Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Все внимание собравшихся было приковано к Жуань Цяньсю. На лице у девушки появилась саркастическая улыбка: - Видимо, он наконец-то решился убить меня. - Кто? - Поговаривают, что этих людей нанял мой отец. - Неужели клан Ци? – удивлению Чаогэ не было предела. Но, немного подумав, молодой мужчина вдруг вздрогнул от осознания чего-то и поспешно спросил: - Он боится, что ты раскроешь секрет тайной техники совершенствования клана Ци? Жуань Цяньсю медленно кивнула в ответ. - Эти техники все еще при тебе? – поинтересовался Чаогэ. Пусть он уже обладал книгами по базовому совершенствованию, распространенными на континенте Тяньлин, этого все равно было недостаточно. Важно было получить как можно больше знаний в этом вопросе. - Они в моей голове, - прекрасные глаза девушки злобно сверкнули. В следующий миг она грубо пнула тело убийцы и принялась закреплять на бедрах лунные ножи. - Если ты попал в поле зрения «Кровавой Пагоды» – смерти не избежать. Однако, как бы ни были длинны их руки, даже они не в силах дотянуться до крайнего севера. - Гора Шаосянь находится довольно далеко. Что же, госпожа, видимо, присоединиться к нам предначертано тебе самой судьбой, - улыбнулся Чаогэ. Жуань Цяньсю подняла на него взгляд и со всей серьезностью произнесла: - Спасибо, что спас меня. Я обязательно отплачу тебе за доброту! - Хорошо, - весело отозвался мужчина. - Тогда я запишу это на твой счет! Договорив фразу, Цзян Чаогэ почувствовал, как кто-то дергает его за полы одежды. Тем, кто требовал к себе внимание, как обычно, оказался малыш Чжи Сюань. Ребенок пристально смотрел на мужчину снизу вверх, недовольно хмурясь. - Что случилось? – спросил Чаогэ. - У тебя кровь идет? – Чжи Сюань встал на цыпочки, изо всех сил стараясь рассмотреть лицо своего слуги. В этот момент Цзян Чаогэ вспомнил, что его действительно поцарапало скрытое оружие убийцы в черном. Желая проверить масштабы повреждений, он дотронулся до брови, и, как и следовало ожидать, на руке остались следы крови. Сев на корточки рядом с малышом, он лучезарно улыбнулся и беззаботно сказал: - Это всего лишь небольшая царапина, нет причин для волнений. - Это опять уменьшит твою жизнь! – ребенок был чернее тучи. - Ну скажи мне, как маленькая царапина может сократить продолжительность жизни? - с улыбкой поинтересовался Чаогэ. Но Чжи Сюань не удостоил мужчину ответом. Вместо этого он еще выше приподнялся на цыпочках, обхватил пухлыми ладошками лицо раненого и, высунув розовый язычок, лизнул рану. Повинуясь инстинкту, Цзян Чаогэ резко дернулся назад, желая избежать подобного контакта, но немедленно получил отрезвляющий шлепок по лицу. - Не двигайся! Моя слюна может ускорить заживление ран, - приказным тоном заявил малыш. - В самом деле? – в голосе Чаогэ сквозило недоверие. - Еще бы! – отозвался Чжи Сюань, активно зализывая красную борозду. Ребенок так увлекся процессом, что вскоре половина лица Чаогэ была покрыта слюнкой дитя. Ощущения были не из приятных, к тому же это происходило на глазах у всех. Смутившись, Цзян Чаогэ быстро подхватил ребенка на руки и вернулся в их общую комнату. Чжи Сюань еще некоторое время проводил свои лечебные процедуры, а затем, отстранившись, облизнулся и произнес: - Твоя кровь сладкая, наверняка мясо тоже вкусное. От этих слов Цзян Чаогэ невольно пробил холодный пот: - Говорят, что чем слаще кровь, тем кислее мясо. Так что я совсем невкусный. - Ты когда-нибудь ел человеческую плоть? - Э-э... – Чаогэ даже не нашелся с ответом. - Я так и думал, - фыркнул Чжи Сюань. – Фэнь Нянь, например, ел все виды мяса, в том числе и человеческое, так что я склонен верить его словам. Цзян Чаогэ нахмурился: - Кто такой Фэнь Нянь? - Вы, люди, называете его Таотэ, - ребенок задумчиво коснулся подбородка. - Этот зверь веселый. По крайней мере с ним можно вкусно поесть и от души напиться вина. - Ты знаешь всех из пантеона двенадцати великих мифических зверей? - Я прожил десять тысяч лет, конечно, я знаю их всех! - Среди них есть твои враги? – спросил Чаогэ. Этот вопрос уже давно беспокоил его, ведь если они случайно пробудят зверя, что имел зуб на Чжи Сюаня, это могло привести к очень неприятным последствиям, особенно учитывая текущую форму Цилиня. - Ах, забудь, - отмахнулся малыш. – Была бы моя воля, я бы убил их всех! Миру будет вполне достаточного одного такого великого меня. - Подобным образом думают и другие одиннадцать созданий? – покачал головой мужчина. - Конечно! Даже если Истоков Сущего вовсе не существует, мы все равно будем сражаться. Разве у людей нет поговорки, что на одной горе двум тиграм не ужиться? Так как же в мире могут существовать двенадцать древних зверей? – кулачки Чжи Сюаня были плотно сжаты, яркие глаза пылали расплавленным золотом. – Рано или поздно я съем их всех! До сего момента Цзян Чаогэ и не представлял, что в Чжи Сюане таится такая воинствующая натура. Оно и понятно, ведь молодой мужчина всегда видел перед собой лишь очаровательного малыша с пухлыми щечками и влажными глазками, который ежеминутно капризничал и требовал к себе внимания, в общем, вел себя, как обычный избалованный человеческий ребенок. Теперь ему оставалось лишь молиться о том, чтобы духовные воины других Божественных орудий не оказались столь же кровожадны, как его Цилинь. В противном случае Чаогэ попросту рыл себе могилу. После страшной ночи с попыткой убийства путники более не решались оставаться в этой гостинице. Цуйю применил чары к хозяину постоялого двора и нескольким посетителям, погрузив их в глубокий сон. Так что никто не заметил, как Чаогэ и компания собрали вещи и тихо покинули временное пристанище. По дороге Жуань Цяньсю и Лун Сян подробнее рассказали путникам о «Кровавой Пагоде». Оказалось, что эта таинственная организация наемных убийц не бралась за все поступающие заказы. Состоящие в ней люди с особой осторожностью брали задания, сначала хорошенько анализируя последствия своих действий. Смерть того или иного человека могла привести к конфликтам на севере, чего эта организация пыталась ни в коем случае не допускать. Но один факт не подвергался сомнениям – стоило Кровавой Пагоде взяться за заказ, судьба жертвы была решена. Они выращивали несколько видов убийц, в том числе красивых женщин и мужчин, все они, как на подбор, были с утонченными лицами и безупречными манерами. Их называли «одинокими душами», так как в этом мире у них не было никого. Еще детьми их продавали или просто отдавали на попечение Кровавой Пагоды. В стенах организации несчастным детям промывали мозги, вырезали языки, а мальчиков еще и оскопляли, затем следовал длительный период жестких тренировок. После такого «обучения» эти люди становились идеальными машинами для убийств - без связей и корней, без желаний и мечтаний, они подчинялись лишь приказам Кровавой Пагоды и дорожили лишь своим заданием. «Одинокая душа» беспощадна, безжалостна и бесстрашна. Если миссия убийцы не удавалась, он немедленно совершал самоубийство. У «Кровавой Пагоды» была также развитая сеть шпионов, которые ловко скрывались в городах по всему континенту Тяньлин. Идеальные убийцы, хорошая осведомленность, беспрекословное подчинение – все это делало Кровавую Пагоду очень опасным явлением. Похоже, Ци Линфэн имел твердое намерение убить свою незаконную дочь, но он не догадывался, что она уже была в курсе этого. Выслушав рассказ, Юйжэнь Шу глубоко вздохнул: - Жестокость и безжалостность «Кровавой Пагоды» хорошо известна на континенте Тяньлин. К счастью, они не творили бесчинств в столице. В противном случае их бы давно изничтожили люди императора! Но царственному отцу следует проверить свое окружение… Цзян Чаогэ усмехнулся: - Напомню тебе, что ты больше не принц, так что нечего и беспокоиться о таких вещах. - Пусть я не принц, но я остаюсь сыном государства Тяньлин! – гордо возвестил Юйжэнь Шу. – Пока у меня есть силы, я буду охранять свою страну от бед и несчастий! Обычно молчаливый Лун Сян внезапно фыркнул: - Народ государства Тяньлин относится к рабам-чужестранцам, точно они цирковые обезьянки. Зачем же охранять такое гиблое место и жестокосердных людей? Юйжэнь Шу нахмурился: - В государстве Тяньлин существует запрет на торговлю живым товаром, но наш континент огромен, трудно уследить за всеми дальними уголками. С этим ничего не поделать, - принц хотел добавить еще несколько высокопарных фраз, но посмотрев на совсем еще юное и такое печальное личико Лун Сяна, внезапно осекся. Этот ребенок словно вещь был продан в чужие земли. Должно быть, за свою короткую жизнь он испытал невообразимые для простых людей трудности. Помолчав немного, принц спросил: - Где твоя родина? Возможно, в наших силах будет помочь тебе вернуться. Пара лазурных глаз Лун Сяна безотрывно смотрела на чистый белый снег. Лишь спустя некоторое время юноша сдавленно произнес: - Я не знаю. Цуйю успокаивающе провел рукой по огненным волосам хозяина. - В то время я был еще очень маленьким. Сейчас уже и не вспомнить, откуда я пришел и где мои корни. Вот почему я хочу собрать как можно больше денег, чтобы купить огромную лодку и отправиться в путешествие на поиски родных краев. Цзян Чаогэ не мог не посочувствовать несчастному чужестранцу. Симпатия к этому юноше, которому пришлось слишком рано повзрослеть, росла с каждым днем. Так как их местонахождение было раскрыто «Кровавой Пагодой», путники больше не использовали лошадей, а ехали на своих редких зверях. Казалось, что звери бегут наперегонки с ветром. Благодаря такому усердию расстояние до горы Шаосянь стремительно сокращалось. Скорость Тянь Жуна и Цуйю была просто фантастической, но Чжэнчэнь, на удивление, не отставал от своих Небесных собратьев, к тому же, он еще мог летать. В своей душе Цзян Чаогэ очень завидовал девушке. Возможно, Жуань Цяньсю почувствовала эмоции молодого мужчины, поэтому несколько раз позволила ему прокатиться на своей «летающей лошади», что доставило Чаогэ неимоверное удовольствие. Путники не решались более заходить в города, прокладывая свой путь исключительно по пересеченной местности. Это давало хоть какую-то надежду на то, что преследователи потеряют их след. Они ночевали в лагерях под открытым небом и все время использовали запасы из мешочка На У. Только вот место там было ограничено, а экспедиция оказалось довольно многочисленной, поэтому количество съестного уменьшалось с каждым днем. Хуже всего приходилось Юйжэнь Шу. Возлюбленный народом принц с детства жил в роскоши, облачаясь в парчу и пробуя деликатесы с нефритовых блюд. Теперь же он был в бегах, ел на ветру и спал в росе, живя как дикарь. За короткое время юноша сильно похудел и осунулся, а великолепные серебряные волосы потеряли свой ослепительный блеск. Принц сидел и уныло жевал паровую булочку, при этом вид у него был такой, будто она была сделана из чистого воска! Тянь Жун больше не мог выносить страданий своего хозяина: - Шу, я пойду поохотиться для тебя. Юйжэнь Шу явно сомневался в таком решении: - О, нет нужды, правда. У меня все хорошо… Я ем это... – с этими словами принц заставил себя еще раз откусить от паровой булочки. Но, к сожалению, его благородный пищевод был попросту не в силах принять сухомятку, в итоге принц разразился ужасным кашлем, а прекрасное лицо приняло неестественный красный оттенок. Тянь Жун смотрел на своего хозяина и не знал, чем ему помочь, поэтому лишь скрестил руки на груди и сильно нахмурился. Цуйю же не растерялся, в мгновение ока лис оказался рядом с принцем, мягко погладив сотрясающуюся от кашля спину. Бросив гневный взгляд на остолбеневшего Тянь Жуна, Цуйю принялся отчитывать Чжэна: - Ты что же, не знаешь, как заботиться о людях? - Почему я должен знать? – Тянь Жун все больше хмурился. - Потому что ты будешь получать духовную силу только в том случае, если твой хозяин жив и здоров! – Цуйю повернулся к Лун Сяну, легонько проведя изящным пальцем по подбородку рыжеволосого юноши. – Я вот, например, исключительно хорош в заботе о маленьком Сяне. Ведь это так, Сяо Сян? Увернувшись от ласки лиса, Лун Сян сурово сказал: - Ешь! Нечего тут играться. Но слова Цуйю явно возымели действия на Тянь Жуна, Чжэн заметно напрягся и долгое время молчал. Затем он не нашел ничего лучше, как подойти к своему несчастному хозяину и со всей силы ударить его по спине. Юйжэнь Шу и так испытывал некоторые трудности, потому что противный кашель никак не хотел проходить, а от такой «заботы» и вовсе почти харкнул кровью. Его лицо сделалось еще краснее. Тянь Жун, казалось, был также поражен результатом своих действий. - Я пойду искать для тебя пищу, - неловко пробормотал он, превращаясь в огромного свирепого Чжэна. Еще мгновение, и янтарная вспышка исчезла в бескрайних снегах. Цуйю передал Юйжэнь Шу миску с горячей водой, мягко говоря: - Давай, выпей немного. Тебе нужно отдышаться. Тембр его голоса был словно бархат –нежный и тёплый, он ласкал слух каждого слушателя. Услышав его, даже дева Жуань Цяньсю моментально признала свое поражение. Лун Сян бросил на Цуйю предупреждающий взгляд, но лис лишь лучезарно улыбнулся хозяину: - Вы, люди, действительно странные. Никто ни о ком не заботится. Чжи Сюань повернул голову и посмотрел на Цзян Чаогэ: - Ты будешь заботиться обо мне? Цзян Чаогэ мягко ответил: - Да. Чжи Сюань удовлетворенно кивнул и продолжил пить вино. Лун Сян тяжело сказал: - Во-первых, мы лишь случайные попутчики. Каждый из нас использует друг друга в собственных целях. К чему тут забота? Цуйю внезапно забавно надулся: - Но мне нравятся красивые люди! Они мне все-все нравятся, без исключения! Лун Сян начал терять терпение, в голосе послышались нотки раздражения: - Лис, подобный тебе, смеет судить людей по внешности? Цуйю очаровательно улыбнулся в ответ: - Естественно, я ведь полон любви! Если бы ты не был таким милашкой, я бы вообще не стал с тобой якшаться. Услышав это, Жуань Цяньсю посмотрела на лиса и рыжеволосого юношу с неподдельным интересом, подперев подбородок, она лукаво спросила: - Как вы заключили контракт? Лун Сян был поражен внезапным вопросом девушки. Не на шутку разозлившись, юноша громко крикнул: - Конечно, через кровь! А ты что подумала?! Цзян Чаогэ и Юйжэнь Шу громко рассмеялись. Чжи Сюань же молча отвел взгляд, маленькая ручка сжала полы одежды Чаогэ. Неизвестно, какие думы одолевали малыша в этот момент. Цуйю тоже заливисто засмеялся: - Лично я предпочел бы второй вариант, но Лун Сян ни в какую не соглашался. Что же, очень жаль. Лицо рыжеволосого юноши пылало ярко-красным, казалось, еще чуть-чуть и он начнет харкать кровью. Он сердито одёрнул своего зверя: - Посмеешь… Посмеешь еще раз такое сказать – немедленно вернешься в оружие! - А вот и не вернусь! Снаружи все веселье! Не хочу, чтобы меня запихивали обратно в меч, - с этими словами Цуйю нежно погладил рыжие волосы хозяина, очаровательная улыбка так и не покинула его губ. – Ты милее всего именно, когда злишься. Мне так нравится! Казалось, Лун Сян вот-вот взорвется от поддразниваний лиса. Юношу было немного жаль, но взрослые не желали, чтобы веселье заканчивалось. - Хотя, если серьезно, то я считаю, что второй способ заключения контракта очень полезен, ведь он может значительно приумножить силу духовного воина. Ты действительно не хочешь попробовать? – поинтересовалась Жуань Цяньсю. Стоит напомнить, что на континенте Тяньлин пол человека не имел особого значения. Подобные отношения были так же естественны, как, например, жениться на родственнике. Это отвечало обычаям этого мира и полностью зависело лишь от желания обеих сторон. Юйжэнь Шу грустно улыбнулся: - Если бы Тянь Жун был деликатным и милым юношей, возможно, я бы попробовал. Но он определенно не мой типаж. Чжи Сюань холодно фыркнул: - Вообще-то Тянь Жун тоже невысокого мнения о тебе. В конце концов ты всего лишь жалкий человечишка. Колкое замечание малыша нисколько не задело Юйжэнь Шу. Они провели вместе уже довольно долгое время, к тому же принц прекрасно знал истинную форму Чжи Сюаня, поэтому давно привык к высокомерию ребенка. Увидев, что ненормальный алый оттенок так и не сошел с лица Лун Сяна, Жуань Цяньсю не смогла сдержаться, беспощадно спросив: - Младший брат, ну а ты? Почему ты не хочешь? Лун Сян процедил сквозь зубы: - Не хочу, значит, не хочу! На лице Цуйю отразилось разочарование: - Эх, по-настоящему упрямый… Взгляд Жуань Цяньсю остановился на Цзян Чаогэ и Чжи Сюане, далее вполне ожидаемо последовал вопрос: - Ну, а вы? Вы, ребята, еще не заключили контракт, верно? Цзян Чаогэ моментально захотел сменить тему: - Наверняка Тянь Жун быстро вернется с добычей. Давайте разжигать огонь. Чжи Сюань посмотрел на Жуань Цяньсю: - Я смотрю, женщинам действительно нравится вмешиваться в дела других людей. Девушка невольно улыбнулась: - Твои слова вполне разумны. Но Цуйю быстро подхватил инициативу: - Это верно. Вы, ребята, еще не заключили контракт. Прошу, не стесняйтесь обращаться. Я с радостью поделюсь опытом! - затем лис игриво подмигнул своими чудесными малиновыми глазами, окончательно околдовывая людей вокруг. Чжи Сюань с любопытством спросил: - Какой еще опыт? - Опыт соития, конечно! Больше всего Цзян Чаогэ боялся, что мысли Чжи Сюаня начнут работать в этом направлении. Этот отвратительный лис был таким болтливым, что молодой мужчина еле подавил в себе желание заткнуть его рот паровой булочкой. Но было поздно, ведь любопытство Чжи Сюаня уже вспыхнуло: - Неужели в этом деле действительно нужен какой-то опыт? Зачем? Цуйю прижал тонкий палец к губам, взгляд был полон очарования и таинственности: - Если все правильно сделать, то это будет самая приятная вещь в этом мире. Яркие золотые глаза Чжи Сюаня заблестели, очевидно, он был заинтересован. - Цуйю, хватит! – гневно крикнул Лун Сян. Цуйю поджал рот, на прекрасном лице отразилась скука: - Я – лис, но с тех пор, как я последовал за тобой, так и не смог насладиться блаженствами человеческого мира. - Я никогда не мешал тебе, - Лун Сян вскочил на ноги. – Меня абсолютно не интересует, с кем ты там хочешь заводить дружбу. Так что иди и найди себе любого! – закончив фразу, юноша в гневе скрылся в палатке. Цуйю лишь пожал плечами, в следующий миг пододвигаясь вплотную к Юйжэнь Шу. Привычным жестом он легко провел пальцами по подбородку принца, трепетно выдохнув ему в ухо следующие слова: - Мне нравятся твои серебряные волосы. Красота в чистом виде! Эффект обольщения лиса влиял только на слабых людей или низкоуровневых зверей. Перед мощным духовным воином его гипнотизирующее очарование действовало не так эффективно. Юйжэнь Шу потерял самообладание лишь на мгновение, прежде чем его взгляд вновь обрел ясность. Он отпихнул от лица утонченную руку Цуйю. Но его собеседник был не из тех, кто сразу идет на попятную. Нежно улыбнувшись, он продолжил: - Тянь Жун не твой тип мужчины, это понятно. Но только не говори мне, что я тоже не нравлюсь тебе. Начавшая все это Жуань Цяньсю с интересом смотрела на лиса и принца. А вот Цзян Чаогэ мог лишь с сожалением вздохнуть. Хотя этот Цуйю был мужчиной, но кокетства и обаяния у него было в сто раз больше, чем у любой женщины! Неудивительно, что он был Девятихвостым лисом – прародителем всех лисиц на земле. Юйжэнь Шу с улыбкой сказал: - Сейчас я не в настроении для подобных утех. В этот миг из палатки вихрем вылетел Лун Сян, буквально кипя гневом: - Цуйю, ты!.. - Разве не ты только что сказал, что тебе нет никакого дела до меня? – невинно спросил лис. - Я верну тебя… - Ладно, ладно, я больше не буду играться. Только, пожалуйста, не заключай меня в меч, - взмолился Цуйю. - Я не хочу возвращаться в оружие. Мне нравится быть на свободе! Я больше не буду безобразничать, честно! – в этот миг лис принял настолько жалостливый вид, что при взгляде на него, даже человек с каменным сердцем не смог бы вынести подобной картины. Лун Сян сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять пламя гнева, бушующее в его груди. А Цзян Чаогэ ощутил, как все больше начинает сочувствовать нелегкой доле этого юнца. Чжи Сюань же тайно наблюдал за каждым жестом и словом Цуйю, золотые глаза малыша странно блестели. В этот момент в лагерь вернулся Тянь Жун. Из его огромной пасти свисала тушка дикобраза, оставляя на белом снегу дорожку из кровавых капель. Цуйю поприветствовал Чжэна радостным возгласом: - О, а вот и ужин! Изголодавшиеся путники с особым усердием принялись освежевывать добычу Тянь Жуна. Через некоторое время мясо уже шипело в котле, наполняя воздух аппетитными ароматами. Таким образом Чаогэ и компания впервые за несколько дней вкусили свежего мяса. После ужина Цзян Чаогэ подхватил Чжи Сюаня и унес его в палатку, предвкушая хороший сон. Чжи Сюань послушно лег на циновку, но глаза не закрыл. С помощью маленького пухлого пальчика он тронул подбородок Чаогэ, заглядывая ему прямо в глаза. Цзян Чаогэ позабавил этот неловкий жест. Улыбнувшись, он спросил: - Что такое? - Эта отвратительная лиса действительно очень раздражает, - сказал Чжи Сюань. - Угу. - Про какой опыт он говорил? - Он говорит глупости. Он ведь лис, как его словам вообще можно верить? - Но он показался мне очень сведущим в этих вопросах, к тому же он упомянул, что это очень приятно. Цзян Чаогэ насмешливо ответил: - Он лжет людям. - Я не человек. - То, что нравится ему, не обязательно понравится тебе. В конце концов ты – великий Цилинь, а он всего лишь какой-то мелкий лис. Чжи Сюань покачал головой: - Хорошо или плохо, но я все же прожил тысячи лет. Не пытайся меня обмануть. Я от многих слышал, что это очень приятно. - Почему же тогда ты не попробовал это раньше? - Подобных мне в этом мире больше нет. А людей я ненавижу. Цзян Чаогэ решил аккуратно прощупать почву, настороженно спрашивая: - Тогда что изменилось сейчас? У тебя появился интерес? - Нет! – излишне громко ответил Чжи Сюань. - Мне стали любопытны слова кокетливого лиса, только и всего. Цзян Чаогэ погладил ребенка по голове: - Не о чем там любопытствовать. Давай лучше спать. Чжи Сюань уперся локотками и переместил тельце чуть повыше, прижавшись пухлой детской щечкой к груди молодого мужчины совсем близко от его лица. Полежав так немного, малыш тихо спросил: - У тебя было раньше соитие? От вопроса ребенка Цзян Чаогэ почти кашлянул кровью. Увидев, что мужчина ему не отвечает, Чжи Сюань настойчиво потребовал: - Ответь! Цзян Чаогэ судорожно сглотнул: - Я уже говорил, что это слово говорить нельзя! Слишком грубо и неуместно! - Тогда как ты это называешь? – поинтересовался Цилинь. - Мы называем это «любовь». - Хорошо, ты делал любовь раньше? Цзян Чаогэ почувствовал себя ужасно неловко: - Да что с тобой сегодня? Откуда такой интерес к этому вопросу? Чжи Сюань же сердито сказал: - Просто ответь! Ты ведь мой слуга, почему сам задаешь мне ненужные вопросы вместо того, чтобы ответить! В итоге несчастный и до предела сконфуженный мужчина смог выдавить лишь тихое «мгм». - С мужчиной или женщиной? – не унимался маленький Цилинь. Этот нелепый допрос поселил в душе Цзян Чаогэ смутное ощущение, будто это его девушка вытаскивает из него признание в измене. Сдавшись, он беспомощно ответил: - С женщиной. Чжи Сюань на мгновение застыл, тупо уставившись на молодого мужчину. Затем он резко отодвинулся от лица Чаогэ и лег на бок, повернувшись к нему спиной. Цзян Чаогэ со вздохом спросил: - Почему ты злишься? - Не знаю, - несчастно отозвался Чжи Сюань. Цзян Чаогэ был настолько вымотан, что у него не было сил разбираться с настроением малыша. Он нерешительно сказал несколько утешающих фраз: - Маленький Цзуцзун, не сердись больше, хорошо? Давай ляжем спать пораньше, завтра нас ждет очередная долгая и тяжелая дорога. Чжи Сюань прищурился в темноте, в его золотых глазах мерцали странные искорки. Еще несколько долгих и мучительных дней, проведенных в постоянной борьбе с ледяным ветром и нескончаемым снегом, и путники наконец достигли подножия горы Шаосянь. Город Шаосянь, что располагался у самого основания горы, можно было назвать относительно процветающим. По крайней мере, товаров и материалов было в достатке, что пришлось очень кстати, ведь запасы Цзян Чаогэ за время пути сильно истощились. Каждый раз, когда Чаогэ доставал кошель, чтобы расплатиться за покупки, сердце его буквально обливалось кровью. Содержание их импровизированной экспедиции целиком и полностью ложилась на его плечи, включая покупку провизии, оружия и расходов на проживание. Да, молодой делец неплохо обчистил роскошные комнаты Третьего Принца Юйжэнь Шу, пока гостил у него во дворце, но вот незадача, стоило этим золотым монетам попасть в карман Чаогэ, как он уже считал их своими! Теперь же его богатства утекали точно песок сквозь пальцы, и он мог лишь беспомощно наблюдать за этим процессом. Мало того, Чаогэ вскоре предстояла расплата с Лун Сяном за его службу, денежное вознаграждение должно было быть достойным, как он и пообещал рыжеволосому. Ох, и мука же это была для «жадного до денег Цзяна». Гора Шаосянь возвышалась более чем на три тысячи метров над уровнем моря, горная гряда была непрерывна и бесконечна. Трудно было сказать, когда они смогут спуститься с вершины, да и спустятся ли вообще. Вот почему к подготовке провизии стоило подходить очень ответственно и внимательно. Магический Мешочек На У стал незаменимым помощником в пути, но и он имел свой предел вместимости. Чтобы освободить как можно больше места, Цзян Чаогэ сбыл по дешевой цене почти все материалы животных, максимально забивая пространство съестными припасами. Производя эти манипуляции, молодой мужчина твердо решил, что если их экспедиция закончится успехом, он обязательно купит новый мешочек На У, но на сей раз с гораздо большей вместимостью. И за ценой он не постоит. После совершения всех необходимых покупок Цзян Чаогэ вернулся в гостиницу, которую они забронировали для комфортной ночевки. Но Юйжэнь Шу и Тянь Жун не желали праздно сидеть на постоялом дворе, вместо этого они рыскали по городу в поисках зацепок о месте нахождения оружия и, самое главное, проводника, который смог бы провести их на гору. Все трое одновременно вернулись в гостиницу и обменялись новостями. Юйжэнь Шу и Тянь Жуну удалось найти местного жителя, хорошо знакомого с горными тропами. Лун Сян скептично спросил: - Гора Шаосянь настолько велика, как же ты собираешься найти одно оружие? - Государственный наставник передал нам информацию о примерном местоположении. Там, где хранится духовное оружие, будет и духовная энергия. Ландшафт также будет сильно отличаться. Конечно, поиски будут тяжелыми, но я надеюсь, что наши духовные звери смогут уловить присутствие себе подобных. - Так значит у вас, ребята, нет конкретной цели, будете просто рыть носом горы и равнины, - заключила Жуань Цяньсю. - Ты можешь вообще не идти с нами на гору, - презрительно фыркнул Тянь Жун. - В настоящее время меня преследует «Кровавая Пагода». Я все же предпочту поход на вершину с тобой в качестве сопровождающего. К тому же есть надежда встретить диковинных редких зверей, - ухмыльнулась госпожа Жуань. Неуловимым движением изящных рук девушка ловко сняла серповидный клинок с пояса и, покрутив его в руке, безжалостно вонзила в стол. Послышался легкий смех: - Прошло много времени с тех пор, как мой Чжэнчэнь чувствовал запах крови. Оглядев взглядом всю честную компанию, Цзян Чаогэ воодушевленно заявил: - С вами, ребята, мне никакие редкие звери не страшны! Наступила ночь, и путники приготовились ко сну. Тянь Жун стоял на страже у дверей спальни Жуань Цяньсю, Цуйю же охранял девушку непосредственно в комнате. Завтра они должны были отправиться на гору Шаосянь, так что у людей из «Кровавой Пагоды» оставался последний шанс на попытку убийства молодой госпожи. Если не сделать это сейчас, то на горе это и вовсе будет практически невозможно. Поэтому сегодня вечером путники были точно на иголках, пытаясь быть максимально бдительными. Цзян Чаогэ немного нервничал по поводу завтрашнего путешествия. В конце концов, кроме того случая, когда он столкнулся с Фэйи за пределами города Хуань, больше он с редкими животными не встречался. Он слышал, что гора Шаосянь буквально кишела странными созданиями. Молодой мужчина невольно чувствовал, что отправляется в логово тигров и волков. Сможет ли он вернуться живым? Цзян Чаогэ перевел взгляд на малыша Чжи Сюаня, который тихо лежал рядом, повернувшись к нему спиной. Вспомнив, что этот неугомонный ребенок не раздражал его весь день, Чаогэ ткнул пальцем в маленькое плечо: - Цзуцзун, ты спишь? Чжи Сюань вдруг задрожал, будто бы своим прикосновением Чаогэ включил какие-то невидимые механизмы внутри ребенка. Несмотря на такую бурную реакцию, Сюань не произнес ни слова. Цзян Чаогэ еле сдержал смех: - Ты ведь не спишь, верно? Тебе ведь вообще сон не нужен. - Заткнись, - буркнул малыш. - Ну почему ты злишься? Завтра мы пойдем на гору. Если я там умру, ты все еще будешь дуться на меня? – допытывался Чаогэ. Чжи Сюань неожиданно повернулся: - Тебе не дозволено умирать! - Я сделаю все возможное… Чжи Сюань пристально смотрел на лицо молодого мужчины, после долгого молчания он, наконец, тихо прошептал: - Определенно не позволено умирать. Цзян Чаогэ мягко улыбнулся: - Я буду стараться изо всех сил. Взяв с собой все необходимое снаряжение и припасы, четыре человека и четыре зверя стали величественно восходить на гору Шаосянь. Наверху уровень снежного покрова доходил путникам до колен. Населяющие эту область звери должны уметь летать или хотя бы низко парить, чтобы передвигаться нормально. Гид проводил их именно на тот пик, который отмечал государственный наставник, и, по совпадению, это было то же самое место, которое Ци Линфэн рассматривал в качестве потенциального хранилища оружия Небесного уровня. За полдня пути они достигли середины горы. Остановившись, провожающий их местный житель известил: - Господа, здесь я вынужден оставить вас. За этой горной вершиной живет много свирепых зверей-людоедов. Пожалуйста, будьте предельно осторожны. Цзян Чаогэ протянул гиду несколько серебряных монет в качестве благодарности: - Спасибо. Вы нам очень помогли и теперь можете вернуться. Гид с почтением поклонился и погнал свою лошадь прочь с горы. Набрав полную грудь морозного горного воздуха, Цзян Чаогэ тяжело вздохнул, а затем произнес: - Пойдем.