требую больше жизни

Поезд попался красивый. Я сплю, хоть и проснулся явно позже Яши. А вот он как раз то не спит. Вышел из купе, смотрит в окно грустными голубыми глазами. У него они самые красивые. Обрамлены густыми, почти девичьими ресницами, рыжими. Густые кудрявые пряди спадают на лоб. Худое юношеское тело было изящным. А бледная кожа почти мраморной. Он, сука, идеален. Встречаются на нашем пути особенные люди. Рядом с ними легко быть собой. И время летит незаметно. И все, за что не возьмёшься, получается. Такие люди есть для каждого. Философски размышлял рыжий юноша, сжимая в кармане почти пустую пачку сигарет. Он стащил ее от Шуры ничего не сказав. Да и чего будить. Балунов явно даст пизды за это, но почему то проснулось желание покурить. Видимо потому, что под ребрами всколыхнулось неприятное чувство, показывает зубы и растет. Все поддакивает противному голосу в голове. Хочется тисками сдавить виски, чтобы больше этого не слышать. Неприятно молчать. Чувство пожирает изнутри, оставаясь невысказанным. Хотелось вывалить это все на кого то. Но на кого? Андрей с Балу лучшие друзья. Князеву не стоит доверять, еще все разболтает белобрысому. Тогда можно хоть под поезд бросаться. Точно. Миша! Они особо не общались лично, но в компании довольно часто пересекались. — Миш, привет? — Это не Миша. Миша куда-то съебался. — Яша, честно, обомлел. Голос почти такой же, может чуть помоложе. Но затем последовала фраза, покрывая не все, а многие вопросы. — Я Лёша. — в голове вспыхнуло воспоминание. Точно, Горшенев когда то говорил про младшего брата. — Или Ягода. Прозвище такое. — Я Яша. — Да я уже понял, ты так у него и подписан вроде. Да. — Слушай, мне надо поговорить с Мишей, не знаешь, когда он вернется? — Нет. По моему он к Дрюхе убежал, романтик хуев. Но можешь со мной, мне все равно скучно. Романтик? О чем говорит Леша? Вообще, Яков никогда его не видел и предполагал, что он походит на брата. Даже стиль общения такой же, мат через слово. — А, ты ж не знаешь ничего обо мне. Ну и ладно, расскажу. Если кратко, то Лёша Горшенев. Играю на барабанах, учусь в девятом классе, в свободное время пинаю хуи. — Прикольно. Хороший рассказ про себя. — рассмеялся Цвиркунов, облокачиваясь плечом о холодное окно. — Так, а чего звонил то? — рыжик снова погрустнел. Ну вот, лучше бы не затрагивали тему эту. — Да так. Слушай, а тебе можно рассказать секреты? А то боюсь если я расскажу Андрею, будет знать Саша, а если Саша, то знает весь район. — Ну конечно умею, обижаешь. — профырчал Ягода. Он казался Якову забавным ребенком — Ну вот и хорошо. Смотри, а ты знаешь, как признаться в любви человеку? — Подойти и сказать наверное. — задумчиво сказал Леша. Из взбаламошанного и несерьёзного подростка его голос превратился в довольно-таки осознанный и серьёзный. — Это сложно. А кому ты хочешь признаться? — Ты от темы то не уходи. — отрезал Яков. — Понимаешь, это сложно. Там не девчонке какой нибудь. К тому же, я очень скромный. В таких ситуациях я и слова не пискну. — Да, тяжелый случай. — протянул Горшенев младший. Послышались звуки, означающие, что пацан плюхнулся на кровать для дальнейшего разговора. А Цвиркунов радовался, что у него есть тот, с кем он может поговорить. — Ну это мой друг. Я раньше ничего не замечал. А потом подумал, что вот он красивый какой. Характер пиздатый. Он вообще уверенный во всем. Глаза такие красивые, болотные, прям как у кота. — мечтательно произнёс рыжий. — Сашка Балунов что ли? — тут Яков понял, что проебался. Как можно было так легко спалить себя? — Да не боись. Я ж уже сказал, мне можно доверять, я не разболтаю. Неожиданно, признаю. Но ничего, вселенная не схлопнулась. — Лёш. — ошалело произнёс Цвиркунов. Хоть щас выходи и под поезд бросайся. — Ты реально лучший. Ну бог. — называется похвалил от всей души. — Знаю. — самодовольно сказал Леха. — Хм, так как ему признаться. Ты попробуй как-то аккуратно, намеки там. И подходишь тихонько. Если взаимностью ответит, то и говори. Если бросит, будешь жить у меня под кроватью. — Леш, как позитивно, прям вау. — засмеялся Цвиркунов. С младшим Горшеневым вся тревога улетучилась и было легко на душе. — Спасибо за разговор. Мы уже подъезжаем к Петербургу, потом может погулять сходим? — Да мы посиделку устроим, не боись. Давай, пока. После надписи на экране «Вызов завершён», Яков положил телефон в карман безразмерной кофты. Вернувшись в купе, помятая пачка, так и оставшись нетронутой рыжим подростком, вернулась на свое законное место. И только Яков отошел, я проснулся. Открыл веки и поглядел на своего друга. Вернее недо-друга. Повеселел как-то после Москвы. Написал кто? В голову закрались ревнивые мысли — Доброе утро. — усмехнулся Цвиркунов. — Привет. Мы скоро подъезжаем? — М. Там вроде минут пятнадцать, двадцать. Короче одевайся, собирайся и пойдем к выходу, чтобы не стоять в толпе. Уже через двадцать минут оба стояли на вокзале. Выйдя с душного здания, я отошел покурить, пока Яшка обустроился на ступеньках. — Здравствуй. Яков задрал голову и ошалел. Перед ним стоял высокий Саша Леонтьев, в очках с видимо немытыми прядями темных волос, спадающих на плечи. Рядом с ним с виноватой рожей стоял Саша, но уже Щиголев. — Это чего вы пришли? — рыжий встал, поравнявшись вроде бы с недругами. Но что то поводов для беспокойства видимо не было. — Мы короче извинится хотели. — сказал Лось, снимая очки и протирая их — С хуяли? — голубоглазый дёрнул бровью, недоуменно глядя на двоих Саш. — Ну вот вообще вы классные. Ты пришел, такой весь прикольный, сразу подружился. А мы вот налетели. Короче мы хотим сказать, что мы больше не будем вам трогать. По крайней мере я и Поручик. Мир? — навстречу Яше протянулась рука, дабы он пожал ее — Мир. — легко улыбнулся Цвиркунов. Прощать всегда можно. К тому же, они покаялись. Я же, потушив сигарету, недоуменно подошел ко всей троице. Леонтьев слабо улыбнулся мне и повторил почти тоже, просто еще раз извинился и за прошлые года в школе. — Ладно, прощаю, что уж там. — обоим бывшим врагам были пожаты ладони. — А Нефедова не с вами? Извинятся не будет? — вспомнил Яков, встревая. — Она то ли не согласилась на эту авантюру, то ли вообще не собирается. Но мы ее уговорим, если хотите. — сообщил Щиголев. — Да нет. Принудительно то зачем? Если не хочет, не надо. — покачал головой я, тряхнув блондинистыми прядями. Вот так мы и дошли до дома Горшеневых. Планировалось сидеть у них, родители уехали на дачу. Еще и познакомить наших новых-старых друзей с остальными. Саша Леонтьев оказался очень славным парнем. Он был добрым и оказывается скромным, умел играть на электрогитаре и совсем чуть чуть на барабанах, научившись у Поручика. — Миша будет счастлив, что мы почти группу собрали. У нас даже звукорежиссёр есть! — собрал всю новую информацию Яша, улыбнувшись. Действительно, Горшенев старший, по сравнению с Лешей, будет в восторге. Я подошёл к подъезду в родном Петербурге и стал вспоминать квартиру Миши. Понял, что есть три варианта. Выбрал наугад. Позвонил и гаркнул прям в микрофон — Горшенев, открывай! — О, Сашка приехал! — заорал Горшок. Послышался мелодичный звук, сообщающий, что все, дверь открыта. Потоптавшись, два других Саши все же прошли за мной с Цвиркуновым. Мы поднялись в лифте на третий этаж и прямо на лестничной клетке нас встретила вся троица: Миша, Андрей и Леша. — Привет, путешественники. Ну как? Опа, чего Лося с Поручиком подхватили? — Мы короче извинились и перед вами извиняемся. — шаркнув ногой, сообщили оба Саши. Горшок улыбнулся, показывая отсутствие двух передних зубов. — Ладно. Но пока не выпьем, друзьями нас не называйте. Мы там в принципе все притащили. — Можно я пиво хотя бы попью? — заныл Леша, подныривая под руку старшего брата. Получив подзатыльник, младший потер место ушиба и отошел к Яше, зашептав — Яш, привет. Дашь мне пива? Ну пожалуйста, чего я один буду. — Дам. — Яков улыбнулся, потрепав Лешу по отросшим темным волосам.¹ Зайдя в квартиру, Яша стал оглядываться. Я был здесь сто и один раз и по хозяйски прошел на кухню, доставая выпивку вместе с двумя Горшеневыми, которые готовили закуску. Но младший скоро ушел, подходя к Цвиркунову. — Пошли, могу тебе экскурсию провести. Так как сегодня попойка реальная, то вы остаётесь с нами на ночёвку, мы разместим всех. — Хорошо. Только я не пью что-то серьёзное, типа водки или текилы. Может вино и пиво — Разберемся. Леша провёл Цвиркунова в квартиру, без умолку треща о всем подряд. Как у них была собака, которая умерла от старости и остался поводок, сколько у них гитар (в основном Лешины, как ни странно), как они в целом живут. Пройдя в зал, Яша с Лешей оказались единственными, кто не готовил. И как только Миша начал бухтеть, я резонно улыбнулся и сказал, что Яше простительно. А бедному Леше достался подзатыльник. — Ничего, в честь извинения я тебе пива отдам. Хочешь? — Конечно хочу, спрашивает он. Так как просто бухать всем дружно оказалось скучным, Миша доверил Андрюхе растосавать карты, потрепав его по светлым волосам. — Только не на интерес! — тут же поставил условие Горшенев старший, садясь на свое место после Князева. — Ну блять, на желание? Я это, емае, боюсь твоих желаний. Заставит он меня делать домашку за свой класс. Та я в девятом! — вскрикнул Леша, глядя чуть ли не волком на старшего брата. Они вообще часто собачились между друг другом. — Да ладно вам. Давайте на желание. Саши. Ваше мнение? Вообще, оба новых друга удачно расположились в углу дивана. Лось вытянул ноги и спустил очки на нос, а Щиголев лег ему на грудь. — Да, лучше на желание. На интерес скучно. — скривился Поручик — И желания чтоб такие, что не «на щелбан». — Я вас понял! — Горшок, получив в руки свои карты, хищно улыбнулся. Младший Саша, то есть Щиголев, даже не удосужился отползти от Ренегата. Получив замечание, что его карты видны брюнету, он лишь ответил, что они очень красивые. В первом раунде, что не удивительно, смог победить Миша. Леша долго бормотал себе под нос возмущения, но получив пива от Яши, успокоился. Князь признал поражение спокойно, лишь что-то черкал в тетрадке. – Хм, пока начнем с легкого. Так как у нас есть кое-кто кудрявый, у которого нет клички, ему придумает.. Лось! Кончик карандаша с обгрызанным ластиком уткнулся в чуть не заснувшего Леонтьева. Поправив очки и подобравшись, брюнет на автомате выдал – Карандаш. Комната взорвалась смехом и даже Ягода захлебнулся пивом, из за чего Цвиркунову пришлось хлопать его по спине. Но тут Миша поднялся и подошел к старшему Сане, Леонтьеву, что то зашептав. Кивнув, мол, понял, Рене ухмыльнулся. Миша отзеркалил его рожу и оба хором заблеяли – Я-я-яшенька. Я-я-яшенька. – и тут они резко рявкнули, заставляя голубоглазого вздрогнуть, рассмеявшись. – Яков! Комната снова заполнилась смехом и под дружные подкалывания Горшок-Горшенев раздал карты. Этот раунд был гораздо сложнее. Между собой вдвоем долго рубились Яков с Поручиком, надеясь на то, что выиграют они. И все же, победу вырвал голубоглазый. Улыбнувшись, рыжий сказал «наказание» для Щиголева, протягивая на ладони две пары розовых резиночек. – Заплети Сашкам два хвостика, пусть проходят так до конца игры. Брюнет и я не были особо рады. Ренегату было легко заплести, он не брыкался. А вот мне не особо. Да я ему это ближайшие пять лет напоминать буду! Да нет, всю жизнь. Покончив с прической, Поручик удалился, говоря Леонтьеву – Как тебе идет! – У, суки, мне никто так не сказал. – насупился я, блымкая болотными глазами. – Ну чего ты, ты очень красивый с этими хвостиками. – улыбнулся Яков. Вот что-что, а от него такого я не ожидал. Ладно, зато настроение до конца вечера было просто шикарным.