Чародей поневоле

      У Мерлина есть мечта… ну, не чтобы мечта — тяжело мечтать, будучи крестьянином, но вот задумываться ему никто не запрещает. В моменты, когда ему не надо сажать урожай, пахать урожай или собирать урожай, у него есть время — подумать, чего бы ему хотелось делать на самом деле.       Возможно, освоить какое-то ремесло. Выбраться в столицу, найти мастера, которому требуется подмастерье, и напроситься в ученики. Или стать пекарем. Не работа мечты, но жить и помогать своей матери он сможет. В прошлом месяце в их деревню случайно забрел путешествующий бард, который попросил лишь о ночлеге и куске хлеба, а взамен поделился с жителями завораживающими песнями и легендами своего сочинения. Играть на лютне Мерлин не умеет, но мысль о постоянных странствиях… оказывается будоражащей.       Или стать лекарем. Об этом Мерлин думает чаще всего.       Нет какой-либо конкретной причины, по которой он стал вдруг грезить о деле врачевателя. Просто он вырос на старых потрепанных книгах о травничестве и медицине его матери, которые она использовала для обучения своего сына грамоте. И он оказался втянут в мир растений, ран и их лечения раньше, чем разобрался в плуге.       Ему нравится работать с травами. Уж точно побольше, чем с капустой. Ему нравится их собирать, изучать, учить свойства каждой в отдельности и их соединений. Ему нравится помогать, и своими действиями — неумелыми, неопытными, он действительно может это сделать. И ему не пожаловаться на отсутствие опыта — даже в их маленькой деревеньке каждый день к нему приходят с коликами, головной болью, простудой и прочими невзгодами простых крестьян. Он не может сделать многое, пусть и старается изо всех сил… и именно об этом многом он и задумывается.       Чему бы он смог обучиться, если бы у него был учитель? Если бы он жил в городе? Имел доступ к книгам и редким травам? Скольким людям он мог бы помочь? От одного размаха этих мыслей у него начинает кружиться голова.       Он не просит о многом. У него есть крыша над головой, еда, набивающая желудок, и любящая мать, гордящаяся каждой сделанной им припаркой. Можно сказать, что о большем и мечтать нельзя. Просто… было бы здорово. Было бы просто замечательно, если бы он не был самым обычным деревенским парнем и у него были возможности.       Но вот что у него есть, так это длинный язык и поистине магическая способность находить неприятности на свою голову. Или уши. Или, когда его ловят несколько сельчан, которых он бездумно обозвал олухами, и на то, и на другое.       Таким образом, безопаснее, ну, для всех оказывается решение отправить его куда подальше, и ни в какое иное место, а в Камелот. В столицу. Даже не их королевства. Где травники и лекари каждый день соревнуются с поборниками закона за сохранность своей головы.       Он искренне любит свою мать… но иногда он ее просто не понимает.       — Ты наделен самым важным даром, — говорит она, глядя на него с любовью. Она кладет ладонь на его грудь. — Храни его, мой мальчик.       И отпускает, нежно поцеловав в лоб.       Наверное, по всем этим книгам и тем разрозненным знаниям его матери стоило догадаться, что их семья каким-то образом связана с врачеванием. Он находит своего двоюродного дядю в покоях придворного врача, но их встреча начинается буквально с угрозы для жизни, поэтому момент родственного объединения приходится отложить. Мерлин, слегка переусердствовав, пинает кровать в сторону стремительно летящего на пол старика, и угроза для жизни пропадает. Ну, угроза для жизни Гаюса.       — Как ты это сделал?       Ум. Ногой?.. Он был усердным крестьянином, и их дом никогда не жаловался на недостаток урожая.       — Где ты научился это делать? — Мерлин чувствует себя глупо. Он не говорит: «в Эалдоре», потому что это кажется очевидным. — Как ты научился колдовать?       Так. Теперь повисает угроза над его жизнью. Довольно быстро и печально, учитывая, что в Камелоте он находится чуть меньше половины дня.       — Нигде. Я не учился этому.       Потому что он не сумасшедший, спасибо большое. Он просто хочет быть самым обыкновенным лекарем, а бегающие за ним ведьмоловы и королевская стража этому существенно бы помешали. Гаюс смотрит на него подозрительным взглядом, но принимает письмо и благосклонно выдает свою комнату.       Этот день выдается самым безумным за всю его жизнь. Ему особо не с чем сравнивать, но он уверен, что другие обитатели замка не ввязывались в драки с принцем, не попадали в темницу и не стояли в колодках не то что одновременно, но хотя бы единожды.       Еще и ящерица эта. Он просто заблудился, хорошо? Он впервые находится в этом огроменном замке, в котором лестница вверх почему-то приводит его в подземелье, и это, судя по всему, оказывается для гребанного дракона событием. Он и встречает его чуть ли не с песнями. Он несет какую-то чушь про судьбу, предназначение и принца Артура, с которым Мерлин уже не хочет иметь никаких дел, и красноречиво улетает вглубь пещеры. Окей?..       Мерлин не рассказывает об этом Гаюсу. Он и так принес ему кучу проблем.       А потом он случайно спасает крон-принца. Он пялится на, казалось бы, мертвую старуху — потому что он не каждый день оказывается на придворных пирах, и ему интересно, всегда ли они заканчиваются таким образом, — и замечает, как она стремительно поднимает голову. Он не думает (его печальное качество). Он хватает принца, с которым удачно оказывается рядом, и тащит его на себя, спасая от летящего с невероятной скоростью кинжала.       И оказывается награжден должностью королевского слуги.       Эй! Это не входило в его планы! Это же совершенно помешает его желанию обучаться у Гаюса и стать лекарем! Он на это не соглашался!       — Кажется, мы нашли применение твоим способностям, — будто издевательски говорит Гаюс в своих покоях, когда этот вечер подходит к концу. Вот спасибо. Теперь он будет тратить все свои силы на уборку и обслуживание, а также на попытки не дать принцу умереть, благо на количество доброжелателей, судя по прошедшему, можно не жаловаться. Ему точно нужно начать обучение, причем срочно, если еще хочет носить свою голову при себе.       Гаюс дает ему толстую потрепанную книгу, что воодушевляет Мерлина. Но энтузиазм уменьшается, когда он распознает в ней книгу заклинаний. Гаюс что, совсем свою жизнь не ценит? Мерлин, в теории, мог бы пойти сейчас к страже. Что он, конечно, не сделает, и не только потому, что Гаюс — его наставник, а потому что Мерлин — хороший человек. Он никогда не понимал этой истерии с Великой чисткой. В его жизни было достаточно случаев, чтобы убедиться, что злые поступки зачастую никак не связаны с магией. Мерлин мысленно пожимает плечами и убирает книгу куда подальше — под расшатавшуюся половицу под его кроватью, где ее точно не будут искать.       И после этого его жизнь идет полностью наперекосяк. Нет, серьезно, лучше бы он оставался необразованным крестьянином.       Потому что Артур Пендрагон привлекает к себе неприятности так, как медовуха — скучающих рыцарей на ночном патруле.       Рыцарь с магическим щитом. Заразная смертельная болезнь. Отравление ядом. Грифон. Мальчишка-друид. Проходит всего полгода. Мерлин никогда не оказывался втянут в такое количество событий, каждое из которых могло — а в один момент это почти произошло, — окончиться его потенциальной смертью. Боже. Он же простой травник. Он с трудом успевает заучить растения, которые могут помочь с остановкой крови, обеззараживанием и снятием воспалений — то есть с тем, с чем чуть ли не ежедневно сталкиваются королевские рыцари, которые сперва делают, а размышления оставляют на потом.       Артур Педрагон — худший человек, которого могла послать ему судьба.       И все постоянно делают ему какие-то намеки! Ланселот — этот невероятный мужчина — искренне верит в то, что это Мерлин убил грифона. Мерлин там и рядом не стоял. Он лежал на земле, готовясь стать закуской для магического создания, пока Ланселот несся на зверя со своим копьем. Может, Ланселот подумал, что Мерлин своей невероятной харизмой и притягательными костлявыми лодыжками отвлек внимание животного, чем и поспособствовал этой победе? Черт. Какой же Ланселот, все-таки, благородный человек.       Или этот Эдвин Мюрден. У Мерлина уже есть наставник, пусть и чересчур ворчливый. Ему не нужен еще один. Он говорит об этом напрямую, что, в конце концов, каким-то образом приводит к топору в голове Эдвина, который Мерлин чересчур импульсивно кидает через всю комнату.       Или ши. Гаюс говорит, нет, требует использовать этот посох, и Мерлину не остается ничего иного, кроме как ударить им этого старика по голове. Ему не нравится количество насилия, которое резко вошло в его жизнь, но какой смысл на это жаловаться? Он с трудом вытаскивает Артура из воды, паникует целые пять секунд, когда не может услышать чужое дыхание, и, кхм, делится с ним его собственным. Он это в книжке прочел! В нормальной, немагической, которой с ним поделился Гаюс! Это было сделано в чисто лечебных целях! К счастью, ему не приходится вытаскивать на помощь все эти отмазки, потому что принцу отбивает память… хотя всю последующую неделю он ловит на себе задумчивый взгляд.       Этот взгляд преследует его постоянно. Будто Артур уверен в том, что Мерлин что-то в себе скрывает. «В тебе что-то есть», — сказал принц однажды, имея ввиду либо его искрометное чувство юмора, либо неумение держать язык за зубами. Либо, видимо, думая о чем-то еще. Скорее всего, о ненависти к королевской семье. В какой-то момент он буквально заваливает его работой, видимо, стремясь отстранить слугу от себя. Обидно. Мерлин не любит свою работу, но подходит к ней с необходимым старанием — не зря же он зубрил этот кодекс королевского этикета в свое время назубок. Он успевает закончить каждое дело к заходу солнца, потому что для деревенского жителя это не ново — работа от рассвета до заката, — и с каждым днем Артур все мрачнеет. Будто он недоволен, что вся работа сделана в срок. Будто он ожидал, что Мерлин провалится, и теперь злится на него за его успех.       Что ж… У Мерлина есть и другие дела (спасибо наследному принцу!), нежели размышлять, чем он успел взбесить королевское Высочество (ха! Да пусть поперхнутся все те, кто не верил, что он когда-либо сможет выучить все титулы и родословные Камелота).       Но это все равно оказывается утомляющим. Весь темп его новой жизни и эти опасности, подстерегающие с каждых сторон. Мерлин не трус, нет. Что-то не дает ему остаться в стороне — возможно, врожденное желание помогать другим. Он не может опустить руки, когда надвигается опасность, даже если и не обладает должным количеством умения махать мечом. Просто… этого оказывается чересчур. Он с трудом успевает делать свою основную работу — обслуживание принца, по ночам он обучается основам лечения, а все остальное его время занято попытками помешать принцу Артуру убить себя и несчастных, кто оказывается рядом с ним.       Стоит напомнить, что ближе всего к нему находится его личный слуга.       И говоря про меч — Мерлин старается. Меч — единственная вещь, которая может спасти его от быстрой и, судя по всему, неминуемой смерти. Овладевание основами боя дается ему с трудом — еще раз, взгляните на его расписание, а также вспомните тот факт, что его этому никогда не учили; но медленно и со скрипом эта затея движется вперед. Трудно ничему не научиться, когда твоим наставником выступает наследный принц, который «учился убивать с рождения». Поначалу это напоминает простое избиение лежачего, но после некоторых случаев, из которых стало понятно, что Мерлин действительно может оказаться на грани жизни и смерти без умения владеть оружием, уроки оказываются продуктивнее. И. Ну. Еще этому способствует то, что они постепенно привыкают друг к другу и перестают воспринимать чужое общество, как вынужденную необходимость.       Всего лишь стоило выпить яд. Стоит взять это себе на заметку.       Ненадолго в их отношениях появляется напряжение. Артур старается сократить прикосновения практически к минимуму, из-за чего отрабатывать позы и приемы становится тяжелее, не прикасается ничем иным, кроме как острием тупого меча, а также не задерживается с ним в одном помещении больше необходимого. Это оказывается… болезненнее, чем Мерлин того ожидал. Он, похоже… успел привыкнуть к принцу?.. Тот все еще невыносимая задница, работать на которого не пожелаешь и врагу, но он думал, что они… прошли ту стадию, когда не могли терпеть друг друга. Теперь он понимает, что это было чертовски самонадеянно — думать, что принц будет не против завести дружеские отношения с кем-то ниже его статуса.       В конце концов, он — простой мальчишка-слуга, который старается стать полезным.       А потом случается Эалдор.       Мерлин думал, что его возвращение домой произойдет не так. Не в суматохе и безумной спешке, боязни, что он не успеет прийти вовремя. Не из-за того, что какие-то разбойники нападают на его родную деревню, а король отказывается помочь. Ему страшно за мать, больно за свой дом, и он в отчаянии от понимания, что он никак не сможет изменить ситуацию. Его возвращение бессмысленно. Он делает это лишь потому, что не хочет оставлять мать одну.       И тогда за ним увязывается подопечная короля, Моргана. И ее служанка, Гвен.       И принц Артур собственной персоной.       В его голове истерикой проносится мысль, что уж теперь будет тяжело оправдаться от обвинений в колдовском привороте.       Это не значит, что он не благодарен. За эту попытку. За поддержку. За то, что трое человек, ничем ему не обязанные, оказываются рядом, когда все в его жизни идет наперекосяк. Он чувствует удушающее, сжимающее сердце чувство, потому что он благодарен, но вместе с тем — страшно напуган, что заставил своих друзей идти на верную смерть.       Принц.       Он не должен быть здесь. Он должен охотиться, скучать на королевском совете, тренировать рыцарей и заниматься всем остальным, что положено делать молодым королевским особам. Он не должен следовать за своим слугой в другое королевство, чтобы помочь людям, которые даже не являются его ответственностью. Он слишком… слишком.       Мерлин не знает, что теперь ему думать об Артуре.       Это не мешает ему ввязаться в спор с Уиллом, своим другом детства, защищая чужую честь. Довольно короткий, если посудить. Все обрывается, стоит Уиллу задать один вопрос.       — Как думаешь, что он сделает со мной, если узнает о моей магии? Потому что я использую её, когда разбойники вернутся, — чересчур громко для человека, рядом с которым находится принц Камелота, спрашивает Уилл. И Мерлин осекается.       Он уверен в принце. Он, как бы не было странно это признавать, готов отдать за него жизнь. Он знает, что Артур — человек чести, который не раз демонстрировал способность мыслить шире своего отца.       Но Мерлин не отвечает. Он не знает ответа. Артур не может просто так пойти против того, чему его учили всю его жизнь, того, чему учил его отец. Артур не будет делать это ради человека, которого он даже не знает.       Уилл вызывает чудовищной силы ветер, который преломляет весь ход битвы, и принц с яростью накидывается на них, требуя ответить за содеянное.       Но с другой стороны, он уже успел доказать, что сделает многое ради него.       — Это был я, — Мерлин выходит вперед. Уилл дергает его за рукав, но Мерлин только распрямляет плечи. Он смотрит Артуру прямо в глаза. Артур смотрит на него в полном неверии, надежде, что он просто лжет, и, совсем немного… болью предательства. Так, будто он ожидал этого, но вместе с тем — отчаянно верил, что он ошибался. Но он не успевает ничего сказать.       Потому что Мерлин видит, как главарь разбойников из последних сил поднимает арбалет и целится в Артура, и не находит иного выхода, кроме как подставиться под болт.       Не самое умное его решение. И чрезвычайно болезненное. Перед тем, как потерять сознание, он успевает заметить, как его подхватывает пара крепких, надежных и таких знакомых рук, а также судорожно пробормотать что-то про тысячелистник и горлянку. Перед тем, как закрыть глаза, он остро сожалеет о том, что их с Артуром последний разговоров прошел так.       Следующее его пробуждение оказывается мучительным, чему он невероятно рад. Болит — значит, есть чему болеть, о чем он часто жизнерадостно говорит страдающим пациентам. Плечо горит, ему тяжело даже дышать, во рту пересыхает, и он с трудом открывает глаза.       Первым человеком, которого он видит, оказывается матушка. Она смотрит на него с волнением, но с пониманием и любовью, и осторожно сжимает его здоровое плечо в знак поддержки. На глазах у Мерлина выступают предательские слезы. Все хорошо. Его мать жива. Угроза миновала. Он выжил.       А вторым человеком оказывается Артур. Он кашляет, делая Хунит небольшой намек, и она поспешно оставляет их наедине. В отличие от Хунит, в его глазах нет ничего положительного. Сплошное напряжение. И только Мерлин успевает подумать о том, что угроза все еще висит над его шеей в виде совсем не вымышленного меча… взгляд Артура оттаивает.       И он дает Мерлину подзатыльник.       — Пустоголовый, — ругается Артур, пока Мерлин мысленно желает ему всего самого худшего, что может произойти с наследным принцем. Например, чтобы Моргана узнала о его привычке смотреть в свое отражение в любых отражающих поверхностях. — Ты чуть не погиб! И погиб бы! Если бы у твоей матери не было волшебных рук!       И резко замолкает.       Оу. Он немного успел подзабыть их последний разговор. Но то, что он все еще здесь, является хорошим знаком?.. Артур не стал бы спасать его жизнь, если бы хотел казнить за якобы использование магии? Разве только для того, чтобы сделать это потом своими руками?..       Артур смотрит с усталостью. И в общем и целом… он выглядит вымотанным. Будто действительно волновался за него и находился рядом все время, пока Мерлин приходил в себя.       Мерлин прокашливается и с трудом говорит:       — Это мое слово.       И слабо, неуверенно улыбается.       Артур фыркает и смотрит глазами в небо. Странно, но Мерлин не видит злости на его лице. Будто… будто Артур его уже давно простил. Будто в том, что Мерлин обладает магией, нет ничего непоправимого. Хм. Может, ему все-таки стоит попробовать освоить это—       — Уилл сказал, что это он вызвал ветер, — а, нет. Дело не в этом. Дело в неожиданных благородных порывах его друга. — Не хотел, чтобы я злился на тебя, если…       «Если ты не очнешься».       Все горло Мерлина протестует, но он должен знать.       — А Уилл?..       — Жив, — напряженно отвечает Артур. И внезапно отводит взгляд. — Он просто помогал защищать свой дом. Я не смог… Да у меня и нет этого права, мы же не в Камелоте.       Но Мерлин знает, что дело далеко не в этом. Его затапливает облегчение, и, по идее, на этом можно было бы закончить разговор. Его мать жива. Он выжил. Артур узнал о магии его друга и не считает его мерзким колдуном, заслуживающим смерти. Все хорошо. Все остальное его не касается.       Но…       — Если бы я, — его снова скручивает кашель, и Артур помогает ему сделать пару глотков воды из кружки, придерживая его затылок. И перед тем, как поставить ее на место, на пару мгновений задерживает прикосновение. Мерлин предпочитает об этом не думать. — Если бы я обладал магией… ты бы?..       — Никогда.       Артур отвечает твердо. Так, будто все это время думал только об одном. Будто одна только мысль о том, чтобы казнить Мерлина, претит всему, во что он верит и что он знал.       Будто это причинило бы ему невыносимую боль.       Никогда до этого Мерлин не был настолько рад, что он служит такому человеку. На миг, на один блестящий момент он видит в Артуре короля, которым ему суждено стать. Справедливого, мудрого правителя, который будет судить людей только по их поступкам, а не по собственным предубеждениям. Короля, который сможет повести за собой.       Мерлин смотрит на Артура так, будто никогда не видел никого более величественного в своей жизни.       Артур, никогда не умеющий вести себя в эмоциональные моменты, отводит взгляд и неловко хлопает его по плечу.       — Вскоре мы выезжаем в Камелот. Не в обиду Хунит, но тебя нужно показать придворному лекарю.       — Мы?       Артур останавливается. Его поза сквозит неуверенностью, но он стоит с по-прежнему выпрямленной спиной.       — Если ты хочешь вернуться. Должность королевского слуги еще свободна.       — Ну, я не знаю, — Мерлин притворно задумывается. Артур видит искорки веселья в его глазах и постепенно расслабляется. — Мне нравится возделывать репу. Занимался бы этим всю жизнь. Не знаю, что ты сможешь мне предложить.       — Привилегии службы на королевскую семью тебе недостаточно? — Артур прекрасно видит, что нет, и лишь закатывает глаза. На его губах появляется первая за их разговор — и, как подозревает Мерлин, и за все это время, — улыбка. Как же Мерлин, оказывается, по ней скучал. — Набирайся сил. И, Мерлин…       Он только успевает закрыть глаза и со стоном их открывает. Артур ухмыляется его потугам. И тихо говорит:       — Спасибо.       И Мерлин улыбается.       Да, служить на наследного принца, который каждую неделю попадет в новые неприятности, оказывается довольно опасно и выматывающе.       Но, глядя на эти голубые глаза, лучащиеся теплом и признанием, Мерлин приходит к выводу, что что-то в этом все-таки есть.