же, что и все лисы. Охотиться.
Цяньци тихонько засвистел, Яо тут же навострил уши и подскочил к нему, задрав голову.
— Иди поохоться, пока время есть.
Лис тявкнул и исчез в густой траве на краю дороги.
— У нас в деревне говорят, что Воины похожи на своих духов хранителей. Хотел бы я быть настолько же резвым, как Яо... Жаль, после ханьской стрелы уже не побегаю.
Сказав это, Цяньци постучал ладонью по левому колену. Гун Цзюнь зацепился за эти слова. Выходит, Ли Цяньци уже знаком с их врагами?
— Так ты уже встречался с восточными племенами. Какие они?..
Цяньци нахмурился, руки на поводьях сжались в кулаки.
— Это умные и опасные враги. Они живут в благоприятных долинах рек, но им там становится тесно. Наши леса и степь манят их, а у города Сян ещё и выгодное положение на большом торговом пути. Конечно, мы поможем своим братьям отбросить ханьцев подальше, но их нам не одолеть. Их слишком много.
Звучало не слишком оптимистично, но Гун Цзюнь не отчаялся.
— И чем же они лучше нас? У них есть какие-то особые умения?
— Они умны и коварны, поэтому нам нужно быть осторожными. Но при этом суеверны, и очень боятся наших духов-хранителей.
Гун Цзюнь внимательно слушал и запоминал, что рассказал ему Ли Цяньци. Тот с радостью делился всем, что знал о восточных племенах с равнин, найдя в Гун Цзюне благодарного слушателя. Волк вернулся, покрутился вокруг них, вручил Гун Цзюню пойманного и задушенного зайца, и снова исчез. Гун Цзюнь осмотрел добычу и спрятал в седельную сумку. Ну вот, ужин поймали.
— Ого, — удивился Цяньци. — Какой он у тебя умный.
— Да, мы много охотились вместе, я долго объяснял ему, что добычу надо отдать. Всю. С неиспорченной шкуркой.
— Дааа, волки явно поумнее лис. Яо раз лишь добычей поделится с нерадивым человеком, и то наполовину надгрызенной. Эх, жалко говорить с ним нельзя.
Гун Цзюнь вздрогнул. Почему нельзя? Волк же почти человек, неужели Яо не такой? Впрочем, Волк говорил, что Воины никому не рассказывают всего о своих духах-хранителях.
— А мне кажется, что Волк меня понимает.
— Волк? Ты не дал ему имени? Что, тебе тоже в детстве шаман рассказывал сказку о безымянным демоне?
— Нет... Мне никто ничего не рассказывал. Только о том, что мне нужно найти в лесу духа-хранителя, он сам выйдет ко мне и сам спросит, в обмен на что готов меня защищать. Вот и всё...
— Ну, вернёшься домой — спроси у шамана. Наш очень любит эту сказку.
— Цяньци, ну, расскажи! Интересно же.
Ли Цяньци окинул насмешливым взглядом Гун Цзюня и фыркнул.
— Совсем ещё ребёнок, и зачем пошёл воевать за чужой город? Ладно... Если без шаманских прикрас: говорят, что тот Воин, что заключит контракт с безымянным демоном, изменит судьбу нашего племени и приведёт его к процветанию. Очередная шаманская сказка.
Гун Цзюнь пожал плечами: может быть и рассказывали. Шаманы умели лечить, предсказывать дожди и засуху, гадать и проводить ритуалы. Но сказки их слушали только маленькие дети. Гун Цзюнь, по крайней мере, слышал сотню подобных историй.
— Да, так себе сказка. Нет, он просто отзывается только на это имя.
Гун Цзюнь и дальше шёл рядом с Ли Цяньци, но погрузился в свои мысли. Выходит, его Волк необычен? Или же... Нарочно обманул его? А что ещё он не рассказал? За последнее время Гун Цзюнь настолько сблизился с Волком, что доверял ему больше, чем кому либо. Неужели он... ошибся?
Волк вернулся, как только отряд остановился на привал. Он вертелся вокруг Гун Цзюня, и после ужина первым шмыгнул в палатку. В итоге Гун Цзюнь попрощался с остальными и тоже ушёл в палатку.
Волк в зверином облике лежал на постели и зевал. Впрочем, стоило Гун Цзюню опустить полог, как он превратился в человека и скромно сел на пятки и опустил голову, закрывая лицо волосами.
— Прости, я вчера перешёл грань и очень сожалею.
Гун Цзюнь сел перед ним и скрестил руки на груди.
— Мне кажется, ты перешёл грань ещё раньше. Зачем ты сказал мне, что другие хранители такие же как ты? Что они тоже умеют обращаться в людей?
Волк поднял голову и заерзал.
— Ну... Ты и так был напуган моим превращением. А это имеет значение?
— Угу, меня посчитают слишком ненормальным даже для Воина, раз я разговариваю с обычным животным.
— Духи-хранители не обычные животные, — резко осадил его Волк. — Большинство из нас — души погибших животных, в силу своего духовного развития ставшие такими. Все мы намного умнее и сильнее других животных, поэтому и приносим пользу своим людям. И нет, я не знаю, есть ли другие, такие же как я.
— Но почему ты не такой, как Яо или Хун? Кто же ты, Волк?
Волк вздохнул и поднял на него печальный взгляд.
— Яо — дух лисы. Хун — дух сокола. А я, видимо, был оборотнем-волком. Я не знаю, что было со мной при жизни, но я такой, какой есть.
— Оборотней не существует. Это сказки шаманов, и даже те утверждают, что оборотни вымерли много столетий назад.
— Тем не менее я — оборотень. Большую часть этой жизни я провёл в облике волка, и поэтому... не справился. Человек устроен сложнее, его одолевают эмоции и чувства. Зверь гораздо примитивнее. Им быть легче.
— Так может быть, ты и есть безымянный демон?
— Это тебе шаман рассказал? Не знаю. Но только в наших с тобой силах это доказать или опровергнуть.
— Вряд ли процветание нашего племени возможно, если мы не победим ханьцев. Если верить Ли Цяньци, то им нужны наши земли, поля и леса. С ними придётся воевать, а никто из нас этого не хочет. И я в том числе.
Волк пожал плечами.
— Воля ваша, вы же люди и решаете за себя. Вот только странно, что вы зовёте себя Воинами, а не охотниками или шаманами.
Гун Цзюнь не нашёлся, что на это ответить. Ему вспомнился совет в доме у старосты, где никто не захотел идти защищать чужие земли. Пошёл только он, по выбору старосты. Возможно, это было неправильно? Но он обязан защищать родные края, а не чужие земли. Погрузившись в свои мысли, он стянул одежду и забрался под одеяло. Волк так и остался сидеть на краю постели. Гун Цзюнь это заметил не сразу и откинул край одеяла.
— Ты идёшь или так и будешь там сидеть всю ночь?
— А ты... позволишь?
— Иди уже, холодно сидеть.
Волк тут же шмыгнул под одеяла, на лету магическим способом избавившись от одежды. Гун Цзюнь вздрогнул, когда снова оказался в горячих объятиях. Он заёрзал, пытаясь отодвинуться подальше, и это не осталось незамеченным Волком.
— Больно?
— Нет, но верхом ехать было неудобно, поэтому я очень устал.
Волк вздохнул и ослабил хватку.
— Прости, я не знаю, что на меня нашло. Ты очень мне дорог, и я не хочу причинять тебе боль.
Теперь Гун Цзюнь чувствовал себя виноватым. Что он хотел от дикого зверя? Или всё же человека? Плохо, что Волк сам не понимает, что он такое. По крайней мере, не стоит быть с ним строгим, раз он так переживает и раскаивается.
— Всё хорошо, Волк, давай отдыхать. Завтра мы приедем в Сян и отдохнём уже не под открытым небом.
После некоторого колебания, Гун Цзюнь всё же подкатился к Волку и прижался к нему спиной. Так действительно было теплее и спокойнее.
***
Отдохнуть в Сян им не удалось. Не успело солнце перевалить за полдень, как на их отряд спикировал Хун, а Вэнь Сун выслушала его и ахнула.
— На город, в который мы едем, напали. Нужно быть осторожными.
Господин Цзинь обернулся к Шэнь Цую, смертельно побледнев.
— Опоздали.
— Что делать? Отступать?
— Попробуем атаковать их с тыла и прорваться в город, за подкреплением.
Воины ничего не говорили, внимательно слушая своих предводителей. Те всё-таки договорились.
— Пытаемся прорваться через осаждающих город. Там они помогут нам, а мы — им.
В доказательство своих слов господин Цзинь выхватил свой меч и первым двинулся по дороге. Воины последовали за ним, призвав своих духов.
Эффект неожиданности оправдал себя — один из осаждающих город отрядов испугался и рассеялся. Впрочем, их место заняли другие, со всей жестокостью бросившиеся на новоприбывших.
Гун Цзюню было некогда размышлять, отбиваясь от врагов. Рядом с ним белой тенью сновал Волк, выпрыгивая из ниоткуда и бросаясь на врагов. Без единого сомнения он ломал ноги лошадям и грыз людей, вскоре его морда была залита кровью, и он только облизывался, утробно рыча. Глядя на него, Гун Цзюнь уверенно пробирался через ханьцев.
Не сговариваясь, мужчины взяли в кольцо Вэнь Сун и старались закрыть её от врагов. Тем не менее, вскоре её отчаянный крик прорвался через лязг оружия и другие голоса.
— Хууун!
Сокол камнем упал с неба, пронзённый стрелой. Волк подскочил к нему, обнюхал и бесцеремонно толкнул лапой: сокол был мёртв. Вэнь Сун же крепче схватила копьё и безрассудно кинулась на ближайшего ханьца, Ли Цяньци даже не успел перегородить ей путь.
Окрылённая яростью и болью, Вэнь Сун убила пятерых, прежде чем меткая стрела пронзила ей горло. Она упала на землю, и потерявшая всадницу лошадь понеслась обратно в лес, давя людей на своем пути. Гун Цзюнь увидел это, но не мог подобраться к телу — пришёл ещё один отряд и теперь их теснили намного увереннее.
Ханьцы заметили, как Вэнь Сун отреагировала на гибель своего духа. Они переключили свое внимание на призрачных животных, целясь по ним. Ещё двое животных были зарублены, прежде чем Ли Цяньци громко крикнул:
— Отступаем! Если хотим жить — отступаем.
Ханьцы окружили их отряд, и им пришлось прорываться обратно. От далёкой кромки леса их отделяло большое хорошо простреливаемое поле. Гун Цзюнь и Ли Цяньци прикрывали отступление, давая другим отступить в лес. У самой опушки Гун Цзюнь позволил себе ускориться и сосредоточиться на управлении лошадью, которая не хотела ломиться к деревьям через кусты. Ему пришлось спешиться, и в этот миг Волк прыгнул на него, роняя на землю.
Гун Цзюнь не ожидал такого нападения и тут же сбросил Волка. В ответ ему раздался жалобный скулеж. Волк встал на ноги, но тут же упал, из его бока торчала стрела.
— Уходим! — крикнул ему Ли Цяньци и схватил под уздцы его лошадь.
Гун Цзюнь же бросился к Волку. Сначала он затащил его под сень деревьев, чтобы лучники не могли по ним целиться. Упав на колени, он осмотрел рану на боку Волка. Тот тяжело дышал и завыл, когда Гун Цзюнь попробовал вытащить стрелу.
— Ладно-ладно. Не трогаю.
Гун Цзюнь посмотрел в ту сторону, куда ушёл их отряд. Нужно догонять.
— Понесу на руках. Выдержишь?
— Так просто от меня не избавиться.
Гун Цзюнь усмехнулся: слишком много слов для Волка-зверя. Выдержит. Он с трудом подхватил тяжёлого Волка и закинул на спину. Тот не шевелился, пытаясь не мешать.
К счастью, отряд ушел не далеко, устроившись на полянке. Гун Цзюнь едва дошёл до её края и упал на траву вместе с Волком. Вскоре к нему подошёл Ли Цяньци, за ним на трёх лапах, поджимая перевязанную, скакал Яо.
— Помощь нужна?
— Нужно вытащить стрелу и перевязать.
— Давай помогу.
В итоге Гун Цзюнь держал и успокаивал Волка, пока Цяньци вытаскивал стрелу. Рану они зажали и перевязали, Гун Цзюнь перетащил Волка в тень.
— Я посмотрю, кто уцелел, и сразу вернусь.
— Воды принеси, — услышал он тихий ответ.
— Обязательно.
Гун Цзюнь обошёл лагерь по кругу: кажется, мало кому повезло обойтись без ран. Двое потерявших своих духов Воинов сидели в стороне, глядя в пустоту. Гун Цзюнь не решился беспокоить их. Раздобыв воды, он вернулся к Волку.
Тот лежал, не двигаясь, и Гун Цзюнь попытался его растормошить, чтобы напоить. Волк не реагировал.
— Его подстрелили? — раздался за спиной голос, и Гун Цзюнь обернулся к господину Цзиню.
— Да.
— Стрелы ханьцев бывают отравлены. Не мучай животное, ему не помочь.
— Отравлены? А есть противоядие?
Господин Цзинь хмыкнул.
— Ну, есть. Но лечить бешеную псину я его не дам. Почему вы так помешаны на своих животных? Лучше бы о людях так беспокоились.
— Они не просто животные.
— Действительно. Как я мог забыть.
Господин Цзинь плюнул в сторону и вернулся к костру в центре лагеря. Гун Цзюнь бросил взгляд на так и не пришедшего в себя Волка и пошёл за ним. Если господин Цзинь не хочет поделиться противоядием, то, возможно, согласится его обменять?
Господин Цзинь окатил его недовольным взглядом, стоило Гун Цзюню сесть рядом.
— Не проси, самому надо.
— Может быть, вы согласитесь обменять его на что-нибудь ценное?
— И что у тебя может быть ценного, в лесной глуши?
— У меня есть немного денег. Лошадь да личные вещи.
— Ещё бы себя в услужение предложил, — фыркнул господин Цинь. — Вот если бы у тебя была редкая вещица...
Гун Цзюнь стянул с шеи амулет, подаренный Волком. Вряд ли тот будет рад, но по крайней мере будет жив и здоров.
— Вроде такого?
Глаза господина Цзиня заблестели от жадности.
— Откуда это у тебя?!
Он протянул руку, но Гун Цзюнь резко отдернул свою.
— Противоядие.
— Мальчишка, это же украшение из небесного железа, самый редкий материал на земле! На него можно всю вашу деревню обменять! Ты уверен, что готов отдать его мне?
— Да. Если вы отдадите мне противоядие и поможете вылечить Волка.
— Неужели этот зверь того стоит? Заведи и приручи нового.
— Стоит. И даже больше.
Господин Цзинь сдержал слово. Он помог Гун Цзюню снять повязки и присыпать воспалённую рану порошком противоядия, а остатки они растворили в принесенной Волку воде. Поскольку тот лежал с открытой пастью, видимо, изнывая от жажды, Гун Цзюнь сначала капнул ему на язык, а затем придержал челюсть руками и осторожно влил противоядие.
— Должно подействовать, — отметил господин Цзинь и протянул руку. Гун Цзюнь без колебаний отдал ему кулон. — А если обманул?
— Перережу глотку вам во сне. А на том свете сочтемся.
Господин Цзинь вздрогнул и поспешил вернуться к костру. Гун Цзюнь же поставил палатку прямо вокруг Волка, как раз вовремя, чтобы успеть к начинающемуся дождю. Капли стучали по промасленной ткани, а Гун Цзюнь прижался к спине Волка, стараясь не потревожить рану.
— Только не умирай, ты же... обещал меня защитить.
***
Гун Цзюнь проснулся через пару часов, когда Волк заворочался. Гун Цзюнь сел и потёр глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте — лампу он не зажигал и даже не доставал. Недолго думая, он откинул полог и впустил лунный свет. Волк ворчал и ворочался, пока не поднял голову.
— Пить.
Гун Цзюнь сел рядом и напоил его водой из своей фляги. Волк пил жадно, но выглядел неплохо. Утолив жажду, он зацепил задней лапой повязку на боку.
— Там был яд. Как ты помог?
— Я взял противоядие у господина Цзиня. Тебе лучше?
— Он отдал тебе противоядие просто так?
— Ну, я обменял его на подаренный тобой амулет. Но ты сам живой и невредимый важнее любого амулета.
Гун Цзюнь боялся, что Волк разозлится, но тот только положил морду на лапы и закрыл глаза.
— Спасибо за помощь. Я бы не справился. Амулет важный, но я тебе ещё накопаю. Знаю место.
Гун Цзюнь опустил полог и лёг рядом, обнимая Волка.
— Ты меня спас, получил стрелу. Значит, с меня и причитается.
— Глупости какие. Я обещал тебя защищать.
Гун Цзюнь не стал возмущаться, и в полусне услышал тихие слова:
— Ты мне нужен. Я хочу тебя защищать.
***
Когда Гун Цзюнь проснулся утром, Волк уже сидел возле палатки и упорно пытался стянуть повязку. Гун Цзюнь снял её и не поверил своим глазам: похоже, раны затянулись за ночь, только на шерсти оставались ещё кровь и мазь…
— Ты действительно здоров!
— Волк же.
Отряд медленно подтягивался к центру лагеря, где первые проснувшиеся собирали большой костёр.
— Нас так не заметят? — удивился Гун Цзюнь.
— Это не для нас. Для тех, кто останется здесь, — ответил делающий из веток большой помост Воин.
Гун Цзюнь вздрогнул и обернулся. На земле рядом с костром лежали тела. Ближе всех те самые два воина, что потеряли духом-хранителей в битве. А за ними...
— Лэй убил его, а потом и себя, не вынеся утрату духа-хранителя. Здравое решение. Жаль, не можем сделать каждому отдельный погребальный костёр, но думаю, они нас простят.
Гун Цзюнь не дослушал и подошёл ближе. Дальше всех от костра лежало тело Вэнь Сун. Кто-то заботливо перевязал ей шею тканью, закрывая рану. На юбке лежало тело мёртвого Хуна.
Нельзя сказать, что Гун Цзюнь раньше никогда не видел мёртвых. Жизнь была сурова, и похоронами в их деревне никого было не удивить. Их народ относился к ритуалу весьма лояльно: дух покидает тело в момент смерти, и задача живых предать останки огню, чтобы никто больше не беспокоил умершего.
Но всё же... Гун Цзюнь не мог поверить в происходящее. Он опустился на колени и так и стоял, разглядывая мёртвое тело. Вэнь Сун ещё вчера улыбалась и веселилась, мечтала, что скоро вернётся домой. Теперь же... её дети останутся без матери, а муж — без неё. А ведь она не хотела идти воевать за Сян... Который всё равно пал.
Мимо ходили другие люди и пытались его отвлечь, но возникший из воздуха Волк отгонял всех рычанием. Господин Цзинь удостоился ещё и угрожающего клацанья зубами и поспешно отошёл.
— Ладно-ладно, не мешаю твоему хозяину прощаться со своей зазнобой. Но до полудня нам нужно уходить, запалив костёр.
Волк ещё раз рыкнул на него. Впрочем, Гун Цзюнь вскоре пришёл в себя. Он вытащил из-за ворота Вэнь Сун букетик от дочки и вложил ей в руку. Слабо улыбнувшись, он поднялся на ноги. Заметив, что тела других Воинов уже уложены на костёр, он помог Ли Цяньци перенести тело Вэнь Сун и аккуратно уложить на него.
Когда языки пламени взвились в воздух, Гун Цзюнь смог взять себя в руки и вернуться к своим вещам. К его удивлению, палатка была собрана и все вещи погружены на лошадь. Рядом вертелся Волк, нетерпеливо нарезающий круги вокруг неё.
— Ты помог? Спасибо.
Волк кивнул и пошёл к основной группе, Гун Цзюнь вскоре догнал его. Отряд молча шёл к дороге, ведущей в Сян... Или обратно в их деревни.
— Что будем делать дальше? — спросил Ли Цяньци у господина Цзиня. Его напарник куда-то пропал ещё во время битвы.
— Сян пал. Остатки гарнизона разбежались, а ханьцы сожгли город и убрались восвояси. Больше нечего защищать. И мне даже нечем вам заплатить. Сян погиб.
— Тогда мы поедем домой.
— Стойте, — подал голос Гун Цзюнь. Господин Цзинь и Ли Цяньци остановились как вкопанные, переведя на него тяжёлые взгляды.
— Подождите. Если Сян уничтожен ханьцами, то что они сделают дальше? Продвинутся на наши земли? Захватят деревни и наши леса?
— Да, и чтобы этого не допустить мы должны вернуться домой! — раздался звонкий выкрик сзади.
— Нет. Нам нужно сейчас найти выживших и способных сражаться жителей Сян и дать отпор ханьцам. Насколько я понял, их племя не едино, разбито на множество государств, верно, Ли Цяньци?
— Княжеств.
— Княжеств. Возможно, дав им отпор, мы остановим их? Пусть наши деревни, семьи, те, кто хочет жить мирно, смогут и дальше жить своей жизнью, вести привычную жизнь… – перед его глазами снова всплыла улыбка Вэнь Сун, обнаружившей подарок дочки, – растить детей, а не бояться нападения ханьцев. Чтобы защитить их мы должны уничтожить напавшее на нас княжество.
Ли Цяньци и господин Цзинь молчали, во все глаза разглядывая Гун Цзюня. А вот другие были не в восторге.
— Слушать его? Подростка вчерашнего? Парень, давно ли ты нашел своего духа?
Ли Цяньци поднял руку, и голоса утихли.
— Гун Цзюнь дело говорит. Если мы не хотим нападения ханьцев — нужно напасть первыми. Мы вернём Сян. Вернём наши земли... И присоединим новые.
Пока остальные молчали, Гун Цзюнь склонил голову.
— Буду рад послужить тебе, Ли Цяньци.
— Э, нет, парень. Боюсь, я слишком стар и слаб, чтобы возглавить наш поход. Раз ты предложил, то тебе и руководить. Советом, я, конечно, помогу.
Гун Цзюнь удивился и оглядел замолкших Воинов. Те растеряны, и будут ли его слушать?
Ли Цяньци подъехал к нему и хлопнул по плечу.
— Я слышал, у тебя в роду уже были смелые бунтовщики? Повторишь их подвиг.
— Верно. Если, конечно, жители Сян нам помогут. И нужно будет позвать ещё Воинов, уверен, ради защиты своих поселений они откликнутся, а я... Найду способ их убедить.
— А вы уверены, что Гун Цзюнь лучший вариант? Почему не я? — раздался ещё один выкрик из толпы.
— Потому что только у него есть на это право, дарованное небесами, — неожиданно выступил господин Цзинь. Он вытащил из-за пазухи амулет Волка и показал его всем. По толпе поползли шепотки.
— Небесное железо! Откуда? Его днём с огнём не сыскать.
Господин Цзинь протянул амулет ещё более удивлённому Гун Цзюню.
— Противоядие стоит два золотых. Отдашь при случае. Только... спаси наш народ.
Гун Цзюнь уверенно сжал в ладони амулет. Его губы озарила ликующая усмешка.
— Я сделаю всё, что в моих силах. И даже больше.
Он не видел, как при этих словах оскалился Волк, сидящий на земле у лошади. Всё шло так, как и было задумано.
***
Прошло три года с тех времён, как княжество Чу напало на мирное поселение лесных варваров, которому не повезло вырасти на большом торговом пути.
Прошёл всего год с тех пор, как княжество Чу было захвачено теми самыми лесными варварами, которых долгие годы считали мирными и безобидными.
Чжи Ван и Чжан Лиюй, знатные вельможи из соседних с Чу княжеств, договорились встретиться и поехать на приём к новому князю вместе. Пусть у каждого из них был свой отряд охраны, варваров они изрядно боялись. Кто же знал, что в их племени есть шаманы, которые могут сражаться при помощи духов зверей? И кто знает, какие у них нравы.
Двое мужчин неторопливо ехали по широкой дороге и внимательно смотрели по сторонам. С виду в Чу ничего не поменялось: варвары прошли неостановимой волной, целясь в самое сердце княжества. Путь обоих вельмож шёл именно туда.
— Я слышал, что новый князь не сильно поменял порядки в своих новых землях. Зачем же тогда было на них нападать? — удивлялся Чжи Ван.
— Не верь досужим слухам, я слышал, что эти их воинственные шаманы везде ходят со своими духами. Где это видано? Столица превратилась в зверинец? А бывший князь Чу сам виноват... Зачем он тревожил варваров? Жили тысячу лет по соседству, но нет, хотелось больше власти.
— Ну, теперь он тебе не ответит. Новый князь вырезал всех, кроме сбежавшей княжны... Её нагнали и вернули во дворец, чтобы он смог взять её в жёны.
— Какие же дикие люди...
— А люди ли?
Вельможи переночевали по пути в одной из гостиниц у торгового тракта, и к их удивлению, выделяющиеся своей внешностью и нарядами варвары неплохо уживались с местными жителями.
— Возможно, такова была воля небес, — отметил Чжи Ван, угощая своего спутника вином.
— Посмотрим, что ты запоёшь, когда на твоё княжество нападут.
— Кто знает... Будет ли хуже.
На следующий день вельможи приехали в столицу, где в честь приезда первых послов из соседних княжеств устроили банкет. Перед торжественным мероприятием Чжи Ван и Чжан Лиюй пришли засвидетельствовать своё почтение и передать пожелания мира и процветания от своих правителей. Оба вельможи не в первый раз были в Су и с удивлением отметили, что многие чиновники всё ещё были при дворе. Их задержал церемониймейстер.
— Князь Гун не вернулся с охоты. Подождите немного.
Чжи Ван и Чжан Лиюй обменялись взглядами: новый князь любит охотиться? Почему он не вернулся заранее, он хочет заставить их ждать?
— Он вернётся сегодня? — поинтересовался Чжан Лиюй.
— Безусловно. Думаю, в течение часа-другого.
Впрочем, вельможам долго ждать не пришлось: не успела прогореть и палочка благовония, как их пригласили в зал для аудиенций. На высоком троне сидел совсем молодой юноша, и оба вельможи удивились тому, как этот человек смог собрать вокруг себя людей и покорить одно из ханьских княжеств. Новый князь, Гун Цзюнь, носил непривычные для ханьцев длинные волосы, не собранные в строгий пучок, а заплетённые во множество косичек, концы которых были украшены бусинками. Его одежда была тоже варварской, с узкими рукавами, а облик строг и холоден. Он был красив даже с точки зрения ханьцев, ценивших грацию и гармонию, а не звериную силу. Взгляды гостей зацепились за лежащего рядом с троном на большой шёлковой подушке белого волка. Дикий зверь лениво окинул взглядом гостей взглядом жёлтых демонических глаз и, кажется, задремал.
Чжи Ван начал первым свою речь и с неудовольствием отметил, что дремавший волк поднялся на ноги и куда-то ушёл. Впрочем, князь слушал его все так же внимательно, и Чжи Ван продолжил.
Когда выступил Чжан Лиюй и они вместе преподнесли церемонные дары новому князю, Гун Цзюнь благосклонно кивнул и ответил:
— Я рад ответить на пожелания мира и процветания взаимными пожеланиями. Надеюсь на установление спокойных и взаимовыгодных отношений. Церемониймейстер проводит вас отдохнуть после дороги перед большим банкетом в вашу честь.
— Премного благодарны, князь Гун.
Чжи Ван и Чжан Лиюй вышли из зала и переглянулись.
— Варвар, а так говорит хорошо. Видимо, советники у него неплохие.
— Он молод и быстро учится. Лучше бы нам не иметь таких врагов.
— Это точно.
***
Ли Вэйян торопливо шла по коридору дворца, так, что служанки из её свиты едва поспевали за ней. Её супруг, князь Гун, позволил ей посетить банкет в честь приезда послов из соседних княжеств. Возможно, так он хотел показать, что дочка бывшего князя цела и невредима, свободна и не заточена в подвале? Вэйян это не особо интересовало. Больше всего её радовала возможность лишний раз встретиться с супругом.
Жизнь Вэйян изменилась год назад, когда дворец пребывал в панике: войско варваров уже вплотную подошло к городским стенам. Её отец, князь Ли, велел ей покинуть столицу вместе с его любимой наложницей и парой верных слуг. Больше отца живым Вэйян не видела.
Их нагнали в десяти ли от столицы: Вэйян страшно перепугалась, когда отряд варваров окружил их. Она была уверена, что там их и убьют, но эти люди со всем уважением проводили её обратно в столицу Чу. Когда её привели во дворец, то она уже была на грани обморока при виде бесчисленного количества мёртвых солдат, до последнего защищавших столицу и князя. В тронном зале ей навстречу вышел высокий варвар, столь же прекрасный внешне, сколь и жестоким был его взгляд. Он равнодушно вытер меч об одежду ближайшего трупа и окинул дрожащую Вэйян взглядом.
— Твой отец и братья мертвы. Я не знаком с вашими законами, скажи, сколько в вашей стране держат траур?
— Три месяца, — пролепетала девушка. Она была смертельно напугана и готова в любой момент проститься с жизнью, поэтому ответ варвара поразил её до глубины души.
— Хорошо. Три месяца траура, а через четыре ты станешь моей женой. Как закончишь с похоронами родных, займись подготовкой к свадебной церемонии согласно ханьским традициям.
— Х-хорошо.
Вэйян была уверена, что всю жизнь будет ненавидеть того варвара, что убил её семью и захватил её княжество. Но... этот человек был с ней весьма обходителен, откликался на все просьбы несмотря на то, что был занят наведением порядка на своих новых землях. Всего за месяц до свадьбы Вэйян поняла, что полностью очарована своим будущим мужем.
Её супруг, Гун Цзюнь, сразу же пообещал ей, что она будет единственной женой: у варваров не было принято заводить обширный гарем. Впрочем, Вэйян дали возможность завести большую свиту из перешедшей на службу новому князю знати, и она не скучала, но... Ей очень не хватало внимания своего мужа. Гун Цзюнь был с ней вежлив и внимателен, с удовольствием принимал её помощь и советы по устройству жизни во дворце и незнакомым ему традициям и ритуалом, но их встречи были крайне редки. После нескольких ночей после свадьбы он даже перестал посещать её покои, и Вэйян сломала всю голову, пытаясь понять, что же было не так.
Если бы она спросила Гун Цзюня, то вполне могла получить честный ответ. Безусловно, он находил свою супругу красивой и утончённой: в этом ни одной девушке из его деревни, привычной к трудной жизни с детства, было не сравниться. Гун Цзюнь искал в Вэйян черты Вэнь Сун, но прекрасная княжна была тиха и застенчива, а вовсе не так весела и прямолинейна как Вэнь Сун. Гун Цзюнь был бы рад испытывать к ней что-то, кроме восхищения красотой и желания заботиться, но не мог. Ведь все его чувства по-прежнему были отданы одному человеку. И даже не человеку.
Вэйян с удовольствием провела время на банкете: так много старых знакомых среди чиновников и гостей, так много новых лиц. Взгляд её то и дело цеплялся за супруга: может быть, тут промелькнёт её конкурентка? С каждым разом Вэйян всё сильнее ревновала его и подозревала в связи с кем-то из служанок. Но Гун Цзюнь со всеми был вежлив и отстранён, какие-либо человеческие эмоции озаряли его лицо только при виде его духа-хранителя.
Вэйян страшно боялась этого белого волка. Он явно её недолюбливал и любил подкараулить и испугать, хотя ни разу не укусил и даже не поцарапал. И всё-таки Вэйян ощущала, что её недолюбливают. Когда Гун Цзюнь вышел в сад подышать свежим после дождя воздуха, Вэйян смело пошла за ним, не обращая внимания на предостерегающее рычание волка.
Гун Цзюнь услышал её и тут же обернулся. На его губах мелькнула лёгкая улыбка, но взгляд остался холоден. Три года назад ушедший защищать другой город юноша сильно изменился и научился вежливо общаться с людьми, скрывая свои истинные мысли и чувства.
— Я рада тебя видеть сегодня вечером, муж мой.
— И я рад. Как твоё самочувствие? Не мучает ничего?
Вэйян смущённо покраснела от таких прямолинейных вопросов. Их первые совместно проведённые ночи не прошли даром, и вот уже несколько месяцев она носила их ребенка. Первое время ей было тяжело, но теперь самочувствие улучшилось.
— Всё хорошо, благодарю за заботу. Вот только я... очень скучаю по тебе.
По лицу Гун Цзюня мелькнула тень, но он быстро взял себя в руки.
— У меня много дел, но я постараюсь уделить тебе время. Не грусти, это плохо скажется на здоровье.
Вэйян собрала всю смелость, чтобы произнести следующие слова:
— Я слышала от слуг, что в твоих родных краях муж и жена постоянно делят одну постель. Может быть, и нам стоит попробовать?
— Конечно, ведь там нет таких роскошных дворцов, как здесь, в Чу, чтобы у каждого были свои покои. Наш брак заключён по традициям Чу и я не вижу смысла ими пренебрегать. Я не думаю, что это хорошая идея.
Вэйян была расстроена, но она тоже хорошо умела владеть собой.
— Я тебя не привлекаю? — остатки её невеликой смелости ушли на эти слова. Ей нужно было знать.
— Что? Нет, ты самая красивая, утончённая и совершенная женщина, что я знаю.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Он есть в этих словах. Подумай над ними, а мне пора вернуться к гостям.
Гун Цзюнь прошёл мимо неё тенью, оставив Вэйян в смешанных чувствах и полном недоумении. Она так и не понимала, что сделала не так.
Не в первый и не в последний раз.
***
Когда банкет был окончен и гости из соседних княжеств, полностью довольные приёмом и результатами своего визита отправились отдыхать, Гун Цзюнь покинул банкетный зал. Он тоже был доволен: судя по всему, соседи их боялись и в ближайшее время не планировали нападать. Это радовало: у него было время накопить силы и ресурсы.
Гун Цзюнь понимал, что избранный им путь не ведёт к миру и процветанию. По крайней мере, им ещё придётся доказать своим новым соседям, что они не мирные безобидные лесные жители. Но пока у них всех было время отдохнуть.
Волк быстро сбежал с банкета, и в чём-то ему Гун Цзюнь завидовал. Увы, сам он не мог так нагло пренебрегать своими обязанностями. Теперь у Волка было намного больше свободы.
Гун Цзюнь вернулся в свои покои и отпустил на ночь слуг. Те не сразу привыкли к тому, что их правитель довольствуется малым и не нуждается в круглосуточном услужении. Гун Цзюнь действительно не привык к такой заботе, а обострённые чувства охотника не давали спокойно спать, когда рядом за стеной ходят другие люди. К тому же... они до сих пор ухитрялись сохранять тайну Волка. Потому стоило Гун Цзюню закрыть дверь, как он сразу услышал шаги босых ног по полу.
— Уже вернулся? — спросил Волк, широко зевая. Гун Цзюнь окинул его взглядом, чуть улыбаясь: Волк выглядел сонным и мягким, ничуть не похожим на того опасного зверя, которым он являлся. Он изначально был диким, а годы войны только сильнее ожесточили его. Тем не менее, внешне он стал ещё больше похож на Гун Цзюня и иногда позволял себе ночные вылазки по дворцу, после которых слуги недоумевали: как же так, князя Гуна видели в двух местах сразу, неужели он умеет быстро перемещаться подобно легендарным даосам? Гун Цзюнь только посмеивался, его эти слухи забавляли. Вот и сейчас, глядя на босого, накинувшего местный халат поверх обычных штанов Волка, он мог только удивляться, как их до сих пор путают. Ведь только Волк быстро приспособился к местной одежде, Гун Цзюнь же предпочитал привычную, которую называли варварской.
— Да, послы довольны, я тоже. А ты, как я посмотрю, спишь без задних лап.
Волк ещё раз зевнул.
— Скучный день, слишком много новых людей. Тем более, Вэйян что-то от тебя хотела, думал, ты проведёшь ночь с ней.
— Зачем мне это? Ведь у меня есть ты.
Волк пожал плечами и перевёл взгляд на Гун Цзюня. Его глаза вновь опасно светились золотом в темноте, подчёркивая его демоническую природу.
— Затем, что она женщина. И будущая мать твоих детей.
— Ты знаешь, что это политический брак, в нём нужны наследники, если я хочу закрепиться в этом княжестве. Кстати, перестань её караулить и пугать.
— Она опять жаловалась? Я ничего не делал.
— Её служанки. Говорят, что ты бесшумно подкрадываешься, рычишь и бросаешься под ноги.
— Да это разве пугать? Я так, шучу.
Гун Цзюнь вздохнул. Порой Волк мыслил слишком нечеловеческими категориями.
— Волк, она же женщина. Ханьская женщина, выросшая в городе и не видевшая диких животных. Напугаешь её, она потеряет ребенка и нам с ней придётся делать нового.
Волк недовольно заворчал: он больше не позволял своей ревности принимать разрушительные формы, но Вэйян он все ещё недолюбливал. Тому были причины, Гун Цзюнь это прекрасно понимал, но не понимал, что как объяснить и чем доказать. Почему Волк, порой слишком разумный и циничный, тут поддаётся эмоциям и позволяет себе мелко мстить несчастной женщине?
— Ладно, вообще показываться ей не буду. Нужна она мне.
Гун Цзюнь кивнул и подошёл ближе к Волку, чтобы крепко его обнять. Уткнувшись носом в шею, он тихо пробормотал:
— Я тебе завидую. Идёшь куда хочешь и когда хочешь, а у меня дела. Может быть, будешь мне помогать?
— Как ты себе это представляешь? Я совершенно не разбираюсь в людских делах.
— Ну, ты можешь сидеть с умным видом и кивать.
— Это можно. Будет забавно.
Гун Цзюнь улыбнулся — возможно, вышла бы неплохая шутка. Но готов ли он доверить Волку власть? Возможно. Гун Цзюнь был готов доверить ему всё.
Они оба не заметили, как пророчество о безымянном демоне сбылось. Гун Цзюнь привёл свой народ к процветанию, дал им возможность жить в мире, в лесу или в ставшей безопасной степи. Он основал новую династию и был готов смешать кровь варваров с ханьцами, для того, чтобы мирное время продолжилось как можно дольше.
Волк же ревновал, хотя он как раз видел всё наперёд. Он не мог не ревновать: у Гун Цзюня была женщина, которой Волк ну очень хотел перегрызть горло! Но он, похоже, пренебрёг её просьбой, и вернулся к себе. К Волку. Как делал раз за разом, без лишних слов и жестов доказывая свою преданность.
Волк крепче сжал Гун Цзюня в объятиях и поцеловал, лаская губами губы, подбородок и шею. После того раза, когда он потерял разум от ревности, он осознал хрупкость своего человека. Ещё немного времени ему потребовалось, чтобы понять, что Гун Цзюнь может быть очень отзывчивым, реагировать на каждое прикосновение и просто умопомрачительно стонать... Ради этого стоило изменить свои звериные привычки.
Когда Волк ослабил хватку, Гун Цзюнь выпутался из объятий и направился в спальню. Он то и дело оборачивался, оглядываясь и маня Волка за собой. Его улыбки и жесты так завели Волка, что он быстро догнал Гун Цзюня и буквально уронил на постель, чудом не сорвав едва открытый полог. Гун Цзюнь начал распутывать свою одежду по пути, и Волк быстро с ней расправился. Он прикоснулся к обнажившиейся коже, приласкал сильные мышцы. Гун Цзюнь протянул к нему руки, утягивая в новый поцелуй.
— Я вижу, ты соскучился, — прошептал ему Волк, покусывая шею и ключицы.
— Не я один, — в тон ответил Гун Цзюнь. Он согнул ногу и погладил коленкой вздыбившиеся штаны Волка. Тот потёрся, давая возможность ощутить свое возбуждение.
— Конечно. Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Вот так, без лишних ласк, закинул ноги на плечи и хорошенько засадил?
— Безумно.
Несмотря на ответ Гун Цзюня, Волк ещё долго целовал его, наслаждаясь прерывистыми вздохами и сладкими стонами. Когда он наклонился и обхватил член губами, нежно лаская головку, Гун Цзюнь застонал в голос, и Волк тут же выпустил член изо рта и потянулся за маслом. Гун Цзюнь затаив дыхание смотрел, как Волк тщательно смочил пальцы и приставил к его заднице.
— Потерпи ещё немного, я не хочу тебе навредить.
Гун Цзюнь кивнул и тут же хрипло застонал, когда Волк проник сразу двумя пальцами в его тело, чуть дразня и растягивая.
Волк поцеловал головку возбуждённого члена и подул на неё.
— Как же тебе нравится, когда я тебе вставляю. Может быть, намекнуть твоей жёнушке? Послать ей нефритовый янский корень и сборник весенних картинок по его применению? Сама же не догадается.
Гун Цзюнь фыркнул и толкнул его коленкой, но тут же застонал: Волк настойчиво дразнил его простату, заставляя задыхаться от удовольствия.
— Зачем... И так ревнуешь. Ты же лучше.
— Верно. Мне тебя всегда не хватает.
Волк вновь вобрал его член в рот, настойчиво лаская. Гун Цзюнь вплёл пальцы в его волосы, пытаясь задавать темп. Волк подчинился, и Гун Цзюнь запрокинул голову, давясь хриплыми стонами.
Наконец, ласкающие пальцы покинули его тело. Волк подхватил Гун Цзюня под колени и закинул длинные стройные ноги себе на плечи. Он одним движением вошёл в хорошо подготовленное и растянутое тело, и тут же начал двигаться. Гун Цзюнь едва мог пошевелиться, сложенный пополам и придавленный к постели Волком. Волк трахал его быстро и глубоко, не давая возможности думать о чём-либо, только полностью отдаваться ощущениям.
Гун Цзюнь недовольно застонал, когда Волк покинул его тело.
— Не хочешь тоже немного потрудиться?
Гун Цзюнь рассеянно кивнул. Волк сел на постели и оперся на отставленные за спину руки, Гун Цзюнь же перекинул ногу через его бёдра и, чуть придержав его член, насадился и начал двигаться. Волк одной рукой то гладил его по бедру, то сжимал ягодицу или щекотал поясницу. При этом его взгляд был полон такого восхищения и желания, что Гун Цзюню стало немного не по себе. Он отвернулся, и Волк не мог не заметить этого. Он сел ровно и обнял Гун Цзюня, заставляя его тихо ахнуть.
— Почему отворачиваешься? Мне нельзя на тебя смотреть?
— Это смущает.
— Плохо. Ты сейчас очень красивый, и я люблю на тебя смотреть.
Гун Цзюнь слабо улыбнулся и тут же ахнул, когда Волк нетерпеливо вскинул бёдра.
— Особенно, когда вот так скачешь на моем члене. Давай вместе.
Волк обхватил ладонью его член и крепко сжал, лаская в такт движениям бёдер Гун Цзюня. Тот уже устал, но двигался быстро, стремясь догнать своё удовольствие. Теперь ему было все равно, смотрит ли Волк или делает что иное... Вскоре их с хриплым стоном кончил, пачкая спермой руку Волка. Тот тоже замер, кончая следом за ним.
Волк опрокинул Гун Цзюня на бок и осторожно вышел. Вскоре они лениво целовались и ласкали друг друга, давая время отдохнуть перед новым раундом страсти. Так же, как годы назад в маленьком домике на краю леса, где они были только вдвоём.
Пусть время и жизнь изменили их обоих, но они научились лучше чувствовать друг друга. Связывающая их близость только стала сильнее, делая даже короткую разлуку невыносимой.
Гун Цзюнь и Волк изменились, как и мир вокруг них. Но сила и глубина их связи оставалась неизменной и никто и ничто не могло её ослабить.