Хищник и жертва

Когда Ранбу в ту ночь забежал в дом, за ним последовал мелодичный металлический звон. Томми едва удалось удержать себя от того, чтобы не накинуться на него с мечом. Никто не должен был находится на улице в Ночь Нежити. Это было нерушимым правилом, этаким законом жизни, потому что даже Луна больше не была на их стороне, покровительствуя ужасам мира и принимая их, как своих детей. Она пряталась, скрывая их от людских глаз, и монстры восторженно выли, шептали и пели ей благодарности, заявляя свои права на ночь и территорию, которой касалась темнота. - Ты совсем с ума сошёл? - шёпотом закричал Томми, запирая дверь за запыхавшимся Ранбу, и осторожно выглядывая в окно. - Пробудь ты там на несколько мгновений дольше, и ночь забрала бы тебя! Он видел очертания их покосившегося забора, тонкую тропинку, которая терялась в темноте, и макушки деревьев вдалеке, зловеще качающих макушками под дуновением ветра. На мгновение ему показалось, что рядом с окном лежит чей-то труп, но при отблеске лампы это оказалось лишь бревном. У Томми вырвался дрожащий вздох. Ранбу всё ещё пытался успокоить своё собственное дыхание. - Думаешь, я не знаю? Это не моя вина, что хозяйка дома так меня ненавидит, что готова выставить за порог в Ночь Нежити! - Какая разница?! Ты должен был цепляться за косяки дверей! Кто знает, что ты мог притащить за собой?! - Тебе легко говорить! Ты бы видел, с какой лёгкостью она меня подняла! Я почти уверен, что она специально ждала именно этот вечер, чтобы меня выгнать! Ранбу едва ли не задыхался в попытках снова восстановить дыхание и одновременно с этим объясниться перед другом, но Томми был непреклонен. Правила для этой ночи были почти священными, и игнорировать их — значило точно распрощаться с жизнью. В этот раз им ещё повезло, но дети ночи никогда не забывали своих жертв так просто. Особенно тех, кто сумел уйти от них один раз. Ранбу сделал один глубокий вдох и наконец-то затих, больше не видя смысла в том, чтобы повторять одни и те же оправдания перед тем, кто их не хотел слушать. Вместе с тихим звуком послышалось что-то ещё, настолько неуловимое, что осталось незамеченным в шуме завывающего ветра на улице. - Таббо тут? - Да, наверху. - Паффи? - В своей комнате. Томми осмотрел своего вымотанного друга и наконец отступил, позволяя ему пройти к дивану и упасть на него как марионетка, у которой внезапно обрезали нити. - Сэм тоже здесь, - слова прозвучали достаточно гулко в тишине дома, и на мгновение показалось ошибкой издавать хоть какие-то звуки этой ночью. Нужно было задерживать дыхание, закрывать глаза и зажимать уши, прячась от всего, что блуждало на улице и искало себе жертв. Временами их можно было заметить через окно — многочисленные силуэты монстров, тихо передвигающихся в темноте на своей охоте. В такие моменты надо было тут же отворачиваться, закрывать шторы и отходить от стекла куда подальше. Дети ночи быстро чувствовали чужой взгляд, и не было ничего страшнее той секунды, когда сияющие потусторонние глаза находили тебя через огромные дистанции и, по ощущениям, вырывали душу одним только не мигающим взглядом. И, если ты моргал, не важно, насколько велико было расстояние между окном и монстром, ужасающее существо появлялось совсем рядом, трогая холодное стекло с другой стороны изломанными пальцами и улыбаясь окровавленным ртом. Спасало только то, что ночь не полностью забывала про своих человеческих детей и позволяла прятаться, пока потусторонние существа охотились и набивали себе животы. Её слово стало законом как для людей, так и для монстров — одни прячутся в доме, другие не ломают закрытых дверей, оставляя людей. Но, как сказал Томми, это не работало в случаях, если кого-то притащить за собой… - Я думал, Сэм останется у себя сегодня… - Ранбу устало потёр переносицу и откинул голову на спинку дивана. - Местные дети выбили ему окно, и он подумал, что для безопасности лучше будет переждать ночь в другом месте, - Томми осторожно присел рядом и посмотрел на небольшие металлические лампы, в которых горели тусклые огоньки. Было сложно поверить, что это — единственное, что проводило черту между той темнотой, которая принадлежала монстрам, и той, которая была подарком для людей. - Если хочешь, можем пойти к Таббо. Сомневаюсь, что он спит... Ранбу кивнул, и они осторожно пошли на второй этаж, стараясь шагать как можно тише, чтобы никого не разбудить. Хотя… в Ночь Нежити никто не спал. Все слишком боялись закрыть глаза и больше никогда не проснуться, потеряв свою душу в пасти какой-то тени, пробравшейся в дом, пока они звали свои сны. Дверь скрипнула, когда они прошли в комнату, и комок одеял на кровати немного шевельнулся. Ранбу почувствовал, как напряжение немного уходит из плеч и губы растягиваются в робкой улыбке. По крайней мере, его друзья были в безопасности… Настороженные глаза показались из-под тяжелой горы одеял и тут же смягчились. - Вы чего там стоите? Заходите быстрее! Томми прошёл первым, плюхнувшись на вторую кровать и тоже зарывшись под пледы. Ранбу достался матрас на полу, который Паффи поставила специально для его визитов. Он даже не успел сесть, как Таббо скинул на него тяжелое одеяло, которое едва ли не придавило, выбив каждую крупицу воздуха из лёгких. В полумраке комнаты ещё несколько секунд было слышно шуршание, пока они устраивались в мнимой безопасности кроватей, а затем стало совсем тихо, и только глухое завывание ветра прерывало тишину. Ранбу попытался прислушаться к дыханию своих друзей. Оно было спокойным, равномерным, и лишь небольшая дрожь при вдохе указывала на то, что эта ночь отличалась от обычной. - Ты успел прийти до заката? - тихо спросил Таббо, снова выглядывая из-под одеял. - После, - виновато сознался Ранбу. - Но за мной никого не было! Я смотрел! Таббо ему не ответил, и в комнате снова воцарилась тишина. Томми тоже не решался что-то сказать, уже наругавшись внизу. - Извини… Так получилось, - добавил он, на случай если Таббо посчитает, что он недостаточно раскаялся. Едва видное в темноте лицо его друга скрылось под одеялом. - Ладно, - пробурчали оттуда, и Ранбу позволил себе перестать забивать этим голову. Ветер за окном только крепчал, и временами сухие ветки деревьев зловеще царапались об стену снаружи, откидывая длинные жуткие тени в их комнату каждый раз, когда Луна немного выходила из-за облаков. Одна скрюченная тень ложилась прямо на дверную ручку, и каждый раз, когда свет проникал в комнату, казалось, что это чья-то чёрная рука медленно пытается открыть дверь длинными пальцами. Ранбу подумал о том, как сейчас спится хозяйке дома, которая так легко вышвырнула его в Ночь Нежити, сказав, что он задолжал ей денег за комнату, хотя до конца его оплаченного срока ещё было несколько дней. Он знал, что она его недолюбливала с того дня, когда его цветочный горшок случайно упал с подоконника на её собаку, моментально убив, но… Разве это позволяло ей так легко выкидывать его жизнь? А если бы ему не повезло и его разорвали монстры? Утром он уж точно расскажет об этом каждому, кто будет готов слушать, сделает всё, чтобы подпортить ей репутацию и избавить от всех клиентов! Он правда сомневался, что кто-то захочет снимать у неё комнаты, узнав, что она так спокойно может вышвырнуть своих постояльцев прямо под голодные пасти монстров… Со стороны Томми послышался неровный вдох, и он закутался глубже под одеяла, будто веря, что они защитят его от тех ужасов, что ночь спускала с поводка. Да, это была уже его восемнадцатая Ночь Нежити, но это не делало её менее страшной. Каждый звук, каждый вдох мог означать приближение живых кошмаров, и у каждого из них были не самые лучшие воспоминания, связанные с этой порой. Ранбу было семь, когда он услышал крики из соседнего дома, и влажное чавканье ещё долго преследовало его в воспоминаниях, дорисовывая огромные клыки в темноте со стекающей черной кровью. Таббо был одним из тех, кто смотрел на монстров через окна, получив свои собственные ужасы, когда те резко напомнили, почему так делать не стоит. Томми потерял в темноте брата, исчезнувшего с протяжным криком и больше не вернувшегося домой. Когда-то они все поплатились за то, что воспринимали Ночь как что-то несерьёзное. Темнота наказала их и научила уважению. Ранбу посмотрел на потолок. Длинные тени дрожали и словно пытались поцарапать эту реальность, разрывая её материю и открывая вечный проход для ужасающих существ, что приходили откуда-то из-за неё, оттуда, где пусто и ничего нет. Оттуда, где монстры голодают, блуждая по останкам чужих миров. Оттуда, где они рождаются, впервые открывая глаза и скаля широкие хищные пасти. Тишина перемешивалась со звуками их напряженного дыхания, и эти тихие звуки оглушали, скрывали то, что тихо ползло на задворках их напуганного разума, не позволяя понять — реальны ли эти шаги, это щёлканье чужих зубов и скрип пола за закрытой дверью или всего лишь их воображение? Томми хмыкнул, молча поднимая глаза к окну. Луна всё ещё была высоко, прячась за тяжелыми тучами, и казалось, будто она вообще не сдвинулась с места с тех пор, как робко поднялась на небо. Словно смущающаяся девушка, прячущаяся за веером, она осторожно, из-под опущенных ресниц смотрела на тех, кто привлёк её внимание. Но в эту ночь это были не люди. И монстры делали всё, чтобы заслужить хоть одну её улыбку в их сторону. Легенды гласили, что чудовища были настолько ужасны в своих физических воплощениях, что само солнце отказалось от них, вместе с ветром сбросив всех в бездну, где бесконечное падение сводило с ума и ни одна капля света не попадала в марево черных жадных всполохов. Монстры так долго находились в полной темноте, что их глаза потускнели, а кожа стала серой. И когда спустя тысячелетия солнце решило проверить изгнанников, они взвыли в агонии, сгорая заживо, больше не способные принимать его жестокий свет. Слившиеся с темнотой бездны, пожирающие друг друга от голода и жалко тающие от дневных касаний — они вызвали сожаление у ветра, что когда-то помог их заточить. Он попросил Луну, самую милосердную из них, подарить монстрам одну из своих ночей, и та легко приняла их под своё крыло, прячась за тучами, чтобы не так ранить своих новых детей. Это было красивой историей, выдумкой для детей, попыткой объяснить то, чего никто не знал. И всё же временами люди не могли себе отказать в том, чтобы мысленно попросить луну о милосердии к ним, словно это как-то поможет. Какой бы милосердной она ни была в легендах, в Ночь Нежити она оставалась зловеще молчалива в сторону молитв. Томми снова спрятал лицо в одеяле с тяжелым вздохом, и Ранбу повернулся к нему спиной, вытягивая свои длинные ноги. Чем дольше тишина обволакивала их, тем менее понятным становилось течение времени. Ночь тянулась долго, и то, как Луна пряталась за облаками, только сильнее путало, мешая понять, как долго им ещё надо вытерпеть до того, как появится солнце и прогонит ужасы долой. Секунды казались вечностью, напоминая вязкую липкую паутину, из которой уже не выберешься, если по случайности оступился и оказался в её ловушке. Ранбу потёр переносицу и скинул с себя тяжелое одеяло. - Ты куда? - тихо спросил Таббо, когда он встал и побрёл к двери. - В туалет. Я быстро. Из-под горы одеял донеслось недовольное ворчание, но Ранбу уже вышел, не обращая на это большого внимания. Он ссутулился, ступив в тёмный коридор и на ощупь зажёг одну из ламп, что стояла у двери, и взял с собой. Металлический звон тихо повторил его шаги. Ветер продолжал бесноваться на улице, пряча собой любые другие звуки. Ранбу закрыл за собой дверь ванной и поставил лампу на раковину, быстро справляя нужду. Маленький огонёк дрожал за стеклами лампы, отбрасывая неровные живые тени вместе с языками тёплого света. Он подошёл к раковине, помыл руки и тяжело вздохнул, чувствуя, каким тяжелым стало его тело из-за всего этого напряжения и невозможности уснуть. Мышцы ощущались каменными, и суставы хрустели едва ли не при каждом движении, даже когда он просто повёл плечами, чтобы протянуть руки к воде. Но такова была плата за эту ночь, за ту мнимую безопасность, что давало им то странное правило, не позволяющее монстрам выламывать двери… Ранбу вздохнул и поднял лицо на зеркало. Его отражение дико улыбнулось ему в ответ — так широко, словно собиралось порвать собственный рот. Напряженное тело среагировало быстро. Он отступил, резко махнул рукой, сбивая зеркало на пол, и в мгновение ока оказался в другом углу ванны, затравленно смотря на тысячи осколков на полу. В каждом из них отражался напуганный бледный парень. Могло ли ему показаться? Было ли это плодом его уставшего разума, так отчаянно дожидающегося рассвета, или Томми был прав, и он притащил что-то за собой? Дверь резко открылась и в ванную вошёл Сэм, настороженно держа меч перед собой. Увидев Ранбу, он чертыхнулся себе под нос и, внимательно осмотрев всё, опустил оружие. - Господи, малец, я чуть инфаркт не схватил. Ты бы поаккуратней — сам знаешь насколько люди нервные в эту ночь. - М-мне к-кажется… - он безбожно заикался, и, наконец заметив его бледное лицо, Сэм осторожно положил руку ему на плечо и вывел из ванной, забирая с собой лампу. - Всё в порядке, успокойся, - его повели вниз по лестнице и до кухни, где старший мужчина усадил его за стол и поставил греть молоко, стараясь не поворачивать голову в сторону окон. Сделав несколько глубоких вздохов, Ранбу положил ладони на стол и вытянул пальцы, когда те стали слишком сильно дрожать. Он посмотрел на широкую спину Сэма и его встрёпанные тёмно-зелёные волосы, наверняка сохранившие след подушки. - Я видел что-то в зеркале. Оно… оно улыбалось! - когда ощущение того, что его голос не сломается от частого заикания прошло, слова тихо прорвали завесу тишины и осели где-то на полу от своего веса. Сэм обернулся. Зелёные глаза смотрели устало, но внимательно. - Уже половина ночи прошла. Даже если бы в доме что-то было, оно бы показало себя раньше, - мужчина постарался ему улыбнуться, но улыбка вышла кривой и вымученной. - Возможно, тебе показалось. Видит небо, никто не может опровергнуть, на что способно наше воображение, когда оно напугано... Он помешал молоко, и Ранбу снова показалось, что у него звенит в ушах. - Достань чашки. Уверен, после горячего молока тебе станет лучше. Было бы здорово… - И мёд, если хочешь. Ранбу кивнул и встал, доставая до верхнего шкафа. К своим восемнадцати годам он вытянулся выше, чем все его друзья, и даже Сэм, который иногда жаловался на низость столов в доме, должен был немного задирать голову, когда говорил с ним. Он вытащил свою любимую чашку, потом ещё одну для Сэма и наклонился за мёдом. Тогда почему у него в руке нож? Металлическая поверхность блеснула в тусклом свете лампы, и нечёткое отражение снова растянуло свои губы в жуткой улыбке. На этот раз на краях его губ в ноже выступила кровь, а на шее тяжело сидели кандалы, снова наполняя его уши металлическим звоном. Ранбу отбросил нож на пол и схватился за лицо, судорожно ощупывая свои губы. - Малец? - О-опять… Я оп-пять это вижу! У него не получилось успокоить дрожь в руках, и появилась слабость в коленях. Так это оно? Он что-то принёс с собой? Эта тварь убьёт его? А потом перейдёт на всех остальных, так же влажно чавкая тёплой плотью, как тот, что пробрался в соседский дом, когда ему было семь? Он снова не понял, когда осел на пол, раздирая себе грудь ногтями. - Выходи… - паника мешала дышать, заставляла голову кружиться от недостатка воздуха, и он поздно осознал, что его щёки ощущаются мокрыми. - Выходи… Выйди из меня, оставь нас в покое! Сэм вцепился в его запястья, когда на коже груди почти выступила кровь. - Ранбу, слушай меня. Всё хорошо, внутри тебя никого нет, успокойся. Это только нервы, ничего более! Тогда почему лицо напротив было таким бледным от страха? Почему он всё ещё слышит металлический звон цепей на тяжелых кандалах?! - Давай, повторяй за мной, глубокий вдох, глубокий выдох. Ранбу, ну же, повторяй за мной, вдох… Сэм громко дышал, и в конце концов этот звук смог перебить звон в ушах, пока тот не стал тише, а потом совсем исчез. - Вот так, молодец, всё хорошо… Спокойно, вдох-выдох, вдох-выдох… Он помог ему подняться и снова усадил за стол. - Если то, что ты видишь, появляется только в отражениях, старайся не смотреть в зеркала. - Сэм убедился, что Ранбу пока ещё достаточно осознаёт себя, и выключил молоко, уже начинающее кипеть. - До конца ночи всего лишь пару часов, надо просто потерпеть и всё будет хорошо, вот увидишь! Кого он пытается убедить? Ранбу закрыл глаза, но иллюзорная тяжесть на запястьях, шее и талии никуда не делась. Двигаться становилось тяжелее, и он не мог понять, было ли это результатом усталости или той тварью, что успела спрятаться где-то внутри его тела? У него вырвалось хихиканье. Такое маленькое, мягкое, совершенно не похожее на его голос. Пальцы дрожали от желания начать царапать шею, пытаясь выдрать того, кто улыбался внутри и положил эту тяжесть на его тело. Сэм со стуком поставил дымящуюся чашку перед ним и уселся напротив, смотря таким взглядом, который сделал его синяки под глазами ещё темней. - Пей. Всё будет в порядке. Ранбу поднял дрожащие пальцы и обхватил горячую чашку, даже не чувствуя её обжигающей поверхности. Пар поднимался вверх и перемешивался с его дыханием, рассеиваясь в воздухе. - Поверь мне, монстры не настолько терпеливы. У них нет времени, чтобы тратить целую половину ночи и ничего не делать. Они должны наесться, - Сэм склонил голову, и его слова были такими уверенными, что даже ужас перестал так пережимать горло. В конце концов, он был прав — монстры не могли позволить себе так бесполезно проводить их единственную ночь в этом мире. Вынужденный голод заставлял их накидываться на любое живое существо, что попадалось на глаза, и подобная терпеливость… была чуждой. Тогда что продолжало появляться перед его глазами? Что так дико улыбалось его лицом и усыпляло сознание до такой степени, что он не осознавал, какие предметы брал в руки? Ранбу сделал большой глоток, даже не почувствовав, как молоко обожгло ему горло, слишком занятый своими мыслями. Какой была вероятность, что он просто навоображал себе всё под волной напряженности, что приносила с собой эта ночь? Сэм продолжал смотреть на него тяжелым взглядом, но, чем больше времени проходило в тишине, тем больше расслаблялись его плечи. Бездействие со стороны Ранбу успокаивало, убеждая, что причина их беспокойства была надуманной, и понемногу усыпляла ощущением того, что всё обошлось. Ранбу выдохнул, позволяя себе поверить в это, и снова поднёс чашку к губам. Только вот она оказалась пустой. Искра подозрения была поспешно задушена. Он просто не заметил, как всё выпил от нервов, вот и всё. Ничего большего. Ранбу встал и подошёл к плите, на котором всё ещё дымился ковш с молоком. - Мог бы и не вставать, я всё равно был ближе, - донёсся уставший голос Сэма, и, судя по звукам, он тоже встал. В ушах снова послышался металлический звон цепей. Совсем тихий, мягкий, словно это ветер играл где-то на улице, создавая свою музыку. А потом добавился грохот и чей-то крик, что совсем не вписался в эту музыку, но почему-то не прервал её. Ранбу открыл глаза. Ковш в его руке был горячим, но пустым, расплескав молоко по всей кухне. Сэм кричал на полу и его щека была красной — смесь ожога и разбившейся от удара кожи. - Паффи! - почему у него такой напуганный голос? - Паффи! Закрывайте двери! Из горла Ранбу вырвалось мягкое хихиканье. И снова не его собственное. Сэм отползал к двери, не сводя с него глаз и пытаясь найти руками хоть что-то для защиты, и Ранбу почему-то сделал шаг вперёд, хоть и не хотел этого. - Малец, сопротивляйся, ты сможешь, давай, сопротивляйся! Его пальцы несколько раз сжались, и ладонь поднялась на уровень глаз. - Такое гибкое тело! - восторженно сказала тварь, что сидела внутри, мелодичным голосом, который звучал неправильно из его собственного рта. - Мне так давно не попадались молодые сосуды! У Сэма расширились глаза. Напугано и неуклюже, он выбежал из кухни и начал что-то кричать, пытаясь предупредить жителей дома об опасности. - Как интересно… - монстр покрутил головой, словно осматривая всё вокруг, и у Ранбу остановилось сердце от ужаса. «Не надо, пожалуйста, уйди, уйди, это моё тело!» - Но оно ведь принадлежало тебе так долго! - почти обиженно произнесло существо. - Теперь моя очередь! Ранбу задержал дыхание и постарался вытолкнуть чужую сущность из себя. Когда не помогло — попытался закричать, стал царапаться, делать хоть что-то, чтобы заставить его уйти. Монстр ответил на всё это смешливым фырканьем. Не казалось, что причиняло ему дискомфорт. - С кого мне начать первым? - его тело сделало шаг, и по кухне снова раздался металлический звон цепей. Принадлежали ли ему те кандалы, что он видел на себе в отражениях, или это было всего лишь очередной иллюзией, чтобы его напугать? «Почему только сейчас? Почему ты не вышел раньше, если пришёл за мной в дом?» - даже в мыслях его голос звучал таким робким, таким дрожащим и напуганным… - Я хотел понаблюдать. Вы так смешно выглядите, когда дрожите в своих домах… Монстр задрал его голову к потолку и почему-то улыбнулся. - Твоя семья уже спряталась. Люди так быстро разбегаются по углам, когда пора платить за свои ошибки… «Мы же ничего тебе не сделали!» На этот раз тварь в его теле раздражённо выдохнула. - Я рассказывал эту историю слишком много раз. Она мне уже надоела. Он вышел в коридор и повёл носом по воздуху, словно мог чувствовать запах своих будущих жертв. В руке был нож, который Ранбу снова не успел заметить в момент его появления. «Стой! Прошу, не надо, я сделаю всё, что захочешь, но не трогай их!» - Да неужели? Тогда убей их сам. Я голоден, но, если ты сам принесешь мне их души, так и быть я и пальцем их не трону. «Нет! Они должны остаться живыми!» Ранбу задыхался, хотя больше не чувствовал своего дыхания или лёгких. Страх исходил от него волнами, мешая думать, и монстр довольно улыбнулся его губами, почувствовав это. - Люди ни капли не изменились… - он покачал головой и стал медленно подниматься наверх, прислоняя нож к стене и оставляя царапины по мере того, как он поднимался. Это делало свой звук, и Ранбу не мог избавиться от ощущения, что монстр просто играется с ними, словно специально оповещая о своём прибытии… Его рука сбила на пол одну из картин, что висела в коридоре, и тело тут же поспешило наступить на неё, с хрустом ломая рамку и с треском разрывая полотно. Пейзаж с широким озером вскоре обратился в бесполезный хлам, и монстр пошёл к первой двери, видимо решив, что создал достаточно шума. Ранбу знал, что Паффи скорее всего закрыла их всех в самой дальней комнате, потому что там было больше всего мебели, чтобы забаррикадировать дверь, и окно выходило на часть крыши с первого этажа. С неё можно было спрыгнуть почти без травм, хотя, учитывая, что на улице всё ещё была ночь, этот план можно было считать почти самоубийством. Монстр в его теле остановился перед дверью и склонил голову в бок, словно прислушиваясь. - Хм, что ж, это было гораздо легче, чем я думал. Он резко повернулся, размеренными громкими шагами продолжая идти по коридору до самого конца и на этот раз останавливаясь напротив спальни Паффи. … Как он узнал про…? Ранбу почувствовал, как у него внутри что-то оборвалось. Он снова попытался заполучить контроль обратно, настолько обезумев от ужаса, что даже не особо понимал, что делает. Потому что, если он был прав, тварь видела его мысли как на ладони. Его тело сильно ударилось в дверь, потом ещё раз, и монстр захихикал, когда внутри послышалось шуршание и тихие слова полные паники. Нож вонзился в дерево и стал царапать. Он стоял так достаточно долго, а потом Ранбу внезапно осознал, что может двигать своим телом, а в ушах больше не слышно металлического звона. Твари внутри тоже не было слышно. Могло ли это значить что… он ушёл? *** Они сидели почти у окна, слушая скрип дерева, когда Ранбу… точнее то, что сидело в нём, снова провело ножом по двери, и страх был настолько густым в этой комнате, что его можно было потрогать рукой. Томми зажимал голову между коленями, Сэм продолжал прижимать бинты к лицу, а Таббо что-то крутил в руках, выглядя так, словно ещё немного, и он начнёт плакать. Паффи прикусила губу. То, что проследовало за Ранбу в их дом, не было материальным. Могли ли они попробовать как-то изгнать его? Она знала, что монстров можно убить. Когда-то ей даже удалось это сделать. Она била так долго, пока кровожадные твари не затихли под её руками, пока их глаза не остекленели, пока хрипящее дыхание не затихло. Но тогда это был те, кто состояли из плоти и крови. Здесь же существо, что воспользовалось Ранбу, как временной оболочкой. Ей показалось, что рядом послышался звон металла, а затем её руки опустились против её воли. - Надо же, дамочка, какие у вас кровожадные мысли! - хихикнул кто-то в её голове, и Паффи замерла, задерживая дыхание. Тварь не собиралась ограничивать себя всего лишь одним телом. - Он здесь, надо уходить, он…! - это всё, что она успела сказать перед тем, как тело перестало ей подчинятся, и чужой голос под аккомпанемент металлического звона наполнил комнату. Монстр схватился за волосы Томми и сильно дёрнул, ударяя головой об стену под крики Таббо. - Это тело сильнее! - восхитился мелодичный голос, когда Сэм сбил его на пол, удерживая руки Паффи над её головой, пока её губы растянулись в такой широкой улыбке, что ещё немного, и кожа начала бы рваться. - Но не настолько… Паффи моргнула, и её лицо расслабилось. Сэм попытался отскочить подальше, поняв, что монстр пытается сделать, но было поздно, и контроль над телом был утерян. Тварь меняла сосуды как перчатки, словно играясь. И, получив новую куклу, оценивающе сжала пальцы сильных рук Сэма. За дверью кричал Ранбу, стучась и царапаясь, уже догадавшись что к чему. Паффи с ужасом смотрела, как на пол стали падать зелёные волосы, когда монстр принялся рвать их на теле, которое занимал, и его руки потянулись к глазам, судорожно царапаясь и пытаясь их выдрать. Казалось ему уже было всё равно на сохранность оболочки — он атаковал всё, до чего дотягивались руки. - Стой, нет! - Томми накинулся на Сэма, пытаясь хоть как-то помочь. - Надо разделится! - Паффи встала, наваливаясь сверху на агрессивно дёргающееся тело. - А если он убьёт тех, в кого вселился? - Не убьёт! Таббо, открывай двери! Говорить такое было риском, но Паффи почему-то была уверенна в своей правоте. Монстр не убил Ранбу или Сэма сразу, как выпал шанс. И он также зачем-то прождал целую половину ночи, перед тем, как начать действовать. Если он и вправду был голоден… значит, он не питался душами или телами людей. Редко, но встречались монстры, которым не была нужна кровь живых. Некоторые питались чужими снами, вызывая кошмары, другие пожирали воспоминания, третьи и вовсе забирали только дыхание. Осталось только понять, что именно нужно твари, что пробралась в их дом. Зажатый двумя телами, Сэм ещё подёргался некоторое время, а потом снова обмяк, когда то, что было внутри решило сменить оболочку. Паффи напрягла плечи, пытаясь почувствовать чужое присутствие, но вместо этого она услышала потустороннее шипение и увидела чей-то полупрозрачный облик на долю секунды. Она успела рассмотреть только странную вуаль и тяжелые кандалы, прежде чем образ растаял в воздухе. Таббо стоял у двери с широко открытыми глазами, держа в руках небольшую подвеску, которую до этого крутил в пальцах. - Он не смог… Я видел, он не смог в меня вселиться! Все происходило слишком быстро, и Паффи не знала, как сориентироваться. Томми дёрнулся, вонзая ногти в её руки, и его лицо напротив начало дико улыбаться, истекая кровью по краям губ, которые словно вознамерились разрезать щеки. Монстр вцепился в её волосы, резко поддался вперёд, и его зубы клацнули в сантиметре от её носа, когда она чудом избежала чужую атаку. С тем, как Сэм начал приходить в себя, они все начинали напоминать клубок тел, которые тянули друг друга на себя, пытаясь либо обездвижить, либо навредить. С тем, как они катались по полу, было сложно думать о чём-то ещё, кроме всепоглощающего ужаса и осознания того, что в любой момент они могут кого-то потерять. Монстр, может, и не питался телами, но явно не собирался заботится об их сохранности. Особенно сейчас, когда у него было столько доступных жертв. Таббо подскочил ближе и одним резким движением надел подвеску на шею Томми. От потустороннего воя в комнате задрожали окна. Паффи видела, как что-то полупрозрачное резко отделилось от тела Томми, смазанным зеленоватым пятном отлетая подальше и снова тая в воздухе. - Это серебро! - Сэм посмотрел на подвеску и перевёл взгляд на угрожающую тень, что кружила по комнате, стекая по стенам и продолжая звенеть кандалами. Через мгновение она исчезла, заставляя всех напрячься еще сильнее в попытке понять, где находится их невидимый противник. Ранбу продолжал толкаться в двери, понемногу двигая ту баррикаду из мебели, что закрывала проход. - Держитесь за цепочку! - Паффи первая сжала пальцы на подвеске, смотря, как Томми растерянно моргает, приходя в себя, и слыша, как зло шипит монстр за спиной, что разом лишился всех своих кукол. Точнее… Почти всех. - Ранбу! Найди и возьми что-то серебряное! У меня должен быть нож в сундуке! Когда-то она хотела быть охотником на нечисть. Пыталась избавиться от монстров, что приходили в их мир этой ночью. У неё были амбиции, была безрассудность и глупость. Первая победа вскружила ей голову слишком быстро. Её дом полнился оружием, и в ту единственную ночь, когда темнота раскрывала врата в бездну, она шла со своей командой на толпы монстров, что выходили наполнить свои желудки. Они кричали и смеялись, заявляя свои права на их мир, когда рычащие твари враждебно выгибали спины, чуя кровь тех, кто делил с ними темноту где-то в другом плане реальности. Паффи дорого поплатилась за это тогда. Луна дарила монстром одну-единственную ночь в году и была недовольной, что её подарок так жестоко портят. По крайней мере, ощущалось это именно так. Её свет вёл её команду прямо в ловушку, в челюсти одного из самых больших и опасных монстров, словно пытаясь отомстить за смерть всех, кого она защищала в эту ночь. Твари окружили их, разорвали на части, и, когда пришёл рассвет, Паффи осталась одна, покрытая кровью с головы до ног, живая, но потерявшая всех своих друзей. Она перестала звать себя охотницей с тех пор. Но самое разное оружие, что так тщательно собирала, всё ещё осталось. И этой ночью она сделает всё, чтобы никто из её семьи не умер. Ранбу что-то сказал, но из-за металлического лязга в комнате она не смогла расслышать, что именно. Монстр зашипел и звук становился всё громче и громче, словно статические помехи начали заполнять их головы, медленно разрывая каждую мысль на части. Хотелось закрыть уши, но сделать это — значило отпустить подвеску и позволить в себя вселиться. Невидимая тварь взвыла, ударила в стекло, попыталась дёрнуть каждого из них за волосы, всего лишь немного всполошив их ветром из-за своей нематериальности, и подозрительно затихла. Некоторое мгновение только ураган на улице был слышен, и Паффи сжала плечи, настороженно прислушиваясь к любым звукам. За дверью послышался глухой стук, а затем торжествующее хихиканье. Ранбу не успел взять серебрянный нож в руки. Она задержала дыхание, но монстр словно специально больше не делал никакого шума, зная, что так только лучше сможет играть на их нервах. Что он сейчас будет делать? Просто ждать, пока они выйдут? Или попытается навредить Ранбу? Сэм положил руку ей на плечо, заметив её мелкую дрожь. Воспоминания о том, как она осталась одна, назойливо просачивались в её мысли, напоминая об остывающей крови на руках и чудовищах бездны, что возвращались в темноту с первыми лучами рассвета. А ведь от некоторых её друзей даже тел не осталось, чтобы она могла с ними проститься… - Я не думаю, что он его убьет, - сказал Сэм, наблюдая за тем, как Томми с Таббо убирают мебель от двери, пытаясь её открыть. - Насколько я видел… ему нужно хоть одно тело. Паффи задумалась. Если он прав, значит монстр вряд ли отдаст им Ранбу так легко. - До утра осталось не так долго, - сказал Томми. - Но и просто так он не уйдёт. - Ещё и напасть может. Страх, хоть всё ещё липко цеплялся за рёбра где-то внутри, уступал место мрачной решительности. - Нам надо дойти до моей комнаты. Каждый возьмёт себе что-то серебренное, и мы сможем надеть цепочку на Ранбу. Без тела монстр не будет таким опасным. Сэм кивнул и немного приоткрыл дверь, выглядывая в коридор. Он был тёмным, и разглядеть что-то было той ещё задачей, но никакого металлического звона не было слышно. Можно ли это было считать гарантией того, что на них не накинутся, как только они выйдут? Скорее всего нет, но у них в любом случае не было вариантов. - Нам нельзя ждать, - решила Паффи и, сделав усилие, разорвала тонкую цепочку надвое, передавая часть, что была с подвеской, остальным, и наматывая оставшийся кусок между пальцами. - Оставайтесь тут, я скоро вернусь. В коридоре было тихо и темно, и даже редкий свет Луны не помогал разглядеть что-нибудь. Металлического лязга не было слышно, и Паффи старалась не оборачиваться, почему-то имея стойкое ощущение, что с ней играют. Она прокралась до двери в свою комнату и осторожно открыла, задерживая дыхание. Что-то с грохотом упало где-то на первом этаже, и вскоре послышались крики Ранбу, едва ли не заставившие её выпустить душу из своего тела. Монстр выманивал их, ловил на живца, и ей пришлось вонзить ногти в ладонь, чтобы опомниться и дойти до сундука, вытаскивая всё, что было серебряным. Они ничем не помогут Ранбу, если пойдут к твари без какого-то плана. Но, как оказалось, создание бездны утратило своё терпение за половину ночи и не собиралось ждать так долго. Ей удалось достать только два ножа перед тем, как за её спиной послышался металлический лязг и мелодичный голос. - Я думал, вы цените жизнь этого тела. В конце концов, вы так сильно хотели, чтобы я его покинул… Паффи резко обернулась, сжимая нож. Ранбу смотрел на неё чужими глазами, говорил чужим голосом и не собирался уходить. У него были расцарапаны щёки, к счастью недостаточно, чтобы нанести сильный вред, но вот руки… Монстр проткнул одну из ладоней столовым ножом, и лезвие продолжало торчать из плоти, покрытое кровью и зловеще мерцающее в тусклом свете из окна. Одежда была покрыта багровыми пятнами, но было слишком темно, чтобы сказать, были ли под ней ещё раны. - Всё так хорошо шло, - создание бездны качнуло головой Ранбу, немного прикрыв глаза. - Вы были так переполнены страхом… Пока ты не вспомнила, что была охотницей. Мелодичный голос угрожающе понизился, и в нём появились какие-то странные нотки, похожие то ли на хрип, то ли на бульканье… - Они будут беспомощны если я убью тебя, - продолжал монстр. - А уж насколько сладким будет их страх, когда они увидят твоё мертвое тело… Не дожидаясь конца фразы, Паффи кинулась на Ранбу, пытаясь обмотать серебряной цепочку его шею. Монстр тут же оскалился, наполняя комнату металлическим лязгом. Он ударил её ладонью по лицу, и лезвие, всё ещё застрявшее в руке, больно распороло кожу около уха и совсем рядом с глазом. Будь она хоть на секунду медленней, тварь точно бы лишила её зрения. Зашипев от боли, Паффи прикусила губу и постаралась отвести руки Ранбу в сторону, пока не рискуя прислонять серебряный нож к его шее. Пусть монстру и нужно было тело, но из мстительности он вполне может поддаться вперёд и убить Ранбу. Особенно, когда рассвет уже так близко. Такое незнакомое лицо напротив оскалилось ей, завыло, стало рвать её волосы и при любом удобном случае вонзать лезвие в бедра, плечи, руки… Каким-то чудом Паффи ещё избегала смертельных ударов, но боль делала её медленной и невнимательной. Нужно было заканчивать это побыстрее, если она не хотела оказаться со вскрытым черепом. Нож в руке горел огнём, и бывшая охотница нахмурилась, когда в голове появилась идея. По-своему ужасная, но в данный момент необходимая. Кое-как извернувшись, Паффи со всей силой вонзила лезвие в бедро Ранбу. Результат был незамедлительным. Вой монстра заставил окна задрожать, когда он был вынужден покинуть обитаемое тело, и зеленоватое пятно стало чётче, отделяясь от подростка и позволяя себя рассмотреть. Монстр, призрак, или кем он там был, имел зеленовато-синюю кожу, словно у утопленника, белёсые глаза и зелёный полупрозрачный хвост, заменяющий ему ноги и зло мерцающий от раздражения. - ТЫ! - зашипела на неё тварь, заставляя белые волосы под вуалью на голове всколыхнуться как от порыва ветра. Порезы на его лице в виде следов от слёз и улыбки врезались в мёртвую полупрозрачную кожу, делая монстра ещё более отталкивающим. Кандалы на руках и шее громко зазвенели. Паффи резко ушла в сторону, дотягиваясь до второго ножа и выставляя его перед собой. Образ призрака мерцал и порой исчезал из виду, но, когда он бросился на неё, серебро не прошло насквозь, как она боялась, а действительно ранило монстра. Ранбу, оставшийся на полу, начал кричать от боли, наконец обретя свои ощущения обратно, и вскоре через дверь ворвались остальные. Паффи не обращала на них внимания. Монстр был слишком привыкшим к своей неприкасаемости и стоило атаковать его сейчас, когда его движения продиктованы слепой злостью, делая их читаемыми для неё. Тварь завыла, когда ей удалось загнать нож под его тощие рёбра, и дом снова задрожал от силы потустороннего звука. Но Паффи не остановилась. Она выдернула нож и вонзила его снова, и снова, повторяя это до тех пор, пока её руки не были покрыты полупрозрачной зеленоватой кровью, а вой не превратился в хрипы. Монстр кинулся к окну, ударился в стекло и несколько раз замерцал, исчезая из видимости. Таббо помог Ранбу встать, с еле скрываемым ужасом смотря на кровь, что продолжала литься из его ран. - Помогите ему перевязать руку и бедро. Сэм, пойдём со мной. Мы добьём эту тварь, - Паффи вручила ему ещё один нож и вышла из комнаты, прислушиваясь к металлическому лязгу. Не было ничего более опьяняющего, чем тот момент, когда хищник становился жертвой. Когда-то она обещала себе забыть это ощущение, но сейчас, когда можно было оправдаться защитой своих близких… Сэм кивнул и пошёл за ней. Только вот далеко они не ушли. Томми что-то воскликнул дрожащим голосом и указал на окно. Оттуда на них враждебно и голодно смотрел ещё один монстр. Он был настолько высоким, что ему приходилось ссутулится, чтобы заглядывать в дом через прорези драконьей маски на лице. Томми сглотнул. - … Я читал о нём. Это гибрид Техноблэйд. Тот, кто убивает драконов в эту ночь, несмотря на то, что сам является им наполовину. Словно в подтверждении его слов, монстр хлопнул кроваво-красными крыльями за спиной и опасно оскалил клыки, прислоняясь к стеклу. Розовые длинные волосы лежали на его плече, собранные в косу, но почему-то этот факт абсолютно не делал своего хозяина менее угрожающим. В руке гибрида была драконья голова, по виду оторванная, а не отрубленная, что смотрела на них мёртвыми чёрными глазами. Небо понемногу светлело за его спиной, но не казалось, что монстра это беспокоило. - Откр-р-рой… - низко прорычал Техноблэйд, и его когти вонзились в стену с наружной стороны. - Откр-р-рой… Таббо напугано всхлипнул, вцепившись в плечо Ранбу, не отрывая взгляда от чудовища в окне. Паффи оскалилась ему в ответ, перехватив нож поудобней. Ещё немного, осталось дождаться первых лучей солнца… В комнате послышался жалобный вой и уже знакомые звуки цепей кандалов. Что-то стукнулось в окно и полупрозрачный силуэт призрака на мгновение стал видимым, когда он снова кинулся к стеклу, пытаясь его выбить. Похоже, что правило ночи - не входить в дома - работало и в обратную сторону. - Нет, стой! - Паффи прыгнула перед всё ещё видимым призраком, пытаясь закрыть ему вид на окно, и выставила перед собой нож. Но, даже раненный, покрытый своей зеленоватой кровью, жалко скулящий, монстр не остановился перед её лезвием. Оно прошлось по его груди, плеснув ещё больше крови, но призрак не обратил на это внимание, на всей скорости влетев в окно. То покрылось трещинами, и кандалы тяжело зазвенели, когда призрак стал бить по окну кулаками. Гибрид смотрел только на него, хлопая крыльями и продолжая низко рычать. Сэм попытался схватить призрака за одежду и кандалы, добившись болезненного воя, но не успел его остановить. Стекло осыпалось в некоторых местах неровными осколками, и монстр выскользнул через них прямо в руки Техноблэйда с жалобным звуком, через мгновение вселяясь в предоставленную гибридом драконью голову. В этот же момент на горизонте показался край солнца, медленно поднимающийся выше и обозначая конец этой ночи. Драконий гибрид посмотрел на них белесыми глазами через чёрные глазницы своей маски. - Вам повезло. Но наша следующая ночь не будет для вас такой удачной, - угрожающе низко произнёс монстр, и драконья голова в его руке враждебно оскалилась в их сторону. - Мы не забудем ваши лица. Солнце поднималось всё выше, и оставаться дольше было бы для монстров самоубийством. Они посмотрели на них в последний раз, отвернулись и растаяли в тенях, возвращаясь в бездну. И в первых лучах нового дня послышался истеричный всхлип Таббо, прижавшегося к Ранбу, когда осознание того, что эта долгая ночь наконец-то закончилась, накрыло его с головой. Паффи окинула их всех уставшим взглядом и сжала пальцы на рукоятке ножа. Кажется, было рано складывать старое оружие…