27 октября

Ханма не был большим фанатом каких-либо праздников, в частности, своего дня рождения. Обычно он просто игнорировал его, не видя никакого особого смысла устраивать шумный праздник и выслушивать бесчисленное количество поздравлений от рандомных малознакомых людей. Но в этом году этот день был непривычно долгожданным. — Давай проведём этот день вместе? Только ты и я. Сначала было непонимание, а сразу после резкое осознание и громкий кашель. Ханма толком не понял, из-за чего именно подавился: табачного дыма или того факта, что Чифую Мацуно хочет провести с ним его день рождения. Да, определённо из-за первого, ведь они уже третий месяц встречаются, для парочек ведь более чем нормальны такие вещи, но чересчур счастливое лицо противоречит мыслям. Когда-нибудь Шуджи перестанет внутренне умирать, стоит Чифую напомнить, что они возлюбленные. Октябрь сам по себе месяц тяжёлый, а на 27 число выпали и экзамены, которые отобрали большую половину времени, из-за чего Ханма не мог видеть Мацуно даже на перемене, и свастоновское собрание, что отобрало остальную половину дня. Но Шуджи смиренно терпел, абсолютно не слушая главу и поглядывая на своего партнёра, чтобы после окончания мигом схватить его за руку и увести наконец-то отсюда их обоих. И ведь стоило за ними увязаться Баджи И Казуторе. Когда Ханму спросят, почему он терпеть не может свой день рождения, он в красках расскажет о сегодняшней вселенской несправедливости. Он уверен, что ещё бесконечное количество раз пожалеет, что сразу не послал их и не уехал вместе с Чифую, но проблема в том, что именно Чифую по доброте душевной согласился отпраздновать всем вместе, ведь так веселее. На самом деле, Шуджи понимает, что тот просто не хотел вызывать подозрение, он всё ещё не готов раскрывать их отношения, это нормально, ему нужно время, но эта давящая обида всё равно мешает дышать. Находиться в миллиметрах друг от друга и знать, что банально за руку взяться нельзя — то ещё испытание. Стоит признать, было даже весело. Пойти в парк аттракционов было хорошей идеей. Ханма и забыл, каково это тусоваться со своей компанией, как самые обычные друзья. Но самое главное для него это маленькие поцелуи от Мацуно и короткое держание за руку, конечно, пока никто не видит. И только из-за него этот день превращается из бесячего в очень даже чудесный. Пока они не доходят до игровых автоматов и Ханма с Баджи не начинают буквально кидаться друг на друга, пока Чифую стоит рядом и очень раздражительно потирает переносицу. — Да хватит уже, совсем как дети! — кричит на друзей блондин, хлопая обоих по плечам, но те даже не реагируют. Казутора на это только усмехается и достаёт из кармана куртки телефон, чтобы сделать фотки якобы на память. Его игривость в данной ситуации Мацуно не очень оценил, попросив вместо этого помочь по-человечески. — Ты не можешь успокоить своего жалкого пса? — Ханемия тихо хихикает и видя, как резко Чифую переклинило от его слов ещё шире скалится. Сменившееся настроение на лице друга Баджи замечает сразу и быстрым взглядом с прищуром договаривается с Ханмой на временное перемирие. Они уже хотели свернуть всё в шутку, чтобы не портить остаток дня ссорами, но Мацуно выглядел злым. Очень злым, Кейске даже не смог открыть рот, а Шуджи решил для начала молча ждать. — Как ты его назвал, гребаный чёртов мудак? Теперь уже в лице меняется Ханемия, ухмылка громко падает, он склоняет голову и Кейске чувствует быстро пробегающий по спине табун мурашек, когда звенит его серёжка. — Так, всё, проехали, — уже конкретно волнуясь из-за накалившейся атмосферы, Баджи хватает Казутору за плечо, чтобы привести в себя. — Заткнись, блять, — выплевывает тот злостно в ответ, грубо отталкивая друга. Стоять в сторонке больше нет смысла, но прекрасно зная упрямый характер своего парня, Ханма лишь для вида пытается сдержать Чифую, а когда он вырывается и произносит коротко: "Не вмешивайся, блять", становится более чем ясно, что просто так эти двое не успокоятся. В следующий момент они уже находятся дома. Шуджи аккуратно обрабатывает разбитую губу Чифую, параллельно смеясь с Баджи по телефону из-за всего этого инцидента, пока по ту сторону Казутора рычит, говоря, что им нужен второй раунд, на что Мацуно устало посылает его к черту. Совсем не так Чифую хотелось провести этот день. Он вырывает телефон из рук брюнета, выключает и бросает в сторону, а самого парня тянет за плечи, прижимая к себе и целуя. Губа немного болит, а целоваться хочется, весь день невыносимо сильно хочется, но им каждый раз мешают, это так бесит. — Прости за сегодня, я хотел сделать для тебя праздник, думал, нам будет весело всем вместе, а в итоге всё испортил. Чифую оставляет ещё парочку сладких, извинительных поцелуев по всему лицу любимого, а после кладёт голову на его плечо, заводит одну руку за спину, а другой нежно гладит по волосам. — А мне понравилось, — произносит Шуджи шёпотом, что заставляет белокурую макушку взглянуть на него в удивлении. — Нет, правда. То, как ты меня защищал, хотя Казутора просто провоцировал, было слишком мило. И в ответ Мацуно стукает его лбом в лоб, пытаясь нелепо скрыть внезапное смущение, предательски хлынувшее в лицо. — Я не защищал тебя, придурок! За кого ты меня вообще принимаешь? — сказанным словам собственная реакция совсем не соответствует, поэтому Мацуно ещё больше пыхтит и отталкивает парня. — За самого лучшего парня в мире, — говорит он мягко, улыбаясь слишком счастливо и только слегка наклоняет голову, чтобы вновь столкнуться с любимыми губами. И лишь в последние минуты 27 октября, между жаркими поцелуями и тихими стонами, Чифую внезапно вспоминает, что не сказал главные слова. — С днем рождения, Шу. — Спасибо, любовь моя. Рёбра болят адски. Казутора на секунду успел подумать, что Мацуно точно парочку поломал, но Баджи на это только смеялся, заканчивая обрабатывать синяки, а после целуя каждый. — И всё-таки, — звучит его голос вдруг. — Зачем ты это начал? — спрашивает Кейске, ловя при этом ничего не понимающий невинный взгляд Ханемии. Как будто он совсем не в курсе, что ссора началась из-за него. Как будто Баджи не знает, что начал он её специально, потому что чего-то добивался. Его слишком хорошо читают, поэтому сдаётся он сразу и, укладывая голову на груди парня, мычит недовольно: — Я просто хотел узнать, какие у них отношения. — Узнал? — поглаживая по спине, с усмешкой говорит Баджи и мигом сталкивается с озорными золотистыми глазками. — Они трахаются... Кейске остаётся только стукнуть его легонько рукой по голове и тяжело вздохнуть, выслушивая следующий час доказательства, которые строятся исключительно на "Просто поверь мне, я тебе клянусь!", а ещё думая о том, что надо отправить Ханме хотя бы поздравительную открытку.