Diabolical

      Феликс слышит шум внизу, будто прямо сейчас кто-то устроил там погром. На часах четыре утра, уже давно стемнело, а рассветать начнёт ещё нескоро. Все нормальные люди давно спят и видят десятый сон, кому понадобилось бушевать в такое позднее время?       Джисон уже точно спит, ведь достаточно измотался сегодня. Минхо – родной брат Феликса – вероятнее всего, сейчас спокойно дремлет с Ханом в кроватке после их бурного секса, звуки которого Феликс, к сожалению, слышал своими собственными ушами. А других людей в доме наверняка нет, поэтому Феликс просто без понятия, кто прямо сейчас может наводить шум на первом этаже.       Феликс сегодня, конечно, не трахался в отличие от некоторых, но все равно утомился. Сил не было настолько, что он даже не снял свой хэллоуинский костюм, в котором моментами было жуть как неудобно. Уже наступил первый день ноября, последний месяц его любимой осени, но расставаться с прекрасным праздничным образом совсем не хотелось.       Костюм был по-настоящему ангельским. Причём в прямом смысле этого слова. Белокурые выкрашенные волосы, немного завитые плойкой Джисона, спадали на плечи. В глазах сверкал огонёк, обозначающий искренность и честность. Белые джинсы, едва достающие до щиколоток, может и не совсем подходили ко всей остальной одежде, ведь были с варварскими дырками на коленях. Но других штанов в светлых оттенках у Феликса не было, поэтому он решил довольствоваться тем, что имел. Полупрозрачная рубашка молочного цвета делала из Феликса изящного ангела, и теперь, по собственному совсем не скромному мнению, он стал куда более красивым, чем ранее. Рубашка открывала хороший вид на острые ключицы. Сквозь неё можно было заметить отчётливо выраженные мышцы пресса на животе, узкую талию, а ещё взору окружающих открывались тёмные ареолы сосков, которые Феликс, к слову, прятать и не собирался.       Вдобавок к этому одновременно непорочному и похабному (по понятным всем причинам) виду, Джисон заставил Феликса прицепить ещё и крылья в завершение прекрасного образа. Феликс, честно говоря, совсем не знал о том, где Джисон достал их буквально за час до начала торжества, но всё же где-то он их откопал. Хан, не без помощи Минхо, прикрепил их к спине Феликса, расправил, чтобы смотрелись не так несуразно. И Феликс признаётся, смотрелась эта картина действительно здорово, хоть немного и неудобно. Впрочем, Феликса это вполне устраивало, ведь он мог и потерпеть ради такого.       Однако, его образ ангела никак не вязался с его словами, мыслями и просьбами, озвученными вслух. Изо рта вылетали сплошные трёхэтажные маты, когда кто-то нечаянно наступил ему на ногу в толпе на, между прочим, белоснежные кеды, купленные совсем недавно на распродаже. В голове крутились мысли, что он хочет, чтобы его трахнули также страстно и яростно, как Минхо Джисона пару часов назад. А у Джисона он слёзно просил, чтобы тот помог найти ему парня на продолжительное время, чтобы он выполнял все его хотелки в плане секса. Потому что эти мальчики на одну ночь с Тиндера, не способные даже найти простату, Феликса ужасно раздражали! Джисон рекомендовал Феликсу своих знакомых и друзей, но, к сожалению, никто ему так и не понравился.       Ли, кряхтя, встаёт, видимо, изображая старенькую бабушку, которой сложно передвигаться даже на несколько шагов. Утомился, бедненький, пока прыгал в середине танцпола. Упавшие с дивана крылья, которые ему надоели уже, он кладёт на исходное место, чтобы не валялись на полу.       Феликс спускается вниз и в это же время думает о том, что очень благодарен тому, кто там наводит беспорядок, потому что он как раз таки собирался сходить и попить. Собственная лень, которую Феликс в тайне ненавидел, мешала элементарно встать с дивана, спуститься по нескольким ступенькам и, наконец, утолить жажду несколькими глотками освежающей воды.       Как бы странно и настораживающие это не звучало, на месте преступления в итоге никого и ничего не оказывается. Феликс тщательно просматривает коридор, туалет и ванную, кухню и гостиную, хоть и жмурится сильно от внезапно яркого света. Попытки остаются безуспешны, ведь он всё равно никого найти не может. У Минхо, конечно, есть коты и даже три, но обычно они абсолютно весь день спят у них с Джисоном в комнате, поэтому Феликс абсолютно не способен даже примерно предположить, кто наводил здесь беспорядок.       Он повторно оглядывает гостиную. Всё в точности как и всегда: свет приглушённый, но уже по его инициативе, диван стоит на своём месте, телевизор в сторону не сдвинулся ни на миллиметр, на ковре ничего нет, а украшения для дома, хоть и немного потрёпанные, остаются там же, где и до этого, чтобы выполнять свое дело. Только вот подушка с дивана упала. Феликс на это должного внимания не обращает, бывает и такое. Даже не возникает мысли, что на самом деле это мистика какая-то. Он просто кладёт её обратно к двум другим и благополучно уходит на кухню, ни о чём не беспокоясь. Из кувшина-фильтра наливает себе стакан воды и отпивает маленькими глоточками, наконец уталив свою жажду и сушняк, стоящий в горле продолжительное время.       Где-то вдалеке раздаются тяжёлые шаги, из-за которых слегка скрипит пол, но Феликс ушами улавливает и эти звуки. Ли оборачивается и чуть ли не роняет стакан с водой, когда видит перед собой парня. Странно, что он оказался настолько близко за такие короткие секунды. Точнее, он был не прям рядом с Феликсом, а находился за стойкой, стоял в кромешной тьме, до куда свет с кухни не дотягивался, тем самым его не освещая. Руки были сложены на груди и поза была такая важная, будто этот парень является президентом Южной Кореи, да и вообще королём всего мира. На его лице коварная ухмылка. И чувствовал Феликс, что она, судя по всему, не предвещала ничего хорошего. В глазах немного нездоровый блеск, из-за чего Ли чуть-чуть пугается. Может быть ему сейчас показалось по причине того, что он постепенно сходит с ума, но он готов поклясться, что совсем на немного, на маленькую секунду, в тёмных очах того парня пробежал красный огонёк. Феликс трясёт головой, чтобы всякая дурь ему не виделась, и уже открывает рот, чтобы задать насущный вопрос, но его опережают.       — Привет, — здоровается парень, слегка махнув рукой в знак приветствия. Феликс усмехается, голос этого человека не вселяет никакого ужаса и способен напугать максимум котёнка. Это, конечно, если не брать в счёт его внешний вид. Тем не менее Феликс моментально перестаёт испытывать страх перед ним.       — Привет? — вопросительно тянет Феликс. — Ты друг Минхо?       — Что-то вроде этого.       — Почему не ушёл с остальными? — обыденным тоном спрашивает Феликс. Так, будто этот человек его друг. — Все уже разошлись два часа назад.       — Я знаю. — кивает он. — Просто нужно кое-что сделать.       — Понятно. Ну делай. — жмет плечами Феликс и разворачивается, чтобы поставить стакан на место. Уже собирается покинуть общество чудноватого незнакомца, как его вдруг хватают за руку.       — Я ещё не закончил, — говорит парень, удерживая Феликса за тонкое запястье. Феликс удивляется тому, какие у него горячие пальцы и как они возгораются пожаром на нежной коже, пока у него самого руки вечно холодные, будто он каждый час суёт их в морозильник. Неплохой контраст. — Меня Хёнджин зовут.       — Феликс, — представляется он в ответ. — А теперь отпусти меня.       — Нет, — машет головой Хёнджин.       У Феликса уже язык почти повернулся, чтобы сказать, что парень вообще спятил, но так как мозг под конец дня (уже начало утра) соображать не хочет, поэтому он вновь не успевает, ведь бодрый Хёнджин оказывается в разы шустрее.       Этот Хёнджин, оказавшийся, на изумление Феликса, довольно-таки сильным, хватает его за подмышки, пока тот хлопает глазами и не поспевает отбиваться от нежданного захвата. Хван кидает его на диван, видимо совсем не жалея бедную спину Феликса. Ли матерится пару раз, сильно приложившись головой о душку дивана и рассерженно глядит на Хёнджина исподлобья.       — Больно, придурок, — говорит Феликс, не скрывая своей неприязни. Он не боится устрашающего вида Хёнджина, который прямо сейчас сверху вниз уставился на него. Феликс тушуется, когда Хёнджин, совсем не моргая, продолжает в упор смотреть на него и ни на секунду не отводит свой прожигающий взгляд с его лица.       — Тихо. — приказывает он, опускаясь на уровень Феликса и закрывает его рот ладонью. Ли начинает дышать тяжелее, выпуская воздух в горячую руку. — Вдруг разбудишь брата и его парня.       Хёнджин разворачивается в одно движение и коленкой отодвигает журнальный столик, чтобы тот не мешал. Он садится на колени, устраиваясь поудобнее на махровом белом ковре. Феликс не знает, как на это реагировать.       Все сцены сексуального характера начинаются именно с этого: парень кидает свою пассию на диван или кровать. Значит, Феликса, вроде как, собираются сегодня хорошенько выебать. Собственно, этого он хотел и просил, но на душе как-то подозрительно и странно. Хёнджин же знать про желания Феликса не мог, получается это своего рода изнасилование? Вряд ли изнасилование, учитывая, что Феликс вроде и не был против. Если бы он правда был настроен отрицательно, то давно бы заверещал своим ультра-звуком, отпугивая всех Хёнджинов в районе. Он просто не сказал про своё согласие в слух, хоть и был в нём не до конца уверен.       Хёнджин, который в росте намного превышал Феликса, поражая его тем самым, даже сидя на коленях, мог спокойно дотянуться до его губ, чтобы вовлечь его в поцелуй. Феликс отвечает на это действие, не зная куда деть свои руки, пока Хёнджин прекрасно знает куда пристроить свои. Пальцы пробираются под его белую рубашку и проходятся по всему телу, касаясь совсем легонько. Так, дабы Феликс прикосновений почти не чувствовал, но чтобы разгорался ещё больше. Любое касание Хёнджина отдаётся в теле невероятным жаром, который он определённо ощущал и не мог не обращать на это внимания. Феликс в шоке. Как можно объяснить то, что Хёнджин такой горячий в прямом смысле?       — У тебя температура? — спрашивает Феликс, еле как заставив себя оторваться от пухлых губ хотя бы на секунду.       — Нет, — отрицает Хёнджин и вновь припадает к губам в форме сердца, не зная, как этим парнем можно насытиться, ведь сейчас ему кажется, что это невозможно.       — А что тогда?       Феликс отодвигает его от себя, ладонями хватаясь за плечи. Всё никак не может успокоиться и пытается что-то выпытать. Хёнджин серьёзно начнёт жалеть, что выбрал этого миловидного парня с голосом демона, если глупые вопросы не прекратятся.       — А тебе всё надо знать.       Хёнджин превосходил его не только в росте, но и в размере в принципе. Когда он снова притянул его к себе и, можно сказать, впечатал Феликса в свое тело, ладони Ли автоматически сжались возле его мышц. И вот тогда-то Феликс натурально офигел. Под руками находились твёрдые бицепсы, которые привели его в восторг, ведь он официально мог назвать себя фанатом всего, что было накачано. Такое ему нравилось. И, наверное, перспектива переспать с этим мистически-загадочным Хёнджином нравилась ему всё больше.       Хёнджин, вовсе не боясь порвать драгоценную вещь, рывком срывает с Феликса прозрачную ткань, из-за чего сам Ли негодует. Он бы разозлился, если бы Хёнджин навредил его одежде хоть немного. Но, слава Богу, рубашка не пострадала, а Хёнджин не получил своего жестокого наказания.       Хёнджин, явно не стесняясь своей остервенелости, в придачу ко всему, что сделал до этого, расстёгивает пуговицу от джинсов, тянет ширинку вниз, а после снимает их. Ожидалось, что этот процесс будет проходить более быстро, но как оказалось, ткань на Феликсе сидела весьма крепко. — Блять, какие они узкие! — бурчит Хёнджин себе под нос, когда джинсы находятся на уровне голеней и остаётся совсем немного. Он бы с радостью провел беседу о том, что надо носить такие же штаны, как у него: широкие и чёрные, которые можно с лёгкостью снять в любой момент. А вот Феликс в это время тихонько смеётся из-за его забавной рассерженности.       Хёнджин отбрасывает раздражающую его вещь куда-то за спину и наконец может вдоволь разглядеть тело Феликса вживую и как можно более детально.       — Какой ты маленький, — ахает он, из-за чего Феликс презрительно фыркает.       Хёнджин рассматривает тонкую талию и бока, не без явных мышц пресса. Нежная грудь под стать самому Феликсу; ареолы сосков, которые он успел заприметить ранее. Напряжённые руки, на которые Ли опирался в данный момент. Они маленькие и тонкие, как запястья и ладони, но все равно немного подкачанные. Пышные привлекательные бёдра, которые моментально захотелось расцеловать. Но это дело он отложит, пожалуй. Одним словом, Феликс не качался чрезмерно много, но всё же держал себя в хорошей форме.       Хвану нравилось, как Феликс не стесняется своего тела. Его щеки даже не краснеют, а учитывая то, что происходит в его мыслях, Хёнджину нравится ещё больше. Он не изображает из себя застенчивого мальчика, а просто предстаёт в своём настоящем образе; тем, кем он является на самом деле. Он не утаивает свои желания, и он бы сказал о них открыто, если бы Хёнджин попросил. Но он знает о них и так.       Хван, совсем не любящий уделять время прелюдиям, всё равно не может остановиться перед своим желанием пометить шею Феликса. Под губами нежная кожа плавится, а Феликс уже на этом моменте постанывает от лёгкой боли и от действий, которые приносят удовольствие. Хёнджин зубами, по ощущениям острыми клыками, вгрызается в его шею и оставляет свои метки, не ограничивая себя ни в чём. Он всасывает кожу, влажным языком зализывает свои укусы, подминает Феликса под себя и постоянно дышит прямо на кожу, опаляя её тем самым. Ли из-за этого вплетает пальцы в его волосы, не позволяя отстраниться от себя и наслаждается собственной дрожью.       Хёнджин кусает ключицы, оставляя следок от своих зубов и одновременно с этим крепко сжимает бедра и ягодицы Феликса до красных следов на бледной коже. Ли громко шипит из-за прибавления ощущений к основной массе. Уже сейчас волосы начинают мокнуть и прилипать ко лбу, пока по вискам градом скатывается пот. Хёнджин наконец от него отстраняется, глубоко вдыхает свежий воздух, дующий из открытого окна, и даёт Феликсу как следует отдышаться.       — Вот теперь твой вид полностью тебе соответствует, — ухмыляется Хёнджин, разглядывая то, что с Феликсом сотворил. Губы припухли от долгих поцелуев, волосы в стороны растрепались из-за того, что Феликс их вечно трогал, пытаясь убрать с глаз. Щеки покраснели из-за духоты и жары. — Вылитый демонёнок.       — Сам ты демонёнок.       Феликс видит, как прежняя улыбка Хёнджина постепенно сходит с его губ, а лицо приобретает оттенок серьёзности.       — Ты прав. — лампочка в коридоре пару раз мигает, из-за чего глаза Хёнджина загораются красным на долю секунды, а затем снова становятся темнее ночи.       — Чего? — либо над ним очень плохо решили пошутить, перепутав хэллоуин с первым апреля, либо Феликс просто напросто сходит с ума.       — Того.       — А где твои крылья? Ну или рожки.       — Ты мыслишь примитивно, Феликс, — фырчит Хёнджин, хлопая ладонью по своему лбу.       — А все демоны приходят к парням и хотят их трахнуть? — спрашивает Феликс, поднимая брови вверх.       — Я что-то вроде инкуба, только являюсь не во снах, а прихожу по-настоящему, когда это нужно, — объясняет Хёнджин. — Ну, и во снах иногда тоже.       — Ахуеть. А доказать можешь?       После вопроса, ответом на который он интересовался лишь из любопытства, Хёнджин начал что-то делать. Он смотрел в одну точку, а пальцы его правой руки подрагивали и выводили узоры на ткани джинс. Что именно он делал в этот момент, Феликс не видел и не знал. Зато в одно мгновение почувствовал. Ранее полувставший член теперь уже стоял полностью, а предэякулят промочил ткань боксеров, из-за чего они стали влажными и неприятно липли к коже. Феликс внезапно почувствовал, как живот скручивается от сильного желания и возбуждения, а в голове различные мысли расползаются стаей. Вот тогда он удивился и глаза выпучил по пять копеек, а Хёнджину всё-таки поверил, насколько бы глупо его слова не звучали. Всё-таки Феликс действительно нуждался в хорошем сексе, а тут волшебным образом появился Хван Хёнджин, который без слов и разрешения решил его желание исполнить в одночасье. Магия какая-то, откровенно говоря.       — Вопросов больше нет? — интересуется Хёнджин. Губы расползаются в хитрой ухмылке, а рука ложится на член и слегка его сжимает, вызывая у Ли мычания. Он бы очень хотел застонать от неожиданности и ощущения горячей руки на члене, но прекрасно помнил, что на его месте лучше не шуметь.       — Нет, — кивает Феликс и закатывает глаза, когда Хёнджин через ткань начинает большим пальцем давить на головку и водить по ней уверенными, но медленными движениями.       — Вот и ладушки.       Хёнджин дразнит Феликса ещё немного, легонько касаясь его в интимных местах, а потом уже работает более масштабно. Выуживает из заднего кармана джинс бутылёк со смазкой. Он, конечно, хотел сегодня повеселиться на славу, но доставлять сильную боль и входить без смазки под запретом, установленным им самолично.       — А ты подготовился, — хмыкает Феликс, а Хёнджин сдерживает себя из последних сил, чтобы не заткнуть рот этому слишком разговорчивому парню.       — Да. А теперь замолчи, иначе я принесу кляп, — обещает Хёнджин. И, честно говоря, звучало бы достаточно грозно, если бы Феликс был против. Но сейчас он в таком состоянии, что согласен на всё угодно, тем более с этим сексуальным парнем-демоном-инкубом Хёнджином. Может, изначально он ему не очень-то приглянулся, и спать с ним Феликс точно не планировал, но, во-первых, его никто не спрашивал, а во,вторых, по истечении нескольких десятков минут Хёнджин его очаровал. Может, это входило в возможности того, что умели делать всякие инкубы, помимо того, что возбуждать, но Феликса это волновало мало.       Хёнджин стягивает с него чёрные боксеры, которые не соответствовали остальной одежде. Феликс бы надел белые, честно, если бы знал, что сегодня произойдёт такое. Хван смазывает пальцы в смазке и не ждёт, пока она согреется. Совсем не готовит Феликса ни к чему, сразу входя двумя пальцами почти полностью. Ли стонет более громко чем обычно, ведь в этот раз сдержать себя просто не смог, даже если бы пытался. Про себя он молится, что от его звонкого голоса Минхо не проснулся, ведь такая картина ему бы точно не понравилась.       Хёнджин бы даже испугался такому вскрику, ведь они должны полностью выполнять желания тех, к кому приходят, но и он прекрасно знал, как Феликсу нравится грубость. Поэтому на быструю и резкую растяжку Хёнджин не скупился и делал всё так, как желал клиент, хоть и не признавался.       Он входит тремя пальцами, входит четырьмя, с упоением наблюдая за Феликсом, метающимся по дивану. Тот смотрит на Хёнджина, которому процесс доставляет своё удовольствие и возбуждается ещё больше от одного вида Хвана между его ног.       Парень закусывает костяшки рук, когда Хёнджин пару раз подушечками пальцев попадает по простате и действительно старается не стонать так громко, ведь уже пару раз ловит зловещий взгляд Хёнджина, вселяющий страх и боязнь издавать вообще любые звуки. Поэтому теперь он тихий и послушный мальчик, лежащий полностью голый на диване в гостиной у своего родного брата, пока тот спит у себя в комнате. Совершенно неприлично и абсолютно неправильно, но кого это сейчас тревожит?       Хёнджин говорит слова, которые Феликс не очень-то может разобрать из-за тихого шёпота, но это что-то вроде: "Думаю, ты готов". Феликс согласен с ним, если он действительно сказал это. Он уже и правда готов, ему уже не терпится, и он думает, что и дальше эту пытку в лице почти полного бездействия не выдержит.       Хёнджин не раздевается, видимо, это не входит в обязанности демонов как он, и остаётся в таком же виде. Лишь одновременно приспускает джинсы с боксерами до колен и пристраивается рядом с Феликсом. Поднимает его ноги, обхватывая под коленями, пока Феликс локти закидывает на душку дивана, чтобы не сползать вниз.       Феликс глубоко вздыхает и морально готовится к тому, что сейчас будет делать Хёнджин. В данный момент тот почти ничего не делал. Он притих, а слышны были только тяжёлые вздохи и выдохи. Он лишь водил членом по колечку мышц, долго испытывая Феликса и его силу воли.       В один момент он входит резко, заполняя Феликса полностью. Ли выгибается в спине и еле сдерживает себя, чтобы прямо сейчас не расползтись лужицей по дивану. Он закидывает голову назад, пытаясь совладать с разумом и оставаться в здравом уме, но его никто не слушает. Мысли расползаются по полочкам, а после и вовсе покидают Феликса. В один момент он просто перестаёт думать и отказывается даже пытаться. Он решает сосредоточиться на своих ощущениях, коих сейчас было чересчур много. Это нисколько не сравнится с тем, что ему приходилось испытывать раньше. Хёнджин был явным профессионалом своего дела. Если до этого голову Феликса посещали сомнения насчёт всей этой ситуации, то сейчас они мигом покинули его раздумья, будто их и не было вовсе. Он уверен, что жалеть об этом точно не будет.       Пришло долгожданное удовольствие, которое Феликс так долго искал. Обыскался на сайтах знакомств, среди друзей и знакомых. А надо было лишь хорошенько попросить в хэллоуинскую ночь, чтобы все воплотилось в реальность.       Хёнджин сразу начинает двигаться резко. Феликс был бы против, он так-то человек душевный и нежный, но резкости ему хотелось и не хватало всё это время. Грубость Хёнджина ему слишком нравилась. Наверное, ни что на этом свете больше не доставляло ему большего удовлетворения.       Хван входит глубоко, двигается резко и быстро, пыхтя прямо над Феликсом, будто вынуждая его как можно отчётливее ощущать всё, что возможно. Феликса распирало от наслаждения, которого ему было недостаточно все двадцать четыре года его никчёмной жизни. Такое чувство, будто все его желания исполнились в один момент, а огромный мешок денег упал прямо на голову, выбивая последние остатки мозга из сознания. Он чувствовал себя счастливым и потерянным в равной мере. Хёнджин так долго испытывал его терпение, что ему поскорее хотелось закончить это, испытывая долгожданное наслаждение.       Хёнджин вдалбливает его в диван, а на ухо шепчет, какой же Феликс молодец, потому что ведёт себя тихо и послушно, как ему и было велено. Хван двигается с невероятной скоростью, из-за чего диван шатается, а пол под ним скрипит. А Феликс, зная каким неустойчивым может быть этот диван, тихо надеется, чтобы они с него не свалились.       Феликс чувствует, что совсем скоро всё его наслаждение выльется наружу. Он даже не удивляется тому, что Хёнджин тоже это чувствует и на подсознательном уровне старается доставить все самые лучшие эмоции клиенту. Горячая ладонь ложится Феликсу на шею. Хёнджин пальцами обхватывает горло, слегка сжимая. Феликсу нечем дышать было и до этого, но сейчас доступ к воздуху перекрыт ещё больше. Однако, он не паникует, надеясь, что Хёнджин знает свою меру. А ему это даже нравится. Он закидывает голову назад, пока Хёнджин сжимает горло сильнее, считая, что Феликсу до этого было мало.       Феликс уже не стонет и даже почти не мычит. Он лишь кряхтит иногда, пытается сказать, но из-за неудавшихся попыток бросает это дело. Он громко сглатывает, а Хёнджин чувствует, как кадык Феликса двигается под его рукой вверх-вниз.       Этот демон буквально вытрахал из него всю душу. Сил не осталось ни на что. Даже на то, чтобы сказать о том, что он уже очень хочет кончить, чтобы поскорее закончить со всем этим. Даже на то, чтобы элементарно о чём-то думать.       Слава Богу, что в их прекрасном дуэте за мысли отвечает Хёнджин и додумывает всё самостоятельно. Хёнджин убирает руку с горла, открывая Феликсу доступ к кислороду. Зато кладёт её на член, начиная надрачивать Ли в такт своим движениям.       Пара движений ладони и Феликс кончает Хёнджину в руку с негромким стоном. Ли бы даже смог заглушить его или не издавать вовсе, но тело не слушалось и двигаться не хотело вообще. Сил хватило лишь на еле заметную улыбку, пока Хван продолжал движение рукой, чтобы все оставшиеся капли вышли наружу.       Хёнджин заканчивает через минуту после Феликса. С облегчением выходит из его тела, и сам себе признается, что с этим парнем ему понравилось. Он достаёт салфетки, вытирает сперму, а Ли уже в какой раз убеждается, что этот чёрт до невозможности продуманный.       Хван натягивает штаны с трусами, застёгивает ремень и поправляет остальную одежду, чтобы не сидела на нем абы как. Феликс в это время пытается наладить ритм сердцебиения и уже начинает немного двигаться, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Он зачёсывает волосы и поднимает глаза на Хёнджина, который уже успел уставиться на него. Теперь Хван улыбнулся более дружелюбно, чем ранее.       — Захочешь увидеться ещё раз, просто подумай о том, что хочешь, чтобы тебя кто-нибудь трахнул. И я приду. — подмигивает Хёнджин, махнув рукой на прощанье. Феликс, размаренный и обессиленный, остаётся лежать на диване, пока Хёнджин скрывается в коридоре и исчезает, будто его и не было здесь вовсе, будто это всё было плодом воображения Ли Феликса.       К большому счастью или сожалению для Хёнджина, Ли подумал о хорошем сексе уже следующей ночью, когда поясница почти целиком перестала болеть, лишь иногда немного покалывая. И, может быть, их следующий раз получится чуточку интимнее, чем первый.