yokai

Чонвон видел, он чувствовал. Тьму, обрамляющую высокую фигуру. От этой неизвестной, страшной силы хотелось спрятаться.  «Такого не бывает… Это же сказки.» — судорожно пытался воззвать к крупицам разума, что ускользали пред необъяснимым. Лицо тьмы украсила ухмылка.  — Чего так испугался, дитя человечье? — его голос словно из глубин самой Преисподней. Чонвон не мог остановить дрожь, сковавшую все тело. Он сполз спиной по стене на пол, неконтролируемо роняя слезы. В мгновенье нечеловек оказался рядом, проводя костяшками по влажной щеке. Ян задержал дыхание в страхе и совершил огромную ошибку, заглянув в чужие глаза.  Радужка пестрила золотым, хитро поблескивала, наблюдая за реакцией человека. Чем дольше Чонвон всматривался, тем сложнее ему было оставаться в сознании. Но отвести взгляд никак не мог.  — Ёкай… — одними губами прошептал Ян, всё ещё не веря в реальность происходящего.  Ёкай — общее звание для всех духов, демонов и монстров. Так принято называть всё необъяснимое. Но Чонвон и не думал, что столкнется с подобным наяву. Кем бы ни был этот ёкай, хорошего ждать не стоит. В лучшем случае, ему будет побоку и он исчезнет, а в худшем... Зависит от вида. Так писали в легендах. Однако, этот вел себя странно. И выглядел как человек, лишь глаза и аура выдавала.  — К-кто ты, ёкай?  Существо усмехается, сузив глаза и приближаясь к лицу.  — Óни, — выдохнул в уста, расплываясь в довольной улыбке. А сердце Яна в ужасе пропускает удар. — Вижу, знаешь о таких, как я. И знаешь, что мы делаем с такими, как ты.  Юноша зажмуривает глаза и опускает голову. Вот и в зависимости от вида. Повезло же напороться на самого демона Óни. По сказаниям, когда по-настоящему порочные люди попадают в Ад, то превращаются в демонов. Становясь слугами Великого владыки Эммы — хозяина Ада, они наказывают грешников самыми жестокими способами. Но те в Аду.  Люди же, что были настолько греховны, чью душу невозможно очистить, обращаются в демонов ещё при жизни и остаются на земле.  Один из таких сейчас самозабвенно поглаживал макушку мальчишки, упиваясь своей властью над чужой жизнью. Чонвон закусывает губу, ощущая совсем человеческие прикосновения, но опасность буквально витала в воздухе. Демону ничего не стоит раскрошить его черепушку в своей ладони.  Ян стискивает ткань рубахи и резко поднимает голову, встречаясь с блеском золотистых омутов.  — Давай же, убей меня.  Вся смелость ушла на одно только предложение. Чонвон продолжал смотреть в ока ёкая, чувствуя как утекает реальность. Пред ним всё плывет. Из-за слез ли?  Парень испуганно вдыхает, когда пальцы на затылке сжимают в кулак его волосы и тянут, запрокидывая голову назад. Вон хмурится от боли, не унимается и дрожь.  — Ну-ну, чуднó получается, — озадаченно пробубнил ёкай. — Обычно все молят о милосердии. У демона, вот потеха, — низкий смех разнесся по помещению. Внезапно, голову Чонвона возвращают на место и прижимаются лбом к его, растягивая губы в безумной улыбке. — Тебе недорога жизнь, м? Дитя, впереди ещё столько лет… А ты так просто отдаешь себя мне, — и проводит языком по своей нижней губе, точно хищник, облизывается, предвкушая трапезу. — Дело не в этом. Ты ведь не отпустишь меня. Тогда… — брюнет прокусывает губу, сжимая челюсти. Алая капля стекает по подбородку, приземляясь на пол. Нечисть реагирует расширившимися зрачками и глубоким вдохом сладкой крови. — Какой смысл унижаться пред тобой?  Желтые искры взрываются. Чонвон видит в них свое отражение. Мертвое. Готовится принять смерть с поднятой головой, но от усталости все же прикрывает дрожащие веки. Остатки слез омывают бледные щеки, попадая на светло-розовые губы, что в легкой улыбке искажаются.  «Вот и всё. Я увижусь с вами. Мама, отец, сестренки.» — быть убитым нечистью никак в варианты своей смерти не входило, но, раз так решила судьба, значит, пускай. Его ничто не держит здесь.  Однако…  Звучит низкий смех. Чонвон дергается, приоткрывая мокрые глаза и с непониманием глядя на искренне смеющегося демона. До сего момента, он не всматривался в лицо ёкая, а теперь осознает, насколько нечестива его красота. Угольные волосы, хищный разрез глаз и обманчиво мягкие черты, включая пухлые губы, скрывающие выраженные клыки. Óни прекращает смеяться, заменяя выражение на пристально-заинтересованное. И пугает оно сильнее.  — А ты забавны-ы-й, — тянет недочеловек и отпускает пряди юноши, чья голова от бессилия тут же падает. — Ты сможешь меня развлечь. Наконец хоть что-то потешное за последние века.  Ян в ступоре поднимает вновь голову.  — Не… Убьешь?..  Демон загадочно ухмыляется.  — Я сожру твою душу, дитя.