Утренние воспоминания...

Красивый... Эта мысль снова и снова преследует Курокаву Изану. Каждое утро, когда он просыпается раньше, начинается именно с неё, и мужчина готов поклясться, что не думает об этом намеренно, чтобы лишний раз взглянуть на человека, лежащего рядом. Смотреть на спящего Какучё он готов бесконечно. Смотреть на то, как он хмурится во сне, что-то тихо бормочет и отворачивается, когда надоедливое солнце норовит пустить своего зайчика прямо в закрытые глаза. Жмурится он, кстати, очень мило. Изана каждый раз мысленно проклинает любой раздражитель, что мешает спокойному сну любимого человека, но бывают моменты, когда даже бывший король «Поднебесья» ничего не может поделать. Птиц не заткнёшь, а, если закроешь окно, то будет слишком жарко. Бесит… Самое, наверное, лёгкое, с чем Курокаве всё же удаётся справляться, когда он просыпается раньше Какучё, это будильник, который старший уже давным-давно научился отключать настолько незаметно, что можно было подивиться его навыку бесшумного передвижения рядом со спящим. Хотя, теперь такие махинации бесполезны, так как младший знает, что такое режим, и способен просыпаться самостоятельно. Раздражает… Просыпается и тут же начинает собираться. Не имеет привычки просто несколько минут полежать в постели. Надо сразу куда-то стремительно уноситься. Если бы Изана не имел над ним негласной власти, то Хитто никогда бы не нарушал свой режим. Какучё может резко изменить свои планы только по двум причинам: попадание в больницу или приказ короля. Второе происходит гораздо чаще, а о первом уже несколько лет даже не вспоминали. После роспуска «Токийской Свастики» прошло уже очень много времени. Бывшие гопники и хулиганы давно выросли и устроились в жизни. Почти каждый добился того, о чём мечтал. Курокава и Хитто наконец-то создали своё королевство, реформировав «Поднебесье», и теперь с радостью занимались волонтёрством вместе со старыми товарищами, помогая сиротам. Иногда, собираясь все вместе, они с улыбками вспоминали свою подростковую жизнь и то, что люди часто говорили, что у таких, как бывшие малолетние преступники, нет никаких шансов построить счастливое и успешное будущее. Да, они слышали такое часто, но теперь только лишь смеялись, ведь никто даже и подумать не мог, что всё вот так вот обернётся. Хотя, что-то из очевидного в их судьбе всё-таки было. Курокава с лёгкой улыбкой на лице тянет руку к чужому лицу и с осторожностью убирает непослушные пряди подальше от закрытых глаз Какучё, дабы тот не начал тереть их во сне, что стало бы в дальнейшем причиной его пробуждения, коего никак допустить нельзя в ближайшие несколько минут. Тёмные брови, сведённые к переносице, возвращаются на своё место, дыхание выравнивается. Раздражитель успешно устранён, можно любоваться дальше. Изана не сразу понял, что именно привлекло его в том мальчике много лет назад. Это точно был не тот жуткий шрам, который Хитто получил после автомобильной аварии. Точно не он. Хотя, что уродливого? Мужчина и представить Какучё без этого шрама не может! Как и не может представить свою жизнь без этого мальчишки, который когда-то пообещал ему никогда не проигрывать. Никому и никогда. Изана был рядом с ним на протяжении всех этих лет и видел, как растёт его мальчик. Как он становится всё взрослее и мужественнее. Чаще начинает выходить победителем из драк и вскоре становится сильнейшим бойцом «Поднебесья» Йокохамы. Сказать, что Курокава был им горд? Ничего не сказать. Тогда он был занят своими проблемами. Семья Сано... Шиничиро, Эмма... Манджиро... Да, они с Майки в итоге действительно поладили, но между ними навсегда останется та пропасть, что была непреднамеренно создана Шиничиро. Изана не винил его в этом. Вовсе нет, но просто не мог иногда совладать с эмоциями и удержаться от того, чтобы пнуть сводного младшего брата. Чаще всего всё по итогу оборачивалось шуткой, но жалобы на то, что Манджиро – идиот, всегда приходилось выслушивать именно Какучё, который лишь кивал или пытался шутить, чем раздражал Курокаву ещё сильнее, но долго злиться на него не получалось никогда. Изана долго не мог принять тот факт, что он упустил тот момент, когда Какучё начал становиться сильнее его. Началось всё с того, что с возрастом младший вытянулся настолько, что старшему приходилось теперь смотреть на своего слугу снизу-вверх. Это был первый тревожный звоночек. Добивающим стал один из их спаррингов, когда Курокава осознал, что Хитто стал настолько сильным, что почти одолел своего короля, которому это, естественно, не понравилось. Злоупотребив властью, Изана всё же избил Какучё, но про себя отметил, что тот действительно остаётся ему покорным несмотря ни на что. Послушный мальчик. Но не всегда. Всё-таки, моменты, когда Хитто перечит Курокаве, случаются. Какое-то время старший лишь огрызался на него, но научился принимать чужую точку зрения и выслушивать идеи младшего, ведь они не всегда были так уж плохи. Да, они чаще всего были хороши, но Изана же не будет сразу сдаваться. Это не в его стиле, но вообще... – Ты во мне дыру либо просверлишь взглядом, либо протрёшь ладонью, – Курокава вздрагивает от грубого нарушения тишины и понимает, что задумался о своём, продолжая гладить Какучё по голове после того, как убрал тёмные пряди волос с его лица. Видя растерянность своего короля Хитто приподымает уголки губ, слабо улыбаясь. – Ну, это сделаю хотя бы я, а не кто-то другой, – приходя в себя, выдаёт Изана, нависая над своим слугой и устанавливая с ним зрительный контакт. – Ха-ха… Но, этим можно заняться позже и… Ха?! Изана! Какого чёрта ты опять выключил будильник?! – сумев дотянуться до тумбы и посмотреть время на телефоне, Какучё охватывает паника, и он сам предпринимает попытки к бегству, которые пресекаются старшим. – Ну, выключил и выключил… Не паникуй ты так, – не скрывая усмешки, произносит Курокава, пока человек, лежащий под ним, кривит недовольную гримасу. – Всё равно твой начальник опять придёт позже, так что не вижу причин для такой спешки. – Этому начальнику вообще-то нужно позавтракать, так как сам он не в состоянии сейчас слезть с меня и сделать себе хотя бы простой бутерброд, – с тяжестью вздыхает Хитто, наблюдая за тем, как собеседник закатывает глаза и передразнивает его. Как ребёнок, честное слово! – Ладно-ладно! – сдаётся Изана, возвращаясь на свою половину кровати. Какучё благодарит его за понимание и переходит в сидячее положение, чтобы наконец-то встать. – Какого?! – мужчина со шрамом не успевает подняться до того, как его хватают за плечи и рывком укладывают обратно, обрывая поток дальнейших возмущений настойчивым поцелуем. Хитто чувствует, как кровь приливает к щекам, когда чужой язык проникает в его рот. Поспевать за уже давно неспящим Курокавой у Какучё просто ещё нет энергии, посему он лениво обнимает того за плечи, прижимая к себе и чувствуя, как его обнимают в ответ, ложась сверху. Такие подлянки подкидывать Изана умеет очень хорошо, и младший уже привык к ним, зная способ освобождения в виде предложения заняться интересными делами позже. Позже, значит, после рабочего дня, который вообще-то должен начаться не посередине суток, а с утра… С очень хорошего утра, которое началось не со звука ненавистного будильника, а с приятных воспоминаний и чужих желанных прикосновений...