Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Юньси молча посмотрел на Цзян Чаогэ. Почувствовав на себе его взгляд, мужчина медленно повернул голову и уставился на юношу. В глазах мужчины зияла пустота. Казалось, он лишился души. – Идея создать из древних зверей уникальное оружие принадлежала Ди-цзяну, – медленно произнес Юньси. Цзян Чаогэ сжал кулаки. Насилу поднявшись на ноги, он холодно сказал: – Продолжай. – Когда ты в гневе разрушил гору Бучжоу (1), что служила опорой небосводу, и тем самым навлек на мир страшный потоп, Нефритовый император послал великих Уцзу, чтобы они захватили тебя и заключили внутри Небесной печи, где ты отбывал наказание в течение ста лет. Позже из-за «Истоков Сущего» Нефритовый император вновь призвал всех Уцзу, включая тебя, дабы мы вступили в бой с древними зверями. Однако стоило тебе попасть в мир людей, ты более не желал подчиняться приказам Нефритового императора. Чжужун убил Гуня и первым разгадал тайну «Истоков Сущего». Он прекрасно понимал, что Нефритовый император специально поручил нам эту заведомо невыполнимую миссию. Император хотел, чтобы мы попросту поубивали друг друга и без вести сгинули в мире людей. Несмотря на то, что Чжужун и Гунгун некогда были непримиримыми врагами, они все же смогли найти общий язык и объединили силы, чтобы вместе отыскать способ избежать катастрофы. Пока Цзян Чаогэ слушал, в его сознании одна за другой возникали ужасные картины мучений Гунгуна в Небесной печи. Сто лет пыток показались древнему чародею длиннее, чем десять тысяч прожитых лет. Но почему же Гунгун разрушил небесный столп? Неужели только из-за своего проигрыша Чжуань-сюю (2) (один из пяти легендарных императоров Древнего Китая)? Те видения казались и правдой, и ложью, реальностью и выдумкой. Иногда Чаогэ ощущал, что все это – его собственный опыт, а иногда он находился как бы вне видения, наблюдая за всем со стороны. Он понимал, что независимо от того, использовал ли он магию или же просто слушал о событиях прошлого, Гунгун в его сознании медленно, но верно пробуждался. Мужчина очень боялся, что вскоре повторит судьбу Юньси. Он станет все реже и реже контролировать собственное тело, а там его личность и вовсе… исчезнет. – Однажды я спросил тебя, положит ли моя смерть конец всему. Ты солгал мне, – Инь Чуань еле заметно дрожал. Юньси опустил голову. – Я тебе не лгал, – тихо сказал он. – Я знал, что ситуация безвыходная, и потому собирался заснуть с тобой вечным сном на холме Сюань-юань. Если бы Гунгун не предложил превратить тебя в духовное оружие, мы бы встретились лишь в загробном мире, и то не узнали бы друг друга... Я не хотел... – Ты поступил так со мной, чтобы вновь увидеться или же чтобы использовать меня? Как я могу знать наверняка? – покачал головой байцзэ. – Ах, Инь Чуань, Инь Чуань, – глаза Юньси слегка покраснели. – Ты такой добрый, со всеми находишь язык, и только со мной ты полон подозрений. На лбу Инь Чуаня пролегла глубокая линия. – Ди-цзян, осознав всю безграничную ценность «Истоков Сущего», я пошел на огромный риск, чтобы уберечь предков Хуан-ди и не дать небесным воинам захватить артефакт. Я просил тебя вместе защитить «Истоки», но ты не только отказался, но и, поступившись старыми чувствами, вероломно напал на меня вместе с остальными великими Уцзу. И после этого ты обвиняешь меня в излишней подозрительности? – Я ведь отговаривал тебя! – громко сказал Юньси. – Я все время просил тебя отдать «Истоки Сущего», потому что ты все равно не смог бы их уберечь. Охраняя их, ты лишь навлекал на себя еще большую опасность. Однако ты упрямился, Инь Чуань. Я был не в силах спасти тебя, но по крайней мере мог даровать тебе смерть от моих рук и тем самым сохранить твое достоинство! Инь Чуань горько улыбнулся. – Ди-цзян, не было нужды сохранять мое достоинство. Я просто хотел, чтобы ты остался подле меня, и мы бок о бок сражались против врагов. Возможно, в то время мои суждения и впрямь были ошибочны, но и ты тоже неправильно судил обо мне, – он глубоко вздохнул. – Все кончено. Я не хочу спорить о том, кто прав, а кто нет. Просто скажи, что ты сделал после моей смерти и что планируешь делать сейчас. Юньси закрыл глаза и постарался абстрагироваться от ужасного тянущего чувства в груди. – Позже мы взяли рога, кости, сухожилия, панцири и перья двенадцати древних животных, чтобы сделать духовное оружие Божественного уровня. Мы капнули по капле своей крови в каждый предмет и захоронили их в разных уголках континента. Затем, понимая, что против нас выступят бесчисленные войска небесных воинов, а мы не в силах им противостоять, мы нашли двенадцать человек и перелили им часть своей крови. После мы покончили с собой, а наше доверенное лицо, древний чародей, насильно запечатал наши духи мудрости в телах этих людей. Таким образом, независимо от того, сколько раз эти люди перерождались, наша сила всегда сохранялась в них. – Только дух мудрости? – спросил Чунмин. – Да, лишь дух мудрости, – кивнул Юньси. – Дух мудрости – самая нежная душа из всех, она не может навредить даже слабому человеческому телу. Поэтому люди, которым мы перелили нашу кровь, смогли вынести и наш дух мудрости. Я боюсь, что остальные части наших душ неприкаянно блуждают между небом и землей, а тело давно обратилось во прах. Спустя десять тысяч лет сила печати ослабла, и наши души начали пробуждаться в человеческих телах. Так что вовсе не древние звери спровоцировали наше пробуждение, а совсем наоборот. – Другими словами, вам не восстановить свой истинный облик? – спросил Чаогэ. – Если только мы не соединим три души и шесть нечистых духов с духом мудрости. Но прошло уже десять тысяч лет, и надежды мало. – Так это тело мое или же Гунгуна? – процедил Чаогэ. – Это тело твое, но ты никогда не сможешь избавиться от Гунгуна. Душа великого Уцзу бесконечно сильнее души простого человека. Ты ему не противник. Цзян Чаогэ вдруг разразился громким смехом. Он смеялся так долго, что все присутствующие в недоумении уставились на него, не понимая, что могло так развеселить мужчину. От смеха из глаз Чаогэ даже брызнули слезы. – Значит, я не являюсь ни самим Гунгуном, ни даже его перерождением. Он всего лишь заблудшая душа в моем теле! Вы утверждаете, что дух мудрости Гунгуна силен? Душа – это всего лишь бесплотный дух, у нее нет физического тела. Так с какой стати он должен быть сильнее меня? – Цзян Чаогэ указал на Юньси: – Юньси, ты ничтожество, ты позволил клочку одинокой души захватить твое тело, пырнуть меня ножом, а потом стоять и разглагольствовать тут. Это просто обрывок неприкаянной души, живущий в твоем теле! Последнее слово все равно остается за тобой! Юньси был ошеломлен, в его глазах появилось замешательство, а выражение лица стало напряженным. Он мотнул головой. – Невозможно... Невозможно... – пробормотал он, а затем взревел нечеловеческим голосом. Глаза Цзян Чаогэ покраснели и лихорадочно заблестели. – Лю Цин и Тяньюй даже не стали бороться с Уцзу. Они добровольно отказались от своей личности в обмен на мощь древних чародеев, но я, Цзян Чаогэ, ни за что не уступлю! Это мое тело и мое сознание. Они принадлежат только мне. Если кто-то хочет использовать мое тело, чтобы снова увидеть мир, то ему, блядь, придется прислушаться к моему мнению! – последнее предложение Цзян Чаогэ произнес особенно громко. Он хотел, чтобы чужая душа в его теле все хорошенько расслышала. Пусть держится от него подальше! Он, Цзян Чаогэ, не для того умирал и воскресал вновь, чтобы шить для других свадебный наряд (3)! Он не станет жертвовать собой, чтобы спасти мир. Да, возможно, он не может умереть, но и быть живым трупом не согласен! – Ха-ха-ха, ты думаешь, мы жаждем жить с человеческим телом?! – Синтянь саркастично рассмеялась. – Ди-цзян, благодарю тебя за объяснение. Похоже, что только обретя все части души, мы сможем вернуть себе истинное обличие. – Ди-цзян, откуда такая уверенность, что Нефритовый император хочет всех нас уничтожить? – спокойно спросил Жэнь Ван. Юньси скрестил руки на груди и долго молча стоял, пытаясь выровнять дыхание, прежде чем медленно поднять голову. Его лицо было влажным от пота. – Он закрыл Небесные врата. Он поручил нам заведомо невыполнимую задачу как условие возвращения на небо, – подавленно сказал он. – Ну и что? – Дело в том, что после вознесения на Небеса, мы больше не принадлежим миру людей. Да, мы можем временно находиться в нем, но совсем недолго, потому что задержка нарушит равновесие и приведет к дисбалансу во всех шести локах. Сродни тому, как призраки не должны пребывать в мире живых. Если мы останемся надолго, то либо потеряем свою душу, либо сойдем с ума и начнем причинять вред людям. Однако и в загробный мир нам тоже не отправиться, ведь наши души наравне с душами древних зверей слишком сильны и попросту погрузят загробный мир в хаос. В итоге, наше вмешательство в человеческий мир не ограничится несколькими людьми, как сейчас. А как только на земле начнутся волнения, то у Нефритового императора появится идеальный повод послать против нас войска небесных воинов. Вы понимаете? Он просто ищет причину уничтожить нас! Не вернемся на Небеса за тысячу лет – станем виновниками дисбаланса всех шести лок! Жэнь Ван удивленно посмотрел на Инь Чуаня, ожидая, подтвердит ли он эти предположения. Инь Чуань кивнул: – Шесть лок не могут существовать в дисбалансе. Если великие Уцзу надолго задержатся в мире людей, это приведет к серьезным последствиям. – Дисбаланс шести лок, говорите? – Чунмин криво ухмыльнулся и посмотрел на небо. – Лишь неуемная натура небесных воинов, которые вечно везде суют свой нос, причина дисбаланса в шести локах. Собравшиеся вновь обратили свои взоры на небо. В идеальной синеве над пиками Куньлунь вдруг образовалась трещина. Сквозь нее сочился ослепительный золотой свет, затмевающий даже солнце. Трещина медленно расширялась, и все приготовились лицезреть схождение на землю небесного воинства. – И к чему мы пришли? – вздохнул Инь Чуань. – Столько трудов положено на возвращение «Истоков Сущего», а в итоге мы вновь повторяем судьбу тысячелетней давности. Ди-цзян, ты этого добивался? Что ж, если после нашей смерти на земле наконец воцарится мир, то я согласен. – Нет, у нас все еще есть надежда, – Юньси стиснул зубы. – Именно поэтому мы так отчаянно желали вновь возродиться даже в таком виде. – Какая надежда? – «Истоки Сущего». С помощью них мы сможем избежать крестового похода небесного войска. – Создать новый мир? Ты же знаешь, что это невозможно. – Не нужно нового мира, будет достаточно лишь параллельного пространства. – Что ты имеешь в виду? – нахмурившись, спросил Инь Чуань. – Ты помнишь страну лис Цинцю? Она была создана в параллельном пространстве предками девятихвостого лиса специально для их народа. – Создать новое измерение? – удивился Чаогэ. – Да, в твоем мире это называется «параллельное измерение», – кивнул Юньси. – Мы можем спрятаться в нем, но при этом остаться в этом мире. Небесные воины никогда не смогут отыскать нас. А когда все немного уляжется и вновь станет безопасно, мы вернемся.

***

1) Бучжоу (不周山, гора Бучжоу («Неполная», «Ущербная», «Щербатая») – в китайской мифологии гора, расположенная будто бы к северо-западу от горы Куньлунь. Некогда была опорой, подпиравшей небо. Однажды в гневе дух вод Гунгун ударился о нее головой, Бучжоу сломалась, одна из сторон земли (юго-восточная) обрушилась, а небосвод наклонился на северо-запад, и в нем тоже появились провалы. Во время этих потрясений горы и леса охватил огромный пожар. Воды, хлынувшие из-под земли, затопили сушу, и земля превратилась в сплошной океан, волны которого достигали неба. Название «Бучжоу» связано именно с этим мифом. 2) Чжуань-сюй (кит. 顓頊), также известный как Гао-ян (高陽) – один из Пяти императоров, мифический правитель Древнего Китая, почитаемый как первопредок, также упоминается как бог Полярной звезды. Легендарной эпохой его правления считаются 2514—2436 годах до н. э. Внук (по др. версии правнук) правителя центра Хуан-ди. 3) Шить свадебный наряд для других (给别人做嫁衣) – помогать другим в ущерб себе.