Целый и невредимый

Это не ощущается правильным. Рамлоу седлает его, вдавливая в матрас и вжимаясь всем собой. Его пыхтение и стоны эхом отзываются в ушах Баки, его дыхание обжигает затылок, его движения ускоряются, становясь более яростными. Баки утыкается своим лицом в подушку, которая уже не такая прохладная и успокаивающая, а горячая от жара его щёк. Это причиняет боль. Это не похоже на то, что было раньше, в том как Рамлоу вонзается в него, как дёргает за волосы и удерживает его, нет ничего от ласки. Это не имеет ничего общего с теми нежными моментами, что он помнит: "Ты был так хорош сегодня, Солдат, ты заслужил награду, а теперь стой спокойно, я заставлю тебя почувствовать себя по-настоящему хорошо." Это не ощущается хорошо. Это не похоже на то, что он помнит, и на мгновение он задаётся вопросом, не подводит ли его память. Ведь большая часть его воспоминаний затуманена, искажена постоянными стираниями. – Ох, блядь, да. Рамлоу стонет, и Баки так крепко сжимает простыни, что почти ощущает, как они разрываются в его руках. Он знает, что должен испытывать благодарность. За то, что Рамлоу принял его обратно после побега из Гидры, за то, что Рамлоу продолжает заботиться о нём. За то, что Рамлоу, как и в старые времена, готов делать так, чтобы он чувствовал себя хорошо. Посмотри на себя. Никому не нужен такой как ты. Тебе охренительно повезло, что у тебя есть я. И всё же это причиняет боль. И он осознаёт, что это по-настоящему. Его воспоминания затуманены наркотиками и истёрты, но это происходит прямо сейчас, это реально и больно. – Красный, – он задыхается. Это слово он должен произнести, когда ему не нравится то, что делает Рамлоу. Просто скажи это слово, и я остановлюсь. Подушка поглощает его. Рамлоу не останавливает. Конечно, он даже не слышал. Зыбкое чувство стыда захватывает разум Баки. Он считает себя грубым. Рамлоу терпит его, а теперь он пытается помешать ему закончить. Но для него это слишком; его глаза жжёт, а горло слишком сдавлено. Это нужно остановить прямо сейчас. – Красный, – он повторяет громче, без шансов, что Рамлоу не услышал этого. – Ты что-то сказал? – Рамлоу тяжело дышит в его ухо. – Пожалуйста... Пожалуйста, остановись, – говорит Баки, и его слова искажены неожиданным всхлипом. Внутри него нарастает паника. Он только хочет, чтобы Рамлоу вышел, оставил его одного, чтобы паника немного улеглась. – Оу, детка, – Рамлоу даже не сбавляет обороты, – да ладно тебе, я же так близко. – Пожалуйста, я... Я не... Он плачет, слёзы горячие, и подушка намокает от них. Он дрожит и не может дышать, чувствуя себя использованным и осквернённым. – Только... Подожди секунду... Я почти. Толчки Рамлоу становятся всё сильнее; он вжимает Баки лицом в подушку. Кожа шлёпает о кожу. Баки хочет остановить поток слёз, хочет, чтобы отвратительные рыдания не вылетали из его рта, но он уверен, что Рамлоу продолжает слышать их и видит, как он плачет в подушку. – Да... Такой хороший для меня... Замри... Он не может сделать этого. Всё его тело трясёт от рыданий, он не хочет этого, он желает, чтобы это прекратилось. Но он не может оттолкнуть Рамлоу, не может развернуться и размазать его по стене, потому что Рамлоу единственный, кто остаётся с ним. Рамлоу единственный, кто остался после того, как всё развалилось на части. Единственный, кто принимает его таким, какой он есть. – Ох, блядь. Рамлоу содрогается, и Баки морщится, когда он кончает внутрь. "Всё закончилось," – подсказывает ему разум, когда Рамлоу выходит из него. – "Наконец, всё закончилось." Он внезапно чувствует себя таким беспомощным, едва замечает, как Рамлоу переворачивает его на спину таким образом, что из его дырки течёт прямо на простыни. – Не так уж плохо, а? – спрашивает Рамлоу, его лицо приближается к лицу Баки, он нежно проводит костяшками пальцев по его мокрым щекам. Баки не в состоянии ответить. Что-то блокирует гортань, возможно, очередной всхлип или чувство, что он всё испортил. В конце концов, ему нечего предложить. Он не способен функционировать в этом мире, который так отличается от того, что он знал, Рамлоу повторяет ему это довольно часто. Он нуждается в инструкциях Рамлоу, в его заботе, и всё, что он может предложить взамен – это его тело. Ему не стоило говорить то слово. Не стоило пытаться остановить это, особенно после всего, что Рамлоу ему дал. Его глаза снова наполняются слезами от этой мысли. – Эй, – зовёт Рамлоу и ласково убирает вспотевшую прядь волос ему за ухо. – Не о чем плакать. Я здесь и не оставлю тебя в ближайшее время, ладно? Баки моргает и кивает, проглатывая ещё один всхлип. Он благодарен за то, что у него есть Рамлоу, и он решает не использовать больше то слово, неважно, насколько неправильным это кажется.