***
Волков ходит по «Спортмастеру» и осматривает предлагаемый ассортимент. От ассортимента тут одно лишь слово. Всё какое-то чёрное, серое, иногда проскальзывает красный. Вот в женском отделе ещё куда ни шло. Но не будешь же предлагать ведущему айтишнику в ИТМО приезжать на лекции в цветастом пальто с какими-то непонятными узорами... — Н-да, в Питере с этим попроще, — вспоминает, как быстро нашёл в родном городе то пальто, в котором Сергей ходит сейчас. Волков удивляется, как местная молодёжь умудряется брать хорошую одежду и следить за тем, как они выглядят, при таких-то «ассортиментах» одежды. Хотя он слышал, что тут и иностранцев много, и из центральной части России люди приезжают, поэтому, может, и своё привозят. В конце концов Олег останавливается на тёмно-синей удлинённой куртке с двойным воротником, чтобы уж точно Серый не продул шею во время прогулок. Захватывает ещё непромокаемые брюки и термобельё как раз для сибирской прогулки. В Томске они, можно сказать, оказались и случайно, и неслучайно одновременно. Когда Разумовский устроился в ИТМО после окончания МГУ, ему сразу сказали, что иногда придётся ездить по городам, где находятся ключевые партнёры ВУЗа. Но кто ж знал, что среди них окажутся и небольшие города, где даже нет метро, и полгода идёт зима. — Знаешь, что они мне сказали сегодня? Раз я такой одинокий, то мне надо ехать по работе на весь декабрь в Томск! — как-то приходит домой Сергей и начинает с порога материть всех и вся. Как бы ему ни нравилась работа, он хотел укатить куда-нибудь в тёплые края хотя бы на неделю, а не в Сибирь. К тому же, он был не один. Но никому же не скажешь, что он живёт с парнем уже с восемнадцати лет. Ну, разве кроме близких друзей, Игоря, Юли и Марго. Олег вспоминает постоянные возмущения любимого и улыбается, пока стоит в пробке перед светофором. Сам он не был против поездок, тем более в незнакомые места России. К тому же, в каком-то роде он любит зиму с большим количеством снега, яркими гирляндами вокруг, открытыми катками и горячим глинтвейном. Он обожает носиться по лесу на лыжах и даже пару раз ездил на Роза Хутор во время учёбы на факультете здоровья и реабилитологии. Телефон вибрирует на подставке. На экране высвечивается фотография жизнерадостной девушки с белыми волосами, которая сидит на барном стуле с бокалом красного вина. — Марго, привет, — Олег не отрывается от вождения машины и включает громкую связь. — Приветики, Волк! — она тоже едет где-то в такси, судя по шуму на заднем фоне. — Как дела? Как Сибирь? — Морозит Серого нещадно, — смеётся Олег. — Сочувствую. Поди весь изнылся опять? Как ты его терпишь ещё? — Да вот, купил ему куртку зимнюю, чтобы не ныл и, наконец, посмотрел город нормально, а не из машины. — Хорошо, что ты всё же у него есть, — звучит из динамика искренне и как-то успокаивающе. — Спасибо. А что звонишь? Серый сейчас на лекциях. Замотали бедного. — Купите мне местной продукции из кедрового ореха, а? Волков слышит уведомление, приходящее на телефон. — Скинула адрес и что именно хочу. — Купим, конечно! Спасибо, что скинула конкретную вещь, а то это Юлькино «привези то, не знаю что» ломает мне голову... Дальше диалог длится недолго, потому что Олег вскоре подъезжает к супермаркету рядом со съёмной квартирой, чтобы закупиться продуктами на ужин. Он прощается с подругой и выходит из машины.***
Так проходит неделя. Сергей подолгу находится между двух универов, что-то разрабатывает там или помогает, Олег не особо разбирается в этом. Во время его отсутствия Волков берёт в аренду помещение для сеансов массажа. У него тут же появляются клиенты, пришедшие по объявлению через блог массажиста в Инстаграме — хоть какие-то дополнительные деньги и занятое время. — Серёж, можешь объявление в мой блог написать, что завтра я не беру клиентов по техническим причинам? — Олег носится по дому с корзиной грязного белья и собирает вещи для стирки. — Что за «технические причины»? — Разумовский выглядывает из своего временного кабинета и смотрит уставшими покрасневшими глазами на Олега. — Ты и тёплая погода, — хитро улыбается Олег. — В смысле? Ты не помнишь, что мне завтра надо работать? — звучит как-то раздражённо и замученно. — Да, но всего лишь до обеда, — Волков заходит в кабинет, ставит корзину и кладёт руки на напряжённые плечи Серёжи, начиная мягко массировать. — Олеж, я не хочу нервировать людей, которым я помогаю по работе, — теперь звучит грустно и устало. — А нервировать себя хочешь? Опять выгорание заработать решил? Тем более ты в Санкт-Петербурге! Оглянись! — Волков продолжает вкрадчиво говорить, мягко водя по шее Разумовского сильными пальцами, чтобы тот немного выдохнул. — Как в Санкт-Петербурге? — Разумовский напрягается. Как он вновь оказался в городе? Когда такое произошло? — Да в сибирском, каком же ещё? Каждое утро перед работой говоришь, что он напоминает тебе родину, а под ужин забываешь свои слова. И правда. Они прозвали Томск местным Питером, так как архитектура где-то слизана почти один-в-один. Классицизм, неоклассицизм, барокко, модерн... Сергею всегда нравились исторические кварталы Санкт-Петербурга, и он искренне думал, что этот город единственный в своём роде. Но Томск его тоже покорил, хотя Сергей считал, что тут только деревянное зодчество. — Ладно, давай осмотрим этот мини-Петербург, — Сергей расслабляется в кресле и мягко целует Олега в щёку в знак благодарности.***
Суббота. Три часа дня. Олег подъезжает к университету, припарковывает машину, входит в корпус и видит, как Разумовский пытается отбрыкаться от вопросов студентов, точнее, студенток. Хотя это неудивительно. — Сергей Викторович, можно ещё вопрос про... — какая-то девушка с ярко-синими волосами тянется к рыжему преподавателю, но тут же замирает. — Сергей Викторович, Ваш личный водитель уже заждался, — негромким низким тоном произносит Олег. Остальным не обязательно знать, кто он такой, и откуда у преподавателя из Санкт-Петербурга машина в Сибири. Взята напрокат. А вот водитель — нет. И слава богу... Преподаватель застывает на месте, явно не ожидая увидеть здесь Олега. Студенты вокруг тоже замерли, не ожидая, что у преподавателя есть личный водитель: они привыкли, что преподы и в маршрутках встречаются. — Да, Олег, подожди снаружи, я сейчас, — Разумовский видит, как Волков выходит, и тут же слышит ещё кучу вопросов в свой адрес. — А кто Вам Олег? — Он правда Ваш водитель? — Вы настолько богаты? Преподаватель, конечно, привык к каверзным вопросам от молодых студенток, которые всегда были падки на нестандартную внешность и длинные рыжие волосы, но чтобы так... — Извините, я тороплюсь, напишите вашему преподавателю все вопросы по теме семинара, я постараюсь на них ответить, — быстро выбегает на улицу и хватает Олега за рукав, тянет в машину. — Ты что учудил, а? — шипит Разумовский. — Просил же не... — Да ничего ж не случилось. Пусть уже отстанут от тебя. Тебе, в конце концов, отдых нужен, — улыбается ему Олег и берёт покрасневшие от холода пальцы, начиная согревать в своих тёплых ладонях. У Сергея на это не находится слов. Он слегка краснеет от приятного жеста заботы. Через какое-то время они оказываются на начале проспекта Ленина, у Лагерного сада, откуда хочет начать экскурсию Олег. Перед этим он заводит Сергея в кафе в небольшом уютном здании. — О, похоже на место, где я обычно беру себе кофе перед работой, — улыбается рыжий и стягивает с себя новую куртку, когда они занимают место у окна. Вокруг много искусственной зелени, деревянные столики, мягкие бирюзовые кресла и диванчики, сверху сползают искусственные лианы в сочетании со странными деревянными фигурками. Пахнет приятно, кофейно, становится уютно от горящей гирлянды на окне со стороны зала. За окном необычайно спокойно и немного тепло, хотя руки без перчаток мёрзнут. Падают лёгкие хлопья снега, частично оседая на окно. — Олеж, возьми мне что-нибудь местное, если есть, с кедровым молоком. Олег кивает расслабленному Разумовскому, который скрывается в туалете. Спустя двадцать минут они сидят в удобных креслах и уплетают блинчики с брусничным соусом и таёжные рафы. — Вау! Ты где про такое место услышал? — Разумовский радуется, что, наконец, добрался до вкусного кофе впервые за эту неделю. — Да клиент рассказал. Удивился, что я вообще тут оказался. Был несколько раз у меня в Питере, когда я ещё в «Йога-центре» массаж делал. Я ему тогда что-то посоветовал, а теперь он мне, — жмёт плечами Волков: он рад, что нашёл хорошее место, которое обоим понравилось. После перерыва Сергей переодевается в машине в более тёплую одежду, что взял с собой Олег. Они паркуются неподалёку во дворе и начинают прогуливаться по центральной улице. На Серёже новая вязаная красная шапка, шарф натянут до подбородка, иногда на лицо вылезают прядки рыжего каре, но это ничуть не мешает наслаждаться городом. — Ого! Смотри! Тут раньше винный склад был, — Разумовский читает надпись на здании, разглядывает немного потрёпанные красно-кирпичные стены. И навевает той эпохой, когда строили похожие друг на друга заводы и производственные помещения. Следом через дорогу по левую сторону виднеется красный крест, прикреплённый ближе к крыше. — Я заметил тут много похожих зданий. Ну, снизу как будто что-то простое, например, формы кирпичей, а сверху что-то навороченное. Не знаю, какой это стиль, но выглядит достойно, — всё это время Разумовский двигается вперёд, иногда оборачиваясь на Олега, который пытается его сфотографировать на фоне архитектуры. По дороге до главного корпуса Императорского университета они останавливаются у корпусов политехнического. — О, смотри, там реально маски демонов, — они стоят спиной к главному корпусу политеха и разглядывают корпус химиков, что построен из серого камня и украшен горящими оранжевыми гирляндами. — Раскрытая пасть обозначает, что демон — апотропей. «Оберег» по-русски, — читает статью Волков на своём телефоне. — В интернете есть статьи про Томскую архитектуру? Надо глянуть. Сохрани, пожалуйста, — тем временем Сергей достаёт телефон и пытается сделать селфи на фоне главного корпуса политеха. Олег ему помогает и затем фотографирует их вместе. Телефон Разумовского опасно мигает, предупреждая о разрядившейся батарее. — Вот чёрт! — Можно в кафе зайти, там зарядить и перекусить, если хочешь, — Волков берёт Сергея за руку. — Ты тут потише: мы не в кругу друзей, — коротко шипит парень, убирает руки в карманы и закусывает губу. Вокруг ходят студенты, видимо, только с пар. А вдруг ещё и знакомых преподов увидит? Держаться за тёплую руку хочется. Даже пусть они оба в перчатках. Но чёрт бы знал этих жителей Сибири, вдруг они не такие прогрессивные, как в Питере. Вскоре они оказываются около небольшого здания, где виднеется название очередной кофейни. — Опять десерты? — рыжий удивляется, смотря на надпись «Jam», не замечая надпись «Супкультура» рядом. — Нет, суп. Но, думаю, тебе понравится. Тоже клиенты посоветовали, — идёт вперёд к двери. — Опять твоё правильное питание, Олег... Сергею не нравятся супы, да и каши тоже. В детском доме хватило до тошноты. От воспоминаний морщит нос. — Правильное питание, — передразнивает по-доброму Волков. — Если бы не моё правильное питание, ты бы загнулся в своём МГУ. Тебе понравится. Говорят, тут необычно подают супы. Помещение выглядит обычно. А вот суп-пюре подают действительно в странных стаканчиках. — Студенты или преподаватели? Вопрос кассира ставит в ступор Олега. — Разумовский, этот вопрос к тебе, — поворачивается и тут же видит, как рыжий достаёт из кармана пропуск преподавателя в университет. — Из ИТМО, извините, нет пропуска. В ответ кассир мотает головой, мол, ничего страшного — так сойдёт. — Нам сюда, — оплачивает Олег и кивает Сергею, чтобы тот занял место, а то народ начинает создавать очередь. — Давно я для преподавателей не видел скидок, — улыбается Разумовский, сжимая в руках стаканчики. — А это... — он непонимающе смотрит на Волкова, когда тот садится рядом и забирает свою порцию. — Пей суп, ешь стакан, — смеётся и смотрит в сформированный в специальном приборе стакан из хлеба, где налит чечевичный суп-пюре. — Ого, а это вкусно! — через какое-то время Разумовский громко восклицает на весь небольшой зал.***
Проходит очередная неделя. За те выходные они успели оглядеть лишь половину улицы, потому что, как оказалось, чуть ли не каждое второе здание тут было со своей историей. Да и если заглянуть в арки зданий, которые словно переселились из Питера на время командировки Сергея, можно было увидеть интересные граффити. Начиная обычной стеной с сердечками, заканчивая какими-то нереальными рисунками в стиле ренессанса. У стены с сердечками, исписанной именами пар, Олег увидел лестницу с надписью: «Я в губы целую твой беззаботный смех». — Олеж, у тебя есть ручка? — оборачивается Сергей на парня и тут же чувствует тёплые, слегка потрескавшиеся от холода губы на своих холодных. — Эй! — хочет возмутиться, но слышит в ответ лишь беззаботный смех. Затем они пишут свои инициалы в небольшом оранжевом сердце и громко смеются, целуются, потому что в этот переулок мало кто заходит, по крайней мере, в этот вечер. В следующие выходные они созваниваются с Юлей и Марго по видеозвонку и показывают вид из окна съёмной квартиры, рассказывают о недавнем походе и скидывают фотографии, где Олег по щиколотку стоит у полуразваленного разрисованного здания с огромной головой бородатого лысого мужика. И ещё фотографии, где они целуются на той лестнице. — А я смотрю, у вас там медовый месяц, — смеётся Юля, двусмысленно подмигивая парням, мол, ждёт приглашение на свадьбу. Медовый месяц заканчивается, когда у Разумовского на работе случается неприятность, и половина написанной программы слетает. И опять Олег прыгает вокруг своего трудоголика, чтобы тот не откинулся прямо в универе. А Сергей сидит перед ноутбуком даже дома и пытается всё восстановить... Воскресенье. Сергей просыпается в двенадцать дня и вновь садится за работу, даже не слушая очередные нотации от Олега. — Одевайся давай, — звучит немного грубо уже со стороны Волкова, который курит в приоткрытую форточку, сидя на подоконнике. Совсем как в студенчестве. — Чего? — переспрашивает Сергей, офигевая от грубой интонации Олега и того, что тот опять взялся за сигареты, хотя бросил года два назад. — Мы идём гулять, — он тушит бычок о пепельницу. — Холодно, — Разумовский даже не упоминает работу, над которой сидит уже который час. — Ты хочешь, чтобы я позвонил твоему психологу и нажаловался на то, что ты хочешь очередное выгорание? — В университете и так на меня возникали в пятницу! — в воспоминаниях всплывает неприятный инцидент, когда один из коллег увидел, как долго Разумовский делает срочную таблицу. — Конечно, ты будешь тормозить, раз работаешь за всех. И опять эти твои мысли «мне нужно больше работать, потому что они все думают, что я тупой», — Олег давит на больное. Сергей давится остывшим кофе и неприятно шипит от возмущения. — Не смей... — шипит он. — «Не смей давить на то, что я уже прорабатываю с психологом...» — Никаких «не смей», Серый! И «Серый» ты не потому что тебя зовут Сергей, а потому что посерел от работы своей, — Олег выходит из комнаты, начиная искать термобельё, которое покупал недавно Разумовскому. Через какое-то время выходит и Разумовский, пытается договориться с Волковым, но тот уже отказывается идти на компромиссы. И Сергей позволяет себе мысль, что всё ж надо действительно расслабиться. Проект без него не развалится. Он лишь ускорил процесс создания. — Дмитрий Михайлович, я тут это... — говорит в трубку под строгим взором Олега. — Короче, мне нужно взять пару выходных, я доделал то, что обещал к пятнице, поэтому... Да, спасибо, — кладёт трубку. — Он сказал, что мы почти всё сделали, остальное сам доделает, — в глазах вина перед своим близким и важным человеком. — Вот видишь, — Олег улыбается, хотя в глазах грусть. Грустно видеть, что такими методами приходится вразумить Разумовского, как бы иронично это ни звучало. Через полчаса они садятся в машину и едут до центральной площади. В машине полная тишина. Олег не включает радио, а то вдруг Разумовский передумает и психанёт. А бывало и такое. Как-то они зацепились перед поездкой в отпуск, а потом две недели ходили и косились друг на друга. В итоге на поездку потратили только половину отпуска. Но сейчас Олег склоняется к мысли о том, что гирлянды, красивая ёлка на главной площади и музыка из колонок должны ободрить Серого, и тот перестанет дуться. А пока лишь остаётся... — Извини, — одновременно и искренне. Через какое-то время они оказываются на Ново-Соборной площади. Олег кое-как припарковывает машину на забитой парковке и выходит вместе с Разумовским, который опять чем-то недоволен. — Почему ты не сказал, что будет много людей?! — недовольно поправляет шарф, прикрывая нос от холода. Олег на очередной выпад закатывает глаза. Пройдёт. Успокоится. Берёт его за руку и тащит в сторону начала выставки ледяных скульптур. Скульптуры из льда стоят лицом в сторону главного корпуса ТУСУРа, это университет с большими колоннами, которые напоминают Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге. Такие ледяные выставки, как прочитал Олег в интернете, организовывают на два месяца с середины декабря, и делают их скульпторы из разных точек России. В этом году тематика «сказочные существа». Волков не особо понимает скульптуры, да и искусство в целом. Но зато знает, что Разумовский неровно дышит в сторону всего подобного. Поэтому Олег оглядывает быстро несколько скульптур и отходит, чтобы осмотреться. Что на площади вообще есть? — Олеж, смотри! — Что это? — Волков оказывается вовремя под боком Сергея, не совсем понимая, что видит перед собой. Написано «Полёт шмеля», и стоит какой-то парень изо льда то ли с виолончелью, то ли с контрабасом. — Красиво, — он хочет добавить: «Ничего не понятно, но выглядит очень интересно». — Да, посмотри, какие волны красивые! — едва заметно улыбается Серёжа из-под шарфа. Ледяная выставка сделана с подсветкой, чтобы выделять красоту льда на тёмном фоне декабрьского вечера. И это поражает. И настраивает на какую-то действительно зимнюю новогоднюю сказку. — Пошли на каток! — зовёт Волков, когда они приближаются к ледяной ограде с подсветкой, которая стоит параллельно очередному зданию с колоннами. — Я не умею кататься, — Разумовский останавливается и этим тормозит Олега. — Ничего страшного, я ж рядом, — смотрит преданно и уверенно. И Серёжа поддаётся, как и тогда, когда тот внезапно предложил встречаться. И не пожалел же. Олег всегда был рядом. И сейчас в том числе. Они берут две пары коньков на прокат на час и выходят под ярко горящие гирлянды. Делать первый шаг страшно. Особенно когда сто лет не стоял на коньках. Серёжа ощущает себя маленьким ребёнком, которого ведут за руку, давая привыкнуть к необычному миру вокруг. И колени дрожат. От восторга и страха. — Ну, я тебя держу. Они держатся за руки. И всем вокруг абсолютно всё равно: все радуются хорошей погоде и выходным. — But if you'll really hold me tight, — доносится из колонок, и Серёжа делает шаг. — All the way home I'll be warm, — ему становится проще. Хотя нет, не проще. От ощущения свободы нога тянется вперёд слишком сильно. Олег быстро ловит падающее тело и не даёт лечь на лёд. А у Сергея перед глазами темнеет от страха. — Держись крепче, а то так и ногу можно потянуть. — И сломать можно так-то, — Сергей бурчит под нос. После пары резких движений со стороны Олега Серёже вновь кажется, что он упадёт, и перед глазами всё немного расплывается. — Эй, ты в порядке? — Волков аккуратно держит Сергея за талию и двигает рядом с собой, чтобы усадить на скамейку. — Да, — с трудом выдыхает рыжий и с дрожащими ногами опускается на деревяшку. — Посиди, освойся. Я пока покатаюсь сам и вернусь, — он оставляет Серёжу, и тот спокойно выдыхает. Как-то он уж больно перенервничал. И от этих мыслей становилось не очень приятно. В последнее время они мало общаются. Это всё из-за работы, которой в последнее время становится всё больше и больше. Хотя, казалось бы, приехали они на месяц, а Сергей уработался уже прилично. А вообще не удивительно, что тут так много работают. Зарплаты низкие, цены местами почти как в Питере, и, по сути, из соседних городов более-менее интересен только Новосибирск. «В общем, Олег прав, я слишком заработался...» — появляется мысль, когда выныривает из своих переживаний и чувствует, как нос и щёки слегка начинают замерзать. Вокруг стоит гул из голосов людей, смеха детей и играющей новогодней музыки времён СССР. Редкими хлопьями падает снег, хотя, казалось бы, куда ещё. — Не холодно ли тебе, девица, не холодно ли, красная? Серёжа чувствует рядом хриплый смех Олега и тёплый поцелуй на щеке. Он уже давно встречается с Олегом, но всё никак не может привыкнуть к доброте и расслабленности любимого. Кажется, с ним вообще всё нипочём. — Холодновато будет, да, — говорит, смотря на запыхавшегося парня рядом. Тот, кажется, весь раскраснелся, пока носился по льду в эйфории. Добрался-таки до любимого катка. — Тогда поднимаем свою жопу и пошли кататься! Я уже успокоился и могу тебя покатать, — улыбается, тянет на себя за руку, помогая встать. — Давно не катался, да? — он знает, что Волков обожает подвижные игры и мероприятия, в отличие от него самого. — Вау, — отвечает невпопад Олег, застывая на месте. Пока Сергей сидел под падающим снегом, на его длинные ресницы и выбивающиеся из-под шапки рыжие пряди упало несколько снежинок, а тёплый пар из носа образовал на шарфе белый иней. Олег давно не видел любимого таким. Настолько красивым, что хоть картины пиши. Жаль Олег не умеет. Зато сфотографировать можно. — Не шевелись! — он быстро достаёт телефон и делает пару фотографий, пока Сергей не понимает, что происходит. Чуть позже Олег покажет фото, и Серёжа раскраснеется под кучей комплиментов. Олег подхватывает Сергея за талию и, притягивая к себе, пытается двигать тело парня по катку. Медленно и аккуратно, чтобы Серёжа не переволновался вновь. Спустя время они ускоряются, теперь держа друг друга за руки. И тут Олег перехватывает Сергея и ставит его руки к себе на талию, начиная катиться впереди него намного быстрее. — Держись! — Ты куда так едешь? Я же упаду! Адреналин в крови заставляет нервничать Разумовского, и тот вцепляется пальцами в куртку Волкова. Олег на скорости обгоняет людей, пока позади него едет Серёжа, едва перебирающий ноги, раскрасневшийся, немного вспотевший и радостно вопящий от ощущений. Спустя несколько минут интенсивного проката они плюхаются на скамейку и счастливо выдыхают. — Есть ещё идеи, куда можно сходить? — сдают коньки обратно и отряхивают колени, потому что пару раз пришлось тормозить не очень приятным способом. — Можно на горку, — Серёжа жмёт плечами. — Ого, сам Сергей Разумовский захотел пойти в толпу! Офигеть! — быстро тащит в сторону киоска, где можно взять ледянки, чтоб не передумал. И когда они оказываются среди толпы малышни, хочется передумать. Но толпа сама несёт их вперёд, вверх, к ледяному наклону. Ледянки вниз. Сесть. Схватиться за впереди сидящего Олега. Толкнуться. И почувствовать, как земля, а, точнее, лёд тянет за собой, вызывая бурю эмоций, как в детстве. Сергей не помнит, чтобы катался вместе с родителями, но зато помнит какую-то местную питерскую площадь, где оказывается с Олегом и другими детьми из детского дома впервые. Всё вокруг тогда казалось таким нереальным, словно со страниц сказок, ярким, горящим разными цветами. Морозец на щеках, покалывания где-то в груди от эйфории, и фейерверки перед глазами, когда впервые скатываешься по скользкой наклонной вниз, где стоит Олег и счастливо улыбается, беря в руки одну ледянку на двоих. Сейчас Сергею кажется, что он видит всё ту же картину перед собой. Олег, протягивающий руку, ледяная гора за спиной, куча кричащих детей вокруг. Но сейчас ледянки две, и им обоим ближе к тридцати. Ещё пару раз они скатываются и обещают друг другу вернуться сюда вновь в конце командировки. Выходят в центр площади, ближе к огромной искусственной ели. Всё вокруг мигает, переливается, даже немного ослепляет своими цветами. Олег в какой-то момент залипает на гирлянды над головой, и Серёжа фотографирует его. Тёмно-карие глаза смотрят с неподдельным восторгом и детской искренностью. Такой взгляд Серёжа помнит ещё с детского дома, когда старшие дали им бенгальские огни на новый год. Тогда они впервые поцеловались. Пусть и по-детски, чмоком, но таким нужным в тот момент. — Пошли дальше, — Олег берёт рыжего за руку и тянет вглубь площади. Вокруг носится малышня, слышится чей-то писк, звонкий смех, радостный свист, и на фоне играет какая-то до боли знакомая классическая мелодия. — О! — восклицает Серёжа. — Это же Вальс из «Метели», — улыбается и тянет Олега на себя. И пусть смотрят, и пусть говорят, что хотят. Он хочет танцевать. Как и на выпускном балу посередине толпы на «Алых парусах». Олег тут же подхватывает Сергея за талию и начинает кружить. И пусть неудобная обувь и одежда. Пусть. В голове они вновь в нарядных костюмах и чистой обуви. Вновь в тех воспоминаниях своей молодости и неопытности, когда Олег много раз наступал на ноги Серёжи, а тот терпел и знал, что на выступлении всё получится. И получилось. Правда, потом пришлось отбиваться от поклонниц Олега, ну и пусть. Он всегда был и будет только с рыжим мальчиком с каре. И в снег, и в жару. И в горе, и в радости...