Цена победы

Эрика Фурен. Или Вортен? А может Кримпи? Эрика не знает. Ей уже 19, но из-за постоянных сор родителей и как раз-таки частых смен этих самых родителей, она так и не почувствовала связь ни с одной из них. "Почему они постоянно ссорятся? "- думала девушка каждый раз, как попадала в новую семью. Девиз Эрики "как попала, так и вылечу". От неё отказывались по разным причинам. Кому-то не нравилось её вечное молчание и стеснительность, кого-то не устроили её колкие коментарии, кто-то был в ужасе от её, смотрящих прямо в душу, зелёных глаз, а иногда девушке всё же приходилось устраивать неприятности самой, чтобы избавиться от надоедливых криков и болезненных стонов. Да, каждый грёбанный раз девушка наблюдала не только ссоры новых родителей, но и рукоприкладство. Сейчас ей особо нет дела до этого, главное спасти свою шкуру до тех пор, пока грубая "отцовская" рука не поднялась и на неё. Но раньше... Десять лет назад: –Поздравляю, Эрика, вам наконец-то нашли семью!!! –Правда!? Теперь меня будут любить? –Конечно, милая! Теперь у тебя будут родители. И они будут очень сильно тебя любить. –Урааа!!! –Беги собирайся. Они скоро должны быть здесь. –Хорошо. Счастью девочки не было придела. Раньше её никогда не любили по-настоящему. Мать отдала её в детдом из-за тёмных, как ночное небо, отличаличающихся от уж слишком светлых, как у всех остальных членов семьи, волос. Её матери удавалось скрывать их от жестокого отца ровно 6 лет. Тому не было дела, поэтому он не особо обращал внимание на платки, скрывающие голову девочки. Пока однажды это не перестало работать: –Ты нагуляла её!!! Как ты могла тупая... –Не ори, чëртов кретин. Это твой ребёнок, я не шлюха! –А кто ты тогда!? У меня не могла родиться такая девочка! Ты хоть кто-нибудь видела черноволосого в моей семье? А в своей? –Э-это... –Я ещё раз спрашиваю! Чей это ребёнок? –Какая тебе разн... Ай! –Мамочка!!! Удар. Сильный. Очень. Мама упала и кажется не собиралась вставать. Плачущая до этого девочка, разрыдалась ещё больше и попыталась подползти к матери. –Куда ты собралась, сучья отродье? Твоё место на улице, как и твоей мамаши. А теперь встала, забрала свою шавку и убралась из моего дома. Последние слова были адресованы женщине, что затряслась от злости и обиды. –Ты пожалеешь! –Вон! Когда женщина с ребёнком покинули дом, девочка прижалась к плачущей маме в попытке устроить. Та злобно посмотрела на неё и оттолкнула от себя. –Это всё из-за тебя! Почему ты родилась такой? Одни только беды с тобой. Лучше б тебя не было. –Мам... –Не зови меня так! И хватит ныть. Пошли. –К-куда? –Увидишь. Дальнейшую судьбу своих биологических (а может и не совсем) родителей девочка не знала, да и не хотела знать. Отец никогда не обращал на неё внимание, больше был занят на работе или выпивкой с друзьями. Мать же она видела чаще, но в основном только когда та приходида проверять на месте ли платок, скрывающий волосы. Играла девочка всегда с домашними питомцами, которых отец очень любил. Никого другого в доме не было. Но сейчас не об этом. Ведь теперь девочка наконец-то почувствует родительскую любовь и заботу. Теперь её будут любить. Уже через минут 20 ей представили молодую супружескую пару, которая с нежностью смотрела на малышку. –Эрика, солнышко, теперь мы твои родители. Меня зовут ****, твоего отца ****. –Рада с вами познакомиться! –Поехали домой, Эрика. Слëзы снова потекли из её глаз, но на этот раз, впервые за долгое время это были слëзы счастья. Но даже так, портить впечатления о себе перед новыми родителями не стоит. Подумают ещё, что их дочь какая-то плакса. Поэтому девочка тут-же протëрла глаза и кивнула. Девочку посадили в машину, пока новая семья заполняла непонятные для девятилетнего ребёнка документы. Предвкушение не давало Эрике покоя. Какой её будущий дом? Какая у неё будет комната? У неё ведь будет своя комната? А братья или сестры? Думая об этом, малышка и не заметила, как в машину сели родители. Они улыбались. И девочке сразу стало так тепло. Но стоило чуть отъехать от провожающих их воспитателей, улыбки родителей тут-же исчезли. –И так, козявка, ты нужна только для того, чтобы от нас отстали родители. Будешь сидеть дома тише воды, ниже травы, поняла? Услышу хоть писк, так получишь, что встать не сможешь. Взгляд "отца", при котором он произнёс эти слова, только усилили ужас девочки. Атмосфера сменилась с дружелюбной на враждебную. И сразу стало всё равно и на дом, и на свою собственную комнату. Лишь бы не находиться сейчас здесь. Лишь бы можно было сбежать. Но нет. Приехав "домой" "родители" тут же заставили девочку убирать, стирать и делать другую работу по дому. "Ты должна помогать" говорили они, хотя сами закрылись в своей комнате. И весь день девочка работала, чтобы показать, какая она полезная, что она достойна любви. Лишь бы "родители" передумали. –Ты плохо протерла пыль на полке с моими книгами. Первое, что услышала Эрика, когда дверь в комнату "родителей" открылась. –Но я не достаю до... И снова удар. Дежавю. Такой же удар получила когда-то и мать. Интересно, ей было также больно? Слëзы снова полились из изумрудных глаз. Нет, только не это. Плакать ведь нельзя. Но всхлипы вырвались наружу один за другим. –Она ещё и плакать смеет! Смотри на неё. Удар за ударом. Сколько это продолжалось, девочка не помнит, также, как и не помнит имена этих "монстров", как сама и назвала их. Помнит только боль, обиду и разочарование, которые чувствовала тогда. Её никто не полюбит. Настоящее время: В этот "дом" она попала в самое неподходящее время. Ей ведь почти исполнилось 18, но "родители" нашлись раньше. Она вынуждена находиться здесь каждый день, слушать эти ссоры каждый день, заниматься где-нибудь в углу и молиться, чтобы её не заметили, шептать, как ей хочется сбежать. И иногда это помогает. Она не плачет, поняла уже, что нельзя. Не издаёт лишних звуков и не смотрит в их сторону. Никогда. Но сегодня был тот день, когда про неё вспоминали и отыгрывались на ней. Такие дни девушка не любила больше всего. Ей "мать" лежит на полу. Снова. Она всегда первая начинает скандал, но в итоге ей достаётся всегда больше всех. Но "отцу" потом некуда девать гнев, накопившийся в нём, если он не выплеснул всё на жену. И вот тогда он вспоминает про "дочь". Эрика испытала на себе не только избиение, но и отцовскую "любовь". И каждый раз было также ужасно, как в первый. Также больно, противно, унизительно и страшно. Много крови и спермы, грязных слов и улыбок. Множество синяков и отметин, покрывающих тело девушки. Мерзкие картинки, оставшиеся в памяти. "Отец" медленно поворачивает голову в её сторону и также медленно начинает шагать. На его лице сумашедшая улыбка и кажется огонёк в глазах. Как-же Эрика хочет убежать. Она молиться. Пожалуйста, лишь бы сбежать. Только не оставаться здесь. И да, терпеть это нельзя, здесь оставаться невыносимо. Но столько раз она пыталась убежать, пока "родители" ссорились. Или когда только начинали. А сколько моментов было, как и сейчас. Когда уже на неё обращали внимание. Не сосчитать. И каждый раз она злила их всё больше. Получала вдвойне. Мерзкий член заставляли брать в рот и грубо толкались глубоко в глотку. Но если получится в этот раз... Стоит попробовать, что терять. "Пожалуйста, лишь бы получилось" Рванув к двери девушка почувствовала себя странно. Что происходит? "Отец" вдруг стал двигаться ещё медленнее, как в замедленной съёмке. Всхлипы "матери", как и все остальные звуки, ушли на второй план. А кровообращение кажется участилось. "Вау" Непередаваемые ощущения. Девушка решила, что разберётся с ними позже, а пока она сделала ещё один рывок. И тут же перенеслась к двери. Благо реакция у неё была хорошая (спасибо всем "родителям" что избивали её) и столкновения с дверью удалось избежать. "Свобода" подумала девушка, мча на всей своей скорости неизвестно куда. Сейчас не до того, откуда взялась сила или куда она бежит. Не до "родителей". И не до боли от ещё не заживших синяков. Ведь она свободна.