***
Дверь за Адрианом глухо закрылась. Две женщины сидели в звенящей тишине, глядя друг на друга. Натали громко глотнула остаток кофе и перевернула чашку в блюдце. Она думала лишь о том, что её слова вообще не воспринимают всерьез. Где-то в глубине души женщину это задевало. Как только Адриан публично заявил о своем желании баллотироваться в мэры — он нарисовал на своей спине огромную мишень. Теперь в эту мишень мог выстрелить любой желающий и сейчас все, кому не лень, роются в грязном белье их семьи. Под ударом не только Адриан, но и Амели с Феликсом, Кагами и сама Натали. Идеальных людей не существует и у каждого есть что-то за душой. Если не грехи — то просто не очень приятные ситуации. Может Агрест младший и забыл, но этих «не очень приятных» ситуаций у него было с десяток, не меньше. Проблема была в женщинах, работающих на благо бренда. Они настолько хотели привлечь внимание Адриана Агреста, что, за неимением лучшего варианта, переходили к крайним мерам и обвиняли мужчину в домогательствах. Естественно, женщины проигрывали суды и впоследствии теряли работу из-за своей клеветы, но вся эта ситуация оставляла грязный след на репутации бренда. После каждого подобного инцидента неизменно следовали бесконечные интервью, прямые эфиры и журналисты. Тем не менее, женщины стабильно хотели заарканить молодого перспективного холостяка.***
Мужчина сидел на заднем сидении машины и наблюдал за плывущими за окном пейзажами. Все было таким знакомым и родным, что где-то внутри грудной клетки появилось щемящее чувство тоски. Адриан давно не был в этой части Парижа, да и в Париже в целом. Сначала учеба в другой стране, потом работа на противоположной части города, а в школе он не появлялся с самого выпускного. Подъехав к коллежу Франсуа Дюпон, молодой мужчина не спешил выходить из машины. Из-за открытых дверей был виден внутренний дворик школы. Блондин с трепетом наблюдал за школьникам, снующими туда-сюда на перемене. Дети сидели на лавочках, беззаботно болтая о каких-то своих проблемах и переживаниях. Адриан улыбнулся, невольно вспоминая о своих школьных годах. Когда-то он точно так же сидел на лавочках, обсуждая с одноклассниками все на свете. Конечно, так случилось не сразу. Первое время маленький мальчик был одинок, но со временем все поменялось. У него появились друзья и кое-что поважнее: ответственность за целый город. Воспоминания о школьных друзьях — и проведенных в учебных заведениях днях — плавно перетекали в воспоминания о ночах, проведенных на крышах Парижа. Перед глазами живо возник вечерний пейзаж: усыпанное звездное небо без единой тучки; теплый ветер, ласкающий пшеничные волосы и девушка, страстно шепчущая что-то на ухо. Кот Нуар сидит на крыше и держит за руку молодую леди с мягким мелодичным голоском. Юноша никогда не видел её без маски, но был уверен, что она прекрасна. Даже её предательство не заставило молодого человека думать иначе. Адриан отмахнулся от грустных мыслей. — Оставайся здесь, — бросил он телохранителю, вылезая из машины. Медленным шагом мужчина направился ко входу в здание, по пути разглядывая такие знакомые стены. Тут почти ничего не поменялось: восемь арочных окон с полосатыми витражами все так же украшали кремовое здание. Всё те же дубовые двери всё так же распахнутые настежь, приглашающие войти внутрь. Так странно и неловко вернуться сюда спустя пятнадцать с лишним лет. Адриан приехал на той же машине, всё с тем же водителем, но на этот раз он не опаздывал и не боялся идти в кабинет директора. Проходя вдоль стен, мужчина рассматривал плакаты и стенгазеты, касался облицовки кончиками пальцев и подавлял в себе желание посидеть на лавочке, вспоминая прошлое. Он рассматривал каждую дверь, каждую вывеску и, наконец, оказался у знакомой двери. В свои школьные годы он довольно редко бывал в кабинете директора, но сейчас он с юношеским трепетом постучал в дверь. За ней послышалось глухое «да-да» и Адриан толкнул тяжелую дубовую конструкцию. За столом в центре комнаты сидел пожилой мужчина с весьма добродушным лицом. При виде гостя его кустистые брови поднялись вверх, делая морщинистое лицо более открытым и добрым. — Господин Агрест! — Директор совершенно искренне улыбнулся визитеру. — Здравствуйте, Месье Дамокль, — Адриан так же радостно улыбнулся в ответ. Эта сцена была похожа на встречу старых друзей, которые не виделись десятилетиями, но все равно остались родными и близкими и дико дорожат друг другом. Между ними не было никакой неловкости или смущения. Адриан сел на кресло напротив директора и свободно откинулся на спинку. — Должен признать, что удивился звонку вашей ассистентки, — пожилой мужчина и вправду выглядел озадаченно. Он запустил руки в седые волосы, смущенно перебирая спутанные пряди. — Нет, вы не подумайте, — Агрест младший слегка смутился, — для меня это была возможность ненадолго оказаться в детстве и сделать приятно любимому учебному заведению. — Мне лестно слышать, что вы скучали по нашей альма-матер, — месье Дамокль широко улыбнулся. Сейчас он как никогда был похож на огромную довольную сову. — Так все-таки, какими ветрами к нам занесло нашего почетного ученика? — Я подумал о том, что наконец-то имею все возможности, чтоб помочь столь дорогому моему сердцу заведению. Например, помочь с финансированием… — Господин Агрест, нам не нужна от вас финансовая помощь, — ответил мужчина. — Если вас смущает моя предвыборная деятельность, я могу оформить это анонимно, — смело предложил блондин. — Дело же не в этом, — начал было директор, но тут же утих, прислушиваясь к звукам за дверью. За дверью действительно появился резкий шум, но так же резко этот шум и пропал, прерываясь громким и настойчивым стуком в дверь. Не дожидаясь разрешения войти, в класс ввалилась высокая худощавая женщина. Черные очки в квадратной оправе съехали на кончик носа, ворот рубашки торчал, белый халат местами был обожжен, как и кончики коротких волос. Она начала разъяренно что-то кричать, волоча за собой ребенка. — Ольга! — Было заметно, что Денис Дамокль вне себя от гнева. — Сейчас же объясни нормально! — Этот молодой человек опять курил во внутреннем дворе, — начала гостья, практически задыхаясь от негодования. — Более того: из полиции пришло третье уведомление за неделю! Женщина держала за локоть совсем молодого мальчишку. Переодически, слишком распаляясь во время своей речи, она дергала его за руку, мотая в пределах двери. Казалось, она вот-вот уронит ученика, переборщив со своей тряской. Сам же молодой человек не выглядел удрученным или виноватым. Скорее наоборот. Смиренное выражение его лица казалось совершенно неуместным, он не ругался, не пытался оправдаться. Единственное, что он сделал — закатил глаза, когда мадам Менделеева заговорила о курении. Адриан готов был поклясться, что в кабинете резко запахло табаком. — Хорошо, я сейчас переговорю с гостем и позвоню семье Хьюго. — Месье Дамокль выдохнул, жестом указывая даме на выход. — Хьюго пусть подождет за дверью. Адриан наблюдал за развитием этой истории и не мог припомнить ни одной подобной ситуации со своими одноклассниками. Во времена его — так называемой — молодости дети не позволяли себе такого. Кто-то даже представлял кабинет директора как камеру пыток, а не как просторную комнату со столом и книжными полками, поэтому всеми силами старался не попадать туда — ни при каких обстоятельствах. — Так вот, господин Агрест, нам не нужна финансовая помощь в принципе, — директор был явно огорчен тем, что его гость стал свидетелем столь нелепой картины. — А вот направить подрастающее поколение вы могли бы… — Не совсем понимаю, как смог бы это сделать. Если это в моих силах — я с удовольствием помогу. — Агрест младший не думал, что такому заведению не понадобится финансовая поддержка, поэтому его голос звучал слегка удивленно. — У нас как раз старшие классы сейчас выбирают профессии и свой жизненный путь. Думаю, если бы такой молодой человек как вы рассказали о своем жизненном пути — им было бы интересно. — Месье Дамокль выжидающе уставился на мужчину. — Мне нравится эта идея, — произнёс он, слегка поразмыслив. — Это даже интересно.***
Адриан снова шел по знакомым коридорам. Он знал здесь каждый укромный уголок, каждое техническое помещение. Когда-то давным-давно он облазал их все, из большинства выходя Котом Нуаром. Седовласый мужчина шел рядом, что-то рассказывая о сохранения аутентичности здания и петиции на запрет перепланировки. Господин Агрест слушал это все краем уха, не придавая этому должного внимания. Мужчина продолжал что-то рассказывать, показывая рукой то на одну вывеску на двери, то на другую. Видимо, о каждом кабинете он рассказывал что-то интересное, но Адриан лишь кивал головой в ответ и улыбался, создавая иллюзию сконцентрированности. — В итоге мы с вами оказались в классе, в котором вы когда-то бывали почти ежедневно. — Денис Дамокль улыбнулся, толкнув дверь. — Калин Бюстье, смотрите, кого я привел к вам сегодня на профориентацию. Внутри было все так же просторно. Огромные окна во всю стену заливали кабинет светом, кремовые парты, обновленные после ремонта, свободно расставлены по кабинету. Почти за каждым рабочим местом сидели дети. Ребята были абсолютно разными, непохожими друг на друга. Кто-то сидел, внимательно рассматривая вошедшего гостя, кто-то не обратил на него ни малейшего внимания, продолжая едва слышно перешептываться с соседом по парте. — Здравствуйте, Адриан Агрест, — с улыбкой произнесла мадам Бюстье. Она была удивлена видеть его, но все-таки была рада. — Проходите к нам, вы очень вовремя. Адриан прошел в кабинет, приветливо улыбаясь всем присутствующим. Он оперся на стол преподавателя, начиная свой долгий монолог. Калин Бюстье вышла из класса, давая гостю возможность чувствовать себя более раскрепощенным. — Меня зовут Адриан Агрест, — начал мужчина, — возможно, кто-то из вас обо мне слышал или видел на рекламных афишах. Дети замерли, наконец-то обратив внимание на гостя. Возможно, они не понимали что тут делает этот мужчина и зачем приехал, но тот продолжил. — Мне сказали провести для вас урок профориентации, рассказать о своей работе, — задумчиво произнёс мужчина. — Но я хочу начать разговор не с этого. Кто-то из вас уже определился со своей будущей профессией? Несколько человек тут же подняли руку. — Отлично, — он показал рукой на высокую худощавую брюнетку, которая тут же скромно опустила руку. — Кем ты хочешь стать? — Все детство я мечтала стать художником, — тихо начала девочка, приподнявшись со своего места. — И сейчас этого хочу, но мама… Мама говорит, что это не профессия, а развлечение… — Брюнетка села на свое место, грустно потупив взор. — А ты? — Адриан указал на молодого человека. — А у меня выбора нет, — нагло начал он. — Меня уже определили в юридическую школу, где учился отец. — Он плюхнулся на свое место, скрестив руки на груди. — Теперь ты, — Агрест младший указал на последнюю девушку. — Кем хочешь стать ты? — Я хочу стать моделью, — протянула девушка, накручивая прядь волос на палец. — И я уже посещаю модельную школу. Все сидели на своих местах, ожидая, что будет дальше. — У вас прекрасные планы на будущее, — произнёс мужчина, все так же опираясь на стол. — И ситуация с родительским контролем мне очень знакома. Наверное, сейчас я должен рассказать вам чуть больше о себе, чтоб вы поняли, что я не просто политик или владелец бизнеса. — Он окинул класс взглядом. — На самом деле, мне знакома ситуация, когда родители пытаются решать за вас ваше будущее. На секунду Адриан задумался. Стоит ли ему говорить о своем жестком отце и не очень веселом детстве? — Я закончил это учебное заведение шестнадцать лет назад, примерно в то же время умер мой отец. При жизни он настаивал на том, чтоб я продолжал семейный бизнес. Сколько я себя помню — папа никогда не принимал мои увлечения, какими бы они ни были. После его смерти я все-таки закончил институт по выбранному им направлению, — мужчина говорил, наблюдая за тем, слушают ли его школьники. — Но это не принесло мне счастья. — Он сделал небольшую паузу. — Я — никто, чтоб давать вам советы. Но хочу попросить вас следовать зову своего сердца и думать своей головой. Родители, конечно, важная часть вашей жизни и вы им дороги, но время идет и ценности меняются. Никто кроме вас не проживет вашу жизнь так, как хотите именно вы. Родители поворчат и сменят свой гнев на милость, в итоге примут ваше решение, видя как вы счастливо идете к своей цели. — Мужчина улыбнулся, наблюдая за школьниками, которые взапой его слушают. — Предлагаю вам задать несколько вопросов, пока я не начал свой скучный рассказ о своих работах и образованиях. В классе сразу поднялось несколько рук. — Да? — мужчина указал на ту же девушку-художницу. — Что ты хочешь узнать? — Вы сказали, что все-таки исполнили желание папы и получили образование, которое он хотел, — начала девочка, подозревающее сощурившись. — Но нам вы советуете отстаивать свои желания. Пахнет двуличием. Адриан улыбнулся. — С моей стороны это была дань памяти почившему отцу, — сказал он, ничуть не смутившись. — Мне не хотелось терять корпорацию, которую он строил десятилетия. Чтоб управлять этой массивной глыбой наработок мне требовалось образование. После того, как честное имя отца было восстановлено — я получил второе образование, связанное чуть ли не с противоположным направлением. Я получил образование химика-технолога пищевой промышленности, потому что мне было это интересно. Я уверен, что отец простил бы мне это. — Агрест младший был уверен, что отец гордился бы им. Со своего места встал растрепанный мальчик. Чем-то он напоминал Адриану его друга — Нино. Тот же горящий взгляд, те же движения. Он не поднял руки, а тут же заговорил. — В какой-то газет я читал, что вы учились за пределами Франции. А как вообще проходит студенческая жизнь, как отличается от школьной? Какие вообще есть трудности кроме учебы? — Трудности были лишь с тем, что это — как ты заметил — чужая страна. Тогда я был юн и весьма скромен, поэтому не сразу нашел общий язык с окружающими. К тому же, тогда я учился и подрабатывал. Я был вдали от дома, старался обеспечивать себя сам и при этом хорошо учиться. Сложно было только совмещать все это, но со временем к такому привыкаешь и втягиваешься в режим. Спустя месяц остается время и силы даже на вечеринки кампуса, — мужчина засмеялся. — В любом случае — это бесценный опыт. Если бы сейчас у меня был выбор — я снова поступил бы туда и еще раз пережил все то, что со мной уже случилось. — А кем вы тогда работали? — Донеслось с последней парты. — Тогда я был простым продавцом в магазинчике. — Адриан переключился на другого школьника, сидящего с поднятой рукой. — Теперь ты? — Как вы пришли к политике? — Тут все гораздо проще — я просто захотел изменить мир к лучшему и решил делать это изнутри. Тогда я решил идти учиться в юридический. — Сколько у вас вообще работ и образований? — удивленно прошептал тот самый растрепанный мальчик. — Три образования и с дюжину работ и подработок, — совершенно обыденным ровным тоном произнёс мужчина. — Я совался во всё, что казалось мне интересным и в итоге выбрал то, что прельщает меня больше всего. — Как понять, что дело на самом деле нравится? — Девочка с задней парты смущенно закрыла лицо рукой. — Пробовать себя в чем-то новом, посмотреть со стороны на свое хобби. Может, хобби и станет твоей любимой работой в будущем? Кто-то в классе задумался, кто-то хотел спросить о чем-то еще, но все ученики вели себя на удивление спокойно и заинтересованно. Когда в класс зашла мадам Бюстье — она подумала, что все разбрелись из класса. Такая тишина здесь была редкостью. — Как у вас тут дела? — Женщина встала в дверях, со стороны наблюдая за происходящим. — Все прекрасно, — ответил Адриан, улыбаясь. — Это был интересный диалог. — Уже был звонок, поэтому мы с ребятами прощаемся с вами и ждем нового визита в наше заведение, — Калин Бюстье улыбнулась, отпуская ребят на перемену. — Господин Агрест. — Тихо произнесла ему почти в самое ухо. — Вас ждет Месье Дамокль. Эти коридоры успели надоесть за день бесконечной ходьбы по этажам. Одного маршрута туда-обратно хватило, чтоб вспомнить всё об этом месте. Хоть и воспоминания, в большинстве своем, были хорошими — они все равно будоражили память. Коридор миновал, лестница в библиотеку всё так же манила наверх. Кабинет директора, что так нелепо располагался у лестницы, был приоткрыт. Красивый диванчик у кабинета занимал все тот же зеленоглазый юноша, но на этот раз он был не один. До Адриана доносились лишь обрывки диалога. — От тебя опять несет дымом, — разочарованно вздохнула девушка. Со стороны мужчина видел только низкий пучок иссиня-черных волос, оттопыривающий приподнятый ворот пиджака и стройные красивые ноги. — Ты улыбнешься, если я скажу, что пытался поджечь школу? — Мальчик с озорной ухмылкой пялился на собеседницу. — Мадам Менделеева рассказала, что пришла очередная бумага из полиции, — пробормотала брюнетка, сново обреченно вздохнув. — Что ты сделал на этот раз? — Ой, да ладно, там было весело. Адриан подошел ближе, украдкой рассматривая женщину на диванчике. Эти иссиня-черные волосы и голубые глубокие глаза он в последний раз видел на школьном выпускном. Тогда Маринетт Дюпэн-Чэн стояла напротив и силилась сказать что-то внятное. Получалось у нее плохо, но в тот день все слегка выпили и это не было чем-то необычным: у всех заплетались языки и блестели от спиртного глаза. Это был последний раз, когда он видел своих одноклассников вживую. — Здравствуй, Мари. — Мужчина встал напротив девушки, протягивая ей руку в знак приветствия. — Здравствуйте, — она оторвалась от разговора с мальчиком, — Адриан Агрест? — Бровь слегка приподнялась от изумления. — Неожиданно увидеть тебя здесь. — Меня пригласили провести классный час у старших ребят, — засмеялся мужчина. — А у тебя как дела? — Да вроде ничего нового, — засмеялась Маринетт. — Я тебя сто лет не видела, вот у тебя нового явно побольше, чем у меня. Светская беседа вышла весьма неловкой. Может, виной этому была усталость Адриана, а может — не совсем радостная цель визита Маринетт в школу. — Может, попьем как-нибудь кофе, — предложил господин Агрест, осмелев. — Все-таки давно не виделись. — Эй, не обессудь,— ворвался в разговор юноша, все это время наблюдавший за разговором двух взрослых. — Нам с этой прекрасной мадам уже нужно отчаливать отсюда, пока мне ещё что-нибудь не вписали в личное дело. — Он грубо схватил Мари за локоть и потащил к лестнице на первый этаж, быстро исчезая из вида. — Как ты себя ведешь?! — послышалось с их стороны. Блондин же в немом изумлении вошел в приоткрытую дверь. «Ну у нее и брат…» — пронеслось в голове. — А, господин Агрест! — Седовласый мужчина снова довольно улыбнулся, приглашая Адриана присесть. — Как прошла ваша беседа с классом? — Все прошло хорошо, — протянул он в ответ. — Я думал, что меня будут перебивать и игнорировать, но ребятам было весьма интересно обо мне послушать. Я бы даже повторил этот экспириенс со всей параллелью. — Думаю, эта идея весьма неплохая. Но уже не сегодня. — По месье Дамоклю было понятно, что это предложение пришлось ему по душе. — Я понимаю, что вы человек занятой, поэтому позвоню вашей ассистентке и мы договоримся о дате. — Хорошо, — улыбнулся блондин, вставая со своего кресла. — Тогда до свидания, Месье Дамокль.***
Густав смиренно сидел в машине, ожидая Агреста младшего. Тучный мужчина был слегка встревожен столь долгим отсутствием, но приказ был ясен: «Сидеть в машине». Увидев молодого мужчину, медленно спускающегося по лестнице, телохранитель облегченно выдохнул. — Все, теперь едем домой. — Адриан был задумчив и немногословен, что было на него непохоже. День не казался ему сложным или излишне насыщенным, но он чувствовал себя очень уставшим, даже измотанным. Мужчина думал, что это из-за огромного количества людей вокруг него, но на самом деле все было обстояло иначе. Воспоминания, охватившие его в этот день, напомнили о том, что Адриан настойчиво старался забыть. Именно сегодня он вспомнил похороны своего отца, отъезд в Америку и прощание со своими школьными друзьями. Каждое из этих воспоминаний было по-своему болезненным и неприятным. После смерти отца в городе его держала лишь она — девушка, щеголявшая в алом костюме с черными пятнами. Но от нее осталось лишь письмо, написанное на тетрадном листе в клеточку. «Привет, Кот Нуар. Я бы очень хотела сказать тебе это лично, но не смогла набраться смелости. Я больше не приду на вечернее патрулирование и не появлюсь в твоей жизни. Мне очень стыдно перед тобой, ведь я тебя не люблю. Я очень надеялась, что у нас с тобой что-то получится, но увы. Ты — хороший и добрый человек, но я не могу сказать того же о себе. Я вынуждена признать, что использовала тебя, чтобы чувствовать себя лучше и теперь мне сложно даже просто смотреть тебе в глаза. Ты был моей таблеткой. Но сейчас я прекращаю эту вакханалию и надеюсь, что ты найдешь себе кого-то достойного.» Тогда каждое слово этого письма отдавалось тупой болью в голове, но сейчас от него остался лишь легкий шлейф горечи и пожелтевший от времени конверт, зажатый на полке между книг. Копаясь в своих воспоминаниях, Адриан не заметил как Густав довез его до дома. — Натали, — крикнул он как только вошел в дверь, — ты можешь найти мне номера людей, которые я прислал тебе только что? — Конечно, — донеслось из глубин кабинета. — Зачем тебе это? — Хочу устроить встречу старых друзей.