Трудный возраст

Скрудж никогда не задумывался, какие партнёры ему нравятся. Работа всегда была на первом месте, на отношения времени не хватало, поэтому небольшие интрижки и секс без обязательств спасали — помогали расслабиться, кайфануть, но Макдака никогда не хватало надолго. Эффект «влюблённости» длился недолго, Скруджу становилось скучно со своими партнёрами, никто не цеплял по-настоящему, а до любви и никогда не доходило. Скрудж думал, что она ему не нужна. Будучи старшим ребёнком, он всегда видел, с каким трепетом и нежностью относятся родители к его двум младшим сёстрам. Конечно, они же девочки, им не нужна строгость в воспитании — этим Скрудж успокаивал себя всё детство, когда чувствовал несправедливое отношение к нему. А потом он стал подростком и любовь стала для него табу. И осталась по сей день, даже в свои тридцать семь, когда любовь била ключом. Просто ему это не надо, с таким убеждением жить проще, нежели страдать и искать проблему в себе. Если вспомнить всех сексуальных партнёров Скруджа, то единственное, что Макдак мог сказать, они все были на пару-тройку лет младше него. Макдак любил молодых девушек и мужчин всегда, только вот в двадцать лет это кажется нормальным, а ближе к сорока — странным и осуждаемым обществом. Если раньше он мог спокойно крутить роман с двадцатилетними, то сейчас они будут больше походить на отца и ребёнка, нежели любовников. Наверное, чем старше Скрудж становился, тем меньше молодых партнёров у него было. Нет, Скрудж хорошо выглядел всегда, ему редко давали свой возраст — всё благодаря тренировкам в зале и здоровому образу жизни. У Макдака был отдельный пунктик на уход за собой, это не было чем-то заурядным для него, ведь он всегда считал, что начальники должны хорошо выглядеть, они — лицо компании. А если это лицо дряхлое и неухоженное, то спонсоры точно не заинтересуются иметь дело с таким человеком. Да и хороший внешний вид только на руку во время общения с симпатичными молодыми стажёрками, которые лишний раз да комплимент скажут, подмигнут, что подкрепляло самолюбие Макдаку и придавало уверенность в себе. А как же начальнику жить без уверенности? Никак. Скруджа устраивала жизнь, но сейчас что-то начало рушиться. Он не мог конкретно сказать, когда именно это началось, но точно помнил, из-за кого случилось. Наверное, всё сломалось и полетело к чертям, когда один человек всё же стал не выходить из головы Макдака, такого с ним никогда не случалось, и Скрудж начинал думать, что это он какой-то неправильный. Он сидел в своём кабинете, крутился на стуле, хоть как-то пытаясь себя отвлечь, прикладывал лёд к синяку на щеке. Скрудж не чувствовал физической боли, ощущая только режущее чувство в груди, учащённое сердцебиение и одиночество. Последнее проявлялось ярче всего, из-за чего даже на стены хотелось лезть. Теперь его образ жизни оказался проблемой, но не сейчас. Не сейчас, когда он сидит разбитый и запутанный в самом себе, а шесть лет назад, когда впервые встретил… его. Тогда Скрудж только-только перешёл порог в тридцать лет и стал начальником. В свои тридцать один он владел десятками людьми, с которыми по итогу он и не сблизился. Исключением только стал Дональд Дак — его права рука, верный товарищ, готовый помочь в трудный момент. Именно Дон отличался своей прямолинейностью, честностью и желанием жить по правилам в отличии от других работников, которые привыкли лицемерить, глядя Скруджу в глаза. Макдаку не составляло труда считывать эмоции работников. Движение рук, мимика могли многое сказать о человеке, показать, насколько он искренний в разговоре — к сожалению, опыт показал, что люди часто врут и подстраиваются под чужое мнение, даже если оно неправильное. В тот день Дональд должен предоставить Скруджу отчёты по месячной работе, и Макдак не ожидал чего-то большего за вечер, однако, зайдя в кабинет к Даку, заметил, что он не один. В углу сидел юноша, уставившийся в телефон. Неожиданно вошедший Макдак заставил его вздрогнуть, мальчик уставился на Скруджа и разглядывал его без капли стеснения, от чего Макдаку стало не по себе. Кем приходится он Дональду, Скрудж не знал. Открытое любопытство хоть и, казалось, пугало, но всё равно вызвало лёгкий смешок у Макдака: — Дональд, — Скрудж отвёл взгляд к подчинённому. — Где отчёты? — Да, через двадцать минут принесу. Мистер Макдак, — резко вставил Дон. — Мне нужно уйти на час раньше, отпустите? — А в чём дело? — Племянник в школе окно разбил, учитель вызвал. Я думаю, вы понимаете, что могут натворить дети. Скрудж ни раз слышал, как Дональд рассказывал про своего племянника, говорил, что Луи, как потом вспомнил Скрудж позже, для него как младший брат. Он кинул взгляд на Луэллина, который прятал глаза за странной длинной чёлкой, но так и ничего не сказал. Хотя хотел ведь. — Угробишь ты своему дяде карьеру, — усмехнулся Макдак, быстро проговорив. — Ладно, можешь уехать сразу после того, как сдашь отчёты. С того дня Макдак ничего не запомнил, в голове остался лишь образ неугомонного подростка бунтаря, которым Скрудж когда-то был — только вот у него была нормальная причёска! А ещё запомнилось, как младший Дак на него смотрел. Как будто пытался что-то разглядеть, найти ответы на свои вопросы, однако так и ничего не сказал. Тогда Скрудж не знал, что они встретятся ещё. Второй раз их жизнь столкнула, когда Луи исполнилось восемнадцать лет. Из компании начали бежать люди, Макдак постоянно был на взводе, срывался на всех, так что к нему даже Дональд боялся подходить. Хотелось забыться, хотелось убить всех — прибыль компании упала в два с половиной раза, все факторы прямо намекали, что кризис близок. Собираясь уходить домой раньше времени, при этом забрав бутылку виски из кабинета, в коридоре он услышал, как его окликнули: — Мистер Макдак, здравствуйте, — к нему подбежал молодой парень. — Вы уже уходите? — Мы знакомы? — нахмурил брови Скрудж, борясь с желанием проигнорировать и пройти мимо. — Меня зовут Луи, я племянник Дональда. Мы с вами виделись два года назад, помните? За это время у Макдака случилось столько событий, что Скруджу вспомнить человека, которого он видел один раз в жизни, было сложно. Хотя, в глаза сразу бросилась раздражающая чёлка, которая вообще не шла Луэллину. — Ты чего-то хотел? — устало выдохнул Макдак. — Можно я у вас буду работать? — Скрудж даже вздрогнул от неожиданности, не каждый день к нему подбегают молодые парни с такими вопросами. — Хотя бы бесплатно первое время, неважно. — И почему ты выбрал именно мою компанию? — Ну, — протянул Луи. — Знаете, я ведь не первый год хочу. Хотел ещё два года назад вам сказать, но испугался, думал, что вы рассмеётесь мне в лицо. — И правильно думал, — слегка озлобленно произнёс Скрудж, но сразу осёкся, крутя бутылку в руках, явно обдумывая предложение Луи. — У тебя вообще опыта нет? — Вообще, — протянул Луи. — Тогда приходи на следующей недели на собеседование, сейчас я не в состояние с тобой разговаривать. Признаться честно, бутылка дорогого виски уже была полупустая — Скрудж начал пить в кабинете, а потом надумал уже продолжить у себя дома. Он еле-еле стоял на ногах, был готов упасть, но всё равно продолжал разговаривать с Луэллином: — Вам может помочь? — Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, уйти. Скрудж в целом не любитель напиваться в стельку, он всё это связывал с обстоятельствами, с надоедливыми людьми и работой, которой Макдак был сыт по горлу. Нет, всё же, когда карьера стоит на первом месте, становится тяжело не только физически, но и морально, а осознание, что твоя компания на вечер — алкоголь, ещё сильно давило. А тут ещё и Луи появился. Такой юный, неопытный, сейчас стоит, распинается, словно Макдак его понимает. Скрудж уверен, что утром он даже не вспомнит ночную беседу. — Вам нельзя идти домой в таком состоянии. — Да почему ты решаешь, что мне можно, а что — нет? — он взмахнул руками, из-за чего содержимое на бутылке вылилось на пол. Заметив это, Скрудж чертыхнулся, опуская руки вниз. Справедливости ради Скрудж и вправду был не в состоянии куда-то идти, он видимо не рассчитал собственные силы, с юнцом было сложно не согласиться. Макдак отчаянно пытался мыслить рационально, он ненавидел себя за слабость, ведь, чёрт, он не маленький мальчик, ему тридцать три! Справедливости ради Скрудж остался, и это решение полностью изменило его жизнь. Что было ночью, Макдак не помнил. Он проснулся с ужасной головной болью в своём кабинете, на разложенном диване. Скрудж ещё не смотрелся в зеркало, но предчувствовал, что вид у него помятый, что сегодня он точно не сможет работать, однако единственное, что он не смог предугадать — так это Луи, который лежал под боком. Вздрогнув и моментально поднявшись с дивана, он кинул взгляд на зевающего и потягивающего Луэллина в одной футболке. От шока Скрудж не успел ничего понять, даже не успел разглядеть Луи — хотя, фигура у него была, что надо, — мог только хлопать глазами. — Какого хрена ты здесь забыл? — озлобился Макдак, но старался не орать — всё же, они на работе. Быстро окинув взглядом помятую постель, Скрудж вскочил, принявшись одеваться. — Ой, мистер Макдак, доброе утро, — а этот наглец ещё в открытую лыбу давит, делает вид, что ничего не произошло. Потому что наверняка всё помнит, а Скрудж — только отрывки и то с трудом. — Забыли, как втрахивали в этот диван с такой силой, что чуть его не сломали? Нет, нет, нет, только не это. Скрудж не знал, как до этого дошло — конечно, он часто находил партнёров на одну ночь, но это не должен был оказаться племянник Дональда. Если б только Скрудж два года назад знал, глядя в глаза шестнадцатилетнему подростку, что он займётся с ним сексом в собственном кабинете, то никогда не поверил. Как после такого он будет с Дональдом разговаривать? Макдак в очередной раз прокручивал, как же так получилось, что он предложил именно ему связь, пока не понял, что дело в возрасте. Что Скруджу стало не хватать интима с партнëрами помладше. Секс с восемнадцатилетними не вызывал у Макдака ужаса лет десять назад, но сейчас он ошарашен так, как никогда не был. Пытался ли Скрудж доказать, что он ещё ничего, воспользовавшись наивным мальчишкой? Возможно. Было ли ему стыдно за секс по пьяни? Определëнно, такое у него было впервые. Скрудж вообще предпочитал помнить каждый момент, а сейчас, когда картинка не складывалась, ему оставалось только думать — придумал ли Луи их совместную ночь или нет? — Поднимай задницу с дивана и уходи, — Скрудж кинул чужие джинсы. — Поговорим позже, мне нужно работать. — Как грубо, — игриво фыркнул Луи, принявшись неспешно одеваться. — К чему все эти колкости? Это что, для тебя всё шутки? — Мистер Макдак, а почему вы так волнуетесь? — он с интересом взглянул на Скрудж, полностью натягивая на себя штаны. — Не бойтесь, я не залечу после нашей совместной ночи. — Никакой ночи не было, — слова Скруджа были слишком резки. — Как знаете. Кстати, я принят на работу? — Чего? — слова ударили пуще молнии во время грозы. — Ты издеваешься? — он собрал диван, убрал одеяло в сторону и уже хотел продолжить пламенную речь, пока их не прервал вошедший в кабинет Дональд. — Доброе утро, — увидев племянника, его тон сменился на будничный. — О, мистер Макдак, вы же наверняка помните Луи. Хорошо, что он меня опередил, а то я хотел попросить, чтобы он поработал месяц, ему нужна практика перед поступлением в колледж. Скрудж не ожидал, что его окружат. Сердце бешено стучало, словно его, как подростка, застали за чем-то непристойным. Но чего ему бояться? Скрудж — взрослый мужчина, на пять лет старше Дональда и, с ужасом осознав, на пятнадцать Луи. Он впервые переспал с человеком, который был настолько младше его самого. Макдак глянул на Луи, который ехидно улыбался. Это бесило Скруджа — раздражало настолько, что он сжимал руки в кулаках, чтобы сдерживать себя. Он ещё будет несколько лет спрашивать у себя, почему в тот день пошёл на поводу у двух Даков и пристроил Луи к себе.