My one and only.

      — Сугуру, — привлëк на себя внимание старшеклассник, откинувшись назад, спиной уперевшись о каменную стену. — Как думаешь, в других вселенных мы бы встретились?       — К чему этот вопрос, Сатору? — сидящий возле него юнец обернулся корпусом тела, заинтересовавшись причиной такого внезапного и даже странного вопроса. Выпавшие из собранного наспех пучка волосы под дуновением ветра зажили собственной жизнью, исполняя причудливый танец.       Годжо с вида неряшливого знакомого открыто посмеялся, но незамедлительно потянулся к непослушным прядям рукой с неизвестным ему трепетом завел их за ухо, совершенно нечаянно касаясь кожи. Сложно не заметить, когда Гето крупно вздрагивает, неловко сталкивается взглядом с глазами, схожими на аквамарин, но скрытыми за толщей тёмных очков. Между ними столь нежные прикосновения стерли тонкую грань дружеских взаимоотношений. Есть в них нечто потаëнное, что не может слететь с уст так просто. И оба осознают это. Их дружба случилась совершенно неожиданно, с самого начала учёбы три года назад. И подумать никто не мог, что такие противоположности найдут общий язык. Нередкими бывали случаи, когда парни ссорились, хватали друг друга за ворот школьной рубашки, всем своим взглядом крича, как ненавидят друг друга. Однако, никогда не был зафиксирован факт драки и последствий от неë. Чуть ли не на следующий день снова сидели вместе во время перерыва, Годжо показывал смешные по его мнению мемы с котами, нередко произнося: "Смотри, это мы!". Именно в такие моменты можно увидеть улыбку Гето, от которой замирает сердце.       Поджав губы, брюнет решил обдумать заданный вопрос, выглядя со стороны безумно милым, и пусть пытался казаться неприступным, щëки предательски покраснели.       — Количество вселенных безгранично, в одной бы обязательно встретились. Может, даже подружились бы, — наконец высказал свой ответ Гето, решая переделать причёску, от чего пришлось снять резинку. Черные волосы аккуратно легли на широкие плечи парня, а чёлка немного перекрыла личико, мешая во всю любоваться.       — Представь, в какой-то из них мы какие-нибудь, например, маги! Возможно даже самые сильные. Вот интересно было бы. Ты согласен со мной, Сугуру? — Годжо наблюдает сквозь линзы за развевающимися от ветра волосами, совсем не постеснявшись очередной раз прикоснуться к ним, в этот раз делая ничто иное, как косичку.        — Самые сильные? Хах, почему ты так уверен? — и он совсем не против действий лучшего друга. Чужие руки срабатывали как нейтрализатор, если испытывал негативные эмоции, Сатору прекрасно это видел, поэтому невзначай пытался подействовать на него. Иногда конечно мог подлить масла в огонь, ехидничал, трепля уложенные волосы, чем вызвал бурлящее чувство в груди. Так и оказывался прижатым к стене.       — Да, уверен. Потому что мы таковыми являемся сейчас, — пальцы ловко перебрасывают прядь за прядью в соответствующем порядке, образуя новую причёску.        — Но всë же, а если мы не станем там друзьями, а врагами? — Сугуру приложил кулак к подбородку, невольно в голове всплывают картинки. В районе сердца неприятно зажгло, ведь по странным вдруг возникнувшим ощущениям казалось, будто это не просто плод разыгравшейся фантазии, а осколки воспоминаний о прошлой жизни. Зрелище не из самых приятных. Стал словно заново переживать те события, но слова Годжо вырвали из роя навязчивых мыслей и встряхнули, возвращая к нынешней жизни.       — Если даже станем врагами, будучи до этого хорошими друзьями, то я абсолютно уверен в возвратимости. Наоборот, мы изо всех сил постараемся снова воссоединиться, какими бы ни были обстоятельства. Ведь ты мой лучший и единственный... — Сатору не успел договорить последнее слово, как с его кончика носа сняли очки, тем самым поставив в ступор.       Чужое тело оказалось ближе, возле губ на неприличном расстоянии чувствовалось обжигающее тепло. Взгляды, переполненные светлыми чувствами и желанием, встретились, найдя в них утвердительный ответ для будущего действия. Гето не раз подмечал, как схожи глаза Годжо с чистым летним небосводом или с самым драгоценным, хорошо отполированным камнем. До него невдомёк, почему многие дети, да даже взрослые, косо на него поглядывают и перешептываются. Ведь впервые видит столь красивые очи, которые Сатору приходится скрывать за темными линзами очков, как бы ни ругались учителя. И теперь никакой преграды не существовало, пышные белые ресницы опустились вместе с закрытыми веками, каждый поддался моменту, сокращая миллиметры между ними. Они обменивались теплом мягких уст, стараясь не прерваться ни на миг. Рука Гето тянется к лицу, аккуратно мягкими подушечками пальцев, на которых чувствуется мелкая дрожь, проводит по гладкой коже. Сердца обоих стремились пробить грудную клетку, отбивая ритм в унисон. Тем временем Сатору обогнал в доминации, увеличив напор губ, не встретив сопротивления, как и вскоре первый отстранился. Его оборвали на слове "друг", но можно ли после такого считаться друзьями? Навряд ли. Да и неполное предложение звучит намного лучше.       — Я уж думал ты никогда не осмелишься, — наигранно насупился юноша с белоснежными, словно снег, волосами, немного отодвигаясь.       Сугуру нервно огляделся, чтобы удостовериться, что ни одна лишняя пара глаз не увидела столь прекрасную картину. На счастье, людей в рассматриваемом радиусе не оказалось, поэтому снова посмотрел на Сатору, беспричинно улыбнувшись. Хотя причины были: он наконец сделал то, чего так долго ждал и желал. И взгляд невольно сфокусировался за плечом сидящего перед ним, чуть приоткрыв рот в состоянии шока. Это были не просто похожие люди, а они собственной персоной! Стояли возле набережной реки, опираясь на железную перегородку и одетые в странные темно-синие одежды, явно о чём-то переговариваясь и смеясь. Словно почувствовав взгляд на себе со стороны, "Гето" обернулся, одарив Сугуру улыбкой благодарности.