Смысл - это только одно слово. Любовь.

Что есть смерть? Что есть жизнь? Что есть добро? А что зло? Все так стремятся познать высшие смыслы. Найти ответы, дабы другим дать познать. Но в итоге всё равно всё бессмысленно, ибо всё это меркнет перед смыслом истинным. Без этого смысла смерть уже не страшна и не загадочна, жизнь больше не желанна и становится лишь существованием, добро и зло теряют краски и разницу, границы между этими противоположными вещами просто размываются. И ведь в этот смысл не все верят, но все его ищут. И этот смысл это только одно слово. Любовь. Любовь заставляет его двигаться. Любовь даёт ему надежду. Любовь заставляет его радоваться от одного лишь образа перед глазами, а после заставляет его, опустошённого и разбитого, лежать в тёмной комнате, полной тишины и меланхоличной пустоты, разбавленной лишь старой пыльной мебелью и его медленным, хриплым дыханием. Сэмми Лоуренс. Бедный Сэмми Лоуренс. Ты так любишь, но ты так не любим. Ты так хочешь отдать всего себя. Ты так сильно желаешь вырезать своё сердце из груди, чтобы подарить его ему. Ты готов отдать ему свою душу. Ты хочешь отдать всё, чтобы только он принял тебя, чтобы заметил и вернулся, чтобы был рядом, как тогда. Тогда, когда всё это началось. Ты не помнишь свою прошлую жизнь, но ты помнишь рождение Бога. Ты помнишь вкус чернил, которыми ты специально обжигал своё горло, чтобы его голос не умолкал. Ты помнишь, как нарисовал его образ на страницах с нотами. И как ему понравилось. Ты помнишь, как он звал тебя. Он всегда звал тебя. И ты помнишь, как после этого ты утонул в тёмной бездне, как задыхался и пытался спрятаться в собственных руках от сотни криков вокруг. Тебе было так страшно. Тебе было так больно. Но после ты увидел свет. Ты пошёл вперёд, увидел его руки. Они вытащили тебя с невероятной нежностью. И тогда ты увидел своё рождение. Ты вновь родился, прямо на его тёплых ласковых руках. Ты ведь помнишь, как он улыбался тебе, так ведь? Он улыбался всегда, но ты знал, что тогда эта улыбка была именно для тебя. Тогда он назвал твоё имя не в твоей голове, а вслух, и ты смог узреть, как он говорил. Ты стал поистине творением Божьим. А Бог любит своих детей, верно? И после он исчез. Ты слышал его лишь иногда, а видел ещё реже. Ты ждал его во снах, как и тогда, но его не было. Ты ждёшь его до сих пор. Ты всё ещё мечтаешь о нём. Но его нет. И ты, не теряя надежду, всё ещё стараешься, молишься ему, пишешь ему послания и рисуешь его образы. Ты помнишь всё, не помня ничего. Ты не жалеешь себя, стирая руки во время рисования своей же кровью. Ты стираешь ноги в мясо, непрерывно бродя по пустым тёмным коридорам, лишь бы распространить веру в него и заставить других так же любить. И другие любят, любят сильно и больно, так же жертвуя собой. Иногда ты завидуешь другим. Однажды ты увидел, как он терзал тело одного из своих любимых. Он впивался в плоть своими клыками, отрывал куски, и чёрная кровь впитывалась в его руки. Тогда ты испытал страх, порождённый восторгом, а после ощутил зависть. Ты хотел, чтобы он терзал тебя. Ты хотел, чтобы его клыки пожирали только твою плоть. И ты хотел, чтобы его когти распороли именно твою грудь, чтобы он узрел твоё сердце, наполненное любовью. Это было твоей мечтой. Ещё одной мечтой, которую ты хочешь исполнить. Мечты ведь сбываются, так? И эта сбудется. Ты веришь. Ты всегда веришь, глупенький. Бедный и глупенький влюблённый. И сейчас ты, стоя перед ним, трепещешь от восторга. Ты смотришь на него с нежной радостью, видя лишь пустую улыбку перед собой. Ты готов прильнуть в его объятия и познать любовь. Ты сам готов для этого распороть свою плоть. Вскрыть грудь и отдать свои сердце и душу, всего себя. И вот, рука с топором поднимается, холодное лезвие нежно прижимается к твоей груди. Ты готов. Ты ждёшь ответа на свою любовь. Ты веришь. Но в ответ ничего нет. Его лицо стало ближе. Ты чувствуешь дыхание, ты слышишь рокот. Но больше ничего. Ты не слышишь голоса. Ты не видишь ответа. Ты видишь лишь то, как он развернулся, и ушёл во тьму, из которой он пришёл, разлившуюся в стене и исчезнувшую так же бесследно, как и он в этой тьме. Его больше здесь нет. Никого нет, кроме тебя. Ты так и застыл с лезвием у груди, так и не отдав ему свою любовь. Дыхание утяжеляется и замедляется. Рука медленно и обречённо опускается, а топор из неё с глухим грохотом падает на пол. Так же глухо и больно, как и твой восторг. Ты хочешь сказать: "Я люблю тебя". Но тебе некому.