На одной волне

Микки добежал до дома Марти и начал тарабанить в дверь. Через минуту дверь открыла жена Марти, - Диана. - Где пожар, Микки? - Марти. Где этот сукин сын? - Да что стряслось?? - Он дома? - Марти, тут к тебе Милкович! - крикнула Диана в глубь дома. - Заходи, Микки, - женщина отступила и пропустила брюнета в дом. Со второго этажа спустился Марти. - Мик, что такое? - Кто такая Френни Галлагер? Это про неё ты сказал, что "кое-кто появился у Йена"? Про неё? Марти, сволочь, не молчи, я придушу тебя щас!! - Проходи, дорогой друг. Будем пить виски, судя по всему. Они сели за стол в столовой и Марти рассказал Мику кто такая Френни, как она оказалась тут и всё, что произошло с жизнью Йена, за эти полгода, которые Микки просрал. Они пили виски и не заметили, как пришёл вечер, а очнулись только когда в дверь забарабанили. - Да что сегодня такое то?? Видимо, Марс в Стрельце, - пробормотала Диана и открыла входную дверь. - Где Марти? Марти и Микки услышали знакомый голос, который своим рыком не предвещал ничего хорошего. - Марти, милый, ты сегодня очень популярен! Это снова к тебе! - пропела Диана. Микки хотел выпрыгнуть в окно, но Марти на него так посмотрел, что пригвоздил к стулу силой своего взгляда. Йен ворвался в дом тем же ураганом, каким днём бегал по пляжу в поисках Френни. Только посыл был совсем не добрый. Он шагнул в столовую и замер на пороге. Марти стоял ровно между Йеном и Микки. - Ты знал?! - тихо спросил Йен. - Йен, успокойся. Присядь. Милкович приехал только сегодня утром. И да, я знал. Но ты сказал, что не хочешь о нём говорить никогда больше, я и подумал, что ничего тебе не скажу. Потому что я сам не был уверен, что эта сыкота снова не сбежит. Йен сверлил взглядом Марти, боясь посмотреть на Микки. А тот вообще забыл обо всех безусловных рефлексах своего организма и, как минимум, перестал дышать. Марти вообще не понимал дальнейшего развития событий: то ли они будут рыдать, то ли драться, то ли трахаться. Он стоял и ждал хоть какой-то реакции, но было ощущение, что картинку заморозили или поставили на паузу - никто не делал первого движения. - Вам надо поговорить, ребята. Я пойду посмотрю как там Диана. Пожалуйста, только не ломайте мне мебель. Она новая. Марти вышел и закрыл за собой дверь. Микки встал со стула (боже, просто подвиг с его стороны) и сделал шаг навстречу Йена. Рыжий сделал шаг назад. - Какого хуя ты сегодня говорил с моей Френни? - начал Йен с первого, что пришло в его смутное сознание. - Она сидела одна, когда я гулял по пляжу, и мне показалось странным, что такая малютка без взрослых рядом. - Какого хуя ты гуляешь тут?! - Эм... Ну, я приехал сегодня... - Погулять по пляжу?! - Ну... Да... Как бы... - Зачем ты с ней заговорил?!! - Мне показалось, она напугана. А потом она сказала, что она Галлагер. Ну, вы так похожи, что я даже без её фамилии не сомневался, что вы родственники. И ещё она такая же болтливая, как и ты... - Не подходи к ней! Никогда больше!! И ко мне не подходи!!! - глаза Йена блестели. Его подбородок затрясся, как у обиженного малыша и у Микки полоснуло внутри бритвой. - Я не буду больше. Я обещаю. Я уеду сегодня и больше никогда не побеспокою вас. Если ты этого хочешь, я сделаю именно так. Просто дай мне сказать то, что я хотел. Я приехал сюда, чтобы это сказать, поэтому я должен. Не зря же я проделал весь путь сюда. Ты позволишь, Йен? Йен молчал. Он не говорил "да", но и "нет" не говорил. - Я хотел сказать, что очень сожалею о том, что я уехал и о том, как я уехал. Я должен был выслушать тебя и поговорить с тобой. Но я не знаю, что-то перемкнуло в голове и мне показалось, что это гениальная идея - смыться по-английски. Ещё Мэнди так не вовремя начала давить... - Ой, только сестру сюда не впутывай!! Всё? - Я понял, что проебался спустя пару недель после отъезда. А два дня назад я понял, что люблю тебя и моя жизнь без тебя - это ад. - Не смей, Микки! Не смей говорить такие слова!! Ты самовлюблëнный эгоистичный ублюдок. Не марай это слово своим ртом! Ты даже представления не имеешь что такое любовь!!! - Я действительно этого не знал, пока не встретил тебя. И так как не знал до тебя, то не смог сразу понять, что это она. Но ты прав. Я недостоин. Я недостоин ничьей любви, тем более твоей. - Я ненавижу тебя, Милкович!!! - у Йена ручьями текли слезы по щекам и он этого не стыдился. Вся та боль, которая сидела в нём, вся та обида сейчас концентратом вываливалась из его рта и проливалась слезами по его лицу. - Я уеду завтра. Я сегодня не смогу, я уже выпил. Я сказал всё, что я хотел. Я сказал всё, что я чувствую сейчас и чувствовал с момента нашей первой встречи. Мне больше незачем тут оставаться. Прости меня, пожалуйста, если сможешь. Йен стоял, как вкопанный, сжимая кулаки и дыша так, будто пробежал 5 миль. - Как же я тебя ненавижу, сука!!! - шипел Йен, не сводя глаз с Микки. -Да, ты это уже говорил. Я понял. И я это заслужил. Иди домой, там тебя ждёт дочь и она одна. Как бы она не попëрлась снова смотреть на осьминога. - Она с няней! И не командуй тут! Не надо говорить, что мне делать, и я не скажу, куда тебе пойти! Хотя скажу: иди ты нахуй, Милкович!!! - Ну, если только на твой!! - хохотнул Микки и понял, что его сейчас убьют. Йен налетел на него с такой силой, будто товарный поезд сносил на бешеной скорости пенопластовую игрушку. Он сильно ударил Микки в челюсть, повалил его на спину, сел сверху и снова ударил. Он снова занёс кулак над головой брюнета, но тот даже не сопротивлялся. Брюнет смотрел своими блядским голубыми глазами и Йен не смог нанести ещё один удар, тем более что Микки не то что не сопротивлялся, он даже не защищался. - Дерись, сука!! - прохрипел Йен. Микки отрицательно покачал головой. - Я не могу больше драться с тобой. И с собой не могу. Я устал, Йен, - прошептал Микки. Йен встал с Микки и подал ему руку. Ему оставалось взял ладонь рыжего и рывком подняться на ноги. Они стояли и молчали. - Это будет не просто, Микки. - Со мной никогда не будет просто, Йен. Иди домой. - Ты уедешь? - спросил Йен не оборачиваясь, выходя уже из столовой Марти. - Я бы хотел остаться. - Я завтра работаю весь день. В шесть я забираю Френни из садика, к семи мы будем дома. Приходи, если решишь остаться. Поговорим... - Я приду. Я обещаю. - Заткни свою обещалку, просто приходи, - сказал Йен и вышел из столовой, а потом из дома Марти. ------------------------ Йен пришёл домой, Френни уже спала, он поблагодарил Джес и отпустил её. Йен прошел на кухню и сел за стол. В тарелке все ещё лежал его недоеденный холодный ужин, но есть так и не хотелось. Он посидел ещё какое-то время, потом убрал со стола и взял в руки бумажку с чётко выведенным Френни матерным словом. Он ухмыльнулся и убрал бумажку в карман. Йен дал слабину, он рыдал, как маленькая девочка, он разрешил Микки прийти завтра сюда. Не надо было. Вдруг брюнет снова уйдёт и тогда Йену уже не оправится от этого. А если ещё в это будет впутана Френни? Боже! Девочка и так осталась без матери, на попечении дяди, которого она впервые увидела несколько месяцев назад. Ей не нужно этого касаться. Её нужно оградить от переживаний. Она слишком смышлёная и слишком чувствительная. Ладно, он завтра ему позвонит и скажет не приходить. Они встретятся где-нибудь на нейтральной территории, без Френни. Йен лёг в кровать и попытался уснуть, но не мог. Он проворочался до рассвета, потом встал, взял доску и пошёл на пляж. Ничто не могло его успокоить так, как шум океана. Йен пробыл там около часа, нужно было возвращаться и собирать Френни в сад. Выйдя на берег он увидел Милковича. Тот сидел на песке и наблюдал за Йеном. - Что ты тут делаешь? - спросил его Йен, подойдя поближе. - Тоже, что и ты. Мне не спится. Йен постоял какое-то время, потом вздохнул, кинул доску на песок и сел рядом с Микки. Милкович не шелохнулся. Он понимал, что эта петарда может взорваться в любую минуту и кинуть осколки в любую сторону. - Мик... - Да, Йен? - Наверное, тебе не нужно приходить к нам домой. Френни не должна быть впутана в это. Она очень восприимчива и потом... Если вдруг она... Ну, в общем... - Я понял тебя. Если вдруг я снова развернуть и уйду, я сделаю больно вам обоим. Да, хорошо. Как скажешь. Но я не уеду отсюда. Я буду жить тут, рядом. И когда ты решишь меня простить или что-то такое, то я буду тут. Я буду ждать. - Почему, Мик? - Потому что мне не жить вдали от вас. Лучше я буду каждый день видеть тебя и знать, что у тебя всё в порядке, чем быть где-то и не видеть тебя совсем. Йен помолчал и ничего не сказал на это. - Ладно, мне пора. Френни нужно отвести в сад и потом самому идти на работу, - Йен встал с песка и взял свою доску. - Хочешь, я отвезу тебя домой? Я на машине. Йен ничего не сказал, но пошёл по направлению к джипу, Микки последовал за ним. Они положили доску кое-как, на заднее сиденье, и поехали в сторону дома рыжего. - Где ты остановился? - Пока нигде. Но я что-нибудь найду. - Мы уйдём с Френни в восемь, до семи вечера никого не будет дома. Я оставлю дверь не запертой. Помойся и выспись, в холодильнике есть какая-то еда. - Это не обязательно. - Я знаю. Дверь открыта. Смотри сам. Йен вышел из машины у дома и вытащил доску. Микки отогнал джип на расстояние, но так, чтобы видеть, как уйдут Галлагеры по своим рыжим делам. Без пяти восемь любовь всей его жизни, вместе с маленькой своей копией в платьице, вышли из дома. Микки подождал пять минут и поднялся на второй этаж, в то место, где он был безмерно счастлив полгода назад. Он вошёл и почувствовал до боли знакомый запах. Так пах Йен. Так пах дом. Он огляделся. Тут произошли некоторые изменения: появился письменный стол, на диване сидели плюшевые игрушки, на журнальном столике детские книжки. Микки прошёл к холодильнику и заглянул внутрь. В нем появились фрукты и овощи. Видимо, это для Френни. Он закрыл дверцу и его взгляд остановился на клочке бумажки, прикреплённой магнитом. Карандашом было аккуратно детским почерком выведено "FUCK U UP", Микки невольно улыбнулся. Он прошёл в ванну, разделся и залез в душ. Проведя там не менее 20 минут, Микки вышел и прошёл в спальню. Тут ничего не изменилось. Добавились ящики с игрушками и рисунки Френни, прикреплённые к стене. Микки нырнул голый под одеяло и обнял подушку, которая пахла Йеном. Его окутало такое чувство спокойствия и правильности всего происходящего, что Микки мгновенно вырубился. Последнее, что пронеслось у него в голове, до того, как он провалился в сон: я дома. Наконец-то. Микки очнулся в той же позе, что и уснул. Было около трех часов дня. Он встал, залез в комод и нашёл там свои же боксеры, которые тут пролежали полгода. И ещё свою же чистую футболку. Микки понял, что он хочет каждый день залезать в этот комод, находить там свои носки и трусы, лежащие рядом с бельём Йена. А ещё хочет, чтобы его зубная щётка стояла в стаканчике на полке в ванной рядом с двумя другими, одной взрослой и другой детской. Микки оделся, разогрел вчерашний недоеденный Йеном ужин, выпил кофе из кружки Йена и начал продумывать дальнейший план. Его не гонят из города, это уже охринительный плюс. Но ему нужна работа и жилье. Надо сначала спросить по своим, может у Марти что-нибудь для него есть. И жилье. Сейчас не сезон и найти квартиру легче лёгкого. У Микки были кое-какие деньги на счету. Ну, скажем не кое-какие, а часть от продажи старого дома в Чикаго. После продажи этого адского гнезда, братья и сестра поровну разделили деньги и каждый волен был ими распоряжаться на своё усмотрение. Микки положил свои деньги в банк под проценты и не планировал их бездумно тратить. Мэнди сделала тоже самое, правда, с пинка брата. Она сначала хотела их расфуфырить, но Мик надавил на неё, позже Менди была ему за это благодарна. Потому как Коллин быстро спустил все на развлечения, шмотки и траву. У Игги была мудрая не по годам Лэсли, которая, судя по всему, планировала связать свою жизнь с этим простаком. И эта часть денег могла стать первым взносом за ипотеку, когда Лэсли доведёт свой план до конечного пункта и они решат с Игги осесть где-то на постоянку. Что ж, Лэсли молодец, у неё был свой план и она ему следовала, явно приближаясь к финишу семимильными шагами. Микки уж куда не глупее этой блондинки. Он тоже нарисует себе свой план и выполнит каждый его пункт, что приведёт к ЕГО заветной цели. Йен. И тогда, а не если, именно тогда, он внесёт эти деньги за покупку собственной квартиры с двумя спальнями, кухней гостиной. Одна будет комнатой для Френни, а вторая - их с рыжим спальней. Мама ещё в детстве говорила им с Мэнди о том, что если чего-то очень-очень сильно хотеть, всё время думать об этом, а лучше визуализировать у себя в голове, то это непременно случится! Вселенная не любит, когда на неё наседают. Ей проще дать то, что ты хочешь и заняться более важными вселенскими делами, нежели каждую ночь слушать твоё нытье о сбыточности твоих мечт. И Микки верил маме тогда. Потому что когда они с Мэнди засыпали в их старом доме, а Терри явно где-то напивался, то они, сжав свои маленькие кулачки, мечтали о том, чтобы он не пришёл сегодня домой и не бил маму. И частенько это срабатывало. Микки посмотрел на часы и увидел, что до прихода хозяев осталось всего 15 минут. Он резко подорвался, проверил, не забыл ли чего своего, чтобы у Френни не возникло вопросов и вышел из квартиры, притворив за собой дверь. Он спустился вниз и как только сел в свой джип, увидел идущих рыжиков домой. Френни держала Йена за руку или он её, что скорее всего (после поиска ребёнка проще не терять его снова). Она шла вприпрыжку и что-то увлечённо рассказывала Йену, а тот внимательно слушал, кивал головой, иногда смеялся и пытался вставить хоть какую-нибудь реплику. Но девочка была так увлечена рассказом, что диалог не входил в её планы. Монолог! Вот её совершенное оружие и искусство! Рыжики скрылись в доме, а Микки завёл мотор и тронулся в сторону дома Марти. Ему нужна работа.