«Ты знаешь - нам уже поздно
Ты знаешь - просто так надо
И снова мы потеряли
Наши чувства - пропаганда»
Кристина впервые за долгое время искренне счастлива. Она идёт по знакомым переулкам, в наушниках играют символичные треки группы «Тату». Эти песни напоминают Кристине о ней. О её прекрасной Индиго. Захарова не думала, что может связать свою жизнь с этой девушкой, но все закрутилось чересчур быстро. Она закуривает сигарету и вспоминает свою Лизу. Кристине стоит за многое извиниться перед ней, но Лиза всегда отрицает очевидное, она всегда говорит о том, что не держит зла и прощает за все. Захаровой сложно это понять. Сердце Лизино слишком доброе. Кристине тяжело смотреть в любимые глаза и понимать какую боль она им причиняла раньше. Девушка целовала каждый синяк на худощавом теле. Каждый синяк обливала солёными слезами. А Лиза эти слезы стирала с особой нежностью. Она улыбалась мягко, губы потрескавшиеся целовала. Кристина помнит как в такие моменты дрожало сердце. Она себя ненавидит за то, что раньше не видела всю особенность Андрющенко. Захарова презирала любовь, которой любила Индиго. Таких она пиздила без угрызения совести. И Лиза была любимой в коллекции. Она молча терпела всю боль. За что она платила? Да за все. За то, как она выглядит, за её ум, за молчание, за слова, за склонность к лесбиянству. Кристина не принимала ни одного из этих пунктов ровно до того момента, пока не заболела сама. Совершенно случайно. Все началось в раздевалке перед физкультурой. Индиго сняла футболку, а Кристина любовалась её плечами. Потом заинтересовали глаза, улыбка... И сама Лиза, которая помочь всем стремилась несмотря на то, как её ненавидели. Она была блядски хороша собой. Кристина перестала прогонять Лизу, но Андрющенко сама подходила ближе и ближе. Мучила словно. Потому что Захарова желала от своих чувств отказаться, но ничего не выходило. Они уже были по уши друг в друге. Тогда впервые извинения посыпались, впервые Кристина дала понять многим ребятам, что трогать Индиго — все равно, что рыть могилу. День признания. Захарова его навсегда запомнила кажется. Тогда эти плечи официально стали только её. Девушки сидели вместе на лавке. Лиза опять всё сделала первая. Она сказала все, что чувствует. Призналась в своём «лесбиянстве» той, которая всегда его осуждала. Именно тогда Кристина поняла насколько смелая её Лиза. Именно тогда стало блядски стыдно за то, что она постоянно пряталась от самой себя. Но Андрющенко никогда не злилась и не обижалась. Она просто целовала. Мягко и нежно. Так, как это умела делать только она. Кристина вспоминает всё, что с ними было и представляет все, что с ними будет. На душе тепло. Она уверена, что попросит ещё тысячу раз прощение за свои поступки. А сейчас она спешит к Лизе. В кармане шоколадный батончик. Такой, какой любит Елизавета. Хотя, она в принципе любит сладкое. Это забавно. У Кристины всегда в кармане пачка сигарет, а у Лизы шоколадный батончик. Они созданы друг для друга. Захарова подходит к уже знакомому подъезду. Вовремя. Чертовски вовремя. Именно в этот момент Лиза выбегает. Не дождалась? Кажется нет. У Андрющенко глаза напуганные. Кристина такие редко увидеть может. Но кажется, сегодня у девочки проблемы дома. Елизавета видит Кристину, страх сменяется улыбкой слабой. Девушка на бегу застегивает куртку, подлетает к Кристине и хватает её своей ещё тёплой ладонью. — Ты пришла? — улыбается. Лиза такая Лиза. Она всегда радуется мелочам. — Дурочка, куда я денусь? — Кристина слабо улыбается в ответ, подхватывает чужое настроение. Но ненадолго. Её брови хмурятся вспоминая испуганные глаза Лизы, — Что случилось? Он пьёт? Кристина предполагала ответ. Она все и так знала. Долго выбивала из Лизы эту правду. У Андрющенко отец пьёт. И в такие моменты девушка бежит из дома. Потому что страшно находиться с этим человеком в одном помещении. Кристина все прекрасно понимает. У неё такой же брат. Он тоже страшен, когда выпьет. Все же, они с Лизой чем-то очень похожи. — Давай не будем? Просто... Пробежимся немного, — Индиго тянет за собой Кристину. Она потихоньку переходит на бег, заставляя свою девушку тоже ускориться. Кристина только кивает со вздохом. Ей ничего не остаётся, кроме как послушно следовать указаниям. Они бегут, держатся за руки, а Крис чувствует, как рука Лизы постепенно становится прохладной. Теперь им холодно вместе, но на душе от этого тепло. Лиза останавливается у какой-то лавочки на площадке. Девушка садится на неё и переводит дух. Кристина садится рядом, улыбается едва заметно. — Опять не успела одеться нормально? — Кристина хмурит брови. Она шарф с себя стягивает и на Лизу одевает аккуратно. — Спасибо, — шепчет Лиза одними губами, а потом вспоминает, что совершенно забыла о том, что они с Кристиной и не поздоровалась нормально, — Я скучала, — Андрющенко опять как-то по-особенному целует губы Кристины. Мимолетный, но такой необходимый поцелуй. — Я тоже скучала, — Захарова руки чужие берет в свои и греть начинает. Ладони трёт, к собственным губам подносит и тёплым воздухом обжигает. Им хорошо вместе. Они счастливы. Лиза позволяет все это. Ей нравятся чужие действия. Она смотрит на Кристину и даёт волю эмоциям. Мелкими поцелуями осыпает лицо Захаровой, а слеза невольно катится по щеке. — Эй, ты чего? Что случилось? Что он тебе сказал? — Кристина ладони Лизы отпускает и переходит на мокрые щеки своей девушки, стирает слезы аккуратно и смотрит обеспокоенно. — Он глупости говорит, Крис. А мне обидно, — Лиза губу поджимает, — Он ведь и тебя затрагивает. Кричит, что выбьет тебя из моей головы... А я говорю что не получится. Но ему плевать, — девушка ладонь к грудной клетке прижимает где-то в области сердца. Кристина там. И никто не посмеет выбить её оттуда, — Ты же не в голове совсем. Ты где-то глубже, — Андрющенко слабо улыбается. Очередное мелкое, но такое важное признание в любви. Кристина вновь видит эту смелость. Лиза редко боролась за себя. Хотя за свои чувства и любовь готова была глотки всем порвать. И не важно кто это был. Захарова в начале так не могла, ей было стыдно, что она не может быть как Лиза. Она прятала долго любовь свою, отрицала что-то. Но все оказалось абсолютно неважным кроме самих чувств. Елизавета помогла понять, помогла разобраться в себе. — Лиз, не смей из-за этого переживать. Ничего не будет. Я тебе клянусь, — Кристина слабо улыбается. Она из кармана куртки достаёт шоколадный батончик, что так любезно припрятала для своей девушки, — Я вообще-то для тебя купила, типо сюрприза, — Захарова протягивает батончик девушке. — Да ладно? Спасибо! — на лице Елизаветы опять улыбка играет. Она целует Крис в щеку и открывает шоколадный батончик, — Кстати, погоди пару минут, у меня тоже кое-что есть для тебя! Тут припрятала, но тебе подождать придётся, — Лиза встаёт со скамьи. Она выкидывает обертку от батончика в урну и быстрым шагом спешит куда-то за повороты, снег тихо поскрипывает под её ногами. Кристина улыбается. Она смотрит Андрющенко в след и все ещё не верит, что эта девушка ведёт себя так открыто и нежно только с ней. Захарова провожает родной силуэт ровно до того момента, пока Лиза не пропадает где-то в уличной темноте. В голове мысли проскальзывают, что они могли бы пойти вдвоём, но уже поздно бежать за Андрющенко. В конце концов, если что-то будет не так, она услышит Лизу. По крайней мере, Захарова на это очень надеется, потому что она знает — брюнетка не привыкла кричать о своих проблемах. Руки тянуться за зажигалкой. Кристина поджигает сигарету пока ждёт свою девушку. Она поворачивает голову в сторону дороги, которая едва освещается уличными фонарями. От увиденного кровь стынет в жилах. Кристина не думала, что волноваться нужно за себя, а не за Лизу, которая пошла за сюрпризом. Впервые Захарова надеется, что её девочка ушла как можно дальше. Не дай Бог с ней произойдёт что-то. Крис не простит себе. Захарова собирается с мыслями. Она весь свой страх внутри себя запечатала. Пришло время платить. Платить за Лизку. Платить за счастье и любовь. Впереди три парня. Забавно так. Это бывшие друзья Захаровой. Они свои отвратные улыбки прячут за тёмными мехами курток. Кристина понимает что к чему. За такое умереть не страшно. Раньше ей было действительно жутко проститься с жизнью ради собственных чувств, но не сегодня. Не сейчас. — Шумахер? Я смотрю совсем забыла нас, — в голосе можно услышать издевку, — Друзей забывать ой как некрасиво. — Вы сами ушли, не пиздите мне сейчас, — рычит сквозь зубы Крис, — И валите отсюда нахуй. — Как грубо, Кристина. А чего прогоняешь? Не хочешь, чтобы Лиза увидела? Не переживай, мы в любом случае дождёмся её. Ты же сука та ещё. Променяла нас на неё. Ничего не екнуло? Ходила громче всех кричала, что презираешь пидорасов. А по итогу что, одна из них? — на мужском лице ухмылка, которая смешалась с каким-то отвращением. — Отъебитесь. Я давно отказалась от своих слов, тысячу раз раскаялась. И от Лизки блять отъебитесь, она никогда не отрицала себя и свои чувства. Она вдоволь уже насытилась таким поганым обращением к себе. Не заслужила она такого, — Кристина чувствует, как сердце медленно, но верно, готовится выпрыгнуть из груди. Она понимает, что ничем хорошим разговор не закончится, но душа кричит. — Больная ты на голову, Захарова. — Плевать. Пусть больная, но это моя любовь, — больше ни шагу назад. Не прогнется. Лиза — единственная, кто ей нужен. — За такую любовь надо платить, Крис. Какая любовь, такие и последствия, — парень совершенно равнодушно пожимает плечами. — Я и не отказывалась, — теперь оскал на лице Кристины. Она хочет скорее покончить с этим, пока не пришла Лиза. Стоит ли противиться, давать отпор? Захарова в замешательстве. Но нет времени думать о чём-то. Просто нет. Первый удар совершенно нагло прилетает куда-то в область живота, он заставляет Крис стиснуть зубы и слегка согнуться. Дух распирает. Так вот какая ты, плата за любовь? Захарова посмеивается тихо, словно обезумевшая. Лизина любовь и тысячи подобных ударов не стоит. Она стерпит все. Сопротивление Кристина не оказывает впервые. Она все понимает, осознает. Очередной удар летит в солнечное сплетение. Блядство, а вот это было реально больно. Но Захарова внимание не обращает. Её мысли витают в другом месте. Где Лиза? Что с ней? Кристина чувствует привкус крови на губах. И все равно на лице обезумевшая улыбка. Она сгибается медленно, не спеша. Тело начинает ломать, а в глазах помутнение. — Уроды, руки уберите, — этот голос срабатывает лучше любого отрезвителя. Крис слышит его, прекрасно слышит. Она опять улавливает этот страх. Лизин голос дрожит предательски, а Захарова глаза открывает. Не стоит ей тут быть, не стоит. — Успокойся и просто радуйся тому, что на твоём месте кто-то другой, — парень отталкивает буквально Лизу, а та лишь сильнее злится. — Лизка, ты чего, все хорошо, — хрипит слегка Захарова. Андрющенко никого не слышит. Все свои силы собирает. Хватит ли её одной на эту троицу? Нет, не хватит. Но она с кулаками бросается на одного из парней. Бьёт как может, но не щадит. Привлекает все его внимание. Кристина силы в себе находит встать. Подняться на ноги. Тело дрожит. Но она не позволит больше обижать её Лизу. Это было понятно давно. Она обозначила границы. Теперь можно бороться. Потому что есть за кого. Захарова физически ослаблена, но отступать не планирует. Она бьёт куда-то в пах. Момент, и происходит то, что не должно случиться. Один из парней ловко выуживает из кармана складной ножик. — Блять, а вот это уже против правил, — сквозь зубы цедит Захарова. Поножовщина против правил. Хотя бы какие-то нормы и морали Крис соблюдала, когда была во главе этой странной компании. Но видимо, только она держала в узде весь беспередел, который готовы были устроить её бывшие друзья, — Нож положи, — Кристина откашливается тяжело, самообладание сохранить пытается. — С чего бы? Сразу трусим? — он до побеления в костяшках сжимает рукоять ножика. — Убери, — Захарова хмурится. И выбить из чужих рук оружие пытается. — Крис, — испуганно шепчет Лиза, когда видит картину чуть поодаль от себя. Ей действительно страшно за девушку. Только вот Кристина не видит ничего, просто мужчину перед собой толкает. А он уворачивается. Уворачивается туда, где стоит Лиза, которая от другого удара пошатывается вперёд. У Кристины сердце останавливается. Всё в этом мире на мгновение останавливается. Она не видит перед собой ничего кроме Лизы. Её Лизы, которая сама не до конца поняла происходящее. А у Андрющенко перед глазами все плывёт. Ножевое ранение. Она понимает, что не жилец больше... — Блядтсво, валим! — испуганно кричит один из парней. Он нож из рук окровавленный выпускает. Тоже испугался. Но Кристине сейчас настолько все равно, — Я напугать хотел только. Не пырнуть, — парень головой мотает испуганно. И все трое бегут прочь. Захарова с места срывает словно сумасшедшая. Вся её боль стала такой второстепенной. Она падает на колени рядом с её Лизой, которая еле дышит. — Лиза, Лизонька... Не закрывай глаза, ты слышишь? Я вызову скорую, они приедут и помогут тебе, — шепчет Кристина, а сама на грани истерики. Нож прошёл где-то в области печени. Кровотечение останавливать нечем. Девушка из кармана дрожащими руками достаёт телефон и набирает скорой. Долгие гудки, практически невыносимые. Секунда приравнивается к вечности. — Крис.. Не надо, — губы Андрющенко еле шевелятся, но она все ещё в силах говорить. Ей невоносимо больно видеть такую Крис, — Мой карман... Последнее, что хочет Елизавета. Она отдать свой подарок Кристине желает. Все же, она так старалась. Жаль, что не увидит реакции любимой. Но это не важно сейчас, совершенно не важно. Захарова испуганно смотрит на Лизу, практически в истерике. В больнице ей не отвечают. Она отшвырнуть этот гребанный телефон готова. Крис ладони кладёт на щеки Андрющенко, смотрит с нежностью и плачет крупно. — Будь со мной, Лиза, слышишь? Я же не смогу без тебя, — умоляет буквально. Но, к сожалению, это единственное, что не может выполнить Андрющенко. И она глаза закрывает, принимает свою смерть. А Кристина наблюдает этот последний вздох паром с губ чужих. Она головой мотает. Потряхивает свою Лизу. Щеки ещё тёплые целует. — Я столько не успела сказать... Ты не можешь вот так взять и уйти! Слышишь? У нас жизнь впереди! — Кричит Кристина, но её уже никто не слышит. Дрожащие руки шарятся по карманам. Андрющенко что-то говорила про карманы. Кристина плачет и ищет то, что хотела показать Лиза. Среди парочки фантиков она извлекает зажигалку. Такую красивую. Захарова к свету её подносит и гравировку видит «К+Л», а рядом сердечко чёрным маркером. Лизка сама оставила похоже. — Это прекрасный подарок, любимая, — Захарова рукой слезы стирает и голову к небу поднимает. К своей Лизе обращается. Она не знает как жить дальше. Просто знает, что Андрющенко попросила бы не сдаваться. Она бы вселяла свой свет. Но больше никогда Кристина не попросит прощения. Больше никогда она не сможет искупить свою вину и подарить Лизе то счастье, которое она по праву заслужила. Захарова сидит у родного тела и просто не знает что будет дальше. Кажется, если её силой не оттянут отсюда, она не сможет уйти. А оттягивать некому, на это была способна только та, что больше не дышит.