Солнце и луна

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

      У них как-то иначе не выходит. Всегда вот так. Искры сыплются, если окажутся рядом. Нежелательно попасться кому-то на глаза, но и удержаться нет сил. Потому что искрит и взрывается. И пусть всё совершенно не так, как выглядит со стороны, и пусть осудят, если можно любить вот так. Надрывно, но взаимно.       Черти б драли все условности. Минги будто солнце. Пылает, обжигает, согревает. Джунхи словно луна. Он способен остудить бушующее пламя, усмирить его прикосновением, превратить в нежность поцелуем. Он не обжигается сам мне даёт сгореть обоим. Зато всегда согревается о темпераментного и жгучего Минги, который в его руках становится урчащим львом с гривой огненных волос.       Минги встискивает колено между бёдер Джунхи и склоняется к его лицу. Ловит обе руки, заводит над головой, прижимая запястьями к стене. И смотрит. Долго и пристально. От его взгляда мурашки по коже. И лишь потом он освобождает одну руку, чтобы провести ею по бедру, задевая промежность, потом по другому. И взгляда так и не отрывает. Задирает выше рубашку, касаясь обнажённой кожи, и молчит. Не моргает почти, становясь похожим на демона. Взгляд тёмный и тяжёлый. Жадный.       Джунхи плавит от него, сегодня он как феникс готов гореть, чтобы возродиться. И даже длинные пальцы, которые так охота обвести языком, не донимают — распаляют. Хотя Минги и ведёт себя дерзко, когда хватает за подбородок, вынуждая смотреть на себя, не давая отвести взгляд и удерживая только им куда лучше замков и цепей.       Это преимущество Минги. Именно это, а не рост, сила, пропорции или же подавляющая аура, которая работает буквально на всех, вынуждая пригибать голову или же опускать глаза в пол. И Джунхи уступает. Смотрит на него зачарованно и тоже не мигает, когда тело, будто повинуясь чужой воле, прогибается у пояснице, чтобы стать ближе. Ноги чуть разъезжаются, что даёт ощутить чужое колено и сочное бедро куда сильнее. И дело не только в его довольно специфичной и недвусмысленной позе, но и в натяжении ткани в паху. Застукай кто, беды не оберёшься.       Минги ведёт пальцем по скуле, ниже, касается точёной шеи и резко выпирающих ключиц. Впервые за всё время, как они оказались за закрытой дверью, прикрывает глаза, утыкаясь носом в висок. С губ Джунхи срывается первый отрывистый вздох. До этого он будто не дышал, словно так и завис между тем, как Минги танцевал вальс с княгиней, а потом, отбросив куда-то в сторону верх мундира, затащил его в эту комнату.       Влажные губы на шее. Жадные пальцы на бёдрах и ягодицах. Сладкие и томные вздохи, когда Минги почти усаживает его на себя, прижимая к стене. Поцелуй куда более жадный, чем голодный у пиршественного стола. От переполняющих чувств хочется закричать, а ещё хочется, чтобы кожей к коже. В простынях, чтобы бесстыдно и жарко, но всё, что у них есть сейчас — это минуты в перерывах между балами. Джунхи ждёт охоты, что устраивает князь, только ради того, чтобы уединиться в охотничьем домике подальше от досужих глаз.       Так хочется, чтобы полнолуние наступило скорее. Ведь это будет значить, что у них с Минги будут дни, а не минуты. Дни, когда можно забыть обо всём, кроме удовольствия и страсти. Княгиня отобрала драгоценные минуты на танец. А Минги не мог отказать. Ведь на них все смотрят. Все смотрят и спорят, какие красавицы достанутся двум завидным женихам. Им и невдомёк, что в отличие от многих балагуров и любителей женских прелестей, двое «завидных женихов» заняты друг другом, и им не надо никого, кроме…       — Третья часть арии, займите свои места, — доносится зычный голос конферансье.       — Нужно идти, — через силу говорит Джунхи. Он готов головой о стену биться от нежелания покидать эту комнату и Минги. В его руках он является сам собой, а стоит выйти за дверь, как придётся надевать сотни масок. Для графини, для герцога, для слуг, для каждого, кто его окружает. Он повторяет, уговаривая и себя заодно: — Нужно идти, чтобы не пошли слухи. Наше отсутствие не смогут не заметить.       — Черти драли бы эти условности, — рычит Минги, неохотно отрываясь от поцелуя. — Когда встретимся снова?       — Придётся обождать… увы, только на охоте, чтобы не вызвать подозрений, — Джунхи спешно поправляет одежду, размышляя, как лучше скрыть возбуждение и алеющие щёки. Но потом резко поднимает глаза на Минги, коротко целует его в подбородок и тихо произносит: — До следующего полнолуния, мой огненный лев.        — До следующего полнолуния, — вторит ему Минги, хриплым и неожиданно нежным шёпотом добавляя, — мой лунный принц.