В Мальмезоново всегда солнечно

      Наполеон, он же Леон, он же Лёва, он же «Лёв, сходи в магазин», встрепенулся, когда мама слегка стукнула по его планшету.       — Итак, ты завтра едешь к дедушке на дачу.       — Ну мам!       — Не нукай мне здесь, — она вздохнула, — Лёв, я же тебе на протяжении последних двух недель говорила, что мы поедем с отцом в Вену…       — Почему я не могу поехать с тобой и дядей Адамом?       — В десятый раз объясняю, что нам с отцом надо отдохнуть.       — Отчимом.       — Отцом.       — Отчимом, он мне не отец. Почему я не могу поехать на это лето к отцу?       — Потому что у него там своя семья. Ты будешь ему мешать. Ты же помнишь, что случилось в прошлый раз?       Лёва не ответил ей. Расстроенный, он снова уткнулся в планшет. Мама вновь закатила глаза.       — Тебе надо собрать вещи, давай выключайся.       — Ну, мама!       Она села рядом с ним и ласково потеребила его ухо.       — Давай заканчивай, вот соберёмся и пойдём пить чай. Ты же хочешь шоколадку?       — Можно ещё пять минуточек?       Пять минуточек спокойно превратилось в пятнадцать, и только через полчаса с боем ей удалось оторвать его от планшета.       — Ах, раз так, тогда я его у тебя отбираю. И на ближайший месяц ты едешь к дедушке без него.       Лёва стоял в растерянности.       — У дедушки так много развлечений, тебе некогда будет играть.       — В этом-то и проблема!       — Лёв, не ворчи, ты всегда некрасив, когда ворчишь.       Каждую вещь, что она засовывала в его рюкзак она объясняла: несколько футболок, трусов, пара кроссовок, шлёпки для дома, шлёпки на случай если будет жарко и он поедет купаться, плавки полотенце для тела, полотенце для ног (не перепутай, Лёв!), свитер на случай похолодания, детский крем, куртка на случай если как в прошлом году всё лето будут идти дожди и так далее и тому подобное. Лёва правда пытался всё это запомнить, но стоило последней молнии застегнуться, а им пойти пить чай, как из его головы абсолютно всё вылетело.       Вечером приехал дядя Адам, он отвёз Альбертину и Вильгельма к их бабушке.       — Почему я не могу поехать с ними?       — И провести остаток лета в квартире? Послушай, Лёв, дача — это свежий воздух, солнце, кстати, не забудь попросить у дедушки солнечные очки. Это не как в городе.       Действительно, не так как в городе. Может, потому что чтобы доехать до дедушкиного загородного дома, надо было: сначала на метро доехать до станции, потом сесть на электричку, проехать на электричке час, после этого сесть на маршрутку 171, и не дай бог ты сядешь на 171к — она увезёт тебя в совершенно другом направлении! Затем надо ещё минут двадцать пять идти пешком на пригорок. Дедушка обещал приехать за Лёвой с мамой на машине, но опоздал минут на сорок. И им пришлось сидеть на остановке и ждать его. На остановке ловила связь, и потому он просидел листая ленту с игровыми мемами. Но потом ему это наскучило, и он стал просто смотреть на дорогу и проезжавшие машины. Это было шоссе. В ближайшей видимости не было пешеходных переходов, люди перебегали просто так, рискуя попасть под колеса. На другой стороне от шоссе дорога отходила в лес, согласно указателю в Мальмезоново.       — Мам, а что там в Мальмезоново?       — В Мальмезоново? — мама оторвалась от телефона — Что-то знакомое — она подумала ещё, а затем пожала плечами — Не, не вспоминаю, наверное, ничего особенного. Деревня как деревня.       Дедушка приехал на старой ауди, его специальной машине для дачи, потому что новенькую машину и по таким колдобинам жалко! Он был богат настолько, чтобы на своих 12 сотках поддерживать огород, и каждый день покупать себе какое-нибудь новое растение, с труднозапоминаемым названием. Каждое из этих растений вызывало у него огромную гордость и стоило дороже планшета и телефона Лёвы вместе взятых.       — Это клён, ты думаешь, что это обыкновенный среднеевропейский клён, но на самом деле это канадский клён, осенью он не желтеет, а оранжевеет всеми цветами лиственницы.       — А эта сосна?       — Эта? Ух, не помню, я сажал её ещё в 90ые, надо будет выкорчевать и посадить ещё одну голубую тую.       Мама на прощание расцеловала Лёву и наказала ему вести себя хорошо.       Как выяснилось, во время пути всё в рюкзаке перемешалось, а в голове у Лёвы осталось только то, что плавки надеть, когда жарко, а кофту — когда холодно. Дед его страшно пожурил и достал из закромов футболку которую не жалко. Белую с дыркой в подмышке, больше Льва минимум на один размер и с надписью «Австрия это НЕ Австралия». В ней Лёва выглядел как дурачок, впрочем, а почему как?       Его поселили в холле на втором этаже, на нераскладном диване, где Лёва едва мог поместиться. Лёва не считал себя низкорослым, наверное, он уже перерос своего отца, просто диван был такой маленький. Еще одна неприятность: в холле было всего две розетки. Одна для торшера, которую нельзя было выключать, ибо там все держится на соплях, дедушка обещался её починить, но уже в следующем сезоне. К другой был подключён телевизор для семейного просмотра, и не дай бог Лёва выдернет его! Остальные розетки в других комнатах были заняты, потому что помимо Лёвы на даче жило ещё две тёти Марии на каникулах после сессии.       Бабушка, не родная бабушка, а, получается, мачеха мамы, хотя и любила дедушку, но предпочла приезжать на дачу как можно реже. И только устроившись Лёва понял почему — связи не было. Он походил по дому, вышел на участок — никак нет. Обошёл все углы — 1 палочка.       Лёва подошёл к дедушке и спросил про интернет       — У нас тут иногда может не ловить, а какой у тебя оператор? — Лёва потянул ему телефон — У-у, он тут по всему товариществу не ловит! Надо было другой брать.       Увидев, как Лёва расстроился он похлопал его по плечу.       — Зато меньше глаза испортишь, и, знаешь, как 5G на мозг плохо действует? То-то здоровее будешь!       Впрочем, Лёве бы итак не дали бы посидеть в интернете — все воспринимали как самого младшего.       «Лёв, принеси воду из сарая»       «Лёв, полей горох, шланг вон там, колодец — с другой стороны дома»       «Лёв, деда сказал прополоть землянику от сорняков, можешь съесть пару ягод» Верно что дед закупался продуктами на неделю, но если вдруг что-то закончилось, сразу же «Лёв, сходи в магазин!». Яйца, молоко, творог, иногда в тайне от дедушки ему вручали деньги и говорили купить газировку, а на остаток чипсы. Если и после чипсов останется, он мог бы забрать себе.       До магазина было пешком минут десять, по солнцепёку вдоль заброшенных сельхоз полей и одного коровника. У магазина не ловила сеть, оттого единственным удовольствием для Лёвы были сухарики за 20 рублей. Мама дала ему немного карманных денег, оттого он мог себе позволить покупать или сухарики, или жевательной мармелад, или жвачку или чупа-чупс. На мороженное денег никогда не хватало. Пока он шёл назад с рюкзаком на плечах успевал всё съесть.       Устоялась жаркая погода, но купаться ему не разрешали. Одно дело в магазин пешком, другое — купаться в речке, а вдруг ты утонешь, ты же маленький. Только один раз он искупался, когда увязался за тётями и их друзьями на речку. Это было здорово: тёти были заняты своими друзьями, а он мог купаться столько сколько хотелось пока его силой, с криками «Лёв, расскажем дедушке!» не вытащили из воды. А потом он ждал до темноты пока все помоются — всё-таки он же самый младший.       В холл кто-то впустил комара или даже двух, и ночь превратилась в кошмар. Лёва итак слышал каждый шорох в доме, кто где вставал или наоборот читал допоздна. Он тоже пытался читать, но никаких хороших книг он не нашел, была только современная третьесортная фантастика и любовные романы. Все хорошие книги разобрали.       — У тебя не найдётся одного лишнего велосипеда? — спросил Лёва, когда увидел, как катаются его тёти.       — Всё велосипеды заняты, вместо катания ты всегда можешь побегать по утрам, я слышал, что это полезнее, спину не сутулит.       Впрочем, велосипед всё-таки нашёлся в самом дальнем углу чердака.       — О, я помню его. Ему примерно столько же сколько и твоей маме.       Однако велосипед был в полуразобранном состоянии. Лёва пытался его починить, у него не получилось и тогда он упросил собрать его дедушку. Тот сказал ему носить ему инструменты, и Лёва бегал туда-сюда с трудом ориентируясь среди дедушкиных инструментов. Зато каждый раз, когда он приносил не ту отвёртку его словарный запас пополнялся на одно или два слова, о которых он даже и подумать не мог.       — Всё. Катайся на нем сколько, пока он под тобой не развалится, — дедушка призадумался и добавил, — только за шоссе не езди, тебя ещё собьёт кто.       Лёва быстро объездил все садовые участки от одного глухого забора до другого забора. Связи не было нигде, он искал. И вскоре ему наскучило такое катание. Территория за шоссе манила его. Он каждый раз, подъезжая к шоссе отговаривал себя, думал о том, как ему влетит за то, что он ослушался. Но однажды, когда дедушка уехал в магазин, это было в пятницу, он решился. Дождался пока на горизонте никого не будет, и начал переезжать. Как вдруг из-за поворота выскочила машина. Секунда на размышление — и Лёва испугался и начал разворачиваться назад. Завизжали тормоза и машина, обогнув его, помчалась дальше. Из окна послышался мат, но Льва это мало заботило, душа его ушла в пятки и сейчас ему хотелось побыстрее добраться до обочины.       Следующая машина на шоссе просигналила ему необычно долго. Он обернулся — это была дедушкина ауди. Он подумал уехать и в голове его уже промелькнула вся жизнь его будущего отшельничества с велосипедом, но капот машины поравнялся с ним и остановился на обочине.       — А ну иди сюда!       Вместо того, чтобы начать эту новую замечательную жизнь, Лев стоял не в силах пошевельнуться. Дедушка выпрыгнул из машины.       — Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не ездил на шоссе!       — Всего один!       — Ты мне ещё тут перепираться будешь! Езжай передо мной до самого дома       — Что, я не расслышал?       — Я говорю до дома будешь ехать передо мной и только попробуй убежать — он пригрозил ему кулаком. И Лёва всю дорогу плёлся перед ним. Он ещё и затормозил неправильно перед домом, за что и получил подзатыльник. Велосипед поставлен под замок, а Лёва наказан — завтра, когда все поедут на шашлыки к дяде он останется заперт в доме без велосипеда. И телефон отобрали, сказали, что завтра отдадут и он даже не смог его зарядить. А за то, что препирался, ему ещё и подзатыльник по голове дали.       Лёва не раскаялся. Почему он должен раскаиваться за то, что ему скучно? Хватит с него такой жизни, надо что-то сделать.       На следующее утро он встал, когда солнце только-только поднялось из-за горизонта. Он знал, что его могут услышать, оттого старался быть тихим как мышь. Открыть дверь гаража, где были велосипеды было также несложно, как и открыть основную калитку — ключи от гаража были в одной связке с ключами от калитки, надо было только подобрать. Вывел велосипед за забор — спрятал в кустах и вернулся в постель. Лёва больше не заснул, прислушиваясь к каждому шороху молясь, чтобы его хитрость удалась.       Манная каша пригорела, а так как ему всегда подавали последним на вкус и запах она походила на варёные угли — он не доел и пришлось выкинуть.       Стоило всей ватаге погрузиться в машину и уехать, как Лёва сразу же кинулся к ключам. Он умный — закрыл дом, открыл, а потом снова запер калитку и побежал к велосипеду.       Он долго выжидал, высматривая в проезжающих машинах дедушкину ауди, наконец, поняв, что больше за ним никто не наблюдает, он переехал через шоссе. Не без приключения, несколько машин ему громко просигналили, но он всё же доехал до противоположной стороны. Он чувствовал себя победителем — теперь он сам хозяин своей жизни: может поехать в Мальмезоново, может прокатиться дальше по шоссе, может заехать в магазин, а может в любой момент вернуться, он же не дурак, чтобы убегать из дома, ну, насовсем — мама же расстроится. Но теперь — никто не будет ему указывать что делать.       Он свернул в сторону Мальмезоново. Узкая асфальтовая дорога шла в самой гуще леса. Там было красиво, солнце освещало верхушки деревьев, в то время как внизу была тень. Лёва уже изрядно вспотевший на жаре ощутил лесную прохладу. Дорога шла в горку, но он преодолел её легко, ведь ему всё было нипочём. Мальмезоново было ниже по дороге, справа же было поле со столбами.       — Эй, мальчик! Парень!       На одном из столбов висел электрик.       — Видишь ту лестницу?       Лёва спешился, подбежал к столбу и действительно, увидел упавшую лестницу.       — Подними её, пожалуйста, только быстрее, у меня руки затекли!       — Всё, держу!       Электрик (какой же он электрик без комбинезона?) аккуратно спустился на землю.       — Вот уж спасибо, а то эта лестница постоянно падает.       — Тогда странно, что вы туда полезли.       — Да у нас здесь постоянно БЕ ДЫ с электричеством, и только я могу их починить, — он внимательнее рассмотрел своего помощника, — Слушай, у тебя знакомое лицо.       Лев хотел сказать, что лицом он пошёл в отца, но испугался, как их дедушка называет, лишних вопросов и ответил.       — Вы ошиблись, я ни на кого не похож.       — Ну, как знаешь, — фыркнул электрик и Лёва поспешил к велосипеду. Надо было, конечно, быть подобрее и ответить шуткой, тогда бы, может, и разговор прошёл лучше. Да, пожалуй, надо было бы пошутить, что-то вроде «Вы верно сказали, мне часто говорят, что я пошёл в одну известную историческую личность» или что-то вроде «Мне всегда говорили, что я — вылитая мама». А впрочем, он наверное никогда больше его не увидит. Лёва отвлёкся на запах дыма, такой кислый, он напомнил ему, что тот уже давно не ел, и было бы неплохо подкрепиться. Яблоня настолько разрослась, что несколько веток с пока ещё зелёными яблоками перекинулись через забор — чем не обед? Но тут, выпрямившись на велосипеде, за этим забором Лев увидел мужика с ружьём. Нет, не игрушечным, настоящим ружьём, который будто патрулировал свой яблоневый сад. Что он там охраняет? Свои яблоки? Их там вон сколько у него. Зачем вообще охранять яблоки? И от кого?       Размышляя над этим, Лев не заметил, как налетел на колдобину и слетел с велосипеда. От резкой встряски он откашлялся и сразу же встал. Голова на месте — это хорошо. Ноги тоже, руки? — на правом локте царапина — вытер кровь другой рукой. Футболка порвалась — это печально, с другой стороны, она у него старая, может, дедушка наконец то выдаст новую. А велосипед? Он обернулся и, ах! увидел старый дедушкин велосипед, распавшийся на две части. Поначалу он думал его быстро починить, но эти две части не хотели держаться вместе — каждый раз разваливались! Можно же было бросить их и пойти домой пешком — а что тогда рассказать дедушке? Он же обязательно спросит. И путь отсюда неблизкий, сможет ли Лев успеть до его возвращения?       Он оттащил всё, что осталось к ближайшему фонарному столбу, а сам сел рядом. У него же всё это время был телефон, он всегда может позвонить ему! Но тогда действительно будет много вопросов о том, а что Лёв забыл в Мальмезоново, когда его оставили сторожить дом? А что если в дом уже пробрались грабители? Как тогда он будет отвечать? Он включил сеть и, чудо! Тут была связь! А значит, и интернет!       Стоило Льву включить передачу данных, как на него посыпались сообщения от мамы с фотографиями и видео из Вены: какая там красивая архитектура и природа, погода, звери и птицы. Всё это действительно было красиво и за чтением её рассказов Лев просидел очень долго, а когда уже собирался ей написать, чтобы она попросила помощи, выскочило сообщение, что он израсходовал весь мобильный интернет. Ему уже итак не раз влетало за то, что он тратил на дополнительные пакеты слишком много денег, а тут это! Позвонить маме? А она расскажет дедушке и тогда не избежать скандала! И тут телефон выключился. Зарядка кончилась. Вернуться домой он не сможет без велосипеда, а велосипед сломан, он остался без связи и интернета — вообще без телефона, совсем один в незнакомой деревне. Ещё и голодный.       Слёзы поступили к глазам, всхлип придушил горло. Он закрыл глаза и вздёрнул голову вверх, ведь мальчики не плачут. Он подумал, что каждое его последующее действие делает всё ещё только хуже, поэтому ему лучше оставаться на месте. И, казалось, хуже уже быть не может.       — Что ты здесь делаешь?       Он открыл глаза — над ним, уперев руки в боки, стоял отец.