Инцестуальные отношения

- День добрый! Мда... Хотя, по твоему лицу и не скажешь, - агент ухмыльнулся, - похоже, старый пёс еще не потерял нюх... Агент смерил Сэма задумчивым взглядом и потер большим пальцем свой подбородок. Сэм со скукой следил за движением его руки. Не то, чтобы он видел много людей за последние пару месяцев, но видеть этого придурка каждый раз было неприятно. - Ну, если хочешь играть в молчанку - твое право, - он ударил раскрытыми ладонями по столу и Сэм крупно вздрогнул. После звенящей тишины каменного мешка, в котором он провел последние 60 дней, этот звук был оглушающим. В их камерах почти всегда была тишина, как в могиле. Или как в клетке - Люцифер любил устроить ему сенсорную депривацию. Агент снова ухмыльнулся, явно довольный эффектом. - Напомню свое имя - Рик Санчес. Извини, руку пожимать не буду - не хочу мараться. Он брезгливо потряс кистью. - Сэм Винчестер... - протянул агент Санчес, обходя Сэма по кругу, - мошенничество с кредитками, осквернение могил, грабежи, разбои, предумышленное убийство и далее по тексту. Не то, чтобы Сэм узнал что-то новое о себе. Он поднял взгляд со стола на стену напротив и сосредоточился на сером бетоне. - Вижу, тебя не особо волнуют обвинения? - агент присел на стул и начал доставать из папки документы, фотографии и лэптоп. - Что же с тобой стало? Хороший мальчик Сэм Винчестер, попавший под дурное влияние непутевого старшего братца... Санчес видит, как что-то мелькает во взгляде Сэма, как едва заметно двигается кадык, а уголок губы слегка дергается. Вот оно. - ...вступивший с ним в инцестуальные отношения. Маска бесстрастия на лице Сэма становится непроницаемой. - Да, Сэм. Хорошие люди, уличенные в чем-то постыдном, обычно теряются, нервничают. Но не ты, правда? Честно говоря, Сэм не считает то, что между ними происходит, чем-то постыдным. Он совершал в жизни очень много постыдных вещей и он знает как это должно ощущаться. То, что он чувствует, когда дарит Дину утешительный поцелуй, пока зашивает ему плечо, или сжимает в объятиях ночью, пока тот бьется в приступе после очередного кошмара об Аде, или метке, или Сэме (чаще всего Сэме) не похоже на стыд. Ему нечего стыдиться. - В нашем штате это противозаконно, ты в курсе? Сэм в курсе - он все же учился в Стэнфорде. Но после всего, через что они прошли, прикосновения слишком прочно вошли в их жизнь, чтобы перестать скрываться на публике. Горячий поцелуй в подворотне около забегаловки (какая пошлость) - Дин в тот день едва не лишился головы и, после того, как тот в очередной раз пошутил над этим, Сэму сорвало крышу. - У нас даже доказательства есть. Агент положил на стол распечатку с камеры наружного видеонаблюдения. Тот самый поцелуй. Первый раз, когда Сэм не смог держать себя в руках и последний, когда он был настолько неосторожен. И вот перед Сэмом лежит прямое доказательство их «инцестуальных отношений». Не то, чтобы Сэм узнал что-то новое. - Уф, горячо! Но не тянет даже на три года, как считаешь? Но... Скажи, а твой братец специально отрастил волосы, чтобы тебе было за что держаться, пока он тебе отсасывает? Он делает характерный жест руками и Сэм понимает, что у них есть видео. Что ж, у Дина самоконтроль всегда хромал сильнее, чем у Сэма. К тому же, Дин - король извинений. Агент видит, как зрачки Сэма расширяются. Он может сколько угодно строить из себя невозмутимость , но Санчес собаку съел на раскалывании подобных кадров. Он открывает лэптоп, запускает запись с камеры и поворачивает экран к Сэму. Санчес справедливо полагает, что он не обязан смотреть на омерзительное зрелище дважды. На экране Дин - их задержали 6 недель назад, он не видел брата полтора месяца и видеть его в зернистом изображении на экране почти также приятно, как вживую. Его прикосновения запечатлены в мышечной памяти и Сэм будто чувствует, как крепко руки старшего брата обхватывают его бедра, ощущает мягкость его волос под своими пальцами, жар его рта. Агент принимает за смущение ерзанье Винчестера на стуле, видит, как тяжело тот сглатывает и уже собирается удовлетворенно усмехнуться, как накатывает понимание. Этот выродок не смущен, а возбужден. Ладно. Агент медленно поднимается на ноги и заходит за спину Сэма, склоняется над его ухом и шепчет. - Картина весьма однозначная, но меня не покидает вопрос: кто кого ебёт? Ты его? А может он тебя? Делаю ставку на то, что ты его. Вся это показушная мужественность - классический образ латентного педика. Санчес видит, как желваки Сэма ходят под кожей. Он сжимает кулаки - цепи, приковавшие его к столу оглушительно звенят в пустой комнате. Это даже больше того, на что он мог рассчитывать. И определенно больше, чем то, чего он добился от Дина. - О, тигр, полегче! Сэм открывает рот, собираясь одернуть агента, но понимает, что обращение случайно. Они не могли знать. Дин не сказал бы. Агент удовлетворенно хмыкает и возвращается на свой стул. Закрывает лэптоп и выжидает пару секунд, прежде чем заключить: - Значит, ты его. Сэм ценит моменты, когда Дин позволяет ему взять контроль на себя. Ему с трудом удается позволить кому-либо вести в чем угодно - контроль въелся в саму его суть, стал его частью, но иногда... Иногда Сэм видит, что Дину нужно выдохнуть. И Сэм - единственный, с кем он может себе это позволить без оглядки на последствия для себя и для мира. Раньше была Лиза, но ее пришлось оставить в прошлом - еще одна незаживающая рана на сердце Винчестера-старшего. Сэм наконец переводит тяжелый взгляд на агента. Там много всего: раздражение, возбуждение, тоска. Но больше всего там снисходительного понимания, будто Санчес - неразумное дитя, которому недоступно для понимания то, что давно стало общеизвестной истиной. Это способно выбить из колеи. Но не его. - Интересно, как это началось? Отец поебывал сыновей в детстве в отсутствие жены? Или старший братик однажды ночью пробрался в кроватку к младшему и показал, как себя трогать? Сэм дает себе отчет в том, что их отношения не здоровы, аморальны и противозаконны. Но более ли нездоровы, чем зависимость от демонской крови? Более ли аморальны, чем пренебрежение интересами мира ради брата? Более ли противозаконны, чем вся их жизнь? И Сэм не стыдится этих отношений. Он иногда спрашивает себя, а был ли у них хотя бы один шанс не придти к тому, что сейчас между ними? Они так много раз старались оставить эту жизнь и начать жить «нормально» и каждый раз обстоятельства вынуждали их вернуться к охоте и к друг другу. Постепенно вокруг них собралась группа людей, которую они могли называть семьей, но ни один из них не мог дать им то, в чем они нуждались и то, что отчаянно пытались создать с Амелией или Лизой - с теми, для кого одно присутствие Винчестеров рядом было угрозой для жизни. Их ли вина, что в конце концов братья нашли утешение друг в друге? Всего лишь еще одна форма проявления любви между ними. Отчаянная и больная - как они сами. - Или, может быть, младшенький пробрался к старшему и растлил его? Все начиналось с малого. И все, действительно, начал Сэм. Просто однажды он пришел в комнату брата, пока тот смотрел фильм на ноутбуке, а потом начал приходить в комнату Дина уже регулярно и подваливаться к нему под бок, присоединяясь к бесконечным киномарафонам. Он искренне пытался включится в просмотр скучной классики и глуповатых новинок, но это было не в пример скучнее чтения, поэтому чаще всего засыпал еще до середины фильма. Дин не возражал. Он молча натягивал плед на плечи младшего и приглушал звук на ноутбуке. - Как это было, а, Сэм? Захотелось новых ощущений после надругательства над очередной могилой? Сэму часто снились кошмары: о клетке, об испытаниях, о смерти. И о Дине (чаще всего о Дине). Иногда это были сны, в которых Дин умирал снова и снова в бесконечной временной петле, иногда того раздирали адские псы, а Сэм лишь беспомощно наблюдал, а иногда он просто просыпался, бежал к комнате брата и находил Дина в постели бездыханным. После таких снов Сэм долго мялся у его двери, не решаясь постучать. Вдруг не сон? Или наоборот сон? Однажды Дин нашел его таким на пороге своей комнаты - растерянным, с бегающим взглядом, с расширенными в страхе зрачками. Тогда он мягко сжал его предплечье и потянул за собой вглубь комнаты. После этого они лежали в темноте и Сэм чувствовал, как мерно двигается в такт дыханию грудь брата, как нежно мозолистые пальцы массируют кожу головы и как крепко держит его удерживает рука Дина. Под щекой мерно билось сердце, успокаивая и погружая в сон. Живой. Иногда кошмары снились Дину и тогда уже он вырисовывал круги на спине старшего брата, почесывая его бритый загривок и морщась от боли в ушибленной скуле. Дин думал, что со временем перестал махать кулаками во сне и Сэм не стал его разочаровывать, рассказывая, что это он просто научился скручивать его прежде, чем тот смог бы причинить вред. В любом случае, Дин перестал извиняться по утрам и это единственное, что было важно. - Как могли два взрослых мужика оказаться в одной койке? Впервые это случилось после охоты. Зачистка целого гнезда тварей прошла не так гладко, как предполагалось, адреналин не позволял успокоиться. Сэма потряхивало, когда они пришел в комнату Дина после душа. Внешне спокойный, тот взглядом сверлил выключенный экран ноутбука. Он выключил свет и улегся рядом с братом, устроив голову на его груди. Тот тут же оплел его руками, прижимая теснее. Сэм ощущал, как подрагивают мышцы на его руках, как заполошно бьется сердце под его щекой. И тогда почувствовал это. Если бы его спросили, что именно, он не смог бы ответить. Но в ту ночь он, поддавшись этому чувству, прижался губами к груди брата, прямо над сердцем. И в этот момент он не боялся. Он видел много по-настоящему страшных вещей, которых стоило бы бояться и это была не одна из них. Ведь это был Дин. Спустя всего мгновение почувствовал мягкий поцелуй в своих волосах. С той ночи они спали вместе. - Ладно в одной койке, но секс? Сэм, это слишком даже для вас. Когда Сэм решился, ему ничего не пришлось делать самому. Достаточно было проявить намерение и Дин, как обычно, все взял в свои руки. Они перебрали и вместе с опьянением пришло возбуждение. Темнота, теплое тело рядом, невыносимо скучный фильм и жажда разрядки. Это было быстро, неловко и Сэм помнит, что они оба почему-то смеялись. Наутро оба сделали вид, что ничего не было - никаких обсуждений, разбора полетов и попыток дать название тому, что произошло. Ночью они снова спали вместе и это было хорошо. Это было правильно. Сэм не чувствовал, что он должен сделать что-то большее, а Дин не давал понять, что рассчитывал на это. Всего лишь еще одна форма любви между ними. - Сэм? Полтора месяца. Сколько еще они проведут здесь? Забавно, что они ушли от Ада и Рая, но оказались пойманы людьми. Сколько еще? Агент Санчес удовлетворенно кивнул. На сегодня они закончили. Агент Кэпм зря недооценивает силу морального давления. На сегодня они закончили, а завтра можно будет приступить к настоящему допросу. Захлопывается дверь камеры и Сэм падает на койку, закрывая лицо сгибом локтя. Сколько еще? Утром Винчестеров находят мертвыми в их камерах. Коронер заключил, что время смерти наступило практически одновременно (какая пошлость). - И умерли они вместе, в один день. Отличный был план! Агент Кэмп раздраженно поворачивается к коронеру и требует определить причину смерти как можно быстрее. Агент Санчес возвращается в свой кабинет и наливает себе виски. Его работа на текущий момент окончена, а об остальном можно будет подумать вечером. А вечером Винчестеры сбегают. Вместе.