Лунная радуга

На Фонтейн опустились сумерки. Улицы постепенно пустели, разговоры смолкали, и слышны были только лёгкие пения птиц, но и они вскоре, уставая от дневной трели, готовились ко сну. На небе уже сияли первые звёзды, Солнце давно зашло за горизонт, утягивая за собой свой золотой блеск, уступая место серебряному сиянию Луны. Убаюкивающую тишину прерывали только покачивание листьев на ветру и шелест бумаг. Пока весь Фонтейн погружался в сон, дабы очутиться в мире грёз, посланными Архонтом Сумеру, в своём кабинете Верховный судья никак не мог закончить свою работу. Отправив мелюзин отдыхать, сам корпел над ворохом нескончаемых документов. Запивая, уже неизвестно какое по счёту пирожное, заботливо оставленное мелюзиной-помощницей, кружкой горького кофе, юдекс продолжал работу. Где-то в крепости Меропид заканчивал свою работу управляющий. Сложив бумаги в стопку, герцог с удовольствием размял мышцы и поднялся с кресла. Заключённые давно отдыхали в своих койках, слышались только звуки работающих машин на верхних этажах, но они не мешали сну. У Ризли впереди были выходные, которые он решил провести на поверхности вместе со своим возлюбленным. Пусть тот и не говорил прямо что скучает, герцог в письмах от Нёвиллета улавливал тоску по их нечастым встречам. По причине постоянной занятости обоих они не могли позволить себе видеться так часто, как им бы того хотелось, но когда это всё же случалось, воспоминания об этих днях оставались в памяти надолго и дарили успокаивающее тепло. Предвкушая долгожданное воссоединение, Ризли, не забыв перед уходом проверить Сиджвин и оставить ей записку, поднялся на выход. В такое время редко можно встретить работающие лавки, но ему всё же посчастливилось увидеть круглосуточную пекарню. Подумав, что Нёвиллету наверняка после долгой работы захочется чего-нибудь сладкого, он не медля приобрёл для них двоих невероятно аппетитный на вид пирог и так же две порции горячего чая, обязательно оставив чаевые милой хозяйке пекарни. Возможно, для людей была не секретом связь между Верховным судьёй и начальником крепости, но всем хватало здравомыслия не пускать слухи о двух самых уважаемых людях Фонтейна, так что они могли свободно вести себя вместе, не боясь сплетен за спиной. Герцог был уверен, что судья, пока не доделает всю работу даже не встанет с кресла и неспешно направился в дворец Мермония, точно зная что найдёт его там за работой. Атмосфера ночи дарила ощущение спокойствия. Ризли не часто бывает наверху, и, когда ему это всё же удаётся, он наслаждается каждым мгновением. Здесь, под Луной, под Солнцем, под звёздами он свободен. Луна, словно серебряный диск, возвышается над землёй среди многочисленных звёзд и кажется такой близкой , будто до неё можно легко дотронуться рукой, но, к сожалению, она слишком далека. Когда-то и Нёвиллет был такой же недосягаемой Луной. Не показывающий своих эмоций, не понимающий людских чувств, холодная и неприступная крепость, которая не сближается с людьми, дабы быть беспристрастным в своих суждениях. Впервые он встретил его на собственном заседании и тогда он увидел в глазах юдекса сожаление перед тем как вынести свой вердикт по делу. Виновен и приговаривается это всё, что услышал Ризли. В его голове была пустота, всё, на чём заострилось его внимание, были светлые глаза, в которых читалась вина. Да, Ризли был ребёнком, сломленным ребёнком, что растили как скот, и вот долгожданная месть и свобода. Теперь нет оков прошлого, он оставил их там, в луже собственной и чужой крови, начиналась новая жизнь. Теперь у него новое имя, с этого дня началось его рождение. И сейчас в его жизни появился человек, что понял и принял его таким. С того дня он обещал себе никому не доверять, но он всё же сделал это, доверился человеку, что вынес ему приговор, который в корне изменил его жизнь. Отбывая срок его не покидало ощущение, что тогда, на суде, за каменным лицом судьи скрывалось нечто иное. Уже загодя, когда они начали открываться друг другу, он больше убеждался в том, как ошибаются люди в своих суждениях о нём. Каждый раз он удивлялся, как в одном человеке могло умещаться столько нежности и заботы. Он смело мог назвать юдекса самым чувственным человеком, которого он только встречал. Когда им всё же удавалось оказаться в одной постели, судья не мог уснуть без символических ночных объятий и Ризли под боком. На деловых встречах они незаметно касаются друг друга кончиками пальцев и в этом жесте теплится самая надёжная поддержка и любовь. Это только одни из многочисленных мелочей, что строят их крепкие отношения. В их совместной столько памятных моментов, что даже целой книги не хватит, чтобы описать всё. Рабочую атмосферу кабинета верховного судьи прервал звук открывающейся двери. Ризли зашёл в комнату ступая тяжёлыми берцами по полу. Нёвилетт, отрываясь от бумаг, взглянул на ночного гостя, улыбка тотчас озарила его уставшее лицо. Этот жест много значил для Ризли, он ловил каждое проявление эмоций возлюбленного, а улыбки были ценнее всего. Улыбка идёт от самого сердца и видя такое проявление доверия от самого дорогого человека, он не может не благодарить судьбу за то, что именно он становился её свидетелем. В этот момент он окончательно понимает - он поймал свою далёкую Луну.