Отказ

Сугавара-но Мичидзане почти наслаждался своим посмертием. Пусть поначалу он чувствовал скорее не себя, а ненасытную жажду мести, но потом император отменил все те несправедливые обвинения, даровал титул и даже возвел ему храм. Тогда он осознал себя ками. И когда в него будто сами влились истинные знания о новом мире, о Дальнем Береге, он решил насладиться этим миром полностью. Новые обязанности показались справедливой платой за весьма приятный новый ранг. Где эти Фудживара — и где он? Первой радостью стала встреча с той удивительной сливой, которая плыла за ним когда-то по реке. Тендзин назвал эту добрую память о прошлом Цую. А после стал собирать вокруг себя цветочный сад из красавиц-шинки. Мирное существование и шанс стать выше мелочности, которой были подвержены люди, оказались еще одной радостью. Новые открытия, непривычный взгляд на мир — третьей… Кроме редких, но навязчивых воспоминаний о кознях Фудживара, досаждала одна только малость. След прежней, еще человеческой гордости — он не мог знать заранее, кого принимает в свой сад. Красота остается красотой, даже если принадлежит крестьянской девице или служанке. Говор или манеры зачастую не говорили ничего о происхождении своей хозяйки — всему этому можно было обучиться, тем более — после смерти. Но как бы он хотел заполучить себе шинки благородных кровей! Девица в одеждах узорного шелка, пусть даже изодранных и грязных, показалась даром небес — забавная мысль для их же обитателя. Он дал ей имя. И в тот же миг услышал, как называли ее при жизни — Таманоне. И быстрее, чем успел разглядеть появившийся в руке веер, забрал новое имя назад. Юная красавица и правда оказалась высокого рода. Выше трудно отыскать — ее отец был из проклятых Фудживара, намертво прилипших к императорскому дворцу! Новая божественная суть еще не могла заглушить желание мести. О, как же захотелось Мичидзане уничтожить девчонку! Назвать по имени — если бы только это имя не было величайшим секретом. Если бы только не было этого запрета, неизбежного осуждения за его нарушение — и сочувствия, глупого сочувствия Тендзина к девчонке из семьи врагов Сугавара-но Мичидзане. К погибшей страшной смертью девушке. К шинки, которая, даже оставь он ей имя, не поймет причин хозяйского гнева, запутается в сомнениях и, быть может, обиде. И осквернит себя и его. Терпеть ее рядом с собой он был не намерен. Наверное, никто так быстро не отказывался от шинки. Выбросить это недоразумение из своей жизни, забыть поскорее — и ради себя, и ради нее! А после, не сумев задавить мысли, вновь вспомнить о том, кто на самом деле принес прошлому, еще земному Мичидзане столько бед. Сколько еще превращений из гневного духа в неопытного ками предстояло пережить Тендзину?