Banana-boy

Это было опрометчивым решением. Начиная от согласия посетить эту глупую вечеринку, на которую в принципе идти не хотелось, и заканчивая выбором костюма. Который, к слову, купил именно Феликс, заявив, что он будет сюрпризом. И, если честно, теперь Джисону хочется убить своего лучшего друга самыми изощренными способами. — Какого хрена, Феликс? — выдыхает он, оборачиваясь к сдерживающему смех Ли, и в голове продумывает, как бы избежать наказания за убийство. Хан стягивает с волос ярко-розовый бигуди, подкручивающий челку, и швыряет тот в друга, который даже не старается увернуться — лишь взрывается диким хохотом, топая босыми ногами по паркету, и вытирает с глаз выступившие слезы. — Ты купил мне костюм банана, Феликс. Какого, я тебя спрашиваю, черта? Феликс, громко втянув воздух в попытке успокоиться, проходит к другу и поправляет костюм на том, выпрямляя кончик банана, оказавшийся прямо между ног Джисона. Хан, одетый в желтый костюм и с покрасневшими от злости щеками, выглядит слишком уморительно, чтобы сдерживаться. — Тебе очень идет, правда. Из тебя получился идеальный… банан, — вновь взрывается в смехе Феликс, протягивая руку и взъерошивая волосы на макушке друга, тем самым возвращая челку в нормальный, человеческий вид. — И у тебя нет возможности отказаться, потому что ты поклялся мне своей коллекцией манги, так что… — Ты — сущий монстр, — шипит Хан, откидывая руки друга от своей головы, и вновь оборачивается к зеркалу, сканируя свой костюм внимательным взглядом. Ярко-желтый костюм банана, делающий его выше сантиметров на сорок, черные колготки и едва заметно подведенные веки (спасибо, что не желтым цветом). — Твое фото можно повесить на портал из потустороннего мира, и ни одно существо не пройдет через него. — Почему? — Ты всех напугаешь своей рожей, — хмыкает Хан, с усталым и недовольным видом подхватывая мобильный телефон со стоявшего возле зеркала комода. Уведомлений куча, но он проверяет лишь сообщения от матери, желающей провести праздник с удовольствием, на что парень фыркает негромко, отписывая «спасибо». Как тут провести праздник с удовольствием, когда у тебя длинный конец банана между ног болтается. — Вот это стыдоба, конечно. — Два часа, ладно? Тебе нужно походить в этом всего два часа, а потом поднимешься сюда и переоденешься в свою одежду, окей? Уговор есть уговор, помнишь, да? — Уговор есть уговор, — кивает Джисон, пожимая протянутую Феликсом руку. Они дружат всего пару месяцев, но этого вполне хватает, чтобы стать лучшими друзьями, из-за которых возможно попасть в такие нелепые ситуации. Джисон, прийдя на встречу первокурсников Бостонского университета, сразу же затерялся в толпе, абсолютно не понимая, что ему делать дальше, одному, без школьных друзей, к которым так привык. Тогда-то его и нашел Феликс, как брошенного котенка на улице, и протянул руку помощи, познакомив и со своими друзьями, и с университетом в целом — Ли тогда аргументировал свои познания наличием старшего брата, обучающегося на пару курсов старше. Кто этот самый таинственный брат, Джисон не знал, но был благодарен до мозга костей, когда ему раскрыли и множество секретов про преподавателей, и, в принципе, правила выживания в учебном заведении. — Все будет хорошо, — мягко улыбается Феликс, приобнимая друга за плечо, и тот кивает в ответ, глубоко выдыхая. — Готов? — Готов. Ли открывает двери своей спальни, выпуская Джисона вперед, и тот стремительным шагом идет к лестнице, откуда уже доносится громкая музыка и заливистый смех гостей. У Феликса удивительный дом, и Хан, признаться честно, ему очень завидует. Сам он живет в крохотной комнате общежития вместе с язвительным и слишком чистоплотным парнем по имени Генри, которому может не понравиться даже носок, висящий на спинке кровати. Что же Хан может сделать, если он никогда не славился чистоплотностью, а меняться ради недовольного соседа совсем не хотел? Джисон неспешно спускается по лестнице, игнорируя смешки со стороны незнакомых людей, и быстрым шагом топает прямиком в гостиную, где их уже должны были ждать друзья. Он тяжелым грузом падает на диван рядом с друзьями, с наглостью вырывая из рук Джейка только-только открытую баночку с пивом и двумя большими глотками выпивает едва ли не половину. Может, хотя бы алкоголь поможет ему пережить этот позорный вечер и не позволить умереть со стыда. — Ты бы так не наседал на пиво, — хмыкает Рейс, забирая из чужих рук банку с напитком, и откидывается на спинку дивана с нескрываемом усмешкой на губах. Даже если бы он пытался её скрыть, не вышло бы: уж слишком комично выглядит Хан в этом дурацком костюме. — Выглядишь потрясающе. И как Феликс тебя уговорил на это? — Я проиграл ему в «Уно» трижды, — расстроено произносит Джисон, вытягивая свои и без того короткие ноги, которые с этим костюмом кажутся еще меньше, и устремляет потерянный взгляд на протертые носки кед. — И он, вместо того, чтобы взять деньги, решил придумать мне костюм на эту идиотскую вечеринку. Откуда же я мог знать, что он придумает это. Где он вообще его купил, — фыркает он, подаваясь корпусом вперед и подхватывая с деревянной поверхности журнального столика лишнюю баночку с алкоголем, все еще никем не тронутую. — Да нормальный костюм, забей. Тут кто-то и в похуже одежде гуляет, над ним же не смеются, — пожимает плечами Джейк, отпивая немного пива, и отдает подошедшему Феликсу пять. Все друзья против Джисона, ему стоит пересмотреть качества, которыми должен обладать человек, чтобы вступить с ним в дружеские отношения. — О, Ликс, выглядишь потрясающе. Феликс и правда выглядел чудесно: вампирский наряд ему определенно шел. Ли в белоснежной рубашке, оттеняющей и без того бледную кожу, и в черных кожаных штанах казался выходцем из восемнадцатого века, а неброский макияж в красных оттенках и белоснежные вампирские клыки, торчащие изо рта, привлекали куда больше внимания к его персоне. Друг, в принципе, всегда был довольно популярным среди девушек: уж кого-кого, а Феликса природа красотой не обделила. Достаточно высокий, с красивыми лоснящимися волосами, миловидным личиком и ослепительной улыбкой — парень будто бы собрал в себе все, что может понравиться представительницам противоположного пола, и это работало. Врожденная харизма и смекалистый ум лишь помогали привлечь внимание не только к внешности, но и к внутренней стороне. А Джисон… Он был другим. Будучи довольно замкнутым человеком с самого детства, во взрослой жизни преступать границы социума оказалось куда сложнее. Почему-то в университете не работает та же стратегия, что и в школе: сиди да не высовывайся. Для хорошей скидки по учебе ему приходится вырывать себя из кокона одиночества, участвовать в глупом кружке по журналистике и отчаянно надеяться, что его минимальные знания в верстке позволят родителям сэкономить пару тысяч долларов в год. Феликс не раз ему говорил, что нужно просто попытаться открыться людям и показать свою веселую сторону (которая, разумеется, в Джисоне присутствует, ему просто неловко её демонстрировать). Только на деле все это оказывается куда сложнее, чем на словах, и, как бы друзья ни пытались помочь, дальше своего кокона, приоткрытого лишь для четверых, Хан выбираться не хочет. Не хотел, вернее, ведь костюм банана, явно привлекающий всеобщее внимание, разнится с его желаниями. Джисон видит на себе множество взглядов — насмешливых, заинтересованных, удивленных — и хочет громко скулить, уткнувшись себе в колени и сгорбившись где-нибудь в темном углу шкафа, где его никто не найдет. Но все, что ему остается, — пить пиво еще один час и сорок семь минут в надежде, что никто не захочет подойти к нему с вопросами про костюм. Потому что ответы на них он вряд ли сможет отыскать в своей бестолковой голове.

***

Итак, он напился. Всего за сорок минут и с двух банок пива, абсолютно не привыкший ни ко вкусу алкоголя, ни к его воздействию на организм, Джисон напился вдрызг. Друзья куда-то пропали, но искать их нет ни сил, ни возможности — Хан видит лишь Феликса, флиртующего с его старостой, Джессикой, и этого достаточно, чтобы разочарованно выдохнуть. Он один посреди вечеринки, наполненной людьми, одетый в костюм банана. Как же тяжела его жизнь. До полуночи остались считанные минуты, мертвые начнут стекаться в их глупый и скучный мир, и Джисон своим пьяным мозгом надеется, что костюм банана сможет отпугнуть нечисть. Почему его вообще сейчас волнуют эти глупые американские легенды — неизвестно, но он действительно поставил себе цель выжить этой ночью. Хан отталкивается двумя ладонями от мягкой обивки дивана, лениво поднимаясь на ноги, и чуть пошатывается, пока пробирается сквозь толпу людей в надежде добраться до кухни без происшествий. И у него почти получается: вот она, та самая прикрытая белоснежная дверь, отделяющая кухню от всех остальных комнат первого этажа. Всё, что ему нужно, — толкнуть её, не споткнуться о маленький порожек, который он запомнил еще с первого визита в этот дом и… Не получается. Ноги подводят, стоит глазам лишь немного затуманиться, и Джисон все же спотыкается об этот несчастный порожек, летит головой вперед и едва ли успевает выставить руки, чтобы не приземлиться лицом в пол. Он с шумом выдыхает, простонав от резкой головной боли, появившейся в висках, и поднимает голову, с удивлением всматриваясь в домашние тапочки с маленькими котятами напротив. Разве Джисон не был один на кухне, когда открывал дверь? Его взгляд ползет выше, по старым, растянутым на коленях спортивным штанам (он совсем не останавливается взглядом на чьем-то пахе, гулко сглатывая) и замирает на уровне чьего-то живота, спрятанного под старой футболкой с маленькой дырочкой на боку. — Ты только что ткнул мне своим бананом в зад? — раздается тихий голос сверху, и, возможно, Джисону этот голос кажется чем-то отдаленно знакомым, но проверять он не хочет — слишком стыдно. — Я… не… Я случайно! — возмущается в ответ Хан, все же поднимая взгляд, и замирает. Какой же он придурок, черт возьми. Перед ним стоит самый красивый парень, которого он когда-либо видел. Этот парень буквально греческий бог, именно таким, как он писали оды о любви. Он просто идеален с этими большими глазами, широко распахнутыми и смотрящими с явным непониманием, пухлыми губами, блестящими от слюны, и утонченным носом, на который очень хочется начать молиться сиюминутно. Джисон судорожно выдыхает, резко поднимаясь на ноги, и заваливается в бок, но успевает схватиться за стоящий рядом стол. Он самый последний идиот, раз встретил парня своей мечты в чертовом костюме банана. — Я не хотел касаться тебя своим… бананом, — все же произносит Джисон, поднимая взгляд к чужим глазам и, кажется, тонет. Он игнорирует насмешку, отчетливо читающуюся во взгляде напротив, неловко заламывает пальцы и мечтает провалиться сквозь землю. Сейчас Хан как никогда хочет быть утянутым нечистью в потусторонний мир. — Меня это успокоило, ага, — с явной издевкой отвечает парень, убирая стеклянный стакан обратно на столешницу, и склоняет голову вбок, медленно сканируя Джисона взглядом, оценивающим и заинтересованным, пока сам Хан стремительно краснеет, ощущая жар даже корнями волос. — Ты знаешь, что смысл Хэллоуина в том, чтобы отпугнуть нечисть, да? Кажется, красивый парень считает его идиотом. Джисон вздыхает, потирая нос указательным пальцем, и кидает раздраженный взгляд на забавляющегося собеседника. — Я нахожу бананы пугающими, так что я отлично справился со своей задачей, знаешь? — язвительно отвечает Хан, поправляя верхушку банана на голове, и игнорирует тихие смешки напротив. Ничего смешного в костюме нет, он отлично на нем сидит. — А твой костюм как называется? Я подрался с бездомным за кусочек хлеба? Парень напротив тихо хихикает, явно наслаждаясь происходящим, и пожимает плечами, кивая на пустой стакан. — Я не гость, я тут живу, — произносит как что-то обыденное, и Джисон недоумевающе хлопает глазами. — Я старший брат Феликса, мы, кажется, не знакомы. Что же, приятно познакомиться, банановый мальчик, — тянет «идеал» нараспев и отталкивается от столешницы, обходя Хана и выходя из кухни. — Вообще-то меня зовут Дж… — Джисон, я в курсе, — подмигивает тот, спустя мгновение теряясь в толпе. — Я полнейший придурок, — заключает Хан, расстроенно проходя к холодильнику и доставая из того баночку колы. Та приятно холодит пальцы, и Джисон, совсем не задумываясь, прикладывает её к горящим щекам. Господи, до чего же он был смущен происходящим? А что, если этот парень подумал, что он псих? Какой же позор. Джисон возвращается в гостиную спустя долгие двадцать минут, когда тело начало трезветь, а головная боль хотя бы немного сошла на нет. Еще немного, и Хан сможет переодеться, вернуть свою любимую толстовку и сбежать домой, под теплое одеяло, где никто не будет над ним издеваться, если он совсем немного поскулит в подушку. — Ты где был? — спрашивает Джейк, заваливаясь рядом, и Джисон хмурится, когда на его ярко-желтый костюм попадают пару капель искусственной крови. Джейк вырядился в странное подобие зомби, только зачем-то выкрасился в голубой цвет вместо зеленого — он похож на труп Аватара, если честно, но Хан об этом сообщить не рискует. — Мы тебя потеряли. — Кто — мы? — Я и пиво, — усмехается друг, протягивая Джисону новую банку алкоголя, на что тот лишь остервенело машет головой, сжимая пальцами мягкий поролон, которым набит его костюм. — Чего это с тобой такое? — Возможно… Ну, теоретически, да, если предположить… — Джисон, давай без твоих этих вводных фраз на пятнадцать минут. Что случилось? — хмыкает Джейк, разворачиваясь всем корпусом к Хану, и тот цепляется взглядом за нарисованный на чужой груди шрам, прежде чем выдохнуть и продолжить: — Возможно, я встретил парня своей мечты, ткнул в него своим бананом, покраснел, как только посмотрел ему в глаза, и назвал его бездомным, — быстро тараторит Джисон. Джейк в ответ лишь молчит, быстро моргает, словно пытается разобраться в этом бессвязном потоке слов, а после подается вперед, заглядывает в чужие глаза и шокировано выдыхает. — Ты, блять, что, ткнулся своим членом в своего идеального парня? — Ты что, идиот? — Хан с громким шлепком ладони ударяет друга по плечу, отчего тот отстраняется за секунду и хватается за ушибленное место. У Джисона в голове тысяча мыслей роем скатываются в один снежный шар, он громко стонет, утыкаясь лицом в ладони и едва ли не плачет от раздосадованности. — Блять, а если он правда подумал, что я терся о него членом? — Подожди, — произносит Джейк, сжимая глаза на мгновение, прежде чем оттянуть чужие ладони от лица и заглянуть в чужие глаза. — Давай еще раз, нормально. Что произошло между тобой и твоим идеальным парнем? — Я напился, — выдыхает Джисон, стыдливо опуская взгляд на колени. Как же ему неловко рассказывать другу о произошедшем. Тот не осудит, конечно, поддержит и поможет советом, но потом Хану не отмыться от постоянных дружеских издевок. Он дожидается чужого кивка и вновь скулит. — А потом я решил пойти на кухню, а ты же знаешь, там этот блядский порожек! Вот я и оступился, и… — И? — И проехался по его заднице этим, — бубнит Хан, указывая раскрытой ладонью на верхушку своего костюма. Он игнорирует Джейка, чуть ли не задыхающегося от громкого смеха, упрямо молчит, когда друг просит вновь повторить свой душераздирающий рассказ, и хмуро косит взгляд, когда Рейс сползает на пол, огромными кулаками вытирая крупные слезы со своих щек. Что за придурок. — Блять, Джисон, — стонет парень, с трудом возвращаясь обратно на диван, и тяжело дышит, пытаясь восстановить баланс кислорода в легких. — Я думал, что такое бывает только в идиотских голливудских фильмах, а, оказывается, еще и в твоей жизни. — Прекрати ржать! — строго произносит Джисон, заводя руку за спину и подхватывая диванную подушку, которой замахивается и ударяет прямиком по чужой макушке. — Я, возможно, лишился идеальных отношений с идеальным парнем, а ты, вместо того, чтобы мне помочь, сидишь и ржешь! — А как я тебе помогу? — хихикает Джейк, вновь вытирая с щек слезы. — Сходи найди его и скажи, что ты не терся об него членом и вообще он твой идеальный тип, так что ты бы не против сходить с ним на свидание. — Ты придурок? — задает риторический вопрос Хан, откидываясь на спинку дивана. — Ты просто его не видел. Он греческий бог, я тебе клянусь. Ты его просто не видел. Он явно спортсмен! Его бедра, господи, Джейк, я бы облизал каждый сантиме… — договорить ему не дает чужая рука, со шлепком опустившаяся на губы. — Я понял, — произносит Рейс, убирая ладонь. — Пожалуйста, не вводи меня в подробности своих гомосексуальных мечт, ладно? — Ты же не гомофоб. — Иногда мне кажется, что я Джисонофоб, — устало произносит друг, покачав головой. Он тянется за баночкой пива, приподнимает ту вверх, как только видит заинтересованный взгляд девушки напротив, и оборачивается к Хану. — Так кто этот парень? — О, старший брат Феликса, — Джисон с удивлением наблюдает, как струя пива, вырвавшаяся изо рта Рейса, летит прямиком на журнальный столик, а сам друг, подавившись, глухо кашляет в кулак. — Ты чего это? — Твой идеальный тип парня — Ли Минхо? — На-а-а-аверное, — протягивает Хан, подхватывая салфетку, валяющуюся неподалеку, и вручая ту другу. — Я не знаю, как его зовут. Он ушел раньше, чем я бы успел спросить. Но если этот Ли Минхо — старший брат Фел-а, то да, он, а что? — Джисон, не пойми меня неправильно, но Ли Минхо — гиблое дело. — Я недостаточно хорош для него, я знаю. Я и не надеялся на что-то такое, но что мне мешает просто наблюдать издалека, верно? Плюс, Феликс — мой друг, мы довольно часто тусуемся вместе и… — лепечет Джисон, открывая банку с пивом, и выдыхает, откидываясь на спинку дивана, делая большой глоток. — Нет, ты не понял, — качает головой Джейк. — Я знаю Минхо… Сколько? Года два? Я ни разу не видел его ни с девушкой, ни, тем более, с парнем, Джи. Мне кажется, он просто, знаешь, ни с кем не встречается. Так что не лезь в это ради себя же, окей? — А… Джисон расстроенно кивает, понуро опуская голову вниз, и снова отпивает немного алкоголя. Итак, он имеет то, чего боялся больше всего, — идеального парня, абсолютно не заинтересованного в нем, в неидеальном Хан Джисоне. Хочется совсем по-детски завалиться под одеяло и громко рыдать в подушку от чертовой обиды, разрывающей его грудь пополам, а не просто скулить, как хотелось раньше. Зачем его мозг строит какие-то планы на людей, с которыми он даже не знаком? Зачем его мозг подкидывает все эти картинки идеальной жизни с кем-то, если Джисон даже и словом не обмолвился с этим человеком? Зачем его мозг портит сам себе жизнь? — Джи… — Я в порядке, — негромко отзывается Хан, убирая жестяную банку с пивом на журнальный столик, и поднимается с дивана, игнорируя жалостливый взгляд своего друга. Неужели он выглядит настолько печально, что на него нужно смотреть настолько жалостливо? — Два часа уже прошли, так что пойду переоденусь и, наверное, пойду домой. Передай Феликсу, что мне жаль. — Джисон, ты… — В порядке, — вновь повторяет Джисон, пропихиваясь через толпу девушек, стоявших возле дивана, и с шумом выдыхает, как только видит свою цель — лестницу, ведущую на второй этаж. Дело за малым: ему всего-то нужно переодеться и сбежать домой, чтобы посмотреть новую серию сериала. Вот только Хан сегодня, очевидно, полный неудачник, потому что, даже не открыв двери, он понимает, что туда заходить не стоит. Джисон пару секунд слушает громкие стоны девушки по ту сторону деревянной двери и расстроенно опускает руку, державшую ручку. Нет, он определенно не пойдет домой в костюме банана. Ему просто нужно запереться в свободной комнате и подождать лишних полчаса, пока Феликс не кончит свои дела в комнате. Джисон толкает дверь, украшенную множеством наклеек, самой большой из которой была мордочка рыжего кота, и удивленно ойкает, как только натыкается взглядом на спину парня в уже знакомой ему рваной футболке. Тот оборачивается на шум, стягивая с головы большие наушники, и вскидывает бровь, пока Хан неловко мнется в дверях комнаты, не понимая, как лучше поступить: молча закрыть дверь и сбежать или сначала извиниться, а потом сбежать. В любом случае, сбежать — лучший вариант из всевозможных. — Ты что-то хотел? — не выдерживает Минхо, разворачиваясь всем корпусом на старом компьютерном кресле и закрывает тетрадь, в которой что-то писал до наглого вторжения в его личную спальню. — Комната Феликса дальше по коридору. — Да, я знаю, — тихо произносит Джисон, откашливаясь, и сжимает дверную ручку до побелевших костяшек, отчаянно надеясь, что это хоть как-то поможет ему не потерять голову в потоке взволнованных мыслей. — Но там… Эм… Занято? — Занято? — недоуменно повторяет Минхо, а после тянет громкое «а-а-а», когда до него доходит смысл сказанного. — Там твоя одежда, да? — Ага, — едва ли не скулит Хан, раздраженно потирая кончик носа указательным пальцем, а после устремляет отчаянный взгляд на сидящего парня. — Слушай, можно я у тебя посижу? Я больше не вынесу торчать внизу, — негромко произносит, кидая взгляд на костюм между своих ног. — И в этом ходить я тоже не вынесу. Я уйду сразу же, как Феликс закончит! Минхо на последнем слове фыркает негромко, кивая и указывая своей небольшой ладонью на кровать, отчего Джисон произносит быстрое «Спасибо!» и захлопывает за спиной двери. Комната Минхо очень на него похожа: уютно, но в то же время продумано. Стены окрашены в нежный персиковый цвет, что идеально сочетается с мебелью цвета слоновой кости. На подоконнике — одинокий кактус, живой и цветущий (кактус Джисона умер еще пару месяцев назад, но ему жаль выбрасывать). Книжный шкаф уставлен множеством книг, привлекающих внимание, и Хан неловко проходит к тем, вчитываясь в названия, пока не слышит тихое покашливание позади. Джисон оборачивается, смущенный своим беспардонным поведением, и удивленно вскидывает брови, как только взгляд натыкается на небольшую стопку одежды в чужих руках. — Можешь надеть мою одежду, раз Феликс такой активный сегодня, — негромко произносит Минхо, вручая одежду в руки младшего, прежде чем вернуться к своим учебникам. — И… Ты можешь посидеть здесь, если нужно. Но, ты извини, развлечь не смогу, — указывает на учебник внушительного размера, — у меня завтра тест по социологии, который мне действительно нужно сдать. — О! — понимающе тянет Хан, кивая головой с важным видом. — Спасибо тебе. Я не буду мешать, честное слово! — Расслабься, Джисон, — тихо смеется Минхо, оборачиваясь к тому с мягкой улыбкой на губах. — Отдыхай. Старший вновь надевает наушники на голову, с громким вздохом притягивая к себе учебник по социологии, а Джисон лишь смотрит в его спину долгие минуты, сжимая одежду в ладошках. Идеальный парень дал ему свою идеальную одежду — чем же он заслужил такое счастье? Домашние штаны оказываются теплыми, приятно касающимися голых ног, и Хан облегченно выдыхает, когда футболка опускается на плечи мягким касанием. В костюме слишком жарко, чтобы нормально соображать, но теперь Джисон будто заново родился. Он усаживается на чужой кровати поудобнее, проверяет ленту в инстаграме, отмечая в голове количество людей — если судить по лайкам, — которые видели его в этом костюме, и отчаянно стонет. Какой же позор, он от него никогда не отмоется. — Ты в порядке? — спрашивает Минхо, вынуждая Джисона резко вскинуть голову, отчего шею совсем немного сводит судорогой. Он шипит, хватаясь за загривок, и мычит положительно, пока взволнованный старший стягивает себя с кресла и опускается на матрасе рядом. — О, — усмехается тот, как только замечает фотографию Хана в костюме банана, сделанную Феликсом перед вечеринкой. — Это тебя напрягает? — Что именно? Костюм или то, сколько людей из университета меня в нем увидели? — Не знаю, — хмыкает Минхо, заваливаясь на бок и опираясь на предплечье. — Очевидно, что что-то тебя напрягает, раз я слышу твои обреченные стоны даже через наушники. Так что конкретно тебя напрягает? — Я не знаю, — на выдохе признается Джисон, нажимая на кнопку блокировки телефона и откидывая тот в сторону, прежде чем скрестить ноги и усесться поудобнее на чужой кровати. — Думаю, это просто охуеть какой выход из зоны моего комфорта, и меня это напрягает. В плане… В университете меня все знали просто в качестве друга Феликса, через которого можно с ним связаться. А теперь будут знать как чувака, который надел костюм банана на Хэллоуин. Ну это же смешно. — Глупости, — морщится Минхо, кидая взгляд на валявшийся на полу костюм. — В университете тебя все знают как Хан Джисона, лучшего среди студентов первого курса факультета маркетинга, и уж точно не как просто лучшего друга Феликса. — Что? — Хан удивленно моргает, устремляя взгляд в чужие глаза, и покрывается красными пятнами, как только замечает улыбку на губах Ли. — Что ты несешь? Какой я лучший студент? — О, да ладно тебе, — фыркает Минхо, рывком усаживаясь на кровати и повторяя позу младшего. — Я учусь на пару курсов старше, так что наслышан о твоих подвигах и на парах Макмиллана, и в конкурсных эссе среди студентов. Кстати говоря, — мычит он, с издевкой в глазах подаваясь чуть вперед, — как так получилось, что мой брат — твой лучший друг, а ты все еще меня не знаешь? — Да мы никогда не пересекались! Как я должен был догадаться? — фыркает Джисон в ответ, чуть подаваясь назад и возвращая между ними расстояние, не доводящее его до инфаркта задницы. — И вообще! — вдруг восклицает, отталкиваясь ладонями от матраса и слезая с кровати. — Думаю, Феликс уже освободился, так что я пойду. Спасибо за одежду и разрешение тут посидеть. Я тебе через Феликса передам одежду! — тараторит, босыми ногами ступая по холодному паркету в сторону двери. — Пока! — хватается за ручку и замирает, как только слышит чужой голос позади себя. — Эй, Джисон, — тянет Минхо, с усмешкой кидая взгляд сначала на костюм, брошенный на полу, а после и на парня в дверях. — Хочешь выпить со мной кофе завтра после пар, банановый мальчик? — Ч-что? — Джисон замирает, приоткрыв рот, и гулко сглатывает, пока мозг выдает яркой надписью «ошибка». Ему ведь не показалось? Только что парень, признанный общественным мнением — им и Джейком — идеальным, пригласил его выпить кофе? — Д-да, давай. До завтра! — лепечет, вылетая за дверь и с хлопком захлопывая ту за собой. Нужно устроить срочный консилиум друзей!

***

— Итак, у тебя свидание с моим братом через пятнадцать минут, а ты все еще торчишь в библиотеке, — раздается грубый голос над головой, отчего Джисон подпрыгивает в испуге на безумно скрипучем стуле, сразу же морщась после. Учатся в элитном университете, а ремонта тут будто и не было никогда. — И, зная, как мой брат ненавидит опоздания, хочу спросить: ты какого черта тут прячешься? — Я не прячусь, — отзывается Хан, возвращая все свое внимание на домашнее задание по экономике. — Мне завтра нужно сдать работу, так что у меня нет времени на кофепития. — Чепуха, — хмыкает Феликс, опускаясь на стул рядом. — Чего ты боишься? — Кто сказал, что я чего-то боюсь? Я учусь! — Джисон. — Боже, — выдыхает Джисон, откидывая ручку на стол, и оборачивается всем телом к другу, нервно заламывая пальцы, что не остается незамеченным. Феликс подается вперед, обхватывая его кисти своими ладонями, и кивает, словно прося продолжать. — Мы с ним знакомы от силы пару часов, а он меня приглашает на… Да у меня даже язык не поворачивается назвать это свиданием, какого черта ты это так называешь? — Мне просто нравится над тобой издеваться, — пожимает плечами Ли, выпуская чужие ладони из собственной хватки. — Слушай, он уже давно был в тебе заинтересован, просто не решался подойти познакомиться, а я давным-давно пообещал себе не лезть в личную жизнь своего брата. В твою, кстати, я тоже обещал не лезть, если помнишь. Так что я просто позволил вам плыть по течению и наблюдал со стороны. — Стой, — хмурится Джисон, с хлопком закрывая учебник по экономике, который уже через секунду летит в рюкзак. — Я ему нравлюсь? — он дожидается кивка со стороны друга и громко охает. — Тогда какого черта я все еще тут? — Я ведь то же самое спросил… — тянет Феликс вслед убежавшему из библиотеки другу. До кофейни, в которой они договорились встретиться на одной из перемен, Джисону быстрым шагом добираться добрые десять минут, и этого чертовски мало: он и так беспощадно опаздывал. Бежать он, конечно же, не собирался. Не хватало еще, чтобы он умер по пути на свидание — это ведь самая нелепая смерть в мире, для которой даже не придумаешь смешную надпись на надгробие. Он толкает стеклянную дверь, с множеством бумажных тыковок, наклеенных в честь праздника, ровно в пять часов две минуты, и загнанно выдыхает, осматриваясь вокруг. Кофейня просто кишит народом: вот семья с маленькой девочкой, что с аппетитом уплетает пирожное, а вот — парочка, живущая, кажется, в собственном прекрасном мире. Приземлиться попросту негде, и Джисону крайне повезло, что Минхо оказался пунктуальнее его самого. Старший сидит в самом дальнем углу, листает что-то в своем телефоне и очаровательно хмурит брови, поэтому Хан позволяет себе лишнюю минутку любования. Как же Ли красив. А тот, словно почувствовав пристальный взгляд, вскидывает голову и расплывается в широкой улыбке, вскидывая руку и призывая тем самым Джисона к действию. Хан неспешным шагом пробирается в конец зала, грузно валится на стул, попутно стягивая с плеч пальто молочного цвета, и улыбается в ответ. — Привет, — хмыкает Минхо, наблюдая за взъерошенным младшим, и тот в ответ мычит, пытаясь выпутаться из рукавов пальто. — Тебе помочь? — Нет, я же не беспомощный, — фыркает Джисон, наконец высвобождая свои руки из оков собственной верхней одежды, и переводит все внимание на старшего, слишком уж довольного происходящим. — Ты давно тут сидишь? — Минут пятнадцать, — невозмутимо произносит Минхо и поднимается из-за стола, опираясь на тот ладонями. — У меня пара раньше закончилась, так что я сразу сюда пошёл, чтобы не опоздать, — объясняется, подхватывая со стола телефон. — Подожди минутку, я куплю нам кофе. — О, — удивленно тянет Джисон, кивая. — Хорошо. Хан наблюдает за Минхо издалека, скуля где-то внутри себя от того, как ему повезло сейчас тут находиться. Идеальный парень в идеальном белом свитере крупной вязки покупает ему идеальный американо, пока неидеальный Джисон следит за всем этим, едва ли не пуская слюни. Очаровательно. Он наблюдает, как старший оплачивает заказ, указывая пальцем на пирожное на витрине, и едва ли не стонет, когда Минхо оборачивается, посылая ему новую улыбку. Возможно ли влюбиться в человека за считанные минуты? Джисону кажется, что возможно, и он даже задумывается: а не начать ли ему продавать курсы по этому супер-важному навыку? Минхо несет их заказ на небольшом подносе, ловко маневрируя среди людей, и Хан завидует белой завистью: сам бы он наверняка что-то да разлил или разбил. Перед ним оказывается американо в голубой чашке, горячим дымом возвышающий аромат свежего кофе, и круассан, политый молочным шоколадом. Минхо — идеальный. — Как там твой костюм поживает? — нарушает тишину Ли, с усмешкой обхватывая губами трубочку и втягивая свой кофе через ту. — Когда я снова увижу тебя бананом? — Никогда, — Джисон дует губы, отрывая от круассана маленький кусочек, и отправляет тот в рот под внимательный взгляд парня напротив. — Чего ты так смотришь? — Ты красивый, — произносит Минхо, из-за чего Джисон давится едой, кашляет громко, пытаясь отдышаться, и делает большой глоток кофе, совсем забывая, насколько тот горячий. Он чуть ли не воет, высовывая язык наружу, и распахивает глаза, заслышав громкий смех старшего. — Извини, я совсем забыл, что ты настолько неуклюжий. — Никто не говорит такое, когда люди едят, — шипит Хан, отпивая воды, заботливо налитой Минхо, и выдыхает, откашливаясь. — Спасибо, ты тоже ничего. — Да? А я думал, что я идеальный парень в твоих глазах. — Знаешь, — выдыхает Джисон, с елейной улыбкой опираясь локтями на стол. — Думаю, после сегодняшнего ты станешь единственным ребенком в семье. — О нет, как же так! — Минхо с наигранным испугом хватается за сердце, притворяясь, что умирает, а после усмехается, выпрямляясь. — Мне же нужно было исследовать почву, прежде чем строить какие-то планы, верно? — Планы? На что? — На одного бананового мальчика, — мягко произносит старший, с нежностью в глазах наблюдая, как загораются щеки напротив ярким пламенем. — Ты мне нравишься, и я бы хотел узнать тебя получше, если ты не против. Знаешь, свидания там и… — Поцелуи? — прерывает Джисон Минхо, и тот тихо фыркает, отпивая кофе, прежде чем кивнуть. — И поцелуи. Так что? — Свидания так свидания, — важно заявляет Хан, устремляя взгляд в окно. — Это же важная часть перед поцелуями. А еще он упрямо игнорирует смех напротив. Их первое свидание проходит… Идеально. Минхо оказывается заботливым парнем, который в действительности хотел узнать его получше: они проговорили порядка четырех часов, успев выпить по три чашечки кофе, прежде чем засобираться по домам. Джисон умудрился узнать, что старший уже заканчивает их университет и в полную силу работает над дипломом, попутно умудряясь работать на неполную ставку в одной из маркетинговых компаний, и это вызывает уважение. Хан иногда после учебы даже раздеться не может пару часов, пока не отдохнет, не то, чтобы подумать о работе. Он также узнал, что Минхо — безумный кошатник, у них, оказывается, дома живут трое котов, которых на время вечеринки братья отправили к бабушке с дедушкой вместе с родителями. После этой новости они на протяжении получаса смотрели фотографии «детей», улюлюкая над каждой смешной фотографией, хранящейся в телефоне старшего. Свидание прошло настолько хорошо, что заканчивать его не хотелось абсолютно. Вот только сейчас они стоят под дверями общежития Джисона, неловко переминаясь с ноги на ногу. Они будто бы прощаются навсегда, что, конечно же, неправда, ведь уже завтра их ждет поход в кошачье кафе, но все это — ерунда. Сейчас прощаться не хотелось совершенно. — Ну… — Ну… — вторит ему Минхо, и Джисон закатывает глаза, поправляя рукава пальто. — Как ты относишься к поцелуям на первом свидании? — Я… Чего? — ошеломленно произносит Хан, и старший лишь тихо смеется, подаваясь вперед и совсем немного сокращая расстояние между ними. — Кажется, положительно… — Кажется? — шепчет Минхо в чужие губы, вынуждая Джисона гулко сглотнуть. — Совершенно точно положительно, — лепечет Хан и едва ли не стонет, ощущая чужие сухие губы на своих. Он хватается ладошками за плечи старшего, притягивая ближе к себе, и ползет пальцами выше, к волосам, в которые зарывается так, словно только и делал, что мечтал об этом весь вечер, пока внутри умирает от мягких касаний к своим губам и пояснице. Минхо надавливает совсем осторожно, словно и вовсе не касается, лишь притягивает ближе к себе, и Джисон не противится, прижимаясь всем телом и отвечая на поцелуй с той же пылкостью, с которой комментировал каждую фотографию котов. Минхо идеальный. И если он будет целовать его так каждый раз, то Хан никогда в жизни больше не снимет костюм банана. — Иди, — шепчет Ли в чужие губы, с усмешкой отстраняясь от младшего, и тот едва ли не скулит, подаваясь вперед. — Иди, Джисон. Мы встретимся завтра. — Обещаешь? — Обещаю, — кивает Минхо, выпуская Джисона из объятий, и тот выдыхает тихо, доставая пропуск из кармана. — Ты пообещал. — До завтра, банановый мальчик, — тянет старший вслед, взрываясь в громком смехе, завидев резко вскинутый вверх средний палец. Может, теперь Джисон ненавидит Хэллоуин совсем немного меньше, но это не точно. Точно он знает лишь то, что глупый костюм позволил ему провести незабываемый вечер, так что стоит поблагодарить Феликса за эту глупую идею (и выбросить костюм к чертовой матери).