Младший лейтенант

— Давай же, — прошипела Энни себе под нос и попыталась вытереть пот со лба. Получилось не очень из-за надвинутой до бровей шапки. Она выпрямилась, звонко хрустнув спиной, осмотрелась. Вокруг по-прежнему никого. Со стороны города доносился приглушенный расстоянием и лесом шум машин. Леонхарт вздрогнула и обернулась на звук, когда бродячая кошка, запрыгнув на мусорный бак, с грохотом перевернула крышку. Она удивленно хмыкнула — неужели в этом богатеньком районе на вершине горы, посреди соснового бора и с видом на море есть бездомные животные? Усмехнулась — она же есть. Энни наклонилась и снова взялась за дело. Мелкие камешки и хвоя на коврике перед дверью болезненно царапали колени даже сквозь плотные джинсы. Ладони мерзко потели в перчатках. А гребанная отмычка все никак не хотела поддевать нужный цилиндр. Леонхарт чертыхнулась сквозь зубы, заплевав поднятый до носа шарф, — стоило ли битый час возиться с сигнализацией, чтобы не суметь вскрыть простенький замок? Она чуть не завизжала от радости, когда наконец получилось. Запоздало пригнулась, вжимая голову в плечи, иррационально опасаясь, что сигналка каким-то неведомым образом всё-таки сработала и выдала её с потрохами. Просидела так минуту-другую, напряжённо прислушиваясь, пытаясь уловить вдали сирены полицейских машин. А вокруг раздавались только привычные ночные звуки: далекий, едва уловимый плеск волн, шелест покачиваемых ветром деревьев, шорохи, которые издавали укрытые темнотой птицы. Да окрики бухающего неподалёку соседа. Энни облегчённо выдохнула, спрятала инструменты в рюкзак и потянула дверь на себя. Постояла ещё, напрягая слух на случай, если кто-то, вопреки собранной ими информации, остался дома. Но внутри стояла гробовая тишина. Леонхарт открыла дверь шире и тенью скользнула во мрак. Внутри она включила фонарик, осмотрелась, поводив жёлтым лучом по размытым силуэтам мебели и предметов обстановки. Энни оказалась на кухне, зайдя с чёрного хода. На столе сушилась посуда, пахло моющим средством, на стене напротив плиты уютно тикали часы. Стараясь ступать бесшумно, как кошка на мягких лапах, Энни стала продвигаться внутрь дома по длинному коридору. Поежилась, ощущая себя не в своей тарелке в чужом доме в темноте и давящей на уши тишине. Ей казалось, что сейчас из-за угла на нее обязательно прыгнет какой-нибудь монстр, который окажется намного хуже и хозяев и копов вместе взятых, разорвет ее в клочья и утащит за собой в ад. Она тряхнула головой — чтобы она еще раз согласилась смотреть ужастики с этими придурками. Энни уже добралась до спальни и хотела было начать искать сейф, ради которого, собственно, сюда и пришла, как услышала со стороны кухни какой-то шум. Ругнулась, оглядываясь в поисках укрытия. Недолго думая забралась в шкаф, раздвинув вешалки с хозяйскими платьями. В нос ударил удушливый запах насыщенного вечернего парфюма, от которого тут же закружилась голова, и защипало в носу. Энни надеялась, что не чихнет в самый неподходящий момент. — Эм..., — в коридоре послышались осторожные шаги, — Есть кто дома? Голос был молодой, почти мальчишеский. Леонхарт подумала, что это мог раньше времени вернуться кто-то из хозяйских детей. — На пульт поступил сигнал о возможном проникновении, вот я и решил проверить, — неуверенно, будто извиняясь, продолжил голос, приближаясь и доносясь уже откуда-то из-за двери в спальню. Энни усмехнулась. Ну какой коп информирует потенциального взломщика о себе? Она переступила с ноги на ногу, отодвинула свесившуюся на лицо тряпку и попыталась хоть что-то рассмотреть сквозь приоткрытую буквально на миллиметры дверь шкафа. — А! — спохватился незваный гость, — Говорит Армин Арлерт, младший лейтенант, полиция Стохеса. Леонхарт закатила глаза. Младший лейтенант тем временем зашёл в комнату, осмотрелся. Энни слегка склонила голову набок, изучая его. Ростом чуть больше неё самой (ха!), блондинчик с модной стрижкой, на вид пренебрегал спортзалом в полицейской академии. Хотя, надо признать, белая форменная рубашка, казавшаяся серой в полумраке, сидела на его спине весьма недурно. Леонхарт! Пока паренёк оглядывался, озадаченно почесывая коротко выбритый затылок (даже пушку не достал, во дурак), Энни думала, что же делать. Этот божий одуванчик, которого непонятно за каким хером взяли в полицию, наверно уже видел следы взлома. Наверняка он знает, что она все ещё здесь, ведь прошло совсем мало времени. И, побродив по комнатам с видом потерявшегося щенка, скорее всего начнёт искать уже тщательнее и рано или поздно найдет ее. Леонхарт сомневалась, что, несмотря на всю его тщедушность и очевидную профнепригодность, сможет напугать его до отключки, просто выпрыгнув из шкафа и крикнув "бу". Можно было бы, конечно, по-тихому уйти, если вселенная смилостивится над ей, и младший лейтенант Арлерт уйдёт в другую комнату, не заглянув в шкаф... Но им были просто жизненно необходимы документы, хранящиеся здесь. Слепо шаря рукой в пространстве в попытках найти более или менее устойчивое положение, Энни наткнулась на что-то округлое. Замерла. Потрогала ещё. Таинственный предмет оказался тростью с большим тяжёлым набалдашником, как у каких-то аристократов. Леонхарт хмыкнула — бейсболом она, в отличие от Зика, никогда не занималась, но была уверена, что сможет как следует приложить ею младшего лейтенанта Арлерта. И при этом не раскидать его мозги по стенам, упс. Она снова прислушалась. Мальчик-коп покинул спальню и сейчас вопрошал у очевидно пустой гостиной, есть ли кто дома. Энни осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, слегка надавила на дверцу шкафа. Вылезла наружу, крепко сжимая трость, на цыпочках пробралась в гостиную, пригибаясь к полу, как какой-нибудь ниндзя из аниме. Размахнулась и со всей силы ударила ничего не подозревавшего паренька. Он испустил, нет, не дух, а что-то похожее на писк котёнка, которому наступили на хвост, и рухнул на пол. Энни настороженно подошла ближе. Опустилась на колени рядом с ним, все еще крепко сжимая трость. На всякий случай. Потрогала пальцами его затылок. Удивительно, но крови не было, только шишка размером с куриное яйцо — значит, жить будет. Энни сняла с плеч рюкзак и достала скотч, который зачем-то кинула в последний момент, видимо, собралась после задания отправить пару посылок, наскоро обмотала им запястья (тонкие, как у девчонки) и лодыжки младшего лейтенанта. Для верности налепила полоску на рот. А он неплохо смотрится... Органичненько так... Блядь, Леонхарт! Ну что за наклонности... За ворот рубашки она оттащила его в спальню, чтобы он был в поле её зрения. Даже заботливо прислонила спиной к стеночке. Младший лейтенант Арлерт, не раскрывая глаз, поморщился, промычал что-то неразборчивое, но не торопился приходить в себя и брыкаться. Энни, полюбовавшись пару секунд на связанного парня (да твою ж мать!), вернулась к работе. Обшарила все уголки, перевернула каждую картину, заглянула даже в тумбочки и под кровать. Пусто. Леонхарт резко выпрямилась, словив звездочки перед глазами и чуть покачнувшись. Постояла так немного, пока не прошло. Заметила, что мальчик-коп уже очухался. Наблюдал за ней, не отрывая глаз. И самое интересное, что совершенно не пытался освободиться, будто ему это нравилось. О, так ты у нас мазохист, – со зловещей улыбочкой подумала Энни. Одернула себя, отвернулась от греха подальше. И тут её осенило. Она подбежала к шкафу, распахнула дверцы, раздвинула остечертевшие ей за время, пока она там пряталась, тряпки и посветила фонарём. Ну конечно. Вот он, родимый, стоит себе на полке рядом со свитерами. Наверняка, сука, кашемировыми. Вскрытие сейфа оказалось ещё более долгим и нудным, чем замка на входной двери. Энни подступалась и так и эдак, кряхтела, материлась и непрерывно вытирала пот. Даже на всякий случай прошептала "алохомора". Запоздало поняла, что давно уже стянула до подбородка шарф и спалила свое лицо младшему лейтенанту Арлерту, который так и продолжал смирненько сидеть и смотреть на неё во все глаза. Плевать, здесь все равно темно, как в жопе. В которой она и окажется, если этот кусок металла сию же секунду не откроется. Внезапно придут хозяева, сосед заглянет попросить соль, родители хватятся младшего лейтенанта Арлерта, мало ли, что могло произойти. В конце концов, сейф поддался, когда Леонхарт уже начала окончательно терять терпение. Паспорта, свидетельство о браке, свидетельства о рождении детей, титул на этот дом и парочку других, пачки купюр, туго перетянутых резинкой, ювелирка. Она лихорадочно перебирала все, отбрасывала, едва идентифицировав. Это было ей не нужно. Не сейчас. Да где же они, твою мать?! — Наконец-то, блядь! — воскликнула Энни, поднимая над головой заветную папку, словно кубок на соревнованиях. Она среагировала на стук в окно быстрее, чем осознала его. Выронила папку и в два прыжка оказалась у мальчика-копа, с размаху приземлилась на него, выбивая из легких воздух, и зажала рот ладонью. Прислушалась. Стук повторился уже напористее. — Эй, сосед! Ты дома, что ли? — послышалось по ту сторону. Человек говорил как-то странно, расстягивал слова, запинался. Наверняка был пьяный в дрова. Что, тем не менее, не помешало бы ему вызвать копов. Ну, нормальных. Не как тот, который сейчас сидел под ней, сжавшись в стенку от ее неожиданного маневра, в нескольких сантиметрах от её лица. Энни угрожающе зыркнула на него, для верности махнула головой в сторону трости, которую прихватила с собой. Младший лейтенант Арлерт как будто бы понял. Надо же, даже кивнул. А глаза-то у него голубые, рассеянно подумала Энни, напряжённо прислушиваясь. Сердце бешено колотилось, стучало в ушах, мешая, чёлка так не вовремя упала на глаза. — Э-э-эй! Ты там?! Давай бахнем по одной на ночь! — продолжал вещать в пустоту настырный сосед. — Да уебывай уже! — прошипела Энни, злобно косясь на окно, в котором туда-сюда проплывала тень. Сильно шатаясь, надо сказать. Ей показалось, или младший лейтенант улыбнулся ей глазами?.. — Ну чего ты? — не унимался сосед, — Опять жена заначку вискаря нашла? – голос погрустнел, — Уехал наверно, — совсем уж уныло закончил он и, кажется, наконец ушёл квасить к себе. Энни обессиленно упала мальчику-копу на грудь, опустив голову и убрав от его рта руку. — Да неужели, — бробомотала она, распрямляясь. Нет, ей не показалось — младший, как его там, ах да, лейтенант Арлерт определённо ей улыбался. Энни даже как-то смутилась, — Ну это, — промямлила она, с неудовольствием отмечая, что какого-то хрена краснеет, — Спасибо, что ли, — и, стараясь не думать, что делает, мазнула губами ему по виску. Рывком встала, схватила папку с документами и слиняла отсюда как можно быстрее. *** Время тянулось бесконечно, издевательски медленно. Энни казалось, что она слышит, как падают песчинки в вооброжаемых песочных часах. Казалось, она видит их полет вниз, как в замедленной съемке. Пролетали года, проносились десятилетия, сменялись тысячелетия. Возводились и стирались в прах города и империи. Зарождались и гибли цивилизации. Шла последняя пара по философии. Не выдержав, Леонхарт протяжно, как паровоз, выдохнула и упала лицом на парту. С отчаянным видом падающего в пропасть отца Симбы посмотрела на лектора. Тот продолжал что-то уныло бубнить. Кажется, про Канта. Энни потеряла нить повествования ещё в первые пятнадцать минут. Она огляделась. Остальные студенты её потока выглядели примерно так же. Казалось, умирающие от жажды в пустыне под палящим солнцем были бы и то бодрее. Кто-то тоже лежал на парте, с упрямством осла пытаясь хотя бы послушать. Другие давно забили: болтали друг с другом, залипали в телефон, делали домашку по другим предметам. А кто-то откровенно, совершенно не опасаясь наказания, дрых, развалившись на жёстких деревянных скамьях, даже звучно похрапывал. Энни глубоко в душе им завидовала. Ей-то и поболтать здесь было не с кем: хитрожопая Хитч сбежала на свидание ещё два часа назад. На худой конец оставались Берт и Райнер. Но они учились на другом факультете и пересекались с Леонхарт разве что в столовке. А после того, как Энни зарядила Райнеру в глаз за то, что из-за него ее чуть не поймали на последнем деле, они и вовсе предпочитали обходить её десятой дорогой. Она снова вздохнула. Бросила беглый взгляд в высокое, почти от пола до потолка окно. Будто в насмешку над бедными студентами снаружи, за стенами, ярко светило солнце, пушистые облака лениво плыли по голубому небу. Энни даже, кажется, слышала далекое пение птиц. Смирившись, она захлопнула тетрадь, надела колпачок на ручку и удобно устроилась на сложенных на парте руках. И уже начала соскальзывать в сладкую дрему, когда прозвенел спасительный звонок. Леонхарт быстро сунула вещи в рюкзак, закинула его на плечо и пулей вылетела из аудитории. Кажется, сбив кого-то с ног. Драндулет, доставшийся ей ещё от первых переселенцев (ну ладно, всего-лишь от отца), завёлся с третьего раза. Выезжая с университетской парковки на широкий проспект, Энни одобрительно хмыкнула — идёт на рекорд, в прошлый раз потребовалось пять попыток, чтобы оживить это ржавое ведро с болтами. С трудом она встроилась в поток движущихся в сторону пригорода машин. Откинулась на сидении, открыла окно и подставила лицо скупым остаткам все еще теплого осеннего солнца. Предстояла долгая дорога до дома. Энни уже почти свернула в свой район, удерживаемая от взрыва только мыслью о горячей ванне, мягкой постельке и чистой пижамке, как на перекрёстке её тормознул патрульный. Недовольно сжав губы (ну почему именно сейчас), она вырулила на обочину. Поставила своего динозавра на ручник (не хватало ещё случайно задавить кого-нибудь), достала из кармашка рюкзака права. Подняла голову и взглянула на подошедшего к ней копа. Блядь. Ну кто бы сомневался. Только она могла так вляпаться. Ей вдруг стало смешно. — Что случилось, офицер? — Энни очаровательно улыбнулась патрульному, наклонившемуся к окну со стороны водителя. — Армин Арлерт, младший лейтенант, полиция Стохеса, — мальчик-коп из её недавнего ночного приключения с задором юного, еще не побитого жизнью кадета отдал честь, — Выходите из машины, — с неожиданной холодностью закончил он. Оу. А это что-то новенькое. — Но я же ничего не нарушила, — похлопав ресницами, притворно удивилась Энни. Оставался мизерный шанс, что он всё-таки её не узнал. Или не разглядел тогда, в доме. Или она приложила его тростью так, что отшибло память. — Вы превысили скоростной лимит на этом участке, — продолжил с серьёзной миной младший лейтенант, пристально и долго смотря ей в глаза. Энни сразу все поняла. Мысленно ругнулась. — Всего на пять миль, — с нажимом возразила она, возвращая ему я-знаю-что-ты-знаешь взгляд, — Может, сойдёмся на предупреждении? — Выходите. Из. Машины, — четко, по слогам, словно для неразумного ребенка повторил Арлерт, предупреждающе кладя руку на кобуру, висевшую на бедре под форменной синей курткой. Энни закусила губу. Будь они одни где-нибудь в тёмной подворотне, она бы в два счета уложила его на лопатки и сбежала, и неважно, есть у него пушка или нет. Но они были посреди спального района. Повсюду ходили люди. Мамочки вышагивали с колясками, собачники выгуливали своих питомцев, вырвавшиеся на свободу школьники гоняли мяч, рискуя разбить пару окон. В тюрьму она совсем не хотела. Но и поднимать шум здесь и сейчас было неправильно. Поколебавшись, она все же покорно вылезла из машины. Повернулась к ней лицом. Младший лейтенант с щелчком надел на неё наручники, сведя руки за спиной. Энни поморщилась, когда кожи коснулся холодный металл. Ей снова стало весело, бесконтрольно смешно. Он так старался играть в сурового полицейского, отважно борящегося с преступностью (в её лице, ага), но этот шитый белыми нитками образ так сильно разнился с его видом: эти его пшеничные волосы, как у Золушки, большие голубые глаза, мягкий голос, невысокий для парня рост. Держа её под локоть, младший лейтенант Арлерт довёл Энни до своей машины. Посадил на заднее сидение (отделенное от водительского решеткой, конечно же), прикрывая ладонью голову, чтобы она не стукнулась о потолок. Её всегда умиляла эта процедура. Государство, способное отправить на электрический стул, заботилось, чтобы у преступников не дай бог не случилось сотрясение мозга. В участок ехали молча. Он даже не смотрел в её сторону. А она следила за ним через зеркало заднего вида и ухмылялась: как он забавно хмурит брови, как следит за дорожным движением, чётко соблюдая все правила (задрот хренов), как едет аккуратно, будто она не арестованная, а дорогущая древняя ваза из китайского фарфора. Её весёлость набирала обороты. Он провел её через весь участок, завёл в какую-то маленькую, тесную и душную комнатушку и усадил на стул, так и не сняв наручники. Энни усмехнулась. Не хватало только старого, еле ворочающего лопастями потолочного вентилятора и жужжащей мухи, как в фильмах про войну во Вьетнаме. Младший лейтенант Арлерт тем временем уселся напротив, с деловым видом достал какой-то бланк, видимо, протокол о задержании, и принялся аккуратно, Энни была в этом уверена, каллиграфическим почерком заполнять. В её сторону он так и не посмотрел. Не задал ни одного вопроса. — И что это было? — нарушила молчание Энни, улыбаясь, чувствуя, как катится вниз, — Мы оба знаем, что скорость я не превышала. Мстишь? — ухмыльнулась она, склонив голову. Арлерт молчал. Упрямо продолжал заполнять бумажку, не поднимая глаз. Да сколько в ней полей-то, блядь? — Фетиши у тебя такие, что ли? — продолжила Энни, демонстративно звякнув наручниками, — И что дальше? — чувствуя, как её самообладание и адекватность помахали ей ручкой, сползла вниз по стулу, вытянула ногу и прошлась по его ноге вверх, от ступни и почти до паха. Довольно улыбнулась, когда он отмер: вздрогнул всем телом, густо покраснел, но от бумаг пока так и не оторвался. Облизнулась, чувствуя тугие мышцы бедра — значит, качалку он прогуливал не так уж и часто. — Убьёшь меня? Закопаешь в лесу, чтобы никто не нашёл? Арлерт поморщился, наконец посмотрел на нее, оторвавшись от гребанного бланка и отложив ручку. Сцепил ладони в замок и опустил на них подбородок. — Нет, — ответил он, — Ты мне кое в чем поможешь. Брови Энни поползли вверх. Вот это поворот. Это с чем она может ему помочь? Завязать шнурки? — Есть один тип, — продолжил Арлерт, не обращая внимания на гремучую смесь эмоций у нее на лице, — Который точно знает, где искать штаб местных наркоторговцев. Но он молчит. Ты поможешь заставить его говорить. Оправившись от первоначального удивления Энни заливисто рассмеялась, откинув голову назад. — О-о-о, —потянула она, — Какие грязные нынче методы у полиции. И что мне за это будет? — Энни едва удержалась, чтобы не подмигнуть ему. Ну кто учил его играть в плохого и хорошего копа? — Например, — ответил Арлерт, напуская на себя какую-то дурацкую таинственность, будто он знал что-то такое важное, о чем Леонхарт и понятия не имела, – Не арестую тебя за предыдущее нападение на меня, — и снова пристально посмотрел на нее. Ага. Рассмотрел всё-таки. И узнал, засранец. Энни усмехнулась — мимо, сладкий. Арлерт разочарованно покачал головой. — Не сообщу об этом твоему отцу и в универ, — предложил он другой вариант. Энни окаменела. Вся эта её внезапная, затуманенная веселость в миг испарилась. — Ах ты крыса, — прошипела она сквозь зубы, взглядом обещая ему все казни египетские. Арлерт улыбнулся, приняв её ответ за согласие. Поднялся, чтобы снять с неё наручники и снова отвести к машине. *** Энни потерла освобожденные от наручников запястья. С наслаждением размяла затекшие плечи. Кинула беглый взгляд на Арлерта. Младший лейтенант бодро шагал рядом и весь светился от предвкушения, будто маленький мальчик, которому подарили... Что там обычно дарят маленьким мальчикам? Радиоуправляемый вертолетик? Редкий комикс про супермена? Девственность на выпускном? Она ухмыльнулась. Последнее было явно не про него. Ехать на переднем сидении полицейской машины было...неожиданно приятно. Леонхарт с мерзенькой улыбочкой смотрела по сторонам, на проходящих мимо людей, услужливо улыбавшихся им, на водителей, уступавших дорогу. Так вот она какая, власть. Не хватало только закинуть ноги на приборку, а еще бумажного стаканчика с дерьмовым кофе и пончика. Мысль об этом отозвалась урчанием желудка. Энни задумалась — кажется, она мельком заметила коробку в участке. Надо будет потребовать в качестве оплаты. По мере того, как они отдалялись от центра города, менялся и окружающий их пейзаж: дома становились обшарпаннее, тачки — древнее, а люди — беднее, злее. Они бросали на них подозрительные, иногда откровенно враждебные взгляды, стоило машине проехать мимо, некоторые выкрикивали вслед проклятия или показывали средний палец. Энни больше удивилась тому, какие у них были серые лица, впалые щёки и подернутые непроницаемой пеленой глаза. Она провожала их долгим и задумчивым взглядом. Некоторым, по её прикидкам, едва исполнилось четырнадцать. — Здесь и орудует та шайка, местоположение которой мы не можем вычислить, — проследив, куда она смотрела, заметил Арлерт. Радостная улыбка, с которой он выходил из участка, заручившись ее поддержкой, пусть и не без помощи небольшого шантажа, сползла с его лица, брови сдвинулись к переносице, челюсти напряженно сжались. Казалось, это грызло его изнутри, — Они вывели какой-то новый синтетический наркотик с мгновенным привыканием и продают его в основном в местных школах. Энни ничего не ответила. Она вовсе не горела желанием с пеной у рта, выкрикивая обещания, которым не суждено исполниться, и потрясая в воздухе кулаками, творить справедливость и причинять добро. Она вообще не часто старалась поступать правильно. Но вид осунувшихся подростков, которые медленно, но верно начинали терять человеческий облик из-за какой-то дряни, на которую их подсаживали жадные до бабок ублюдки, что-то задел внутри неё. Арлерт, заехав в какой-то укромный переулок, защищённый от чужих, не в меру любопытных глаз, остановил машину, заглушил двигатель. Показал ей на телефоне фотографии их будущего информатора, объяснил, где его можно найти. Тот обретался в паре кварталов отсюда и зависал в баре. Леонхарт молча кивала. А потом младший лейтенант вылез из машины и поплелся следом за ней. — Стоять, — обернувшись, скомандовала Энни, вытягивая вперёд раскрытую ладонь, которая сразу же уперлась ему в грудь, — Ты что, со мной собрался? — удивилась она. — Ну да, — простодушно ответил Арлерт, смотря на нее с интересом, — А почему нет? Энни закатила глаза. Демонстративно осмотрела его с ног до головы, приподняла брови, мол, сам не видишь, что ли? Да в нем же за милю можно было бы опознать копа. — В таком виде? Значок хотя бы сними, дубина, — она уже начинала терять терпение, — Да иди ты сюда. Она дернула его к себе за ворот рубашки, рискуя порвать ее к чертям собачим. Сняла значок и вложила ему в руку. Арлерт бездумно сунул его в карман, с опаской наблюдая за ней. Энни расстрепала ему некогда аккуратно прилизанные, словно у главного заучки школы, волосы. Младший лейтенант напрягся, но все же стоически выдержал это неслыханное надругательство над собой. Но когда Леонхарт протянула руки, чтобы расстегнуть ему верхние пуговицы на рубашке, испуганно дернулся от нее, как от огня. — Что ты делаешь?! — взвизгнул он, пытаясь поймать её пальцы и отодвинуть их от себя на безопасное расстояние. — Да успокойся, — Энни была непроклонна. Шлепнула его по ладоням и всё-таки оголила ему шею и кусочек ключиц, размышляя, не стоит ли оставить засос. Для образа, конечно же, — Никто на твою девственность не покушается, — ухмыльнулась — пока что. Посмотрела на него снова, думая, что еще можно исправить, — И рукава закатай. Энни проследила за тем, как он с виноватым видом исполнял её "поручение", оголяя предплечья. Улыбнулась — всегда бы так. Он, конечно, всё ещё был похож на ботаника, который в первый раз, на зло мамке, решил затусить с плохой компанией и выпил пива прямо после школы за гаражами, даже не переодевшись, но на копа все-таки походил меньше. Она отвернулась от него и подвигала головой, разминая шею. Хрустнул позвоночник. Энни нацепила на лицо свое обычное выражение равнодушия к всему окружающему, тонко граничащее с презрением. — Погнали, — она вышла из переулка. Вокруг бара, несмотря на то, что была только среда, уже собрались люди. Они, ежась под промозглым ветром, сжимали трясущимися руками пластиковые стаканчики с пивом, курили дешёвые, вонючие сигареты. До Энни и Арлерта доносился визгливый, хрюкающий смех и сальные шуточки. Краем глаза она видела, как младший лейтенант под прикрытием брезгливо поморщился. М-да, не идти тебе, сладкий, в разведку. Леонхарт потянула Арлерта за рукав внутрь, лавируя между пошатывающимися алкашами. Кто-то попытался шлепнуть её по заднице, но стоило ей посмотреть в его сторону, как рука нерешительно замерла прямо в воздухе, не долетев до цели. Энни вальяжно облокотилась о барную стойку, пытаясь разобрать написанное подстершимся мелом меню и выбрать наименее опасное для жизни пойло. Арлерт нервно топтался рядом. — Расслабься, — прошипела она сквозь зубы, когда бармен отошёл, чтобы налить им заказанное ею пиво. — Мы разве пить сюда пришли? — жалостно спросил мальчик-коп, когда перед ними поставили две высокие кружки, с которых крупными хлопьями, похожими на снег, свисала пена. — А как ты хочешь это провернуть? — спросила она вместо ответа, опасливо сделав маленький глоточек, — оказалось не так уж и плохо, — Если мы просто возьмём его за шкирку, — она кивнула в сторону искомого субъекта, ютившегося в углу, — И потащим в ближайший тёмный переулок, чтобы отмудохать, его дружки сразу же сбегутся ему на помощь. Нужно под каким-то предлогом увести его отсюда добровольно. А вот дальше, — Энни улыбнулась так, что Арлерт чуть не захлебнулся, когда все же решил выпить для конспирации, — Предоставь все мне. Какое-то время пили молча. Повисло неловко-напряженное молчание, пока Леонхарт прикидывала, как бы подступиться к заданию. Предложить вывести его добровольно она-то предложила, но вот во всем, что касалось добровольности она была, откровенно говоря, не сильна. — Так как дела в универе? — вдруг спросил Арлерт, чуть громче, чем следовало, будто пытаясь на корню задушить волнение. Энни вопросительно посмотрела на него — вроде не успел ещё столько выпить, чтобы нести всякую чушь. — Видимо, для поддержания образа надо вести непринуждённый диалог, — тише объяснил он, пряча лицо за кружкой. Леонхарт согласно кивнула. — Да вот, — подыграла она ему, — Парень какой-то пристаёт, — Арлерт смущённо отвернулся от ее насмешливого взгляда, — Кстати, — вдруг вспомнила она, — Как ты меня вычислил-то? Младший лейтенант, агент под прикрытием и начинающий алкоголик, всполошился и достал что-то из кармана рубашки и протянул ей. — Лежал у двери того дома. Видимо, случайно выронила. Энни взяла из его рук карточку, в котором с удивлением узнала свой студак, повертела, словно видела его впервые. С гречью усмехнулась — ну конечно же. И надо было быть такой растяпой. — Почему не арестовал меня, ну, нормально? Разве у вас на примете других гопников нет, чтобы делать грязную работу? — задумчиво спросила она, пряча карточку поглубже. Застегивая карман на замок. Ставя на нем вооброжаемый шестнадцатизначный пароль. — А почему ты не добила меня тростью? — вернул он ей вопрос, весело смотря в глаза. Энни смягчилась. Улыбнулась. — Кстати, — она хитро посмотрела на него, — А как ты освободился? Небось, натерпелся унижений при встрече с хозяевами. — Переживала за меня? — он внезапно ухмыльнулся под стать ей самой, — Да нет, — ответил он уже своим обычным сдержанным тоном. — Кое-как доковылял до кухни, нашёл нож, — он сделал неопределённое движение рукой, — И, о ужас, позорно сбежал с места преступления. — Действительно, ужас, — в её глазах плясали смешинки. Энни протянула к нему кружку и чокнулась. Тем временем их "клиент", будущий почетный информатор полиции и потенциальный пациент реанимации, в зависимости от его поведения, скучал в углу. Энни видела, как он уже несколько раз грустно потрошил потасканный кошелёк. К его глубочайшей скорби, отразившейся на худом, давно не бритом лице, наличности в нем не прибавлялось, а уровень пива в кружке, наоборот, стремительно уменьшался. Пока он, окончательно не разочаровавшись в жизни земной, не покинул бар, Леонхарт, что-то недовольно прокричав удивленному Арлерту и всплеснув руками, словно истеричная домохозяйка, резко встала и направилась к месту этого бедолаги. Бесцеремонно плюхнулась на продавленное кожаное сидение рядом и поставила перед ним свою почти полную кружку. — Угощайся, — процедила она, зыркая на Арлерта и надеясь, что он догадается подыграть. Догадался. Так же, как и она, порывисто встал, изображая ссору, и покинул помещение. Умница. — Э-э-э, — тупо промычал пациент, не веря своему счастью, несмело потянулся за "подарком", — Это мне, красавица? — Да. — А что случилось с твоим парнем? — удивленно спросил он, с наслаждением прихлебывая халявное пойло, — Так хорошо вместе смотрелись. Энни против воли покраснела. Слегка. — Не парень он мне, — отрезала она, — Больше, — добавила для верности обиженным голосом, — Ну а ты что? Один здесь? — выдавила она из себя, стараясь звучать непринуждённо. Мысленно закатила глаза, чувствуя себя пикапером-неудачником. — Один, — не чуя подвоха, ответил "клиент", — Пока не появилась ты, — он расплылся в такой мерзкой улыбке, что Энни едва удалось сдержать тошноту. Поскорее бы увести его отсюда и приступить к делу. — Может, уйдём отсюда? — предложила Леонхарт, — Я живу неподалёку, — соврала не моргнув глазом. Боже, да кто на это купится? К её удивлению, алкаш купился. Энергично, не веря своему счастью (было бы во что не верить, мысленно фыркнула Энни), затряс башкой. На удивление быстро, судя по количеству выпитого, встал и с готовностью засеменил за ней через битком набитый бар. Едва они свернули в переулок, в глубине которого Энни даже сквозь вечерний полумрак могла видеть светлую макушку Арлерта, Леонхарт вдруг схватила алкаша за куртку и с размаху впечатала в стену. — А у меня к тебе есть вопросики, сладкий, — насела она на него, загораживая собой пространство, — Расскажи-ка, кто твой работодатель? — Не понимаю, о чем ты, — невинно сказал он, глаза забегали по сторонам в поисках помощи. — Ну как же, — не сдавалась она, — Кто-то же даёт тебе поручение подружиться с местными школьниками и рассказать им о новой кайфовой штуке? — ядовито выплюнула Энни. — А, ты об этом, — пьяно рассмеялся он, — Старовата ты для школьницы. Для сестры или брата интересуешься? Энни двинула ему в живот. Чтобы перестал поясничать и говорил уже быстрее. И второй раз, в челюсть, — за то, что назвал её старой. Тот закашлялся, согнувшись пополам. У кроссовка Леонхарт упала бурая капелька крови. — Ну что, так и будешь прикидываться дурачком? — она схватила его за грудки и приподняла над землёй. Считанные сантиметры, но для невысокой, достающей ему хорошо если до подбородка девушки это было неожиданно. И страшно. Он испуганно задергался, глаза расширились. — Да ничего не знаю я! — Врёшь, — спокойно сказала Леонхарт. Спокойно ударила. В колено, в живот. Снова в живот. – Давай быстрее. Имена, клички, погоняла, адреса. — Не знаю! — взвзигнул он, получив по печени. — Можно аккуратнее?! — вдруг подал голос Арлерт, выступая из тени. — Ты хочешь выбить из него информацию или нет? — рявкнула Энни, оборачиваясь к нему. Тот замялся. Всё-таки кивнул. Леонхарт снова замахнулась. Она била и била. Кулаками, коленом, ногами. В живот, в грудь, в печень, по почкам, в челюсть. Костяшки пальцев покрылись его и её кровью, кожа треснула, оцарапавшись о его зубы, саднила. А этот сукин сын продолжал молчать, лепеча что-то невнятное. — Ладно, я скажу! — наконец крикнул он, шепелявя из-за сломанной носа. Во рту не хватало пары зубов. Леонхарт не бралась утверждать, что именно она была виновником их пропажи. Энни отпустила его. На них полился поток ничего не значащих для неё имён. Младший лейтенант, казалось, слушал, затаив дыхание. Леонхарт усмехнулась, вытирая руки о джинсы, — хорошо хоть в блокнотик не записывал. — Если расскажешь кому-нибудь, — Энни присела перед ним на корточки, когда он заткнулся. Говорила она почти ласково, смотрела на него, улыбаясь, отчего тот сжался ещё сильнее и отполз поближе к стене, — Очень об этом пожалеешь. Ясненько? — Д-да, — запинаясь, ответил будущий гость травпункта. Леонхарт удовлетворённо кивнула. И последний раз приложила его о стену. Сознание он потерял почти мгновенно. — А теперь валим, — скомандовала она, таща Арлерта за собой. Со всех ног они добежали до машины, запрыгнули в неё и уехали, не дожидаясь, пока в баре хватятся их постоянного клиента, а найдут его полумертвым. — Блядь! — вдруг воскликнула Энни, а потом рассмеялась, прикрывая лицо руками. Арлерт удивленно посмотрел на нее, стараясь не отвлекаться от дороги. — А вдруг там были камеры? Младший лейтенант покачал головой. — Нет. Ни в баре, ни на улицах рядом. Я проверял. — Кстати. Мой дом в другой стороне, — заметила она, указывая предполагаемое направление куда-то себе за спину. Прям как Аид в диснеевском мультике. — Знаю, — и это он знает, — Но сначала заедем в участок, хочу заняться твоими руками, — он кивнул на её ладони, превратившиеся в сплошное кровавое месиво. — Да и рюкзак твой все равно там. Энни кивнула. Она совсем забыла о своих вещах, оставленных в допросной, где Арлерт сделал ей предложение, от которого нельзя было отказаться. Вот же все-таки рассчетливый засранец. Леонхарт сползла пониже на сидении, сложила руки на груди и устало прикрыла глаза. От долгой дороги почти без пробок её быстро укачало, толкнуло в тяжелую, давящую дрему, из которой так сложно вынырнуть, потому что она засасывает тебя глубже и глубже, как зыбучие пески. Сквозь туман она почувствовала, что машина, припарковавшись, остановилась. Арлерт легонько тронул её за плечо, и Энни с трудом разлепила налившиеся свинцом веки. Этот долгий день, кажется, наконец закончился. За окном было тёмным темно, машин других сотрудников на служебной парковке полицейского участка Стохеса почти не было. Леонхарт вылезла из машины и потянулась. У неё слегка кружилась голова. Внутри было тихо и темно из-за выключенного почти везде света. В диспетчерской пара дежурных рубились в картишки. Судя по гневным возгласам, один из них явно мухлевал. Энни дотащилась за Арлертом до медпункта. Там пахло лекарствами и спиртом. Повсюду стояли какие-то баночки-скляночки, на палочках ровными рядами были разложены папки с документами. Было похоже на медпункт в школе. Леонхарт улыбнулась воспоминаниям. — Прости, — тихо сказал Арлерт, когда Энни зашипела на дезинфицирующий раствор. Аккуратно протёр царапны. Нежно провел пальцами по её ладони, — Прости, что втянул тебя в это. Энни усмехнулась. — Ещё кто кого куда втянул. Мальчик-коп непонимающе на неё посмотрел. Энни промолчала. Закончив, он вынес её вещи. — А это кто? — спросил какой-то высокий парень с собранными в хвост длинными волосами. За ним следом шла темноволосая девушка. Леонхарт с улыбкой заметила, как Арлерт почему-то весь вспыхнул до кончиков ушей. — Эрен, Микаса?! Вы ещё здесь? Это...— он замялся на долю секунды, — Внешний консультант, — уверенно закончил он. Энни, отвернувшись, прыснула в кулак. Помахала ему на прощание. И уже почти на выходе всё-таки стащила один пончик из коробки. *** Энни проснулась на удивление легко, словно мультяшная принцесса под пение мультяшных же птичек, и даже не захотела пустить в них очередь из автомата. Давненько с ней такого не случалось. Наверно, со времен беззаботного и счастливого детства. Не раскрывая глаз, она, как кошка, потянулась всем телом. Рука приземлилась на что-то мягкое и теплое, мерно поднимавшееся и опускавшееся. Леонхарт резко распахнула веки, не шевелясь. Ошалело моргнула пару раз. Комната была, определённо, не её. Сроду не было у неё таких синих, как море, штор. И обоев с облачками тоже не было. А уж чужое тело под ней и тем более давно не водилось. Энни подняла голову. Встретилась взглядом с пусть и заспанным, похожим на лохматого и взъерошенного кота, но безмерно довольным младшим лейтенантом Арлертом. — И как я, скажи на милость, оказалась у тебя в постели? Он приоткрыл один глаз, улыбнулся и обнял её, проведя кончиками пальцев по ее голому плечу. Леонхарт отстраненно отметила, что это движение не вызвало в ней желания двинуть ему локтем под ребра. — А ты не помнишь? — усмехаясь, спросил Арлерт. И тут Энни вспомнила, как тут оказалась. – Ой бля-я-я-ядь! — взвыла она, закрывая лицо руками. Арлерт звонко рассмеялся, сгребая её в охапку. * Стук двери о ни в чем не повинную штукатурку она услышала даже через ревущую в наушниках музыку. Вытащила один из уха, оглянулась через плечо. — Я так понимаю, ты ничем не занята, — безаппеляционно заявила Хитч, залетая внутрь и в упор не замечая стены из учебников, которыми в три ряда обложилась Энни. — Пошли в бар! — Я готовлюсь к зачёту, — с раздражением возразила Леонхарт, указывая ручкой на конспект перед собой. — Ой да брось, — поморщилась Дрейс, подходя к ней ближе, несмотря на предупреждающий взгляд исподлобья, который обычно отпугивал других, надёжно охраняя её покой, но по какой-то непонятной причине совершенно не действовавший на её непробиваемо оптимистичную соседку. — Завтра же суббота. Пошли-и-и — капризно прогундосила Хитч. Она опустила руки на плечи Энни и потянула на себя, заставляя Леонхарт распрямиться и откинуться на спинку жалобно скрипнувшего стула. — Ты уже несколько недель подряд непрерывно ботаешь. Надо же отдохнуть, расслабиться, — словно мантру, напевала Хитч, массируя задеревеневшие плечи. Энни, обречённо понимая, что в ближайшие несколько минут от нее все равно не отделаться, прикрыла глаза и, оказавшись не в силах снова открыть их, запрокинула голову, упираясь макушкой в упругий живот Дрейс, которая продолжала её гипнотизировать. — Вот обнулишься и с новыми силами...Эй! — возмутилась она, легонько встряхивая ее, — Ты давай не засыпай! Энни, почти убаюканная, с трудом разлепила веки и помахала рукой, чтобы Хитч не вопила ей на ухо. — Хрен с тобой, пошли, — сдалась она на милость победителя, широко зевая, — Дашь мне сорок минут? Хитч разве что в ладоши не захлопала от радости. — И не вздумай идти в джинсах и толстовке! — Дрейс строго тыкнула в неё пальцем и по-хозяйски залезла в ее шкаф, окидывая критическим взглядом скудные запасы шмоток. — На, — Хитч кинула ей в лицо какую-то скомканную тряпку. Поймав, Энни ее развернула. — Блядь, Хитч... — Леонхарт даже слов не смогла найти. — Давай-давай, — подбадривала Дрейс, пока Энни переводила полные отчаяния глаза с нее на чёрную мини-юбку прямиком из хентая про японских школьниц, гадая, в каком горячечном бреду она была, когда покупала это. — Ты мне ещё колготки в сеточку предложи надеть, — фыркнула Энни, стягивая толстовку через голову. Прикинула. В принципе, с пиджаком и высокими ботинками её, возможно, даже не примут за проститутку. — А это идея! — подмигнула её неуемная соседка, — Может, хоть парня себе наконец найдёшь. — Хитч! — рявкнула Энни, борясь с желанием кинуть в неё чем-нибудь. Энциклопедией, например. — Всё-всё, ухожу, — хихикнула Дрейс, спасаясь за дверью от летящей в неё толстовки. Ещё с их первой совместной пьянки для Энни стало шокирующим откровением, что эта девочка-ромашка слушает тяжёлый рок. "Пагубное влияние отца-байкера", — разводила руками Хитч. — Две текилы, пожалуйста! — бодро прокричала Дрейс, едва они зашли внутрь. — Ты настолько хочешь обнулиться? — Леонхарт выразительно изогнула бровь, напоминая ей про тот самый раз, — Я тебя домой на себе не потащу. Хитч честно подумала. Где-то секунду. Махнула рукой и уверенно подтвердила заказ. Энни закатила глаза. Некоторые вещи не меняются. Она слизала соль с запястья, опрокинула в себя стопку, зажмуриваясь, пожевала дольку лайма. Текила раскаленной лавой потекла в желудок, зрение на секунду заволокло туманом, голова закружилась. Рядом Хитч что-то одобрительно выкрикнула, подняв руку вверх, как чирлидерша на футбольном матче, со стуком опустила свою стопку на барную стойку. — Тебе что, пятнадцать? — ворчливо спросила Энни, но продержалась недолго. Они обе прыснули, сгибаясь от смеха и держась друг за друга. Заказали ещё по одной. Довольно скоро Хитч потащила её из их укромного уголка на танцпол. В отличие от Дрейс, которая уже с нескрываемым интересом поглядывала на призывно пустующий пилон, хотя сроду не занималась никакими танцами, алкоголя в крови самой Энни хватало только на то, чтобы покачиваться и трясти головой в такт, да изредка выбрасывать вверх "козу". Толпа вокруг них постепенно смыкалась, воздух густел, а кровь закипала, разгоняя адреналин по венам. Весь бар словно сросся в одно пульсирующее в едином порыве существо. Леонхарт отпустила себя и отдалась этому порыву, чувствуя, как наполняется клокочащей энергией. В какой-то момент Хитч заявила, что наступила её очередь, и отправила Энни за выпивкой. Леонхарт с боем продралась к барменам, расталкивая уже порядочно пьяных людей, отбиваясь от приставаний и навязчивых предложений познакомиться. Возможно, даже сломала кому-то ребро. Случайно. Добравшись до цели, облегченно выдохнула, опираясь руками о стойку и огороживая отвоеванное пространство от других желающих сделать заказ. Не в силах остановиться, Энни качала головой в такт песни, отбивала ногой в тяжёлом ботинке ритм, подпевая во все горло, — все равно никто не услышит её позорного пения в этом гомоне, визгах, выкриках и орущей из колонок музыке. Что-то про грохот, который был все ближе и ближе. Энни принялась терпеливо ждать, пока бармен освободится, от нечего делать оглядываясь по сторонам. Среди разношерстной толпы она заметила его чисто случайно. Лишь скользнула взглядом по очередной светлой макушке, которых тут собрался уже не один десяток. А потом младший лейтенант Арлерт повернулся к ней лицом. Энни без зазрения совести рассматривала его. Он сменил кипенно-белую рубашку на клетку, словно косплеил кого-то из "Сверхъестественного", нацепил очки (нет, не как у Гарри Поттера), на запястье красовался напульсник прямиком из две тысячи седьмого. Леонхарт усмехнулась – в таком прикиде он тянул на старшеклассника. Который, она была в этом уверена, и списать на контроше даст, и винду переустановит. И будет в тайне даже от самого себя мечтать о награде. Что ж. Судя по тому, что она до сих пор на свободе, свою он заслужил. Когда бармен триумфально придвинул к ней две заветные стопки, Энни, не отрывая от мальчика-копа взгляда, залпом выпила свою. Задумчиво глянула на стопку Хитч. Опрокинула в себя и её порцию тоже — наверняка Дрейс уже нашла себе компанию и даже думать о ней забыла. — Ну привет. Пять недель не виделись, — усмехнулась Энни, подкравшись к нему сзади и тронув за плечо. Арлерт резко обернулся, словно готовый атаковать, если понадобится, но узнал её, просиял улыбкой и залился румянцем. Засранец. Леонхарт чувствовала, как двойная доза текилы запоздало подействовала, обволакивая мозг и тело приятной, переливающейся через край негой, граничащей с возбуждением. Все ее предохранители слетели к чертям. Да боже, она готова была наброситься на него хоть прямо сейчас. — Тот самый внешний консультант? — вдруг пьяно хрюкнул стоящий рядом парень, которого Леонхарт раньше не замечала, а теперь узнала в нем Эрена, коллегу Арлерта, и замерла, отшатнулась назад, наконец задумываясь, какого хрена она, собственно, делает. — Пошли-ка покурим, — задумчиво поглядев на неё с Арлертом, изрекла девушка. Микаса, кажется. — Так только примостились! — возмутился Эрен, закидывая в рот картошку фри. — Пошли, говорю, — с нажимом повторила Микаса и за шкирку потащила его к выходу. Больше Энни их в тот вечер не видела. — Неужели мамочка тебя отпустила в такое злачное место? — изображая ужас, отшутилась Леонхарт, когда неловкая пауза, вызванная явлением его друзей, подзатянулась, а уходить совсем не хотелось. Арлерт усмехнулся и с усталой улыбкой взъерошил себе волосы. Под задравшейся тканью рукавов Энни рассмотрела вздувшиеся вены, голубыми лентами обвивающие тугие мышцы. Сглотнула. Волна опьянения снова накрыла её, туманя разум, разгоняя прочь мысли. Кто-то сзади толкался, чтобы занять место в очереди, и её швырнуло ему на грудь. Леонхарт обдало жаром, когда он инстинктивно вытянул руки, чтобы удержать её от падения, и прижал к себе. А она совсем и не торопилась отстраняться. — И что, тут даже не чай? — не отрывая от него взгляда, спросила Энни, кивнув на стоящий возле него стакан с переливавшейся в приглушенном свете золотистой жидкостью. — Хочешь попробовать? — неожиданно низким тоном вернул ей вопрос Арлерт, смело смотря на нее. Его холодные пальцы забрались под ткань пиджака, поглаживая талию. Леонхарт опустила глаза на его губы, чуть изогнушиеся в усмешке. О да, она хотела. Очень хотела попробовать. Встала на носочки и, притягивая его за шею ближе к себе, поцеловала, слизывая оставшийся после недавнего глотка напиток. Ну надо же, думала Энни, запуская язык к нему в рот, виски. — Ах вот ты где! — послышалось у неё над самым ухом, когда Арлерт окончательно осмелел и запустил руку ей под майку, прикасаясь к голой коже. Да блядь. Энни не без труда оторвалась от него и затуманенным взглядом посмотрела на Дрейс, возмущенно скрестившую руки на груди, пытаясь телепатически извиниться перед ней за так и не принесенную текилу. Соображала она довольно быстро. — Оставлю вас одних, — хихикнула Хитч и подмигнула, прежде чем раствориться в беснующейся толпе. Леонхарт проводила её благодарными глазами и вернулась к мальчику-копу. — Не распропобовала, — она обняла его за шею и снова поцеловала, прижимаясь к нему бёдрами. Опустила руку, чтобы вытащить из джинс его рубашку, да немного промазала. Задевая стояк. — Далеко до твоего дома? — поинтересалась Энни, не убирая руку и наслаждаясь тем, как он уткнулся покрасневшим лицом ей в шею и тяжело задышал. — Где-то полчаса, — он обдал её ключицы горячим дыханием, толкнулся легонько ей в руку. Энни закусила губу. — Долго. Пошли, — она схватила его за рукав и потащила в сторону туалетов. Там было на удивление пусто. Леонхарт затолкала Арлерта в кабинку и захлопнула за собой. Он сразу вжал её в дверцу, прильнул всем телом, зарылся пальцами в волосы и поцеловал. Энни рвано задышала, когда он оторвался от ее рта и прикусил кожу на шее, провел по ней языком, коснулся губами ключицы. Подрагивающими от возбуждения руками она потянулась к пуговицам на его рубашке, выдернув подол из джинс. Справившись, распахнула полы, жадно прошлась ладонями по гладкой груди, по широкой спине. Арлерт задрал её футболку, гладил живот, сжимал грудь сквозь лифчик, не отрывая рта от её шеи. Энни судорожно глотнула воздух, когда его колено оказалось между её ног, вжимаясь в промежность, а ладони по-хозяйски легли на ягодицы. Под юбкой. Хитч как знала. Арлерт вдруг исчез из поля её зрения, опускаясь перед ней на колени. Энни ухмыльнулась, когда он поднял голову и покорно заглянул ей в глаза. И гортанно застонала, прикусив щеку, сжимая скрюченные пальцы на его плечах, вгрызаясь в них ногтями, когда он нырнул под юбку и, отодвинув белье, коснулся языком оголенных нервов. Ему пришлось придержать её за талию и бедро, когда Леонхарт, потеряв равновесие, чуть не свалилась на него, стоило Арлерту втянуть в рот клитор. Нет. Так не пойдёт. Она хотела его ближе. Пытаясь выровнять сбившиеся, неглубокое дыхание, Энни потянула его за волосы наверх. Арлерт вынырнул из-под её юбки с разочарованным вздохом, на губах блестела капля смазки. Она дернула его на себя, впиваясь в губы. Опустила руки, расстегивая его ширинку. Он подхватил её под ягодицы, усаживая себе на бедра. Энни сжала ногами его талию, прижалась к нему грудью, наслаждаясь жаром его кожи. Застонала, едва член коснулся её влагалища. Он двигался резко, вдалбливая её в дверь. Она запрокинула голову, ударяясь до боли о дерево, прикусила ладонь, чувствуя, что уже на грани. Арлерт, кончив, обмяк в её руках, уткнулся носом в шею, глубоко дыша и мелко дрожа. Энни погладила его по покрывшейся испариной спине. — А вот теперь можно и к тебе домой, — шепнула она ему на ухо, прикусив мочку. * Дома у Арлерта, как теперь вспомнила Энни, они повторили. Несколько раз. С чувством, с толком, с расстановкой. А потом Леонхарт забылась вязким пьяным сном, отшибающим память. — Все хорошо. Поспи ещё, — будто читая её мысли, успокаивающе сказал младший лейтенант, целуя её в лоб. Энни решила поверить. Прикрыла глаза. — Я вспомнила, — сонно пробормотала она. — Это юбка Хитч.