Хеллоуинская история

Абсолютно все, куда не взгляни, готовились к хеллоуину. Дома украшали игрушками в виде паучков, приклеивали что-то вроде имитации паутины, вырезали лица на тыквах и засовывали в них фонарики, чтобы рот и глаза красиво светились в темноте, пекли красивые печенья в виде черепов, ну и, конечно же... Наряжались в эти ужасные костюмы монстров, обхаживая в них дома со столь привычной и уже давно знакомой всем фразой "сладость или гадость". Это, конечно, все было безумно весело, красиво, завораживающе и пугающе, ты мог почувствовать себя одним из тех, кого боялся всю жизнь, стать тем самым подкроватным монстром, который пугал тебя, когда ты был ребенком, ты мог почувствовать себя тем, на кого противно смотреть, и при этом не выделяться и слиться с общей атмосферой, но... Такая жуть нравилась далеко не всем. Как бы Федор не обожал читать мистику и ужасы, он бы ни за что не стал бы участвовать в подобном маскараде — он считал это абсолютно бесполезным занятием. Новый год, день рождения и другие праздники сделаны для того, чтобы вызвать положительные эмоции, а хеллоуин наоборот, по сути своей, должен заставлять чувствовать себя не в своей тарелке, бояться и трястись от страха. Да, никто уже давным давно не ужасался из-за этого праздника, но смысл его оставался всегда один, даже если и не воплощался. Почти всю свою жизнь парень презирал всех любителей острых ощущений, предпочитая тишину и спокойствие. Чтобы не творилось в мире, Фёдор всегда оставался при своем мнении, поэтому, как бы сильно его друзья не хотели нарядить в костюм вампира или призрака, он все равно отказался. Это все не для него, он повторял это уже сто раз. У него никогда не было желания попробовать окунуться во все это, потому он сейчас спокойно сидел на траве под своим любимым деревом, читая книгу и изредка оглядываясь вокруг, косо смотрел на этих ряженых "уродцев" вдалеке. Но вот, переводя взгляд вновь на текст своей книги, боковым зрением он уловил какое-то очень быстрое движение рядом с собой. Будто тень промелькнула около него. По рефлексу он обернулся, но ничего не увидел. Либо это "что-то" исчезло в считанные секунды, либо ему просто показалось. Успокоив себя вторым вариантом, он еще раз прошелся глазами по всей местности позади себя, и, ничего подозрительного так и не обнаружив, он вновь повернулся, собираясь уткнуться носом в свою книгу. Но не тут-то было. Перед собой он увидел достаточно молодого парня в страшном костюме. От такого зрелища он даже дернулся, хоть и привык видеть подобных чудищ осенью каждый год. Одет тот был в костюм клоуна, такие он видел уже у многих, но этот казался настолько правдоподобным и настоящим, что по коже все равно прошлась волна мурашек. Этот человек, видимо, и впрямь сильно заморочился над нарядом. Белые рубашка и штаны небрежно свисали, будто были какими-то половыми тряпками, а не одеждой, и это делало их ещё более жуткими. Потрепанная и испачканная ткань выглядела гораздо ужаснее выстиранных и идеальных костюмов у других. Глаза были разноцветные — скорее всего линзы, но они были какими-то... Необычными. Они были такими будоражащими, будто в душу смотрели, и пытались ее достать. Пепельная длинная коса свисала до самого пояса, колыхаясь под легкими порывами ветра. Она была такой запутанной и потрепанной. Видеть такую небрежность было крайне непривычно. Чаще всего над париками сильно заморачивались, идеально их укладывая, а тут... Такое чувство, будто за волосами не ухаживали уже очень и очень долго. Но самое страшное в этом всем, от чего кровь стыла в жилах, была улыбка. Такая ядовитая и ужасная улыбка. Она была без капли помады, как обычно делают некоторые, подражая Джокеру. Она казалось такой безумной, хоть и по идее должна казаться милой, если смотреть на намерения самого человека. Он будто бы пытался сделать улыбку нормальной и обычной, но именно ее естественность и изображение реального не наигранного ужаса и не давали смотреть на нее спокойно. Федор сначала сильно испугался, рассматривая "клоуна" перед собой с ног до головы, а потом и впрямь оценил то, как сильно тот заморочился. Сколько бы он не смотрел на остальных — глупые подражатели американским ужастикам, а перед собой он видел одно — настоящую "красоту", что не сравниться с тем, что он видел до этого. Хотя даже от этого желание побеседовать с ним не возникало, а голову не покидала мысль "Пусть он отвалит от меня, пожалуйста". — Ну привет! — мило сказал "клоун", наклоняя свою голову чуть в бок. — Чего ты тут один сидишь? — Кхм... А какая разница-то? Читаю сижу. — пробубнил Фёдор, вновь переводя взгляд на книгу. Он хотел сделать максимально неприступный вид, будто ему абсолютно наплевать на столь "шикарный", ну или же "отвратительный" костюм незнакомца перед ним, лишь бы тот прекратил этот бессмысленный разговор. Он не хотел бы знакомиться со странным и жутким типом. — Я не люблю хэллоуин. — наконец-то пояснил он, не выдерживая столь напористого взгляда, что так и требовал нормальный ответ на вопрос. — Если бы ты не любил хэллоуин, то ты бы не рассматривал меня так внимательно. — ответил тот. — Просто Ваш костюм мне понравился больше, чем костюмы остальных. Видно, что Вы старались... — Костюм? — удивленно переспросил тот. — Ну да. Он очень красивый... Ну или... Ужасный? — Федор неловко улыбнулся, реально слегка задумываясь над тем, какое прилагательное лучше было бы подобрать. Тупой хэллоуин — черт пойми, что будет считаться комплиментом. — Ох, спасибо! — "клоун" был явно обрадован такими словами, но улыбка его не поменялась. Не увеличилась, не стала менее жуткой, и даже уголки губ не дрогнули. — Я тут немного читаю, не могли бы Вы... Ну... — он бы хотел сказать "не мешать", но, пожалуй, это и впрямь могло бы прозвучать слишком грубо. — Ох, да, я понимаю. Я тогда пойду. — он показал большим пальцем одной руки назад. Только сейчас, когда "клоун" достал свою руку из-за спины, Фёдор смог увидеть алые перчатки почти кровавого цвета. — Да, до свидания. У Вас правда замечательный костюм. — напоследок повторил он. Федор не был опытен в общении с людьми так, чтобы вызвать у них радость и смех. Но сейчас он справился со своей задачей и этот странный тип и впрямь отвязался от него, да и вроде в обиде от грубого ответа не остался, так что, он мог спокойно проводить того взглядом, вновь продолжая читать. Так... На какой строчке он остановился? Побродив глазами по буквам и словам, он вновь увидел "клоуна" боковым зрением. Теперь тот пялился на парня, все также сидящего под деревом, уже издали. Это было похоже на розыгрыш, и Федор правда пытался не обращать на это внимание. Ну посмотрит немного, разочаруется, что реакции никакой нет и уйдет, верно? Но нет, как бы он ни старался не замечать, его будто прожигали этим ужасным взглядом. Почему этот наряженный не пошел в центр города, где сейчас было самое веселье? Ему веселее играть на нервах других? В любом случае, парень просто передвинулся чуть в сторону, чтобы не видеть этого чудака от слова совсем, и вновь уперся носом в напечатанный текст. Не успел он вникнуть и в одно предложение, как этот черт опять стоял за несколько метров от него, все продолжая не отрывать глаз. Теперь Федор уже немного напрягся. Нервно сглотнув, он попытался сосредоточиться только на бумажных страницах, игнорируя того, но сделать это было невозможно. Просто невыносимо, когда кто-то настолько жуткий и загадочный так глядел. Он бы мог крикнуть ему что-то вроде "Чего пялишь?", но это в любом случае вылилось в ссору, а он этого не хотел. Ссоры всегда длятся очень долго, а он хочет поскорее почитать свою книжку в тишине и спокойствии. — Извините, не могли бы Вы так на меня не пялиться? Я понимаю, что это розыгрыш и образ, но это правда очень напрягает. — крикнул парень так, чтобы тот услышал. — Я просто жду. — также громко крикнул тот в ответ. — Чего? — недоумевающе спросил он. — Когда ты заметишь. — сейчас Федору и вправду стало не по себе. — Что?.. — Что это не образ и не костюм. Федор слегка напрягся. Да, он понимал, что это шутка, но все было столь правдоподобно, что его невольно передернуло. — Я, конечно, понимаю, что Вы сегодня клоун, но это не очень смешно. — Ну почему же только сегодня? Я каждый день. Меня просто видят только в хэллоуин. — ужасающая улыбка все не спадала с его лица, и даже издалека ее было прекрасно видно. "Клоун" сделал пару шагов вперед, начиная медленно приближаться, но стоило Федору лишь моргнуть, как тот уже был в пару сантиметрах от него. Сейчас парень вправду сильно напуган. Сердце забилось чаще, а тело само начало отодвигаться дальше от этого ужасного типа. — Ну чего ты так боишься? Я такой страшный? — спросил тот, слегка наклоняясь. — Ну вообще-то да. — Федор поспешил подняться, быстро убирая книгу к себе в сумку. — Ну я же тебе ничего плохого не сделал, чего же ты так трясешься? — Ничего, мне пора. — быстро протараторил Федор, а затем повернулся в сторону своего дома, закинув сумку себе на плечо. Тот чудак так и остался стоять там, и Федор подумал, что тот точно отстал. Пройдя какое-то расстояние, он повернулся, проверяя, стоит ли он там до сих пор или нет, но когда не увидел его там, он сначала с облегчением выдохнул, а после напугался еще сильнее, понимая, что тот может быть сзади. Повернувшись обратно в ту сторону, в которую направлялся, "клоун" вновь поджидал его там. И теперь это уже точно была не шутка. Федору было страшно, он резко почувствовал холод и озноб, которые заставляли его дрожать сильнее. Ну не мог же тот взять и телепортироваться, правда? Хотя, судя по всему, мог. — Срочные дела появились? Даже и минутку мне не уделишь? — спросил тот, делая выражение лица будто бы грустным, но улыбка все равно не исчезала, только глаза погрустнели. Фёдор правда сейчас просто хотел прийти домой и лечь в свою теплую кроватку. Да лучше бы он там и оставался целый день, черт его дернул идти читать на улицу в разгар праздника для каких-то фриков. Он сделал пару шагов назад, а потом резко повернулся и рванул со всех ног без оглядки. Он бежал ближе к месту, где было полно людей, и, кажется, он был не так далеко, были даже слышны чьи-то голоса и музыка, но один раз стоило ему вновь моргнуть, как вдруг этот черт опять очутился прямо перед его носом все с таким же невозмутимым видом. И было ясно, что тот даже не утруждал себя на бег, он не запыхался, чтобы обогнать, он появился из ниоткуда, делся в никуда и снова настиг бедного парня. — Да ладно, ну я же просто хочу пообщаться. Чего же ты так? — вновь поинтересовался тот. Федор умел думать и сохранять самообладание в критических ситуациях, но не сейчас. Все происходящее было слишком незнакомо и все, на что он мог опираться — глупые и дешевые ужастики, которые он смотрел по телевизору. Когда дело доходит до паранормальных явлений, твой мозг будто вообще перестает соображать, и теперь он мог точно понять, почему все главные герои подобных фильмов казались ему такими глупыми. Он пытался перевести дыхание для новой пробежки. Его округленные от ужаса глаза уставились прямо на бестию, что стояла совсем рядом, слегка подрагивая вместе с рукой, что сильнее сжала лямку сумки. Рядом с ним точно было что-то подобное нечисти, но молитвы в голове не помогали ему от нее избавиться. Она лишь приближалась к нему, медленно наступая. — Почему все люди такие одинаковые? Видят что-то, что не поддается логике и законам природы, и сразу же в страхе убегают, начиная колотится. Даже не дашь мне шанс? — он вновь в мгновение ока оказался столь близко, что Федор от страха оступился и чуть не упал. Он чувствовал, как ноги уже совсем не поддавались, и от падения он был точно не далеко. — Я ж тебя не сожру. Я просто хочу узнать, как люди нынче поживают. — П-пожалуйста, просто отстаньте от меня. Если Вы и вправду не хотите мне навредить, то отпустите, я пойду. — Я разве держал тебя когда-то? Ты сам выдумал, будто я тебя держу. Я не держу, я просто не отстаю и догоняю. Федор сам не знал, что ему сейчас сказать и что нужно сделать. Бежать бесполезно — он догонит. Ему нужно лишь выйти в людное место, но разве тот пустит? — Одна прогулка — и ты свободен. Идет? — клоун вновь достал из-за спины свою руку в алой перчатке, протягивая ее вперёд. Фёдор не хотел жать ее, он просто хотел домой, но разве выбор был? Его поставили перед фактом: "Ты идешь гулять со мной, а если не согласишься, то Бог знает, что с тобой будет". Примерно так он услышал сказанное. — Ладно. — промямлил он, но руку так и не пожал. Наоборот, сжал сумку еще и второй рукой, чтобы хоть чем-то занять обе. — Замечательно, тогда пойдем. — Куда? — Туда. — клоун кивнул головой чуть в сторону. Фёдор взглянул и увидел там лишь то дерево, под которым сидел. — Куда "туда"? — Слишком много вопросов, вообще-то я хотел их задавать. Ну вот туда. — указательный палец той же руки в алой перчатке показал все в ту же сторону. Парню точно не стоило уходить сегодня так далеко от всех. Сейчас он чувствовал себя в заложниках какого-то дьявола. — И даже не думай убежать, пока не ответишь на все мои вопросы. — клоун поводил этим же указательным пальцем в воздухе, направляясь как раз туда, куда показал. — Да не буду я... — хотел сказать Федор, но ведь он и вправду уже придумывал в своей голове план, как свалить. Бежать бесполезно. Не бежать... вроде можно, этот чудак и пальцем его пока не тронул, но и доверия точно не вызывал, чтобы идти с ним куда-то. Жуть. Не зря он никогда не любил этот странный праздник — столько ненормальных вокруг. — Итак. Первый вопрос. Ты сейчас напуган? — наконец-то начал он. — Да ты надо мной издеваешься? Конечно я напуган. Чего ты вообще хочешь от меня? — Хорошо, если ты напуган, то у тебя же сердце быстро бьется сейчас, да? — он опять повернулся, теперь уже идя навстречу парню. — Дай послушать. — Что послушать? — Стук твоего сердца. — Федор нервно сглотнул, вновь отступая назад. Он слегка нахмурился и опустил уголки губ, ему правда было даже в какой-то степени противно слышать такое в подобной обстановке. Он бы смирился, если бы его попросили отдать все деньги, что были при нем, но слышать просьбу о том, чтобы дать послушать свое сердцебиение после того, как он чуть не умер от страха... Это ужасно. — Нет. Зачем? Я не хочу. — Ну пожалуйста. Мне интересно. — Пробегись и послушай свое, в чем проблема? — сказал он. — Эх... Проблема в том, что у меня его нет. Если бы было, я б тебя о таком не просил. — Что за херню ты несешь? Если б у тебя не было сердца, ты бы уже давным давно сдох. — он уже и думать забыл о каких-то правилах приличия, которые до последнего пытался сохранить, обращаясь на "Вы". Он был в смятении от того, насколько все это было странным и незнакомым. — Ну тебе жалко что ли дать послушать? Я же сказал, нет у меня этой бьющейся коробочки, а послушать мне интересно. — клоун вновь очутился перед самым носом. — Ну или это не коробочка, а что там... — произнес он чуть тише. Федор сделал ещё шаг назад, ноги уже и вовсе не держали его, становясь ватными, а веточка, на которую он так неудачно наступил, стала последней каплей — он рухнул на землю, чудом не ударившись головой. Клоун не упустил возможности и спустился вслед за ним, прижимая к земле, не давая подняться. В одно мгновение Фёдор совсем не понял, как упал, и что сейчас произошло, но потом он точно почувствовал чужое ухо у себя на груди и... Он заорал во всю глотку, срывая голос. Никогда ему еще не приходилось так сильно орать, и он бы продолжил, если рука в перчатке не заткнула его. — Замолчи, дай послушать. — с лица клоуна пропала улыбка, стираясь под гримасой максимальной сосредоточенности и серьезности. Фёдор пытался кричать ещё, пытался убрать руку, отодвинуть тело, навалившееся на него, но ничего не вышло. Ему оставалось только глубже дышать, лишь бы не задохнуться от паники, и смотреть на дальнейшие действия этого клоуна, надеясь, что он и впрямь не сделает ему ничего плохого, только если нанесет психическую травму. — Ого, так быстро бьется. — наконец-то послышалось от того. Он приподнялся, и Федор сразу же сделал тоже самое, отползая подальше. — Ты еще и крикнул так громко, ты вправду так сильно испугался? — Неужели непонятно?! — чуть ли не в истерике вскрикнул парень. — Конечно я испугался, откуда я знал, что ты со мной сделаешь?! — Ну я же сказал, что не трону. — Схуяли я должен тебе верить? Я даже не знаю, что ты вообще такое! — Федор говорил на эмоциях громко, и так непривычно для себя, но когда он увидел, что улыбка пропала, и теперь на него смотрели лишь удивленные и в какой-то степени невинные и разочарованные глаза, страх постепенно начал испаряться. — Да я и сам не знаю, что я такое. Если б знал... Я такой страшный, да? — Да... — ответил Фёдор, медленно и аккуратно поднимаясь на ноги. Они все еще плохо держали его, стоять на них ровно было тяжело, но он смог. Клоун поднялся за ним. Он все также смотрел на его напуганное лицо, вовсе без ужасной улыбки и с горечью во взгляде. — Погуляй со мной, хотя бы немного, пожалуйста. — Нет! — Федор вновь отступил назад. — Я не собираюсь гулять со странным человеком в костюме клоуна, который несет всякую ересь. — Ну мы же договорились на одну прогулку, и так и не погуляли. Я просто твое сердце послушал. А если попытаешься сбежать сейчас, я же все равно догоню, так тяжело смириться? Федор был правда очень напуган. Его сковали, не оставили ни шанса. Почему на его душераздирающий крик никто не отозвался? Спутали с очередной очень правдоподобной жуткой игрушкой или фильмом, что включили на всю громкость? Это странно, но в любом случае ему оставалось только одно — идти, черт пойми куда, вместе с этим чертовым жутким клоуном. Поэтому они и направились туда, не знаю куда, ну в общем туда, куда показала рука в перчатке, а вот куда там она показала непонятно. Куда бы они не пошли, все закончится не лучшим образом, и Федор это понимал. — Ты же меня точно потом отпустишь? Да? — дрожащим голосом спросил парень. — Даже если бы захотел не отпускать, то не смог бы. Мы только во время хеллоуина выходим, остальное время не высовываемся — не положено нам. — ответил тот, а затем схватил Федор за руку, притягивая чуть ближе. — Давай, уверенным шагом. Чего ты плетешься сзади? — А откуда вы не высовываетесь? — продолжил Фёдор, выхватывая свою грубо схваченную руку из цепкой хватки. — Из тени, откуда же еще? — Из тени... — Фёдор пробубнил это себе под нос, запоминая и делая у себя в голове один единственный вывод: клоун рядом с ним точно самый настоящий клоун, который не смыслит в том, что делают и знают люди. И если просьбу послушать сердцебиение еще можно было списать на великолепную актерскую игру, а всю паранормальщину до этого на восприятие мозга в панике все таким, каким оно не было, то сейчас эта непринужденность в словах о тени, будто об этом должен знать каждый прохожий, точно дала понять — он не человек. — Хорошо, а кто "вы"? — вновь поинтересовался он. — Я собирался тебе задавать вопросы о людях, а не отвечать тебе на вопросы о нас! — строго сказал тот. Только сейчас Федор, взглянув на клоуна, заметил, что на его лице опять появилась эта ужасная улыбка, сквозь которую он мог выражать все свои эмоции и чувства, не убирая. Она ему будто не мешала показать грусть, разочарование, злость, раздражение и другие настроения, которое улыбку под собой не подразумевали. Только когда он слушал стук сердца, она так резко пропала, испарилась, и он мог видеть всю серьезность и некую мрачность вечно улыбающегося. — Итак. Люди едят? — начал наконец тот. — Ну да. — Ходят в туалет? — Да... — Что еще? — Ну.. — Федор задумался над тем, что было бы лучше сказать. Подумав о том, что такое слово, как "работают" свойственно далеко не всем, а перечислять все базовые потребностях каждого — глупо, в голову ему пришло одно очень верное слово, которое могло бы даже дать ему шанс задобрить этого монстра и уйти от него побыстрее, поэтому он назвал... — Любят. — Это как? — удивленно поинтересовался клоун, поворачиваясь лицом к Федору. — Ну... Встречаются, выходят замуж, женятся, заводят детей, счастливо живут вместе и так далее. Чаще всего все это происходит, когда два человека испытывают сильные чувства друг к другу. Эти чувства и называются "любовь". — постарался объяснить парень, по привычке жестикулируя руками. Он пытался делать вид, что он уже успокоился и все нормально, сохраняя самообладание. Но, если честно, сейчас он и впрямь чувствовал себя гораздо более расслабленно, нежели совсем недавно. Паника постепенно угасла, сердце перестало стучать, а ноги уже не дрожали и двигались вполне нормально, хотя все ещё неуверенно. На секунду парню даже показалось, что он пояснял столь элементарные вещи маленькому ребенку, а не ужасающему чудовищу, после чего стало еще легче и даже захотелось улыбнуться, но, вспомнив недавние события, он этого так и не сделал. — Ого. Интересненько! Кого люди обычно любят? — то, что сказал Федор, явно заставило клоуна рядом с ним задуматься. — Обычно люди любят других людей. Ну еще могут и любить немного по-другому, например, родители любят своих детей, кто-то любит своих домашних питомцев, в принципе, можно кого-угодно любить. Кто-то даже предметы любит, например, свои мягкие игрушки. — ему правда было уже не так напряженно рассказывать все это, когда его слушали так внимательно, с удивленными и выпученными глазами. Улыбки не было, она опять куда-то исчезла, и без нее смотреть в лицо клоуна было явно гораздо приятнее, чем с ней, он был похож без нее на самого обычного человека, причём по виду не такого уж и плохого, если, конечно, не обращать внимания на костюм. — Кого-угодно могут? А меня тоже могут? — он остановился, ожидая ответа. — Ну, наверное... По любому среди всего такого огромного количества людей найдется тот, кто и тебя полюбит. — сейчас, смотря вот так хоть и на чудовище, но на такого невинного и разочарованного, ему даже стало того немного жалко. Каким бы жутким клоун не был, и как бы он не улыбался, у него все равно все его чувства и эмоции были на лице написаны — сейчас этот чудик расстроился и точно думал о чем-то своем и не очень веселом, это читалось в одном лишь взгляде, что за сегодня уже успел поменяться много раз. — Почему ты спрашиваешь? — Да, так. — в миг та самая жуть под названием "улыбка" вновь въелась в его губы, расплываясь от одного уха до другого, однако разноцветные глаза не изменились. Улыбаться губами и глазами — такие разные вещи, и монстр сумел это показать лучше, чем любой человек, которого Федор только встречал в своей жизни. — Просто интересно. Продолжим? Диалог их длился ещё очень долго. Клоун спрашивал обо всем: о том, что люди создали, построили, о том, что они делают, что выбирают, куда так спешат каждый день. Федор вправду почувствовал его отсталость от цивилизации и отделенность от мира сего. Клоун этот ни дня не жил среди людей, всегда находясь поодаль, и уместить все то, что он упустил в один диалог просто невозможно. Но парень правда очень старался объяснить как можно больше. Он рассказал что-то и про свою жизнь, про то, как ходил в школу, как теперь учится в университете, как пытался найти работу, как хотел завести отношения. Слова лились из его уст, и он не замечал, как мог сболтнуть и что-то лишнее. В любом случае, если этот клоун и узнает что-то, чего знать не должен, то он никак это не использует — ему это попросту не нужно. Все чего он хотел — это узнать людей хотя бы чуть-чуть поближе. Какие-то базовые знания у того были из наблюдений со стороны в течение долгого времени, но пообщаться с ним никто не соглашался, реагируя также, как и Федор вначале. Только сегодня клоун решил насильно заставить кого-то пояснить все, что он не понимал. Зверское любопытство и тяга к новому свойственны не только простым смертным, но и всем другим разумным существам, в том числе и тем, кого считают монстрами. Федор сам не понимал, что двигало его ноги, и почему он шел вперед все дальше и дальше. Его бдительность затуманилась и растворилась в невинность и глупости удивленных и некоторое время назад пугающих глаз. Объяснять что-то столь простое и понятное человеку, который выглядел гораздо старше тебя — достаточно интересное занятие, хоть и абсурдное. Но абсурд был только на руку, он отбавлял скуку, сводя ее к минимуму. И только через какое-то время сердце Федора вновь екнуло. Стемнело быстро, до дома далеко, а он ведёт милую беседу о человеческой жизни с ужасным типом, который даже человеком не является. Ситуация не из лучших, а страх где-то на подсознательном уровне уже начинал подползать к самому горлу, сопровождаясь ужасными фантазиями исхода этой прогулки, украшенной паранойей и приправленной опять появившейся дрожью в руках. — Слушай, было приятно с тобой поговорить... — резко прервался парень, хорошо обдумав то, что сейчас происходило и ожидая от своего собеседника нормальный и адекватный ответ, а не погоню. — Мне пора... — Ой, хорошо. Могу помочь добраться до дома побыстрее, если хочешь. — жуткая улыбка под покровом ночи казалась еще ужаснее, смотреть на нее было тяжело, она будто так и просила отвернуться. А глаза его так и горели, светясь поярче всяких там фонарей. Говорить с этим клоуном ему, может, и вправду очень понравилось, давно он не разговаривал так с кем-то о чем-то столь простом, но в то же время серьезном, но пугать он не перестал. Будь этот клоун хоть немного приятнее глазу, они, возможно, даже подружились бы. Фёдор был готов принять все странности того, но только не эту улыбку, и только не эти ненормальные зрачки, что так менялись каждую секунду, словно они отделены от всего остального тела и живут своей жизнью. — Нет, спасибо, я сам... — Это в знак благодарности. — клоун подошел чуть ближе. Каждое действие его так пугало и настораживало, хотелось опять убежать, но разве он сделал что-то плохое сегодня? Вроде чудовище этот должен был вызвать доверие тем, что и пальцем Федора не тронул, если не считать уха на груди, но доверия этого все равно не возникало, как бы сильно парень не старался. — Что? — Федор был удивлен, но спустя мгновение клоун растворился в темноте, а затем вновь появился уже за спиной. Тело вздрогнуло, вновь захотелось кричать, но пока он этого не делал — все же решил, что один единственный раз за сегодня он не будет сопротивляться. Рука в перчатке закрыла в этот раз уже глаза, а не рот, путая пряди свисающей челки, что прилипла ко лбу от пота, вызванного волнением. Буквально пару секунд в такой позе, и рука вновь убралась от лица, открывая взор на светящиеся фонари чуть поодаль. Сейчас они в мгновение ока оказались совсем недалеко от места, где проходил целый фестиваль в честь праздника и, судя по звукам, еще не закончился. Федор опять немного испугался, хотя скорее больше удивился. Он точно мог заметить, когда такое перемещение осуществлял тот, но испытать такое на себе он не был готов, хотя ничего такого необычного и не почувствовал. И если днем Федор, разворачиваясь, надеялся на то, что клоуна позади него уже нет, то сейчас он, наоборот, желал, чтобы тот стоял там, чтобы он мог попрощаться и поблагодарить за то, что они добрались так быстро, но... Будто все делали на зло — позади него никого не было, и он даже не успел сказать "прощай". Он пытался позвать, но даже имени того ненормального существа не знал, а на грустное "Ты где?" никто не откликался. Его будто оставили с тяжелым грузом на душе и огромным количеством вопросов в голове и внаглую бросили одного в тот момент, когда он не хотел. И он, наверное, отдал бы сейчас все, лишь бы сказать тому монстру одно единственное слово, которое не успел. Но свою вину он понимал — он же сам целый день пытался сбежать, и теперь, получив желанное, он был так сильно разочарован и расстроен. Его отпустили, так и не тронув, загадочный клоун сдержал обещание и испарился также резко, как и улыбка с его лица, оставляя за собой лишь мутные, жуткие, но достаточно приятные воспоминания. Теперь Федор обязательно будет ждать следующий хэллоуин, он будет ожидать того под тем же самым деревом столько, сколько потребуется, он точно пообещал это себе, и он сдержит обещание также, как это сделал клоун. Человек же ведь не хуже того, кого считал чудовищем, правда?