Дьявол

- Что здесь происходит? Кирштайн вскинул голову, переведя свой обеспокоенный взгляд с девушки на подошедшего капитана. Металлические зеницы внимательно окинули взглядом пару, не упуская ни одной детали. Девушка сидела спиной к капитану, облокотившись на сероватый покатый булыжник, слегка повернув голову в сторону на его появление. Взъерошенный Жан, сидя перед ней на одном колене, руками сжимал ногу Микасы, проводя какие-то манипуляции с ее конечностью. Из-за темной макушки, что повернута от мужчины, не вся обстановка была предоставлена его взору, вследствии чего Леви делает шаг направо, с неким любопытством желая узреть всю картину, скрытую от его глаз. - Капитан, - молодой человек взволнованно подает голос. - Микасу змея укусила, - обходя, наконец, девушку краем, мужчина лицезреет левую ногу с закатанной белой штаниной вместе со снятым сапогом на траве и двумя алыми точками на молочной коже. - Сколько времени прошло? - Леви торопливо подходит к паре ближе, хмурясь все сильней. - Минуты две, - подала голос девушка. - Судя по всему, гадюка, - она досадно хмурится, упрекая себя в излишней мечтательности. Чрезмерно далеко запихнув свое сознание в свои фантазии, словно страус свою голову в песок, она явно не заметила все дальше удаляющихся от неё друзей с речкой и преследующего её Жана, греясь в закатывающем солнце. - Гадюка, значит. Кирштайн, - начал Леви, стремительно опускаясь перед девушкой. - Сообщи всем об отъезде. И принеси бутылку воды. - Жан, с «Есть, сэр», второпях направляется обратно по приказу капитана к другим разведчикам, лавируя между деревьев, пока мужчина тщательно принимается осматривать поврежденную ногу. - Змея большая была? - Метр-полтора, - Микаса немного вздрогнула, когда ледяные руки капитана обхватили ее икру. - Укусила, когда я споткнулась и упала, по-видимому. - Почему я не удивлен? - Леви опускается на колени, поудобнее устраиваясь между ее. - Так, держи ногу в полной статике. Говорю сразу, по возвращении пей много жидкости. Микаса кивнула. - Сейчас, наверное, надо сделать жгут и ехать домой? - Леви поворачивает на ее изречение голову и скептически устремляет свои глаза в ее зрачки, внимательно оценивая ее общее состояние. - Ты в своем уме, отродье? Да... Будь я умалишенным, с закосами под суицидника, то непременно бы обратился к тебе, будь ты врачом, - из уст срывается смешок. - Будем высасывать яд, мародерка, - мужчина переводит свой взгляд на ранку. - Что, простите? - Будто не расслышав с первого раза о его затее, Аккерман ошалело устремляет свой взор на профиль мужчины. - При укусе змей слух, вроде бы, не нарушается, Аккерман, - девушка с округленными глазами прижимает к себе ногу, закрывая место укуса ладонью. - Я что сказал? Ногу выпрями. Её нельзя сгибать, - мужские руки смыкаются на худой щиколотке, уверенно, но осторожно расправляя левую ногу Микасы. Уже наклоняясь к поврежденному месту на ноге мужчина внезапно получает сопротивление на лбу в виде ладони девушки. - Нет. - Что нет? - мужчина сводит брови на переносице и льдистые радужки впиваются в ее. - Не глупи. В чем дело? - Микаса тушуется от его обращенного к ней взгляда и отводит собственный. - Не надо. Давайте... давайте я сама это сделаю. Леви испустил смешок. - И как ты собираешься это сделать? - рука увереннее сжала колено, пока рука мужчины осторожно обхватывает запястье девушки и отводит его в сторону, прижимая к ее бедру. - У тебя нарыв в углу губы. Занесешь заразу из ноги в рот. Так что наступи на свой язык уже, Аккерман, и дай приступить к процедуре, - Микаса инстинктивно дотрагивается языком до ранки, с досадой отмечая его правоту. - Вы не станете этого делать, - категоричным тоном заявляет девушка, она и в сновидении помыслить не могла о происходящем в данный момент в реальности. Чтобы этот абсолютный педант сейчас с таким невозмутимым выражением лица взял и сделал такое? Почему-то это казалось немыслимым и в какой-то степени неудобным. Она, в большей степени вероятности, могла бы позволить сделать это кому-то другому - Эрену, Армину или тому же Жану, степень красноты на её лице была бы в разы ниже, чем в настоящий момент, но не капитану Леви. Доверить свою жизнь ты можешь, а ногу нет? Ехидно отозвался внутренний голос. При чем здесь это вообще? - Микаса встряхивает головой. Без ноги оставаться, конечно, не хочется, но и позволить Леви сделать это она не может. Желания суетиться, словно, маленькая девочка, у Микасы нет, но все же предпринимает попытку. - Пусть Жан это сделает, капитан. - С чего бы? - недоумение в его взгляде сталкивается с её твердостью. - Ну, он... а Вы... - Микаса мямлит, глубого вздыхает, бегает глазами по всему, будто пытаясь отыскать ответ на вопрос, пытаясь вразумительно ответить, но ничего путного на ум не приходит. Что можно ответить? Простите, сэр, но я знаю, насколько вы непроходимый чистоплюй, что лучше умру от яда змеи, чем позволю вам высосать яд из моей ноги? Глупо. Или извините, сэр, но вы такой законченный аккуратист, что не хочу, чтобы это передалось и мне? Еще глупее. Или же простите-извините, сэр, но Жан лучше отсасывает? Микаса помотала головой от своих мыслей и тихо выдохнула, готовясь к взрыву. Придется прибегнуть к крайним мерам, а с избавлением от яда ей поможет Жан, тем более он должен скоро вернуться, или же на худой конец она сама как-нибудь высосет отраву. Механизм в голове делает более интенсивную работу и девушка вдыхает в себя кислород вместе с уверенностью. - Да я лучше отравлюсь еще раз, но высосу сама себе яд, ясно? - интуитивно улавливая его меняющееся настроение, она с готовностью встречает его глаза. - Тебе язык укоротить? - прищуренный взгляд из-под челки впивается в её анфас, заставляя его чуть ли не поперхнуться от такого заключения. Вскидывает бровь. - Не устраивает моя персона? - Именно, - пунцовые щёки и взгляд, который она пытается спрятать от его пытливого взора, единственная истина ему налицо. И он видит. Видит ее истинные эмоции через ее завесу лжи. Хмурая девчонка просто-напросто пытается скрыть от него свое смятение? Ясно в чем дело, оказывается. В первые мгновения её выпада Леви испытал невероятное негодование вместе с желанием устроить ей небывалый нагоняй за такое обращение к старшим, что-то совсем распоясалась девчонка. Пообещав себе наказать её позже Леви в реальности всего-навсего устремляет на нее свой красноречивый взор и мысленно прикидывает сколько времени утекло с её болтовней. Где-то, примерно, меньше минуты или, возможно, чуть больше. Его утомила ее ложь в таком содержании. - Не думал, что ты внесла себя в список кисейных барышень, Аккерман, - критически подмечает Леви. Одна фраза и рухнувшие обломки стены. Так, черт возьми, просто. И как ему удается распознать её настоящую практически за долю секунды, всего лишь бросив взгляд с таким невозмутимым лицом? Ладно, капитан. Она переводит дыхание и не давая себе опомниться быстро выпаливает: - А я не думала, что Вы в такой позе так идеально подходите для это процедуры, - язвит девушка ему, возвращая его реплику об Эрене из зала суда. - Это был тактический ход. А тебя ждет наказание, отродье, - поражаясь ее наглости Леви и не думает о прекращении своего замысла. - Ты снова растрачиваешь себя не на то, что действительно имеет пользу. Поэтому заткнись, Аккерман, или я сам тебя заткну. Леви фокусирует все свое внимание на ноге. Аккуратно мнет, прихватывая за кожу в виде складки для открытия проколов. Скудные капельки крови выделяются на поверхность кожи, и мужчина несильно обхватывает кожу зубами около укуса, чтобы затем начать процесс. Окружающее пространство заполняется безмерной неловкостью. Его манипуляции четкие и уверенные, будто он проделывал их бесчисленное количество раз. Её взгляд опускается на смолянистый затылок, на движущиеся короткие волосы вслед за шевелением головы, и где-то на переферии сознания плескается мысль, что он в который раз спасает её, и что удивительно, здесь обошлось без её милого сердцу Эрена. Кошмарные душе кадры из той вылазки каскадом проносятся перед взором, заставляя внутренности сжаться и на мгновение прикрыть глаза, улавливая последние сцены их взаимодействия с капитаном. А точнее его вывихнутую ногу по её вине, вследствии спасения. И снова чувствуя, как на её душу наваливается чувство вины вперемешку с благодарностью к мужчине, Аккерман вновь устремляет свои глаза на капитана с точным убеждением поблагодарить его и извиниться за свое глупое поведение. В будущем такого точно не повторится. Микаса сделает все, чтобы быть самой сильной. Ради Эрена. И никто не будет опять спасать её, подвергая свою жизнь смертельной опасности, словно она ни на что негодная девчушка, и, тогда, она сама, подобно яркому вихрю когда-нибудь встанет выше Аккермана на ступень и рассчитается с ним. Микаса не ясновидящая и не может знать, что чувствует и о чем думает Леви. Молчание, спокойствие и предельная сосредоточенность его движений создают внушительный контраст с её внутренним состоянием. Его уста возносят яд на поверхность, словно магнит, и сплевывают в сторону, отворачивая голову. Микаса осязает череду прикосновений горячих губ на своей коже совместно с ритмичным сжатием пальцев его руки, а затем непередоваемую кататонию вместе с широко распахнутыми глазами от прилива мощных волн вдоль позвоночника, стоит только Леви неспециальным движением языка тронуть поврежденную кожу. Дыхание становится все более затрудненным, и только где-то в уголке воспаленного сознания осязается резь в ноге. В продолжающем моменте до завершения его четких движений капитан продолжает свои манипуляции, борясь с отравой, беспощадно влившейся в кровь посредством зубов хладнокровной твари. Его операция тянется приблизительно минут десять, после чего, заметив отек, он прекращает свои манипуляции, сплевывая последнюю кровавую массу и вытягивает из кармана белоснежный платок, вытирая гранатового цвета губы. Дождавшись окончания неловкого процесса Микаса тихо выдохнула долго задерживаемое дыхание так же медленно, как этот гребанный яд покидал её ногу. - Наступил отек, более я бесполезен, - чуть погладив около ранки большим пальцем, сипло отозвался Леви. Брюнетка сглотнула стоявший ком в горле и устремила свой взгляд на две красные точки, не решаясь поднять взгляд на мужчину. - Спасибо, капитан, я опять в долгу перед вами, - тихо сказала девушка. Она ловит его взгляд. Чувство благодарности в душе наступательно и уверенно поднимаются все выше, и бóльшие слова благодарности за всё застревают где-то посередние ее горла неозвученным выступлением, стоит ей уловить его ответ. - Не стоит, Аккерман, - все так же стоя на коленях мужчина на пару секунд отводит свой взгляд от её глаз направо, замечая какое-то движение. Шестеренки в голове быстро крутанулись, заставляя в голове что-то щелкнуть и без сомнений шустро выдвинуть слова. - Ведь я и не думал, что я так идеально подхожу между твоих раздвинутых бёдер, - металлический блеск сверкнул в его глазах, заставляя Микасу с неожиданным шоком поперхнуться от его выпада. - Относи её, Кирштайн, - Леви поднимает вверх свою правую руку, и брюнетка чувствует стремительный ветер поверх своей макушки и глухой звук, чтобы через пару мгновений узреть бутылку воды, пролетевшей над ней в руку капитана. Микаса Аккерман попробовала на вкус сладкую благодарность, а затем горечь разочарования. Две силы Аккерманов очень противоречиво взаимодействуют друг с другом, создавая целую палитру эмоций. Она почувствовала себя на полигоне, на котором учится понимать себя и других. Весь её запал рухнул вниз, разбился как осколки хрустального фужера, растворился как белый куб сахара в воде, и появилось только раздражение, неутомимо поднимающееся вверх. Мглистая тень капитана лежала, словно покрывало, на Микасе, закрывая её от лучей кровавого, катящегося на запад, солнца. Третий лишний появился в их картине, представ перед девушкой. Жан с ювелирной аккуратностью поднял брюнетку на руки, унося вместе с собой её и её гнев. Аккерман зло сжала пальцами куртку Жана, язвительно и с прищуром выглядывая на своего капитана через плечо молодого парня. Насмешливое стальное блистание его глаз преследовали её до конца, как и капитанский силуэт с кровавой краской на губах в багряном закате, лучи которого обрамляли его очертания, делая мужчину похожим на... настоящего Дьявола.