wolf at the door

Тяжелые капли дождя гроздьями омывали обветшавшие крыши домов, лился на глухую землю, размывал грязные дороги. Воздух был темным, пропитанный мириадами влажных капель, растекался струйками тревоги и прохлады по коже, заставляя рой мурашек носиться по всему телу. Вечерняя прохлада проникала внутрь, кружа сознание и оставляя после себя обрывки глубинного. Римус Люпин немного нервничал от всей сложившейся ситуации в Лондоне. Мужчина решил сходить к Дамболдору за советом, ведь этот старик уже не раз ему помогает. Подойдя к старому, ветхому дому , что находился в Хогсмиде, Люпин трижды постучал в подвальное окно и ему открылась дверь. Пройдя внутрь, профессор был погружен в полную темноту, от чего стало немного страшно и поджилки начали трястись. «А вдруг Дамболдора и вовсе тут нет?» — пронеслось у оборотня в голове. Но сомнения быстро развеялись, ведь уже через минуту в доме загорелся свет. Как и всегда, трактир был холодно-пуст, лишь только парочка гоблинов сидели в углах, жадно перешептываясь между собой, поглядывая на Дамблдора. Внезапно, дверь резко распахнулась, и в проходе показалась ссутулившаяся, дрожащая от мелкого озноба фигура: — Альбус! Вы здесь, как я рад Вас встретить! — обратился к старцу мужчина. — А, Римус, это Вы. На удивление, я здесь. Иногда мои ноги поражают даже меня самого, — волшебник взглянул на Люпина из-под очков-половинок, не прекращая попивать пряный напиток. Римус тут же бросился в комнату к Дамболдору и сел в кресло напротив. Люпин выглядел очень болезненно: бледная кожа, синяки под глазами, опухшие красные глаза. Создавалось впечатление, что оборотень либо болен, либо давно не спал. — Альбус, мне нужна ваша помощь… — начал мямлить русоволосый. — Вы неважно выглядите, Римус. О какой именно помощи вы говорите? — взволнованно поинтересовался волшебник, ставя кружку с медовухой на кофейный столик между мужчинами. — Да, это… Всё хорошо, просто я плохо сплю в последнее время. Мне нужна ваша помощь с Гарри. На него охотятся Пожиратели! Его нужно спрятать, а на Тисовой улице теперь не безопасно! Помогите мне, — начал упрашивать оборотень, его слова были похожи не на просьбу, а на самую настоящую мольбу. Римус отчаянно пытался придумать, как спасти жизнь мальчишки, крестника своего друга, уже несколько дней. От всего этого Люпин перестал спать и есть. Ему в голову лезли странные мысли. Дамблдор внимательно выслушал Римуса, и теперь просто поглядывал на своего собеседника, следя за тем, как тот надсадно дышал, ожидая ответа. Мудрец выждал с минуту, прожигая лицо оборотня своими ярко-голубыми глазами, а затем мягко протянул руку и положил ее на щеку Люпина, заставляя того встретиться взглядом с глазами, что наблюдали из-за очков-половинок. — Твои страдания доказывают, что Вы остаетесь человеком, Римус! Боль, переживания — удел человеческий...Вы так привязались к мальчику, это так трогательно, — мягко проведя ладонью по колючей щеке Люпина напоследок, Дамблдор отодвинул свой стул и вновь обратился к гостю, — Не думаю, что нам стоит говорить в этом месте. Пройдемте в мой дом. Дамблдор деловито поклонился Люпину, приглашая того последовать за ним, и двинулся к выходу из паба. Молодой профессор, немного пошатываясь и спотыкаясь, вышел из-за кресел и проследовал за Дамболдором, пропуская того вперед. Старик шел немного впереди, вел куда-то в глубь леса. Римус еле поспевал за ним, удивляясь насколько Альбус быстр в свои-то года. Всё это время оборотень не знал что и сказать, и спрашивать «куда мы идем?» было неудобно. Мужчина полностью доверял волшебнику, а потому следовал за ним без сомнений. Пробираясь сквозь густой лес, Альбус уверенно шагал по уже давно выученной тропинке, ведущей к ветхому домишку. Дамблдор уже давно приметил это гниющее, шаткое здание, которое пустовало уже не первый десяток лет. — Что это за место? Почему мы пришли сюда? И почему мы не отправились к Вам домой? — послышался возглас непонимания из-за спины мудрого старца. — Римус, я Вас правильно понимаю, Вы же не хотите, чтобы нас подслушали? Это место идеально для важных переговоров, — Дамблдор направил волшебную палочку на замочную скважину хлипкой двери и отворил ее незамысловатым заклинанием. Хитро взглянув на Люпина, улыбнувшись уголками губ, Дамблдор отварил проход, открывая взору оборотня то, что скрывалось за тронутым гнилью и плесенью куском дерева: уютная комнатушка с мягкими диванами, которые украшали пухлые подушки; теплый свет из небольшого камина мягко освещал магическое чудо, поблескивая на дверцах стеклянных шкафчиков, хранивших за собой древние книги и странные магические приборы. Заметив изумление на лице Римуса, Дамблдор хмыкнул и пригласил войти внутрь, пропуская вперед мужчину. Римус с маленькой настороженностью все же прошел внутрь. На удивление мужчины, половицы скрипели только снаружи, а внутри домишко выглядел так, будто его только недавно построили. В помещении приятно пахло лавандой и чем-то пряным. Этот запах мог успокоить кого угодно, и оборотень не был исключением. Вся тревога, стресс и нервозность будто испарялись с каждым вдохом чудного аромата. — Профессор, я бы хотел продолжить наш разговор… — немного неуверенно начал говорить Люпин, но его тут же перебил старик. — Да-да, ты хотел поговорить о Гарри. Что же произошло? — закрывая дверь на несколько засовов, ответил Альбус. — Он сын моего друга, крестник Сириуса. Я и Сириус… Мы не сможем пережить потери еще одного Поттера. Помогите нам его спрятать. Мы сами сможем одолеть Волан-де-Морта, — сидя у камина и принимая бокал с алкогольным напитком с рук Дамболдора, начал поспешно тараторить оборотень. — Я понимаю ваши терзания, мой друг. Ко мне уже приходил один человек, что просил помощи. Он просил меня защитить Лили Поттер… — Альбуса тут же перебил Римус. — Мы не смогли спасти Лили и Джеймса, мы обязаны защитить мальчика! Мне плевать на пророчество! — Люпин быстро завелся. Его не устраивал расклад того, что последнее, что могло напомнить ему о друзьях находилось в опасности. — Римус, друг мой, успокойтесь. Вы же понимаете, что за каждую услугу нужно платить? Что вы готовы отдать за жизнь мальчика? — с легкой ухмылкой стал манипулировать старый волшебник. — Все что угодно! Я и Сириус готовы свои жизни положить за спасение Гарри… — с безнадегой в голосе, полушепотом, отозвался Люпин. Дамблдору уже был знаком такой диалог. Один волшебник так же умолял его о помощи и тоже был готов отдать все за спасение своей возлюбленной. Альбус внимательно слушал мольбы Римуса. Слушал, как его голос дрожит и срывается, как тот шепчет просьбы: «Все что угодно! Я и Сириус готовы свои жизни положить за спасение Гарри… ». Такое поведение молодого мужчины вовсе не претило волшебнику, даже наоборот. Дамблдору даже нравилось, что его просят о том, за что готовы отдать собственную жизнь. Римус продолжал молить мудреца, падая тому в ноги, но Дамблдор все молчал, лишь наблюдая за унижениями Люпина. Наконец, Альбус положил свою руку на плечо оборотня, опустился на колени перед ним, чтобы их лица были на одном уровне, и произнес: — Все что угодно? Что ж, кажется, я знаю, что с Вами делать... Римус вопросительно поднял голову, совершенно не понимая тон своего собеседника. Все это жутко напрягало мужчину. От этого чувства скрутило живот. Оборотни, подобно псам, чувствовали опасность за километр. Но не мог же он сомневаться в мудреце? — Что вы имеете ввиду…? Альбус, вы же мне поможете..? — поднимаясь с колен и смотря щенячьими серо-голубыми глазами на когда-то его профессора, вопросил Римус. Альбус хитро блеснул голубыми глазами и медленно встал. Обойдя Римуса, тот оценивающе окинул оборотня строгим взглядом и облизнул краешек губы. Положив руки на плечи Люпина и слегка их сжав, Дамблдор наклонился и прошептал: — О, да, Римус, Вы можете оказать мне кое-какую услугу, — после чего резко дернул оборотня к себе, развернув лицом к лицу. Альбус схватил его и повалил на пол. Тяжёлый, страстный волшебник впился зубами в шею оборотня, заставляя того громко и откровенно застонать. В голове Римуса всё перемешалось. Ему было страшно, он хотел спрятаться. Но вместе с тем, почувствовав, как в него через ткань штанов упирается чужой член, ноги сами собой раздвинулись, руки притянули к себе, пальцы зарылись в белые, как снег, длинные волосы, чуть оттягивая их. Люпин задыхался, мечтая, чтобы это поскорее закончилось. Сильные руки волшебника откровенно мяли зад, рывком распахнули рубашку на оборотне. Альбус властно целовал свою жертву, не давая возможности одуматься, подчиняя, подминая под себя. Длинная борода царапалась, волосы лезли в лицо, но Люпин весь изнывал, бессознательно подставлялся, помогая стянуть с себя брюки и порванную рубаху. Он даже пропустил момент, когда сам Дамболдор разделся почти полностью, оставаясь в одних трусах. Подхватив Римуса под зад, он уложил его на стол, навалился сверху и жадно притянул к себе за бедра. Несколько резких движений, и волшебник приспустил трусы. Люпин задохнулся - член Дамболдора был намного больше, чем его собственный. Альбус отстранился от Римуса, рассматривая разгоряченное тело оборотня, которое находилось сейчас перед его взором в столь откровенной позе. Алые щеки, похотливо приоткрытый рот, стыдливо опущенные ресницы и распахнутые, словно приглашающие войти, ноги — все это дико сводило с ума, заставляя животное желание преобладать над разумом старого мудреца. Дамблдор опустил свою ладонь на член Люпина, сжимая его в кулак, и начал медленно его ласкать. Римус сдавленно застонал, а щеки его вспыхнули с новой силой. Седовласый волшебник нагнулся к уху оборотня и, облизнув мочку, прошептал, обжигая горячим дыханием: — Теперь ты только мой... Старик вновь оттянул нежную кожу на шее, оставив багрово-красный засос, и опустился между раздвинутых бедер русоволосого мужчины. Римус внимательно наблюдал затуманенным взором за действиями волшебника. Дамблдор взглянул пронзительными голубыми глазами на Люпина, стянул с себя очки, и припал губами к головке члена, сначала поцеловав ее, а затем аккуратно слизал выступившую каплю смазки. — Ах...Альбус...что Вы... — вскрикнул оборотень, закусывая кулак и откидывая голову назад. Дамблдор взял головку в рот и пососал, — Боже, Альбус... А-а-ах... Тело Римуса пробило мелкой дрожью. Мышцы налились слабостью, разум затуманился, полностью предаваясь наслаждению. Бедра неосознанно двинулись вперед, прося большего. Альбус мастерски заглатывал член Римуса во всю длину. Половой орган мужчины доставал до самых гланд старика, но это никак не мешало последнему делать манипуляции с истекающим стволом своей жертвы. Попутно Дамболдор стал аккуратно вводить пальцы в узкий проход Люпина, заставляя того извиваться под ним. Римус и подумать не мог, что таким образом можно получить удовольствие. Альбус то и дело затрагивал какую-то точку внутри мужчины, заставляя того дрожать под руками умелого старца. Через пару минут волшебник выпустил из своего рта член подчиненного, тем самым мучая его, ведь Люпин мог вот-вот кончить, но этому было не суждено случиться. — Ты, верно, задаешься вопросом, зачем я мучаю тебя. Я прав? — немного похотливо облизываясь и смакуя вкус оборотня, что оставался на языке, спросил Дамболдор. Римус ответа не дал. На его лице и так читался этот немой вопрос. Но и старик не стал продолжать, вместо этого он припал губами к розовому колечку упругих мышц. Римус вновь протяжно застонал от нахлынувшего удовольствия. Его грудь резко вздымалась и так же резко опускалась. Оборотень не понимал, что уже происходит, он находился в ощущении приятной неги и уже сам хотел большего. Язык Альбуса ловко обводил очертания анального отверстия мужчины, и так же ловко проникал внутрь разгоряченного до предела тела Римуса. Дамболдор наслаждался стонами своей жертвы, но и у самого старика все изнывало внизу живота. Тяжело дыша, с хрипом на выдохе, Альбус толкнулся членом внутрь русоволосого. Люпин беспомощно запрокинул голову, видя перед закрытыми глазами тысячи ярких вспышек от неописуемого удовольствия. Оборотень сдавленно застонал, чувствуя, как его буквально натягивают, едва сдерживаясь, жалея узкий зад. Дамболдор заполнял его полностью, не останавливаясь, вгоняя целиком так, чтобы потереться о бедра. Люпин взвыл — волшебник начал двигаться, коротко и сильно, рыча в такт толчкам. Его яйца со шлепками бились о ягодицы оборотня , влажные от обильной смазки. Альбус запрокинул голову, закрывая глаза, сильно сжал бёдра Римуса, натягивая на себя. Люпин смотрел на него и едва ли не терял сознание. Черты лица расплывались перед глазами. Слишком хорошо, слишком много. Его заполняли до краев, имели совершенно беспощадно, но боль, терпимая с самого начала, вдруг утонула в волнах удовольствия. — Ар-р-р, гаденыш, — прорычал Альбус, — То, что между нами сейчас происходит—это строжайший секрет, но ты так громко стонешь подо мной, что не будет ничего удивительного в том, что вся школа узнает о сегодняшней ночи. Для Дамблдора вколачиваться в Римуса было чем-то необъяснимым, его сводило с ума это чувство доступности. Такой узкий, горячий, и сейчас только его… Наслаждение затуманивало разум. Лишь животные инстинкты, подчиняющие себе. Хотелось больше, глубже и сильнее. Он жестко вбивался в оборотня, ритмично вколачивая того в пол, наращивая темп. Пальцами Альбус проник в рот Римуса и надавил на язык, заставляя молодого мужчину обвить языком длинные и тонкие фаланги. Магическую комнату наполняли хлюпающие и чмокающие звуки. Оба мужчины тяжело дышали и стонали. Сладкая судорога сковала тело русоволосого мужчины, и он излился себе на живот, громко простонав в последний раз. Дамблдор неохотно выпустил свой все еще эрегированный член из хлюпнувшего отверстия, и заставил Люпина опуститься на колени перед ним. Одной рукой старец сжал свой пенис, а другой схватился за подбородок. Запустив большой палец в рот Люпина, Дамблдор стал ритмично дрочить сам себе. Через некоторое время тот тоже кончил, густо облив лицо Римуса тягучим и горячим семенем. Старец повалился на молодого волшебника, прижимая того всем весом к полу. Комнату почти ничего не освещало, лишь только тонкие блики от тлеющих угольков камина сверкали на мокрой коже разновозрастных любовников. Римус повернул голову к окну, наблюдая затуманенным тяжелым взором за бегущими облаками, которые скрывали за собой круглый диск луны. Лишь только первые лучи светила проникли в комнату, Римус резко подскочил. Мысли в панике скрутились в запутанный клубок: «Полнолуние? Сегодня? Как я мог забыть... Я и лекарство не выпил... Господи, что же мне делать...» Взявшись за голову, мужчина почувствовал резкую боль, что сковала его тело. Все кости мужчины будто ломались в одно время, тело мужчины стала покрывать плешивая шерсть, лицо деформировалось и становилось похожим на волчью морду. Ногти резко удлинились и стали похожи на когти. Оставшаяся одежда была полностью порвана на лоскуты, что упали на пол. Дом пронзил истошный вой мученика. Больше он не был человеком. Дамболдор прекрасно понимал, что скорее всего целым не уйдет от него. Оборотни в воплощении были не только жестокими и агрессивными, но и злопамятными. А если учитывать, что старик его изнасиловал, то Альбусу не уйти живым и вовсе. Волшебник попытался отбиться парой заклинаний, но волчье создание это не останавливало, его уже поглотила ярость, обида и злость на мужчину. Римус в один прыжок настиг волшебника и тут же впечатал того в деревянный пол. Люпин впился когтями в руки Альбуса так, что они входили в мягкое старческое мясо проливая кровь на пол. Запах свежей крови одурманил разум Люпина. Яркое животное желание убивать поглотило русоволосого. С его огромной волчьей пасти стали обильно стекать слюни. Это был знак, что волшебник для него лишь кусок мяса. — Римус, друг мой, это недоразумение! Мы оба знаем, что ты частично можешь контролировать свою сущность , так послушай меня… — договорить Дамболдору не дал удар по лицу, оставивший нехилые царапины от когтей. Сейчас Люпин хотел лишь одного — мести. Оборотень набросился на старика с новой силой. Римус укусил волшебника за плечо, прокусывая мышцы насквозь. По пасти стала стекать дурманившая разум алая жидкость. От металлического вкуса у Люпина заискрились глаза. Правильно говорил Сивый: «Попробовав один раз человеческую кровь, уже не сможешь остановиться. Все твое нутро вылезет наружу, и ты не сможешь его контролировать.» Римус терзал Альбуса зубами, рвал его плоть когтями и наслаждался этим прекрасным дурманом. Он стал безумен от вкуса плоти своего насильника. Дамболдор истошно вопил во весь голос от адской боли отрывающегося от его костей мяса. Волк не стал останавливаться только на руках и туловище. В следующий миг он тут же откусил член и яйца извращенцу, что посмел его так унизить. Волшебник находился на грани жизни и смерти, кричать было уже бесполезно. Он лишь хотел наконец умереть, осознавая свой проступок. Последним, что сделал оборотень — прокусил гортань Альбуса, тут же оторвал её, прожевывая и глотая. Старика больше не было… Он умер в адских муках за свой грех. Римус еще часа три жевал остатки трупа, наслаждаясь и облизываясь, подобно монстру, от сладостного вкуса человеческой плоти. Дверь отворилась и в здание зашел Сириус Блэк — лучший друг Люпина. От увиденной картины мужчина тут же побледнел, и на его черных угольных волосах выступило несколько седых локонов, что свидетельствовало об ужасе картины, представшей перед ним. Его друг, превратившийся в волка, терзал, поедал и причмокивал трупом их некогда учителя. От Альбуса Дамблдора не осталось и пустого места. В глазницах отсутствовали глазные яблоки, голова наполовину была лишена кожи и мышц, оголяя череп старца. На само туловище и ноги Блэк не осмелился смотреть. — Римус, что же ты наделал… — почти не слышно прошептал волшебник. Он был в ужасе от того, каким монстром стал его друг. Оборотень резко повернул свою голову в сторону постороннего шума и хотел было наброситься на Сириуса, как тот достал и направил свою палочку на Люпина. В стенах этого дома прозвучало непростительное заклятие: «Авада Кедавра». Дом тут же озарил яркий свет, и оборотень упал замертво на пол. Блэку оставалось только скатиться по стене на пол и громко зареветь. Он никогда бы не смог поверить в то, что его лучший друг сможет стать таким же жестоким, как и остальные выродки луны…