Туманный кролик похоронен.

Листва под ногами жалобно трещит, видно это подобие последних издыханий. Кроны деревьев чуть косятся от несильного ветерка, густой туман растекается по лесу словно молоко. Серебрянные волосы молодой девчушки лежат на плечах, будто спутанная системы паучьих сетей. Светло-светло зелёные глаза по-животному сверкают в полумраке раннего осеннего утра, пожирая образ идущего позади парня в моменте редких поворотов головы назад. Дэд тащит винтовку, не скрывая своего откровенного разглядывания спутницы. На нем лишь выцветшие синие джинсы, на которых гремит массивный ремень, и чёрные ботинки, чьё соприкосновение с землей каждый раз сопровождается характерным звуком. Вещи, закрывающие верхнюю часть туловища юноши были отданы Эльсе Хофф - девчонке, спешно идущей впереди. На юной чужая белая майка, громадный размер которой позволяет углядеть за ней чёрное застиранное белье, джинсовая куртка с несколькими нашивками и прочими модернизациями, наспех надетые шорты и кроссовки, шнурки которых небрежно заправлены в носки, дабы не мучать свои непослушные пальцы попытками завязать их. Прошедшая ночь не запомнилась особыми событиями, курение, диалоги о претенциозной необычности друг друга, о смерти и суициде, половые акты, моментами кажущиеся лишь способом разбавить скуку, а не проявлением высоких чувств. Утром нетрезвые умы молодых посещает гениальная идея, пришедшая в тот же момент, как взгляды обоих устремились на, висящую на стене, винтовку. Пострелять зайцев, а авось и кого-то покрупнее, явно достойный досуг для почитателей тяжёлой музыки. Сигаретный дым летит в лицо блондина, который не теряет возможности и вдыхает его. Девушка впереди докуривает и тушит окурок о подошву кроссовка, оборачиваясь на Пелле. Ветер сдувает пряди запутанных волосы с ее лица, размазанная по лицу косметика, болезненная худоба, украшенная бардовыми пятнами шея, весь образ выглядит таким затасканными и замученным. Но юноше нравилось, нравилось подмечать схожесть девчушки с трупом. Эти выпирающие кости, эти сине-желтые синяки по всему телу, словно трупные пятна, это сбившееся дыхание, будто бы скоро и вовсе остановится - все это заставляло Дэда чуть прикрыть глаза, глядя на Хофф как на кусок мяса, кусок мяса на котором можно отыграться по всем фронтам, чьё бледное лицо можно разукрасить ссадинами, чьи зелёные глаза можно с радостью вдавить в черепную коробку, видя как остатки их вытекают из глазниц, чей череп можно раздробить множественными ударами. А в ту же секунду ее хочется обнять, провести, дрожащей то ли от страха, то ли от возбуждения, рукой по крашенным волосам, лишь кончиками пальцев коснутся выпирающих ключиц, чей безобразный вид уже заставляет глаза закатываться. Пер не осознавал этих чувств и это пугало, пугало что судьба стоящей перед ним девчонки зависть лишь оттого, не взбредёт ли ему сейчас в голову идея расправиться с ней и надругаться здесь же, позже покончив и с самим собой. Тут череда бешеной карусели мыслей музыканта нарушается резким шиканьем Эльсе, педантично указывающей пальцем на пробегающего здесь, к большему для него несчастью, зайца. Заяц, точно, зайцы. Они такие искалеченные, такие блеклые и маленькие, жестоко расправиться над нами не составит труда. Повседневно, Ингве так своеобразно резвился с тушками грызунов и кошек, к которым у того была особая озлобленность. Кажется, убийство зайца не представляет для того никакой сложности, все просто - прицелиться, постараться не отвлекаться на филейную часть бедра бледной спутницы, игнорируя эрекцию, и дело за малым, нажать на курок. Но не сегодня, руки трясутся, на слушаются, симпатичная попутчица маячит перед глазами, мозг обрабатывает явно другие процессы. Заяц останавливается, будто бы зная исход последующих событий, в круглых глазницах зверька только тупой животный ужас, как же он до ужаса раздражал Дэда и в то же время нравился тем, что его появление не дает сомнение о желании нажать на курок. Животное в последний раз глядит прямо таки на юношу, что целится прямо в правый глаз зверя, морща нос. Выстрел. Треск сухой травы будто бы под чьи-то телом не доходит до ушей музыканта из-за эмоциональной реакции Хофф, светловолосая словно возникая из ниоткуда, мгновенно появляется перед Ингве, озорно хохоча. Она такая красивая, как труп. Блондин расплывается в улыбке, разглядывая девушку так пристально, совершенно не стесняясь этого. Подмечает что один ее носок расходится на нитки прям около резинки, что на рукаве ее толстовки липкое пятно, не хочется думать о его происхождении, что на красных коленях появилась пара новых ссадин. За последние сутки ему ни разу не хотелось так изучить девушку, история их знакомства и ее сегодняшнего нахождения здесь давно затерялись в дрянной памяти, ее личность всегда была пустым местом в этой сомнительной истории о «не таких» людях, имеющих особенные предпочтения в музыке и сексуальных извращениях. Эльса лишь расходных материал, просто губка, дабы в очередной раз впитать в себя тонну жалоб о непонимании, депрессии и меланхолии. Но сегодня что-то не так, почему сегодня она такая красивая, такая интересная, такая другая. Юноше было привычнее списать это на влияние алкоголя, не давая даже шанса «высоким чувствам». Поднимая голубые глаза на лицо девчонки, парень старательно вглядывается в просветы меж серебряных нитей. Девчушка помогает ему в этом, убирая волосы с лица за уши. Она выглядит иначе, почему левый глаз смотрит на юношу, сияя жизнью, а правый пуст и блекл, ранее косоглазия у Хофф по памяти музыканта им не замечалось. В тот же миг лицо девушки начинает принимать обезображенный вид, покрывая буграми и впадинами, словно нечто хочет выбраться из ее миловидного лика. Из макушки словно бы с треском костей и разрывом сухожилий вырываются уши зайца, покрытые кровавыми пятнами. Правый глаз закатывается внутрь головы, будто бы там предусмотрено для него особое место. На его месте образуется пулевое отверстие, истекающее кровью и остатками содержимого глаза и черепушки блондинки. На месте второго глаза возникает глаз убитого зайца, с тем же ненавистным Олину «тупым страхом». Этот чертов глаз все также глядит в упор на парня, с тем же мерзким толкованием. От бледного лица некогда симпатичной девушки не остается уже ничего, обкусанные губы с курносым пятачком превращаются в заячью морду, с дергающимся носом. Дэд в ужасе безмолвно глядит на эту картину, не в силах пошевелиться. Лишь спустя минуту немых переглядов с этим нечто юноша принимает попытки убежать. Он из положения сидя, на руках, спешит отодвинуться назад, дабы встать и убежать. Тут венозная рука касается чего-то еще чуть теплого. Трупа. Но не зайца. Светловолосая лежит на траве, с раздробленной головой на месте правого глаза, ее тело еще не успело окончательно остыть. Ее рот чуть приоткрыт, второй глаз закрыт, на его месте еще чудом вообще что-то есть. Струйки крови так сексуально стекают из ее глазницы по подбородку, капая на, зацелованную этой ночью, шею. Ее тело, покрывающееся трупными пятнами так возбуждало парня, манило к себе. Но нахождение неясной твари портит весь интим этой сцены. Это существо ходит бесшумно, не отбрасывает тени. Отсюда Пер убегает, чудом оказываясь около дома, где позже будет найдено его труп. Это нечто с телом невысокой и головой убитого зайца преследует его вплоть до двери в комнату, что тот захлопывает прямо перед его лицом. «простите за всю эту кровь».