Наглая рыжая... Выдра

      — Что вы тут делаете? И где моя жена?       Пятый никогда не испытывал радости от лицезрения на пороге своего дома сотрудников Комиссии Времени. Особенно не любил видеть коллег Ингрид в их белоснежных халатах и жутких, прям под стать Хэллоуину, — вот и вышел с конфетами, — противогазах.       — Т-т-тут такое дело, ми-мистер Харгривз...       Взгляд тут же упал на переноску для животных, в которой какой-то неспокойный зверёк носился туда-сюда. В голову закралась крайне неприятная мысль.       — Выпустите меня, придурки!       Хах, не ошибся. Пусть и через странный писк, но понял, что в тканевой темнице сидела его супруга. А стоило во тьме и через сеточку заметить прижатую рыжую лапку с серебряным обручальным кольцом, всё окончательно встало на свои места.       — И что случилось? — спросил Пятый, забирая переноску и пытаясь разглядеть, в кого же именно обратилась его ненаглядная.       Рассказ был престранным, а с наличием противогаза ещё и непонятным: в ходе неудачного эксперимента Ингрид, из-за наличия рядом шерсти, обратилась в хищное и не самое покорное животное с каким-то странным пристрастием к цветам, воде и морепродуктам — в общем-то, ничего не изменилось, всё та же Трафэл. Эффект недолгий, всего несколько часов, но принесли домой, так как было слишком много шума и недовольства.       — Она очень просилась... Да и вы бы...       — Оторвал вам головы, если бы она не пришла сегодня. — Метафизики в противогазах быстро закивали. — Спасибо, что принесли. Ожидайте штрафа и выговора, как выйду на работу.       — Да, сэр...       Закрыв дверь, Пятый ушёл в гостиную, желая поставить уже переноску и взглянуть, кем же именно стала Ингрид. Рассчитывал увидеть маленькую лисицу или кошку, но искренне удивился от рыжей голубоглазой выдры.       — Только посмей заржать, — пропищала Ингрид, поднявшись на задние лапы и пытаясь врезать передней по носу. Чуть не грохнулась с дивана, благо, поймать успели.       Смех послушно сдержал, но не улыбку. Вид милейший. Никогда не питал особой любви к животным, но почему-то клыкастое, явно злое, но при этом маленькое создание вызывало умиление и желание потискать.       — Может, попросить продлить эффект? — пробубнил Пятый и тут же получил длинным хвостом. — Давай-ка без насилия в семье!       Ингрид пищала, то падала на брюхо, чтоб покрутиться, то на спину, елозя по пледу, периодически предпринимала попытки вновь ухватить за нос, укусить или ударить. Бесновалась, как и обычно, просто в новом обличии. Но в один момент затихла, уставившись в неопределенную точку.       — Что такое? — спросил Пятый, глядя в ту же сторону. Сделал он это зря, потому что выдра, коварно хихикая, спрыгнула с дивана и убежала в неизвестном направлении. — А ну стой!       Не было сомнений, что и на своих двоих догонит, но как же Пятый ошибался. Даже в маленьком коротколапом и пузатом тельце Ингрид оставалась шустрой, проворной и гибкой — она отлично уворачивалась от рук и крутилась вокруг длинных ног, вынуждая крутиться с ней следом, пока голова не закружится. Ну или не шлёпнется прямо на месте.       — Лопух! — Это последнее, что он услышал перед тем, как рыжее пятно ускакало на кухню к выходу в сад.       Отдышавшись и поднявшись, Пятый поковылял следом, заранее прихватив с собой крафтовый пакет, чтобы беглянку запихнуть в него и притащить домой, а там ошейник и на цепь. Благо, этого дерьма дома навалом, пусть питомцев никогда и не было.       Нашлась Ингрид в саду быстро. Она валялась в первом же кусте фиолетовой герани и, довольно щурясь, зарывалась мордочкой в бутоны. В такой мирный момент её даже трогать не хотелось, ведь вспоминались тёплые дни, когда она, в своём привычном теле, ухаживала за цветами, вдыхала их аромат... Правда, не вылизывала...       — Будь у меня привычные соски, они давно бы встали... О, Боги, как же это прекрасно! — Уловил Пятый в переливах писка, вздохов, урчания и прочих сомнительных звуков возбуждения.       — Это уже перебор... Пора домой!       Замах пакетом, залом куста и злобный писк, в котором прослеживался норвежский мат, под торопливый топот лапок. Ловил её Пятый долго, муторно, до подступающей тошноты. Не понятно, из-за чего именно так употел: от беготни или же от осознания, что когда Ингрид придёт в себя и увидит испорченные клумбы, — не обратив при этом внимания на харассмент над цветами со своей стороны, — то влепит ему по хребту так сильно, что он пролежит с месяц у медиков. Но страдания всё же увенчались успехом! Поймал в пакет, занёс в дом и затолкал в переноску.       — Вот и сиди тут, цветочная наркоманка!       — Только выпусти — отгрызу тебе нос!       —  Отстань от моего носа, женщина! Сама его таким сделала! Пойду ванну наберу, умою тебя и особенно твою наглую морду!       Тёплая вода после бега должна была уморить и довести до полного отруба хотя бы на пару часов. Так думал и надеялся Пятый, пусть и не знал о режимах выдр всех тонкостей, как и о их дикой любви к купаниям и играм. Набрал в итоге две трети ванны, раскатал рукава, чтоб поверх натянуть перчатки, да полез открывать переноску, но отвлёк звонок в дверь. Хэллоуин ещё никто не отменял.       — Сладость или гадость! — воскликнула группа детей в различных костюмах.       Пятый молча раздал каждому конфеты, про себя отмечая "оригинальность" образов: пират, цветочная фея, кто-то вроде Крёстного отца, волшебник и ведьма, окровавленный вроде хоккеист с картонным ножом и парочка призраков в разноцветных простынях. Ещё в начале недели Ингрид закупилась хорошими сладостями, так что детвора была довольна уловом и, разглядывая свои тыквенные сумки-горшочки, хвасталась, у кого же тяжелее.       — С этим разобрались, а теперь...       Чаша со сладостями звонко ударилась о пол, рассыпав разноцветные обёртки. Но на это было так глубоко плевать, в отличие от переноски с разодранной сеткой, которая когда-то сдерживала коварное животное... Что умудрилось каким-то чёртовым волшебством исчезнуть!       Пятый осмотрел весь дом, сад, да вообще участок. Ингрид нигде не было. Она даже на рыбу и цветы не приманивалась, не пищала нигде. На ум пришло страшное — сбежала, пока он раздавал конфеты.       Вооружившись уже мягкой большой сумкой, пакетами порезанного лосося, в которые вколол снотворное, и бутонов ромашки из теплицы, Пятый отправился на поиски жены. На огромное счастье, среди множества наряженных детей на улице, он быстро нашёл рыжую выдру. К величайшему сожалению, она, скосив глаза, занюхивалась жёлтым цветком с волос "феи", недавно побывавшей на пороге дома Харгривз-Трафэл. Но не зависимость смущала, а сама девочка, прижимающая к груди рюкзак, из которого как раз торчала Ингрид. Пришлось идти за ними... Долго... Вынуждая других коситься с таким видом, что Пятый не выдержал мысли о схожести с маньяком, преследующим девочку...       — Привет! — "Феечка" тут же подскочила, развернулась сначала лицом, потом спиной и как давай бежать! — Стой!       Теперь он действительно гнался за девчонкой, даже не пытаясь толком оправдаться перед прохожими. Просто орал, что у него украли жену. Когда же зрителей на горизонте стало меньше, использовал способность и, мелькнув в голубом свечении, телепортировался прямо перед беглянками.       — Мама! — истошно завопила девочка, щемясь в тёмном углу.       — Ты мне не нужна, угомонись!       — Мама говорила не разговаривать с незнакомцами!       — А мама не учила не красть чужих же... Животных?! — Пятый пал перед девочкой на колени, привлекая так и внимание Ингрид, которую он схватил за лапку. — Видишь, у нее кольцо.       — С чего бы мне верить, что она ваша?..       — Во-первых, она появилась у тебя после того, как ты и твои друзья получили от меня конфеты, — девочка округлила глаза, растерявшись, — а во-вторых, вот, видишь, у меня точно такое же кольцо, как и у неё.       Девочка, прижав рюкзак с выдрой крепче, чуть отстранилась от вида обручального серебряного кольца на руке с почерневшими пальцами.       — Вы... Женаты на выдре? — Ингрид сквозь писк, словно чихнув, прыснула со смеху и прикрыла свободной лапкой пасть.       — Эм... Да... — Пятый мигом покраснел, но решил гнуть до конца. — Да! И вообще я псих ненормальный! Отдай выдру!       — В самом деле, будь хорошей девочкой и отдай меня ему, а то распсихуется до температуры! — Не сдержалась и во весь голос, какой позволяло новое тело, захохотала сама Ингрид, чем напугала так сильно, что детские руки сразу же выронили рюкзак, а по переулку раздался громогласный крик. — Неси меня домой, любитель выдр!       — Негодяйка...       — Тебе, как женатому на животном, хочется выдрать выдру?       — Угомонись, а! — скомандовал Пятый, запихивая негодяйку в сумку, и сразу же пожалел об этом, ведь, пока шёл домой, на всю улицу издавался задорный писк из-за слишком сильной любви к цветам и чавканье, привлекающие вновь внимание окружающий. — Надеюсь, короткие лапы не дадут ей возможности мастурбировать ромашкой...       — Я всё слышу! И да... короткие...