Черный город. Письмо Дена

       Привет, Мам.       Пишу к тебе, спустя столько лет, и первое, что хочу спросить – какая у вас там погода? Светит солнце, или по небу растянуты сотни, тысячи облаков, и идет ли у вас дождь.       Отвечая на свой же вопрос - у нас дождь. Завтра пообещали гололедицу, но в прошлый раз, когда ее также обещали, стеной шла изморось и было так холодно, что я надел шарф. Тот самый, твой шарф, который у меня от тебя остался. Порой мне кажется, что он до сих пор пахнет твоими духами, хоть и был постиран, минимум, восемь раз.       Хочу рассказать, что начал я учиться хорошо, как ты, наверное, и хотела. Конечно, есть трудности, и порой, я чувствую себя нехорошо, от чего все желание учиться – отпадает. Но я, в принципе, справляюсь.       Общаюсь я только с хорошими людьми. Конечно, в силу издержек специальности, порой приходится натыкаться на злых, жестоких, и тех, кто так принципиален, что часто приходится уступать. Как же я не люблю это, они явно перебарщивают со своей значимостью.       Я играл на гитаре утром, и собираюсь сделать это сейчас. Часто, гитара помогает мне справляться с бытовухой, а в последний раз, когда пришлось к ней прибегнуть, я и вовсе сорвал голос. Я люблю когда поют не только струны, но и душа.       Я полюбил зиму. И снег, особенно, в свете фонарей. А еще, кажется, полюбил тоску. Светлую, но от того не менее горькую. Я так часто тосковал, что это вошло в привычку, которая меня не устраивает. Но я не могу не грустить, меня все очень сильно ранит. Любое неаккуратное слово вызывает во мне бурю эмоций, но я научился быстро забывать обиды и игнорировать некоторые слова и поступки людей.       Мне жаль, что я пытаюсь забыть тебя, мне правда, очень жаль, но я очень много и долго грустил, но так быть дальше не может, слишком много воды утекло. Жизнь одна, и она должна продолжаться, несмотря ни на что. Я не хочу говорить, что мне было тяжело, напротив, было тяжело всем тем, кто меня окружал, а я – только плакал и был грубияном и эгоистом, замечая, по сути, не только мое горе. Вот что подарило мне наше скорое расставание.       Я понял, что явно делаю что-то не так, и теперь я стараюсь исправить свои поступки. Конечно, в прошлом я уже ничего не могу сделать, но сейчас я правда держу себя в руках. А иногда хочется.       А еще я только недавно признал, как мне тебя все это время не хватает, даже прямо сейчас. Я только сейчас понимаю, что почти с тобой не знаком. Сначала мне было интересно, и я пытался расспросить людей, которые входили в наше с тобой окружение, но ни один из их малочисленных рассказов не дали мне понять тебя.       Порой, в плохом настроении, я думаю «для чего мне продолжать любить людей, которых я почти не знаю». Но это все глупости. Просто душа так говорит. А сам я привык ее слушать. И она говорит мне уважать твою память.       У меня, кажется, нет ни одного хорошего воспоминания о тебе, я забыл все, почти все. А то, что осталось – давит.       Если честно, бы хотел забыть все, и, скорее всего, через еще некоторое время, так и будет. И я не хочу за это оправдываться.       Я прошу прощения за все, что когда-то было и за то, что я так плох в качестве сына. Родственники часто меня за это упрекают, но мне все-еще больно посещать твои кости. Если бы ты меня правда слышала, ты бы поняла меня – это я знаю точно.       Надеюсь это не правда, я про то, что вы можете наблюдать за нами, ведь тогда ты бы узнала несколько нехороших вещей про меня. Мне было бы стыдно, но, думая об этом дольше, чем перед сном, мне становится все равно и на это.       А еще , прошу, не нужно приходить во сне. Я очень сильно этого боюсь. А еще мне страшно слушать чужие сны с твоим участием, даже если в них все хорошо и почти радужно. Я такой трус. Всегда твой, Ден.