Я просыпаюсь в твоих объятиях. Луч солнца ласкает твои щёки, ветер мягко перебирает волосы. Ворот майки, в которой ты спишь съехал и я вижу засос на твоей груди. Не мой. Мои глаза распахиваются в изумлении и я неверяще осторожно дотрагиваюсь до него. Кажется, будто из меня вырвали кусок.
С трудом затолкав желание позорно разреветься поглубже, я встаю с кровати и тихо иду на кухню. И лишь закрыв за собой дверь, позволяю себе рухнуть на стул и судорожно вздохнуть.
—
«И ты это стерпишь?» — язвительно спросил внутренний голос.
Я промолчал. У меня не было ответа на этот вопрос.
А потому я молчал пока делал кофе, молчал пока резал салат, молчал накрывая на стол, молчал когда ты зашёл на кухню.
— Доброе утро, Драко, — ты улыбаешься и мягко поцеловав меня, садишься завтракать.
Я молчу. Впервые, я не уверен в своей выдержке. В том, что голос не дрогнет, если я тебе отвечу. И потому я просто киваю в ответ и продолжаю перебирать свои чувства, ища ответ на заданный самому себе вопрос.
Многие гадали, как так вышло. Гарри Поттер и Драко Малфой. Герой и Пожиратель. Враги со школьной скамьи. На самом деле, всё просто. Я выдал себя, кинув тебе палочку в той битве. И, увы, что бы не говорил крёстный — ты был куда умнее, чем многие думали. Ты делал предложение моей любви. Я давал согласие твоей жажде быть любимым. Так мы и поженились. Ты не на мне, я не на тебе, но мы друг на друге.
—
«Зачем ты на это согласился? На что ты надеялся?» — этот голос сведёт меня с ума.
—
«Я хотел попробовать», — резко отвечаю ему.
—
«Попробовал. Понравилось?»
Я снова молчу. Мне всё ещё нужен ответ на прошлый вопрос. Стерплю ли?
Руки сжимают чашку кофе. Я смотрю на любимый напиток так, словно пытаюсь прочитать ответ в нём. Трелони была бы в восторге.
— Любовь моя, ты в порядке? — спрашиваешь ты, и я вздрагиваю, как будто меня ударили.
«Любовь моя». Я так долго верил, что ты не лжёшь говоря это. Что ты говоришь о любви ко мне, а не присваиваешь мою любовь к тебе. Я так хотел, чтобы всё получилось…
Я понимаю взгляд и ровно говорю:
— Да, — улыбка естественная, взгляд тёплый, голос не дрогнет. Решение принято.
— Хорошо, — ты улыбаешься в ответ. — Я, скорее всего, сегодня опять до поздна.
— Ладно, — спокойно киваю я. — Оставлю для тебя ужин в холодильнике.
— Спасибо, любимый, — ты вновь целуешь меня и быстро собравшись, выходишь из дома.
Я спокойно мою посуду и начинаю готовить. Пожарить замороженные овощи, на другой сковородке мясо. Переложить в контейнеры, остудить заклинанием, поставить в холодильник.
За час я собрал все свои вещи. Ещё час ушёл на попытки написать записку. Я понимал, что мы ещё встретимся на разводе, но хотел, чтобы там мы были уже расставшимися. А потому…
«Я ухожу. Я всё взвесил и это окончательно. Мне нужен человек, который бы видел мою беззащитность и оберегал бы меня. Человек, для которого я был бы самым красивым мужчиной. Спасибо тебе за то, что теперь я знаю, как преданно и глубоко могу любить. Я ухожу, любимый. Извини, что больше не открою тебе дверь. У меня нету сил даже дышать.»
***
Спустя неделю, ты всё ещё не одобрил развод. Ты пишешь письма, ломишься в мэнор, пытаешься поймать меня на работе. Ты хочешь поговорить, понять, решить… что ж, видимо мне придётся пойти тебе навстречу… во всех смыслах.
«11:00, Фортексью.»
Когда сова принесёт тебе это письмо, ты, должно быть, возненавидишь меня. Прости, мне просто показалось символично-забавным закончить всё в то же время и в том же месте. Тебе, думаю, покажется, что я издеваюсь над тобой. Это не так, моё счастье. Я издеваюсь над собой.
— У тебя кто-то появился? — первый вопрос, который ты задаёшь мне. Не удивлён. Ты всегда был жутким собственником.
— Да, — спокойно отвечаю я. В твоих глазах вспыхивает ледяная ярость, но я не закончил, — Гордость.
— Что? — ты не понимаешь. Или делаешь вид, что не понимаешь, не знаю.
— Видишь ли… за всё время нашего брака, я позволял оставлять засосы на своём теле только одному человеку. А ты?
Я говорю так спокойно, будто мне совершенно не больно. Будто не я кричу внутри, будто не я плакал в подушку часами, будто… не я люблю тебя до сих пор.
В твоих глазах мелькает понимание.
— Прости.
Я усмехаюсь.
— Прощаю. Я понимаю, когда впервые за три года кто-то заставляет сердце биться чаще, хочется взять от этого всё. Только и мне, знаешь, за три года надоело любить одному.
Ты молчишь. А что тут скажешь? Я встаю и подаю тебе руку. В твоих глазах обречённость, но ты знаешь меня, и знаешь, что я не отступлюсь. И ты берёшь меня за руку. В последний раз.
Спустя час, мы расстаёмся чужими людьми. Я возвращаюсь домой к закату, выкурив больше пачки сигарет. Завтра будет новый день. День, в котором, я буду учиться летать… без тебя.
Птица хотела согреть и согреться,
Птица с израненным нежным сердцем я…
Я умею летать без тебя.
