Сложный выдался год. Столько произошло, столько поменялось… позади был развод, соблюдение всех формальностей, заключение мирного договора и понимание, что можно вполне хорошо общаться без ссор, периодически видясь. Костя забирал Еву на выходные и она ощущала, что у нее есть мама и папа, они ее любят, больше не ссорятся между собой, а дружат, несмотря на то, что живут в разных местах. А ещё у Евы теперь есть большой и смешной друг — «Лад». Он играет с ней, кормит и водит гулять, когда папа занят, или вместе с папой, когда папа свободен. Ева нового друга не боится, он — хороший, хотя ещё не всё понимает. Но это ничего, ведь теперь Лад живет с папой, а он всегда переведёт её слова для Лада на «взрослый язык».
Влад и Даша разошлись мирно, без скандалов. Фактически, он просто от подруги переехал к своему парню. Она поддерживала их обоих во всём и активно помогала оформлять документы — «чета Коноплотниковых», (как их теперь шутливо называли «посвящённые в тему друзья), собиралась лететь в Австралию для заключения брака. Правда, одному из этой четы, а именно — Коноплёву, об этом ещё ничего не было известно…
***
Влад стоит у окна и смотрит на ночной город — сверкающими реками переливаются улицы, фонари, огни реклам, они сливаются в тысячи потоков. Несущиеся машины добавляют вектор — движение в Москве кажется бесконечным, вечным, непрерывным, запредельно скоростным. Красивый город, чокнутый город, в котором возможности испытывают тебя на прочность и так легко потеряться, перестать быть собой, город, который может вознести до небес и сбросить в пропасть, ломающий судьбы, но дарящий крылья…
За спиной слышатся быстрые мягкие шаги. Их обладателя, Влад узнал бы из 8 миллиардов с завязанными глазами. Вкрадчивость и уверенность, стремительность и аккуратность, дерзость и нежность — в этом весь Костя и только его внезапность, никогда не пугает и не выбивает из колеи. Как бы ни была резка на повороты жизнь, особенно в этом городе, Костя, пожалуй, — единственный человек в мире, с которым не страшно ничего и нет безвыходных ситуаций.
Костя не включает свет, а Влад еще не оборачивается, но оба уже знают, что каждый из них — улыбается. За эти два с половиной года, они изучили друг друга до миллимикрон, до общих одновременных слов, мыслей, порывов и частоты пульса. Вернувшийся из магазина Плотников, по тишине в квартире и выключенному свету, сразу определяет, что делает Коноплёв и тихо подходит, чтобы не нарушать романтики момента, но Влад уже минут десять знает, что тот вернулся, потому, что в окно он смотрит с момента его ухода, с айфоном в руках.
Костя настоял, чтобы Влад остался дома, тот недавно пришел домой, после очень насыщенного дня, — работа, пусть и творческо-любимая — выматывала обоих, но ради их маленькой семьи стоило постараться. Провожая его в магазин, Коноплёв был снабжен напутствиями, типа: «ложись, отдыхай» и «если задержусь, значит поехал в другой супермаркет». И целуя Костю, тот, конечно, обещал не волноваться, но после того, как за Плотниковым закрылась дверь — оба знали, что Влад отдыхать не будет. Он будет ждать, переживать, звонить, но только не спокойно лежать смотреть фильм или серфить в инете.
Звонить не пришлось, высокую, стройную фигуру в яркой куртке, джинсах и кедах, Коноплёв увидел еще до того, как Костя зашел во двор. И улыбнулся, когда увидел, что тот поднял глаза на их окна. Из них — открывался отличный вид на город — он был виден практически до самого горизонта, а десятый этаж, позволял все рассмотреть с высоты, придавая атмосферности. Но когда Костя рядом — Влад не смотрит подолгу в окно — самый красивый вид, не сравниться с персоной его напарника, друга, бойфренда…
Костя старается двигаться бесшумно, что с его природной грацией не составляет труда, но каждое его движение отзывается вибрациями в сердце Влада, тот настроен на него, словно антенна, ловящая, вместо радиосигнала, — не изученные наукой волны. У них связь, так было, чуть ли не с первых недель, когда их знакомство стало чуть более близким, даже дружбы еще не было толком, а Плотников уже на расстоянии знал, чем занят Коноплёв и наоборот. Это было странно, непонятно, порождало некоторую неловкость и подколки со стороны окружающих, только им одним было — не до шуток.
Влад, слышит, чувствует, ощущает, но не оборачивается, потому, что уверен, что его обнимут и поцелуют в шею сзади, а ради этого, стоит пару мгновений повременить со встречей глазами. Изящные сильные руки притягивают к себе, берут в плен, укутывают, защищают; от соприкосновения с родным телом привычно и сладко замирает все внутри, тонкий аромат Армани и горячий, сбивчивый шепот на ухо — (Костя всегда внезапен, но Влад никогда не застигнут врасплох — он всегда ожидает эту внезапность и всегда вознаграждается ею).
Коноплёв тихо мурлычет, прижимаясь в ответ и поглаживая обнимающие его руки.
— Ты пришел…
— Не испугался?
— Соскучился…
— Я тоже…
В их паре все правильно, гармонично и на своем месте, они как две половинки пазла, даже разница в росте ровно такая, чтобы в любой момент времени, Косте стоило просто слегка наклониться, а Владу — слегка запрокинуть голову для идеального поцелуя. У них есть также есть разница в возрасте всего 8 лет, а как-будто её нет совсем. Ровесники, одинаково романтичные, любопытные мальчишки.
Когда-то, они думали, что в таких вещах возможны некоторые неудобства, но оказалось, что вместе им удобнее, чем кому-то с кем-либо, а на вопросы друзей на эту тему, они только смеялись.
— Подойди ко мне не бойся… — расслаблено шепчет Влад в губы Кости, тот на мгновение замирает и с тихим стоном углубляет поцелуй.
Им никогда не надоест общая музыка, тем более Хаски, который оказался одним из ключиков, которыми они постепенно открывали друг друга, для них много значит эта песня, она связана с общими воспоминаниями, когда было хорошо, когда было ново, страшно, интересно, волнительно и впервые.
Им никогда не надоест сериал, который судьбоносно свёл их вместе
О, если бы они не любили, а просто дружили, если бы разные слова песен из OSTa, или реплик ролей, обычные для всех остальных и знаковые для них, невольно не вспоминались бы сразу лавиной, сносящей крышу и вызывающие в памяти — и вкус губ и шепот и угар, происходящий в номерах гостиниц, лифтах и подъездах разных мест и темных углах дома Ленфильма… Если бы не это — все было бы проще, но им так не надо.
Сейчас бы всем забыть об их «визитке» и переключить внимание на их другие роли и фильмы, но тщетно, люди вспоминают, пристают, задают вопросы про съёмки, про их знакомство, про их химию и личное, очень личное, приходится скрывать за будничным выражением лица и за: «кроме сериала «Король и Шут» у нас еще есть проекты». А в душе помнить, таять и вестись. Каждый. Чертов. Раз.
Влад горячо отвечает на поцелуй, обнимая Костю одной рукой за шею, тот неконтролируемо сминает тонкую ткань футболки друга. В такие моменты очень трудно остановиться, оторваться друг от друга, даже для того, чтобы принять более удобное положение и хотя бы раздеться, они постараются, но не сейчас…
Внезапный странный звук в тишине квартиры, которую они уже полгода снимали вместе, решил все за них, прозвучав резко и заставив вздрогнуть, они оторвались друг от друга, но объятий не разомкнули, часто дыша и испуганно смотря друг другу в глаза в неверном фонарном свете из окна.
— Ты, дверь закрыл? — прошептал Влад, сжимая руку Кости, и настороженно глядя в сторону прихожей.
Плотников прижимает к себе крепче и шепчет в ответ:
— Да, причем на оба замка… Не волнуйся, там никого нет!
Звук повторяется, странно шипящий. Ребята вцепляются друг в друга, да, их двое, да, они — парни и наверное могут постоять за себя, но черт возьми ЧТО это?!
В мозгу у обоих проносятся разные варианты того кто и в каком количестве может сейчас находится на их кухне, а также, что можно предпринять и какие последствия это будет иметь?
— Как?! — шепчет Коноплёв, — за тобой никто не шел?
— Нет, я точно увидел бы… Чёрт!
Глаза ищут мобильник, Влад молча протягивает Косте айфон, тот чуть подрагивающими пальцами пытается разблокировать экран и в этот момент в кухне, что-то с оглушительным грохотом падает на пол. Ребята тихо вскрикивают, в глазах обоих ужас, но через пару мгновений, Влад с изумлением замечает, что взгляд Кости смягчается, а на лице появляется шухарная улыбка.
— Что?! — в недоумении шепчет Коноплёв, тормоша подозрительно радостного Плотникова.
— Пакет… — хихикает тот и обнимает своего впечатлительного парня, до которого, уже тоже начинает доходить.
— Ты уверен? — облегченно улыбается Влад, обнимая в ответ.
— Абсолютно!
— Боже…
Предварительно включив свет, они выглянули в кухню — так и есть, наспех поставленный Костей кулёк с продуктами — не выдержав своей тяжести, начал сползать со стола, а потом и вовсе свалился на пол.
Смеясь, они начали разбирать пакет, в том числе собирая то, что рассыпалось. Всё нужное, и закуплено насколько можно впрок, с этим кризисом никогда не знаешь, чего ожидать от цен в следующем месяце.
Влад за угол выуживает из пакета большую коробку — шоколад. Переглядывается с Костей, — сладкое они любят оба и частенько покупают всяческие вкусняшки, тем более с конфетами у них связано слишком много всего важного в жизни, целая куча ассоциаций с прямой ссылкой на очень личные, касающиеся их двоих вещи, о которых они никогда и никому не расскажут.
Пока оба расставляют приобретенное по местам, Костя, проходя мимо Влада, показывает на коробку и заговорщически шепчет на ухо:
— У нас сегодня прощальный вечер…
И отходит, успев чмокнуть в щёку, Влад меняется в лице и идёт за ним, разворачивая его к себе за плечи:
— Ты что, куда-то едешь без меня?!
— Нет, просто… — смущенно улыбается Костя, не зная как начать.
Влад внимательно смотрит ему в глаза.
— Что? Почему «прощальный»?
— Потому, что мы с тобой прощаемся… — начинает Костя.
— Мы прощаемся?! — перебивает Влад, — с ума сошел?! Ты…
Костя, меняясь в лице вслед за Владом, и понимая, что тот явно его как-то не так понял, хватает Коноплёва в охапку, пока тот в негодовании пытается освободиться, требуя объяснений, и горячо шепчет в губы:
— Владик, ты что?! Вла-ад! Вла-а-ад… С Москвой мы прощаемся! С Москвой! Я хотел сюрприз сделать, видимо не совсем так выразился…
Мгновенно успокаиваясь, Коноплёв обнимает в ответ и удивленно, и чуть обиженно смотрит Косте в глаза.
— С Москвой? … Почему…? Я…
— Как ты мог подумать, Кис?! Это же навсегда у нас… Я бы ни за что… — шепчет Плотников, короткими поцелуями покрывая лицо Влада.
— Я знаю… Решил, что попал в ад… я бы свихнулся… — глухо произносит тот, подставляясь губам Кости и пытаясь отвечать.
— Да, я за тобой даже в ад пойду, лишь бы вместе!
— Ко-о-ость…
Их губы все-таки сталкиваются в попытках скорее объясниться, и утянув друг друга в этот страстный поцелуй, они надолго застывают посреди кухни.
Так было, есть и будет не раз. Их квартира — островок спокойствия и нежности в бешенном и циничном городе. Им теперь было что беречь и ради чего жить. По настоящему, по-взрослому. А когда вас — двое против всего мира, то ощущаешь и ценишь каждую секунду, любые разногласия становятся потрясением, а солнце сияет ярче. Им нельзя ссориться, но они и не станут. Не допустят…
— Знаешь, если в аду, ты будешь рядом, то для меня, он будет — раем… — тихо завершил их общее признание Влад, когда они чуть позже, молча, стояли обнявшись.
Костя тихонько рассмеялся, невесомо чмокнув любимого в блондинисто-вихрастую макушку.
— Так, что там случилось с Москвой, что мы хотим с ней попрощаться? Кто так достал моего мальчика? — Коноплёв игриво прижался и обнял руками за шею.
Костя внимательно посмотрел ему в глаза, а потом показал на не до конца разобранный пакет. Влад проследил его взгляд — бутылка; он вопросительно поднял бровь.
— Шампанское?
Плотников кивнул, загадочно улыбаясь.
— Ну, скажи-и! Сюрприз удается, только скажи мне уже, что ты задумал? — с улыбкой тормошит его Влад.
Костя обвел кухню взглядом, ища подходящих слов и глядя в глаза другу, тихо и серьезно произнес:
— Всё задумывалось чуть иначе, Лисёнок… Я хотел интригу, а все рассказать чуть позже, но видимо придется так. Мы ведь говорили об этом, и каждый раз понимали, что сейчас ещё не время, что возможно, мы не готовы к этому… Но постоянно после встреч, каждый раз ты — Москва, я — Питер. Потом мы съехались, и снова приходилось разлучаться на время, и я понял, что в нашей жизни эти эпизоды будут всегда, мы и вместе друг друга ревнуем, а когда даже ненадолго врозь — тушите свет, каждый раз ощущение, что кто-то рядом с тобой, не я… Хочется какой-то принадлежности, понимаешь? Хочу знать, что ты — мой…
— Ох… Солнце, но я же…
Влад внимательно слушал Плотникова, крепко обняв его и улыбаясь, на последних словах он хотел перебить, но Костя приложил палец к его губам.
— Дослушай меня, пожалуйста… Я знаю, что ты — мой, и ты знаешь, что это — взаимно. Но, чёрт возьми, сколько можно прятаться и шифроваться? Я — сделал свой выбор, сделаешь ли ты — свой?
С этими словами, Плотников достал из кармана худи, крошечный мешочек на кулиске и смущенно протянул его Владу. Тот осторожно взял его, слегка отпустив Костю, потянул за завязки и заглянул внутрь, — на дне черного полупрозрачного мешочка из органзы, лежало маленькое серебряное колечко. У Коноплёва перехватило дыхание, он взял его в руку и поднял глаза на напряженно ждавшего Костю.
— Ты… ты, что, делаешь мне предложение? Господи… — Влад прижался к своему парню — какой же ты родной, любимый, самый лучший!
Плотников обнимает бойфренда крепче и волнуясь, шепчет:
— Это… «Да»?
Коноплёв смотрит ему в глаза абсолютно счастливым, влюбленным взглядом:
— Конечно «да», Волчонок! Неужели ты сомневался?! Иди сюда!
Влад тянет совершенно счастливого парня к себе, тот улыбается и в который раз за сегодня — накрывает его губы своими, оба углубляют поцелуй — безумный мир за окном, в очередной раз поставлен на паузу. Тихие постанывания и ласковые прикосновения, взъерошенные волосы и слегка помятая одежда, а если кто-то придет сейчас и позвонит в дверь — его просто не услышат…
Спустя некоторое время — слишком короткое для них, на самом деле, Коноплёв протягивает небольшую узкую ладошку Косте, а тот осторожно и медленно надевает на маленький изящный палец колечко в виде двух сдвоенных перевитых ободков — просто и изысканно.
— Спасибо… — шепчет Влад, переплетая пальцы с пальцами любимого, — я ведь тоже должен подарить тебе в ответ, Какое бы ты хотел?
— Мне всё понравится, то, что ты выберешь, я уверен…
— Завтра же найдём ювелирный…
Они, смеясь, возвращаются к прерванному занятию и расставляют по местам вещи. Их действительно ждет романтический ужин, потому, что Плотников, решивший все спланировать заранее — купил билеты в Мельбурн и забронировал номер в отеле на двоих на 2 недели. Они должны вылетать уже рано утром, все происходит очень спонтанно, поэтому они оживленно обсуждают предстоящую поездку.
Оказалось, что любые трудности, которые могли возникнуть — уже решены. Коноплёв оказался отпрошенным со съёмок, даже не зная об этом, а когда заметил, что им нужно собирать вещи, Плотников лишь загадочно улыбнулся. Влад был просто в шоке.
— Ко-о-ость, я конечно все понимаю, но как ты… Вот только не говори, что уже все готово и собраны вещи! Да, когда ты успел? И ты ведь в магазин пошел, как будто на неделю все купить, как же… А если бы я…
Улыбающийся Костя, внезапно посерьезнел и тихо сказал:
— Не так сложно было позвонить твоему режиссёру и сказать, что ты срочно нужен родственникам хрен знает где и на сколько. Твои съёмки пока на паузе, они обещали хранить для тебя роль до твоего возвращения и снимать другие сцены. Насчёт своих съёмок, я тоже уже договорился. Вещи ещё не собраны конечно, но в твой рюкзак я уже кое-что положил и в свой тоже. А если бы ты… — он перевел дыхание и посмотрел в сторону, — в общем, наверное, просто уехал бы в Питер… зализывать раны…
— Эй!
Влад, смотревший на Костю совершенно изумленным взглядом, просто привычным жестом притянул его к себе и когда их лица оказались на одном уровне, прижался лбом к его лбу, прошептав:
— Я спросил в шутку — ты так быстро все организовал, значит, не сомневался… А я никогда бы тебе не отказал и никуда бы тебя не отпустил!
Плотников улыбнулся и обняв своё взъерошенное чудо, чмокнул в губы.
— Не сомневался — потому, что люблю. Я знаю… Поэтому, никогда тебя не оставлю.
Влад вернул поцелуй и улыбнулся.
— Сколько у нас времени?
Костя смотрит на циферблат на стене.
— Сейчас 23-30, при самом лучшем раскладе у нас пять часов, в 4 утра мы должны выйти, чтобы успеть в Домодедово на рейс в 5-45.
— Значит, поспать мы не успеем? — лукаво прищурился Влад.
Плотников шухарно ухмыльнулся:
— Поспать нет, но отпраздновать и «полежать», я думаю, вполне!
— Мы будем «просто» лежать? — скроил мордашку Коноплёв, на что Плотников игриво ухмыляется:
— Мы когда-нибудь «просто» лежим? Я планировал «сложно» полежать…
— Бля, солнц, мы как два подростка, избегаем слова «секс» — что с нами, не скажешь?
— Ну, у нас же тут «атмосфера»…
Оба рассмеялись и взялись за руки, переплетаясь пальцами.
— Тогда мы должны спешить! Атмосферы осталось совсем на чуть-чуть…
— Не хватает воздуха, м?
Серьезно, проникновенно глядя в глаза. Влад замирает, притягивает Костю к себе и шепчет в губы:
— Мой кислород, это — ты…
И конечно, им не удержаться от еще одного поцелуя, их было много до этого момента и будет немерено после. Они нашли друг друга, теперь это — не остановить.
Отпустить друг друга и перейти к другим действиям, безумно сложно, но то, что их ждет, — очень важно, захватывающе и безумно интересно, поэтому у них получается.
Приобретенное, заняло свои места на полках и в холодильнике — продукты с долгим сроком хранения, поэтому они не испортятся, пока они будут в отъезде. Несмотря на трудный день, есть хотелось не настолько сильно, отпраздновать было решено исключительно шампанским, конфетами и лимоном, а более существенно поесть можно позже, в самолете.
***
Игристое шампанское с легким дымком на брудершафт, дольки лимона и дорогие шоколадные конфеты, у которых вкус — любимых губ, романтики, новизны, путешествий, безумных эмоций и очень сильных чувств. Они обсуждают, подводят маленькие итоги, строят планы, признаются, обещают…
Беседа становится все нежнее и бессвязнее, и плавно перемещается в спальню, разбросанная одежда, легкие укусы, поцелуи, сбивчивый шепот, горячая кожа, родные объятья и одно на двоих дыхание, и наслаждение — одно на двоих. И весь этот раз, как и тысячи других — как первый…
***
Сквозь не задернутые шторы видно улицу и светят фонари, на десятом этаже можно себе позволить не закрываться так сильно от мира, тем более, что другие дома стоят дальше и нет окон напротив. Свет достаточно интимный, для них, но достаточно сильный, чтобы хорошо видеть друг друга. Влад перебирает шелковистые, отросшие каштановые пряди друга и шепчет:
— Я так люблю, когда у тебя копна волос. Наконец-то я буду заплетать тебе косички.
Плотников смеется и прижимает к себе Коноплёва.
— Хорошо, и я так буду ходить. Жаль, что в МСК не всегда получается так носить.
Влад задумчиво улыбается, прижимаясь к нему и словно рисуя, очерчивает ему пальцем контуры скул, спускается к губам.
Костя разглядывает его в ответ и целует ладошку около своего лица.
— А ещё я сбрил усы, ты заметил?
— Ещё бы! Я ждал этого 3 месяца «в Азкабане»!
— Да, всё этот Пётр I, не мог что-ли гладковыбритым ходить…
Оба смеются, Влад кусает его плечо.
— Я люблю тебя любым, Кость… но без усов ты просто неприлично красив!
— А с ними?
— А с ними тоже, но уже «прилично», они придают тебе солидности…
Темно серые глаза встречаются с зелеными.
— Я очень люблю тебя…
— Я тебя тоже, очень…
Их поцелуй прерывает тонкий писк, отпустив друг друга, они смотрят на источник звука — спортивный браслет, (подарок Кости) сейчас размеренно пищит. Влад выключает таймер и улыбается:
— Нам пора…
— Расскажешь, как рассчитал время, Энштейн?
— Поставил примерно, плюс он видимо улавливает уровень тревожности, поэтому сработал сигналом, я не фиксируюсь, но нервная система себя выдает, а он считывает.
— Не фига себе! Я не знал, что он так может.
— Я тоже не знал, помнишь, мы читали про дополнительные функции? Видимо это они.
— Мне немного стыдно, Владь…
— За что?
— Ты молодец, ты всегда собранный и чёткий, но... это же мой сюрприз… а ты поставил таймер, чтобы мы не опоздали — не я…
— Коть, а когда я не могу проснуться, а ты мне приносишь кофе и помогаешь собраться? А кто не забывает ничего на съёмки, кто напоминает мне, если я торможу, что мы можем опоздать? У нас разделение труда, мы берем на себя ответственность в нужное время за нас обоих. Тем более, сегодня ты жутко устал, чья очередь быть ответственным? Моя…
Плотников улыбаясь, качает головой и порывисто обнимает Коноплёва. Оба становятся очень серьезными и молчат, потом отпускают друг друга, смотрят в глаза.
— Пора…
Следующие полчаса сборов проходят быстро и весело. Клёво собираться, когда ты должен ехать не не по делам, а развлекаться. У них к счастью, мало рутины в жизни, но лишние яркие моменты всегда просто несказанно радуют.
Душ, приведение в подобающий вид комнаты и себя, а также наведение небольшого порядка на кухне, выбор вещей, подготовка чемодана, большой сумки и двух рюкзаков, чекинг паспортов, денег и пластиковых карточек.
3-50. Закрыть все окна и выключить все приборы, вызвать такси и на секунду присесть перед дорогой. Костя присаживается на пуф перед зеркалом, Влад к нему на колени. Словесная проверка того, что они взяли и ничего ли не забыто. Удостоверившись, что все нормально, они улыбаются друг другу.
— Ты спать не хочешь? — шепчет Плотников.
— Нет, а ты? Мы все равно не даем друг другу спать, даже когда никуда не едем… — также, в тон ему, отвечает Коноплёв.
— И я нет… А это уж точно! — Костя ухмыляется в ответ и снова заговорщически шепчет, — пошли…
Мимолетный взгляд в зеркало, закрытая дверь, медленный лифт, полумрак такси, где таксиста интересует дорога и новости по радио и он не замечает, как два парня на заднем сидении взялись за руки и пару раз незаметно поцеловались. Долгая дорога вдоль строя фонарей, сквозь море огней, мимо серых коробок домов, по бесконечной ленте асфальта, аэропорт Домодедово, регистрация, сдача багажа, посадка и… дальше только ночь в иллюминаторе и бескрайнее лилово-черное небо, которое станет солнечно-бирюзовым всего через пару часов и будет покрыто белоснежными облаками. Их личное небо, которое отделило их от всех и от всего на 2 недели, и оставило наедине.
***
Две стюардессы негромко переговариваясь, продвигались по проходу, но понизили голос до шёпота, увидев двух спящих парней — стройного, миловидного брюнета и изящного симпатичного блондина. Те слушали музыку в одних наушниках на двоих, блондин положил голову брюнету на плечо, тот прижался щекой к взлохмаченной макушке, в одной руке айфон, другая в цепких лапках блондина. Две девушки невольно залюбовались, но одна из них, вдруг вспомнила о работе.
— Интересно, они выключили сеть?
— Не вздумай проверять! — шикнула на неё вторая.
— Почему? Я же аккуратно…
— Им можно… — загадочно произнесла ее подруга
— Почему?
— Потому, что я узнала их… Это актёры из сериала «Король и Шут» Они панки, им можно — всё…
