Поток

Ари заходит на кухню в телесной майке в облипку и темных трусиках, как будто так и надо. Как будто совсем не собиралась отвлекать его, приковывая к себе внимание. Она стоит спиной к своему жениху, с которым поссорилась еще вчера и наливает себе чай. Ступня упирается в щиколотку другой ноги. Ей холодно стоять босиком, но она терпеть не может носки. Носки, тапочки, шарфы, шапки, перчатки и вообще все, что должно быть в гардеробе такой мерзлячки, как она, но у нее этого нет. Упрямая. Какая же она упрямая. Нара ухмыляется этой мысли. Он сидит на своем привычном месте. Скользит взглядом по тонкой шее, длинным ногам, задерживается на аппетитной заднице, которая едва скрыта под тонким кружевом и сдерживает в себе растущее желание подойти и сжать ее. Шикамару был терпеливым. Убийственно спокойным, но вся его выдержка бесследно исчезала в моменты, когда его невероятно соблазнительная невеста появлялась в поле зрения. Когда заигрывала, манила, дразнила, касалась его, заставляя все терпение раствориться где-то внутри, как будто его там никогда и не было. Сейчас их отделяют друг от друга лишь слова извинения. Оба упрямятся. Она, потому что совершенно не чувствует себя виноватой, он, потому что ему любопытно узнать, что же она предпримет. Забавно. Нара не помнит, чтобы вообще просил у кого-то прощение до нее, а теперь делает это регулярно. Даже когда не виноват. Он ничего не может с собой поделать. Особенно, когда она хмурит брови, имитируя обиду. Отстраняется, не давая дотронуться до себя ровно до момента, пока с его уст не слышится короткое прости. Иногда даже пытается объяснить, как устроен этот мир и как в нем следует жить и он умиляется. Наивная и умная. Как вообще можно сочетать в себе подобное? Нара не знает. Его циничность всегда будет тем барьером, который будет мешать понять ее до конца. До самого сердца. Понять ее неисчерпаемый оптимизм, жажду жизни, веру в людей и это детское желание помочь всем вокруг. Он каждый раз забавляется, когда она подбирает котенка в ливень, пока он, словно злой родитель запрещает тащить их в дом, не желая ухаживать за ними. Нара перевел взгляд на подоконник, на котором мирно спали черный и рыжий коты и ухмыльнулся сам себе. Было ли такое, чтобы он в хоть в чем-то ей не уступил? Вряд ли и наверное, больше не будет. Поэтому он поднимается с места и подходит к Ари неприлично близко для виноватого человека. Она так и застывает с ложкой во рту. Уже скоро он проглотит свой завтрак за пять минут и умчится на работу. Будет заполнять бесконечные отчеты, давать указания стажерам, корректировать тактические планы с Хокаге и каждые десять минут будет воплощать в голове образ своей прекрасной невесты, ожидая момента, когда он наконец вернется домой, поэтому он не упустит ни единой секунды ее общества. Шершавые, мозолистые руки обрамляют талию и он готов поклясться, что она улыбается. Нара чуть склоняет голову, чтобы его губы были на уровне ее виска. Мягко целует, щекоча дыханием ее ухо и теперь она смеется в голос, закрывая от него шею плечом. - Прости меня - ласково произносит он и Ари разворачивается к нему лицом. - Что-что? - улыбается, заставляя его принять поражение окончательно. Чтобы никаких сомнении не осталось. Глупая. Ему хочется тихо рассмеяться от такого детского поведения, но он сдерживается. Чего ему стоят извинения? Даже если он повторит их сотни, тысячи раз? Ничего. Если это плата за нее, за жизнь, которую он живет здесь и сейчас, то это самая выгодная сделка за всю жизнь. - Прости. Меня - с отрывами, чертовски убедительно говорит он, смотря прямо в глаза. В душу. И она целует его первой. Приподнимается на носочках, тянет его обеими руками за затылок, чтобы вот так, за долю секунды свести его с ума. Так просто. - Скажи, что мы больше не будем ругаться - просит она, слегка отстраняясь. Нара сразу погружается в воспоминания, в которых она в тысячный раз обрисовывает их общее, абсолютно неправдоподобное будущее. Говорит, что когда-нибудь они полетят на Луну и будут жить там долго и счастливо. - Только вдвоем? - спрашивает он, поддерживая ее фантазии. - Вчетверо-ом - возмущается она, обижаясь, что он опять забыл о котятах. Нара не верит в сказки, но он верит ей, поэтому снова льнет к ней, припадая к пухлым губам. - Конечно. Больше не будем ссориться - говорит он, зная, что еще тысячи раз будет обещать подобное, но это неважно. Важно то, что сейчас. Он спускает ее майку, оголяя грудь и сразу сжимает, второй рукой спускаясь к ягодицам. Его губы спускаются к шее, вбирая небольшой участок кожи до бордовых подтеков. Ей неудобно из-за разницы в росте и Шикамару усаживает ее на столешницу. Недолго любуется ее разгоряченным видом прежде, чем захватить ее губы в плен. Он хотел скорее оказаться внутри, попробовать на вкус и сделать с ней все, о чем она попросит. О чем будет умолять. Ари слегка отстраняется, прерывая поцелуй. Тянет его ближе, обжигая прерывистым дыханием ключицы. Одной рукой она опирается о столешницу, немного приподнимаясь, чтобы провести кончиком языка по мочке уха и Шикамару шипит. До боли впивается пальцами в нежные бедра, пока Ари спускается цепочкой поцелуев к шее. Он несколько раз просил не делать так. Сказал, что это слишком но искушение слишком велико. Нара отпрянул, заставив ее остановить очередную проверку на терпение. Он может итак сказать, что в нем его не осталось. Он смотрит ей в глаза, встречаясь с игривым взглядом. Она играет с ним. Вынуждает потерять контроль окончательно. - Решила поиздеваться? - спрашивает он сквозь сбитое дыхание. - Немного - отвечает она, смущаясь. Опускает глаза. Улыбается. И он умирает. Снова льнет к губам. Мягко. Мокро. Жадно. Будь у него выбор, Шикамару бы так и остался на этой кухне. Навсегда. Лишь бы она была рядом. Продолжала доводить его до безумия, испытывая все пределы. Такая настоящая. Реальная. Сказочная. Она цепляет края кофты и тянет вверх. Шикамару помогает, стягивая ее через голову и отбрасывая в какой-то угол. Ари располагает теплые ладони на его животе. Бесстыдно рассматривает его напряженный торс, поглаживая руками. Каждая клеточка его тела отзывается на нежные прикосновения. Нара не любит, когда они слишком много и слишком часто его трогает. Это действительно слишком. Чувствовать ее тонкие пальцы на каждом участке кожи. Ощущать горячий язык на ключицах и пытаться сдерживаться, когда она водит ногтями по прессу, как сейчас. Он выдыхает сквозь сжатые зубы и перехватывает ее руки. Она вот-вот доведет его до исступления. Ари смотрит на него с широко распахнутыми глазами. Очаровательно моргает, удачно скрывая улыбку. - Можно? - она снова касается его. - Пожалуйста? - Легко и нежно проходится по груди, в ожидании его разрешения. И он поддается. Всегда поддается. Млеет каждый раз, когда она словно ребенок выпрашивает немного внимания. Смеется, когда она насильно планирует ремонт. Ворчит, что он не участвует, а потом дает на выбор два оттенка синего для штор и он лениво тычет пальцем в кобальтовый, но она все равно покупает сапфировый. Как можно устоять? Ари проводит языком от груди до ключиц и чувствует, как он сильнее сжимает ее бедра. Шикамару приходит в голову, что ей нравится вот так заставлять его терять контроль. Грубая ладонь забирается под майку, поочередно сжимая мягкие груди. Нара уже хочет сорвать с нее одежду и насадить на себя, но он ждет. Дает еще немного времени, чтобы она могла подразнить его подольше. Его возбуждение болезненно ноет и он чувствует, что скоро сорвется. Ари спускает руки ниже. Доходит до ткани домашних брюк и немного спускает их вниз. Не прерывая зрительного контакта, она облизывают свою ладонь и обхватывает возбужденный член, вырывая невероятный, низкий стон из груди Нары. Ари водит ладонью вниз и вверх. Медленно. Дразняще. Большим пальцем собирая капли с головки, слизывает. - Ты сладкий - мурлычет она и смотрит до одури вызывающим взглядом. Взгляд Нары темнеет. Он слышит щелчок переключателя в голове и больше не сдерживается. Притягивает ее за затылок, целуя горячо и влажно. Нет сил даже раздеть ее полностью, поэтому Шикамару просто отодвигает белье и входит. Нетерпеливо. Глубоко и она стонет в поцелуй. Держится за крепкие плечи, впиваясь ногтями в гладкую кожу. Он отстраняется, переводя взгляд на место слияния их тел и словно завороженный наблюдает за тем, как плавно он входит в ее истекающее смазкой лоно. Нара ненадолго прикрывает глаза, чтобы не потерять рассудок. Чтобы хоть немного сохранить связь с реальностью. Ей требуется около минуты, чтобы подстроится под его темп и уже стонут оба, теряясь в этих невероятных ощущениях. Нара поддерживает ее спину, давая возможность двигаться так, как ей удобно. Смотрит глубоко в глаза, желая запечатлеть в памяти тот самый горящий взгляд, когда она дойдет до пика. - Тебе хорошо? - вдруг спрашивает она сбитым от возбуждения голосом. - Да - шумно выдыхает Нара, пытаясь вложить в это маленькое слово все то, что он испытывает рядом с ней. Это больше, чем хорошо, милая. Я одержим. Он ускоряется, когда видит искры в глазах Ари. Большим пальцем стимулирует клитор, чтобы довести ее до края. Их взгляды сковались невидимым магнитом. Не оторваться. Нара наблюдает за сменой эмоции в ее бескрайних глазах и тонет. Так красива. Признание так и просится в этот идеальный момент. Конечно, все давно ясно и говорить как-будто нет смысла. Они и не говорят. Наверное оба считают, что это понятно и без слов, но сейчас он думает, что это важно. Хороши ли мне? Это просто не то слово. Таких еще не придумали. - Я люблю тебя - произносит Ари первой в момент, когда они одновременно доходят до пика. Невероятное, почти волшебное тепло разливается по всему телу, заставляя его обомлеть. До дрожи в пальцах. До ломоты в костях. До сердца. Ему приходит в голову, что все, что она заставляет его чувствовать никогда не поместиться в слово любовь и он притягивает ее к себе ближе, пробуя сказанные ею слова на вкус.