**********
— Папочка, — голос Драко нарушил тишину дома — я дома! — Сынок, — Люциус пробежался глазами по сыну. Драко был великолепен, как всегда. Волосы, собранные в небрежный хвост (у кого только нахватался этих ужасных причесок?), ничуть не портили его красоту. — Рад видеть тебя! Ты голоден? Я велю домовикам подать твоё любимое жаркое. — Нет, папочка, я поужинал перед отъездом. Я бы предпочел провести вечер с вами за чашкой чая. Кстати, а где мама? — спросил Драко, оглядывая комнату. — Твоя мама гостит у наших родственников во Франции. Ты же знаешь, что война сильно её подкосила, — неподдельное разочарование сквозило в ответе. Нарцисса, всегда прекрасно справлявшаяся со всеми трудностями, после войны заметно ослабла. — Тогда я отнесу вещи в комнату и спущусь к чаю, папочка. Мне не терпится рассказать тебе о Тео! Провожая взглядом Драко, Люциус думал о том, что ни за что на свете не отдаст свое сокровище обнищавшему аристократу, который не способен дать ему той роскоши, которой он достоин. Как он и ожидал, разговор не закончился ничем хорошим. Драко, его всегда покорный мальчик, будто надышался туманящих разум настоек. Он возражал каждому разумному доводу, кричал что-то о любви и своем выборе, отказывался слушать его мнение и вел себя так, будто Люциус, который всегда желал своему сыну только лучшего, внезапно стал его главным врагом. Сидя в тишине библиотеки с бокалом столетнего эльфийского вина, Люциус думал о том, что необходимо показать сыну всю любовь, на которую он способен, чтобы не потерять его окончательно.**********
Тихо приоткрыв дверь в комнату, Люциус осмотрелся. Драко спал на середине кровати, его прекрасные волосы рассыпались по подушке, а губы были слегка приоткрыты. Он невольно снова залюбовался. Затуманенный алкоголем взгляд скользнул в вырез рубашки, огладил выпирающие ключицы, спустившись ниже, к длинным худым ногам, не скрытым тканью брюк. Член заинтересованно дернулся в штанах от мысли о том, как красиво эти ноги будут выглядеть на его талии. Аккуратно, чтобы не создавать шума, Люциус стягивал с себя ненужную сейчас одежду: мантия, рубашка, брюки и белье бесформенной кучей упали в центр комнаты. Одна только мысль о том, что уже скоро он свой кожей ощутит тепло прекрасного, юного тела, мирно спящего сейчас на кровати, заставила член встать окончательно. Освободившись от одежды, он тихо забрался на постель, и, поглаживая рукой каменный стояк, уселся на бедра сына. Губы горели от предвкушения того, как будут ласкать бархатную кожу, пометят алыми засосами каждый её сантиметр. Люциус, наклонившись вперёд, коснулся ласковым поцелуем мягких губ. Сладко. Больше не сдерживая себя, он прокладывал дорожку поцелуев к аккуратному ушку. — Па… Аах…папочка, что ты… — слегка хриплый после сна голос нарушил тишину комнаты.- Ч-что ты делаешь? — Тшш, мой мальчик, — языком пробегаясь по ушной раковине, — позволь папочке показать тебе, как сильно он тебя любит, — прошептал Люциус в аккуратное ушко. Тело под ним сводило Люциуса с ума. Не чувствуя сопротивления, он оглаживал руками каждый изгиб, ласкал мягкую кожу живота кончиками пальцев, спускаясь к резинке боксеров. Губы в это время втягивали в рот мочку уха, слегка прикусывая её. — Папоч… Ах! — сорванный с желанных губ стон ласкал слух. Не желая слушать возражения, Люциус поспешил занять нежный рот жадным поцелуем, сразу глубоко толкаясь языком, слизывая сладость с нёба своего мальчика, наслаждаясь вкусом его губ и горячим, поверхностным дыханием. Разорвав поцелуй, Люциус рукой прижал тонкие запястья сына к постели, шепча в блестящие от слюны губы. — Просто прими мою любовь, малыш, — рука, скользнувшая под резинку боксёров, обхватила полувставший член в плотное кольцо, — папочка готов показать тебе, какой должна быть любовь. Тихий стон, который он получил в ответ на свое действие, был музыкой для ушей и подтачивал выдержку, которой почти не осталось. Его мальчик такой красивый. Склонившись, Люциус покрывал шею Драко влажными поцелуями, скользил языком ниже, к ключицам, которые виднелись в вырезе рубашки. Пальцы ловко доставали мелкие пуговички из петель, открывая жаждущим губам больше доступа к коже, которую хотелось ласкать без остановки. Он чувствовал дрожь тела под собой и сгорал от желания его присвоить. Расстегнув последнюю пуговицу, Люциус раздвинул полы рубашки в стороны, открывая себе вид бархатную кожу и напряжённые бусины сосков. Облизав пересохшие губы, он обхватил ими левый сосок, втягивая напряжённую горошинку в рот, лаская её влажным языком. — Ах!..- высокий стон, полный наслаждения, прокатился по комнате. Не прекращая ласкать небольшую бусинку, Люциус привстал с бедер Драко, стягивая свободной рукой вниз его боксеры. Избавившись от последнего, что мешало в полной мере наслаждаться вожделенным телом, он поставил колено между чужих бёдер, вынуждая раздвинуть ноги. Выпустив из своего плена сосок, губы прокладывали путь вниз по груди к впалому животу, шепча в кожу беспалочковое заклинание смазки. — Мгм… П-папочка…ах, — шёпот Драко чередовался с его нежными стонами, разгоняя по венам жгучую похоть. — Вот так, малыш, позволь папочке коснуться тебя, — собственный голос подводил Люциуса, срываясь на хриплое рычание. Пальцы, влажные от смазки, слегка сжали мошонку, спускаясь ниже к расселине. Огладив края маленькой дырочки, он осторожно, на пробу, толкнулся кончиком среднего пальца внутрь. Тело Драко напряглось, а его бёдра сжали бока Люциуса, уютно устроившего между ними. — Тшш, я не сделаю тебе больно, сладкий, — прошептал он, прежде чем погрузить в рот аккуратный член, уже истекающий смазкой. Посасывая головку и лаская кончиком языка щёлочку уретры, Люциус дождался, пока сын вновь расслабится и снова толкнулся пальцами в горячее нутро, в этот раз не встречая сопротивления. Втягивая щёки, он отсасывал Драко, наполняя комнату влажными звуками минета и хриплыми стонами сына. Почувствовав, что палец свободно двигается внутри, Люциус глубже насадился на стояк сына, принимая его в горло, одновременно вставляя уже два пальца в расслабленный анус. Он оглаживал горячие стенки, разводя пальцы на манер ножниц, чтобы подготовить сына к своему изнывающему без внимания члену. Стоны, которые издавал Драко, сводили его с ума, заставляли гореть кожу и двигать быстрее рукой, растягивая податливые мышцы. Язык оглаживал набухшие венки на чужом члене, пока пальцы, нащупавшие простату, доводили до сумасшествия его малыша. — Я-я…я сей…ах…час кончу, — шёпот Драко заставил крепче сжать губы на его стволе и втянуть щёки, создавая вакуум. Тело Драко выгнулось, напряжённые мышцы сфинктера сильнее сжали пальцы внутри. В горло ударила солоновая струя спермы, которую Люциус проглотил до последней капли. Выпустив обмякший член изо рта, он перевернул расслабленное оргазмом тело на живот. — Вот так, малыш, приподними свою сладкую попку, — прошептал Люциус, подкладывая под сына подушку. Член сочился смазкой, изнывая от желания погрузиться в разработанную задницу. Поставив ноги по бокам от лежащего под ним юного тела, Люциус размазал остатки смазки ладонью по своему напряжённому члену, второй рукой опираясь о постель рядом с головой Драко. Убедившись, что смазки достаточно, он приставил ствол к расслабленному ласками и оргазмом анусу, и мягко толкнулся в горячую тесноту. Головка прошла колечко мышц без сопротивления, вырывая из горла стон от ощущения давления, которое окружило её. С трудом удерживая себя от того, чтобы начать беспорядочно втрахивать Драко в кровать, он языком чертил узоры на влажной спине и острых лопатках, медленно проникая глубже, растягивая членом узкие стенки. — Ты чертовски узкий, детка, — прохрипел Люциус, теряя ощущение реальности от гладких, влажных стенок, сдавливающих его достоинство. Терпение окончательно покинуло тело и, прикусив влажное плечо, он резко подался бедрами вперёд. Стон боли от укуса и жёсткого проникновения, сорвавшийся с губ Драко, смешался с его удовлетворённым стоном от ощущения упругих ягодиц, которые упёрлись в пах. Дав Драко несколько секунд, чтобы привыкнуть к размеру, распирающему его дырочку, Люциус медленно вышел почти до конца и снова толкнулся бедрами вперёд, рукой оттягивая сочную половинку в сторону, чтобы глубже погрузиться в жар чужого тела. Болезненные стоны, слетающие с губ сына, доносились до него как сквозь вату. Он провел влажную дорожку языком от плеча к затылку, слизывая с родной кожи солоноватый пот, и не прекращая движения бедрами. На особо глубоком толчке Драко дернулся вперёд, немного меняя угол проникновения и стоны боли, срывающиеся с его губ, сменились на стоны наслаждения, вызывая на губах Люциуса удовлетворенную улыбку. — Ты молодец, детка, — прохрипел Люциус, — давай, иди ко мне, — лаская руками молочные бедра и напряжённую спину, он помог Драко встать коленями на кровать, рукой прижимая его голову к покрывалу. — Вот так, молодец. От вида сына, покорно лежащего под ним, с его членом в попке, кровь кипела. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Облизав пересохшие от этой картины губы, Люциус возобновил толчки, проникая максимально глубоко в растянутое нутро, с каждым толчком проезжаясь стволом по простате. Влажные шлепки кожи о кожу, смешанные с хриплыми стонами, заполнили все пространство комнаты, заставляя сорваться на животный темп. Почувствовав накрывающий его оргазм, Люциус просунул руку под живот Драко, сжимая в ладони его член. Продолжая вбиваться в бешеном темпе в тугую попку, он быстро надрачивал ствол Драко, крепко сжимая его ладонью и слегка царапая ногтем уздечку. Этого хватило Драко, чтобы сорваться в очередной оргазм, утягивая его за собой. Проникнув так глубоко, как позволяла поза, Люциус замер, изливаясь внутрь своего мальчика. Через пару минут, когда смог сфокусировать взгляд и сбросить с себя остатки оргазменной неги, Люциус аккуратно вытащил член и упал на кровать рядом с сыном, притягивая его в свои объятия и целуя влажный висок. — Разве чужой человек сможет заменить тебе любовь отца, малыш?