***
От этой мысли член Скары затвердел еще сильнее, упираясь в бедро блондина сквозь ткань облегающих брюк. Только сейчас Скарамучча понимал, о чем предупреждала его Райден, говоря о том, что эти штаны могут стать большой проблемой на сегодняшнем задании. Кто же знал, что именно сегодня его возбуждение выйдет из-под контроля и он захочет выебать знаменитого фокусника и танцора «Последнего Шанса». Когда он впервые услышал данное название, он с иронией отнесся к его значению, но теперь мог вдоволь насладиться тем шансом, который ему подкинула судьба. Столь страстно отвечающего и сладко стонущего парня нужно было еще поискать, но Скаре казалось, что после этой ночи искать ему больше не придется, ведь этот мальчишка уже был в его руках и уж точно не сможет сбежать. Сбежать от сладкой ловушки его жарких объятий. Отстраняясь от губ блондина, Скара принялся целовать его шею, попутно расстёгивая пуговицы, но каждый раз прерываясь на освобожденный от ткани голый участок тела. Видно было, как Лини не выдерживает этого сильного напора на его персону, но он и сам уже не мог контролировать себя. Нежность, грубость, мягкость и резкость — все переплелось в их объятиях, заставляя усомниться в реальности происходящего. Послышались звуки рвущейся одежды? Это господин, не выдержав напряжения, разорвал рубашку своего маленького питомца, чтобы прильнуть губами к соскам и заставить их покраснеть до того состояния, чтобы и мысли не возникало о том, чтобы кому-то показывать. В ответ же слышались сладкие стоны, что обрывались глухими тихими фразами, просящими поскорее решить проблему с его одеждой и наконец-то приступить к главной части их маленького личного разговора. Когда и как Скарамучча сам подчинился желаниям блондина? Он сам не мог найти ответа, но знал точно, что тот взгляд, которым одарил его танцор, просто не мог не заманивать в свои сети. Так и хотелось утонуть в глубине этих глаз, что поблескивали в полумраке и лишь отблески желания притягивали взор. Он не помнил, как стянул с него изорванную рубашку. Не помнил, как оставлял укусы и засосы на бледном, отвечающем страстью, теле. Но помнил, как громко и сладко отвечал ему блондин. Как сжимались его руки на его волосах и простыне, когда он скользил губами по эрогенным зонам. Как выгибалась его спина в ответ на касания и ласку. Все это отпечаталось в памяти, как татуировка, которую, в прочем, нельзя было выжечь и лазером. Казалось, что эту ночь они оставят в своей памяти навеки и больше никогда не смогут найти столь сильные чувства и эмоции, что окутали их двоих с ног до головы. Вот уже его губы коснулись головки члена, спрятанного под облегающими шортами. Вот он покусывает и облизывает, не спеша снимать мешающую ткань с возбужденного и пульсирующего органа своего дорогого фокусника. В ответ же он получал громкие, сладострастные стоны, что заполняли комнату и все естество брюнета. Крахом же его терпения стало прошептанное вперемешку со стоном краткое «хозяин» со стороны блондина. В ту же секунду шорты, порванные спереди, были сброшены на пол, а Скара уже пристроился между стройных ножек, что хоть и подрагивали, но охотно старались обнять и прижать парня к себе. Словно все тело Лини хотело заполучить в свои объятия клиента и не отпускать, что доводило до безумия последнего. Ему с трудом хватало сил и рассудка, чтобы не войти в него без подготовки, вбиваясь в простату резкими и сильными толчками, доводя до исступления грубостью и поистине животными инстинктами. Шумно вздыхая от нетерпения, Скарамучча вставляет внутрь него несколько пальцев, начиная разрабатывать узкую, девственную дырочку парня. Почему-то он был уверен в том, что до него еще никто не смел касаться его так. Будто он дожидался лишь его одного. Дожидался, когда их встреча наконец-то свершится и они, обезумевшие от нахлынувших чувств, не набросятся друг на друга, не зная даже настоящих имен. А нужны ли они были? Скара не знал, да и знать сейчас он хотел лишь то, как доставить блондину наибольшее количество удовольствия. Продолжая разрабатывать партнера, парень наблюдал за тем, как меняются эмоции на лице танцора. Он был словно книга, которую при каждом новом прочтении видел будто впервые. Его эмоции сменялись одни за другим в зависимости от действий самого Скарамуччи, который быстро прознал о том, что таким способом легко отыщет слабое место и сможет контролировать процесс более…успешно. И вот наконец-то долгожданная простата и первая сперма, изливающаяся на живот и грудь блондина, что от этого лишь сжал пальцы внутри, не пуская и не позволяя заменить их чем получше. От этого осознания, Скара лишь простонал, сгораемый желанием самому уже кончить и на этот раз именно в него. В Лини. Вытаскивая пальцы, Скара наслаждался сладкими стонами, что вырывались из уст блондина. Как вздрагивало недовольно тело, как съеживались пальцы на ногах в томном ожидании почувствовать нечто большее, крупнее, сильнее…горячее. Это хрупкое тело под ним словно утопилось в терпком потоке, поглощая за собой и Скарамуччу. А он и не был против. Нежно проникая внутрь, фатуец издает глухой вздох, еле сдерживая желание прекратить эту сладкую муку и овладеть парнем, вбиваясь в мягкие ягодицы с нарастающей силой, не оставляя и шанса вдохнуть. Но нет, нужно было терпеть. Нужно быть тем, кто подготовит его к этому. Заманит в свои сети, из которых стриптизер так и не сможет сбежать, желая получать все больше и больше и не только один раз. Почему-то Скара был уверен в том, что парень скрывает за этой неопытностью и стеснительностью крайне страстную и извращенную натуру, с которой никогда не будет скучно. По крайней мере, он на это надеялся. Скарамучча начинает двигаться, чувствуя, как медленно расслабляется и приходит в себя Лини. Член входит глубже, а подрагивающие бедра начинают двигаться в ответ. Медленно, словно пробуя на вкус, фатуец двигался внутри, то касаясь его слабого места, то выходя, оставляя лишь головку, слушая при этом недовольный скулеж под ним. Эта игра дразнила. Будоражила его изнутри, заставляя желать его еще больше, еще сильнее, еще жестче. Он делает первый сильный толчок и получает полный удовольствия стон. Вот оно. Скара начинает улыбаться, довольный полученным результатом, а движения становятся быстрее, ритмичнее, сильнее. Так, как хотел того сам Скара и Лини. Ритмичные движения, резкие толчки. По щекам Лини начинали стекать капельки слез, а руки судорожно сжимали чужие плечи, царапая ногтями до крови. Его не волновало, что это был незнакомец, бандит, что скорее всего несколько дней назад этими же, сжимающими его талию, руками убивал. Плевать на дикий взгляд, устремленный на него и пульсирующие укусы по всему телу. Еще немного и Лини потеряет последние капли рассудка, пока вжимается в подушку, выгибается и насаживается на член своего «мучителя» вполне самостоятельно. — Какой развратный. — Наклоняясь к уху Лини, Скара хрипло шепчет, опаляя его своим горячим прерывистым дыханием: — неужели так нравится насаживаться на мой член, словно шлюха? — З-заткнись!.. я…нгх… — Лини с трудом говорил осевшим голосом. Мысли расплывались, не позволяя сформулировать какой-либо ответ, а наглая ухмылка брюнета лишь усугубляла положение. Его разум разлетался на мелкие осколки, словно ледяная скульптура, брошенная неаккуратным мастером. Ему вроде и нужно было ответить, оттолкнуть за такое оскорбление, но вместо этого его тело лишь еще больше распалялось, вновь возбуждая и охватывая тяжестью, которая разбивалась с каждым толчком. Лини вздохнул. Руки сами потянулись к шее Скары, сжимая в объятиях и быстро проговаривая слова, что вмиг останавливают и вновь запускают в бешеном ритме сердце брюнета. — Перестань болтать и выеби меня…зай. Лицо Скары изменяется. Сначала удивление, потом какое-то садистское наслаждение. Он достиг своей цели. Этот маленький невинный мальчишка наконец-то полностью подчинился. Или ему так казалось, ведь в следующую секунду «мальчишка» недовольно стонет, выгибает спину, прижимаясь ближе, принуждая его к действиям. Тут-то фатуец и понял, что, хоть и подчинил парня, но попал в ловушку собственной игры. Словно завороженный он смотрел на пошлое личико, на котором отображались все мысли и чувства, смотрел на пухлые от укусов и поцелуев губы. Такие манящие, словно спелые персики в феврале. Вроде бы хочешь их, но в то же время не понимаешь откуда они в это время года. Правда эти мысли все равно не останавливают от того, чтобы вкусить этот плод и посасывая, наслаждаться стекающим по подбородку нектаром. Их губы слились в чертовом диком поцелуе, из которого не было выхода. Разорвать поцелуй сейчас значило остаться без опоры, хотя впрочем…какая опора, когда единственное, что было слышно в комнате — звуки шлепков, стонов и хриплых шепотов, за которыми следовали новые стоны и хлюпающие звуки слияния тел. Они то ускорялись, то под хриплые возгласы замедлялись. Ритм постоянно сбивался, менялся, сливался и подстраивался под шумное биение сердца. Еще несколько толчков, несколько мелких укусов и красных полос от ногтей. Поцелуй и укус, сжатие бедер руками и долгожданное окончание, поглощающее и овладевающее Лини полностью.***
— Так как, вы говорите, познакомились? — Все же решил уточнить Кадзуха, когда в ответ на его вопрос повисла продолжительная тишина, а на лице Скарамуччи расцвела довольная ухмылка. Прошло уже больше года после того случая в баре и удачной сделки брата на той встречи. Дела у их семьи пошли на лад и Лини больше не приходилось так много выступать и терпеть посягательства от других посетителей. Правда терпел он их теперь от одного наглого, грубого и властного брюнета, что словно хищник с каждым днем все больше и больше приближался к своей добыче. Сначала это был только физический интерес. Его привлекало стройное, хрупкое на вид, тело танцора, но с каждой встречей он все больше и больше интересовался именно Лини. Его интересами, вкусами, хобби. Их свидания все больше отдалялись от бара, становились более романтичными и спокойными. Частые соревнования в том, кто лучше, сладкие наказания и развратные награды. Так и прошло полгода словно один миг и вот они уже официально состоят в отношениях. Кто первый признался? Кто первый предложил? Они ни за что не признаются, ведь для них это очередная игра в того, кто держит отношения в своих руках. Лини казалось, что больше управляет он, но в то же время он с удовольствием подчинялся Скаре. Скарамучче же казалось, что властвует он, но незаметно для себя полностью отдавался воле возлюбленного. В ответ на вопрос брата, Лини слегка зарделся и ответил в своей привычной манере: — Ничего особенного, в баре как-то…пересеклись. — Скара прыснул от сдерживаемого смеха, а Кадзуха недоверчиво приподнял бровь, но решил ничего больше не уточнять и обратить все свое внимание на хохочущего в кулак «хахаля брата». Окидывая его взглядом, он изобразил «очень» заинтересованный вид, после чего хмыкнул и вернул взгляд на брата. — Допустим. Почему не рассказал мне раньше? — Смотря на блондина с толикой злости, Кадзуха скрестил пальцы, облокотившись о стол. На кухне вновь повисла напряженная тишина, в которой, казалось, можно было услышать, как крутятся шестеренки в голове Лини. Он размышлял. Быстро придумывал, что можно ответить в такой ситуации. Не мог же он сказать, что абсолютно забыл рассказать братцу о том, что спит с одним из его криминальных клиентов, а именно человеком из Фатуи? Это не предвещало ничего хорошего. Лини хотел было уже замяться и ответить что-то двусмысленное, но в разговор вмешался Скара, поведав-таки тайну их знакомства: — Это случилось в феврале вечером. Я пришел в бар чтобы отдохнуть после работы, потанцевать и выпить…***
В тот вечер Скаре было неимоверно скучно, а его «друзьям» как на зло именно сегодня понадобилось бросить его одного. Делать было нечего. Работу он закончил, в игры особо не играл. Вот и решил он отправиться на поиски приключений, что привели его в бар «Лагуна», где и повстречает одного слишком смазливого паренька, который еще надолго уберет его скуку. Войдя в шумное от музыки и голосов помещение, Скара старался не раздражаться от вида всех этих пьяных и от того уродливых людишек. Впрочем, он и сам планировал напиться до состояния, в котором не будет понимать, кто он, где он и с кем он, но это другое. Это он. А то люди. Мерзкие существа, что вольны тратить свои деньги на всякую хуйню. И не важно, что именно за этим он в это место и пришел. Ему все равно было мерзко. Правда до того момента, как он столкнулся с каким-то блондином, что при столкновении умудрился не разлить свой напиток и не воссоздать одну из тех банальных встреч из фильмов. — А! Извините! Я в темноте вас не увидел! — Воскликнул блондин и сделал несколько шагов назад, чтобы случайно не зацепить, но благополучно получил от кого-то пинок локтем и уже Скаре пришлось ловить его и напиток с недовольством шипя о том, чтобы тот оставался на месте, пока он этот коктейль не запихнул ему в задницу. К счастью Лини, он быстро смекнул что к чему и больше не рыпался, позволяя незнакомцу вывести себя из толпы к столикам, к которым, собственно, и направлялся. Там было поспокойнее и слегка потише. Скара было подумал, что здесь хотя бы орать не надо и на том спасибо, но стоило ему открыть рот, как он понял, как заблуждался. Тише было лишь потому, что он привык. — Чертовщина какая-то! — Недовольно вырвалось у него и его спутник поспешил заверить: — В целом сегодня не так плохо, как обычно. — После этого последовала долгая пауза, после которой Скарамучча все же выдавил из себя вопрос о том, почему этот блондин еще не уполз куда подальше, на что получил красноречивый ответ глаз на их руках. Фатуец опустил взор и зарделся, быстро вырывая свою руку из слабой хватки блондина. Оказалось, что в спешке схватил того за руку и уволок, а как успокоился, так и забыл о том, что все еще крепко держал чужую ладонь. «Это на меня не похоже…так ошибиться, чертовщина!» — мелькнуло в его голове, но тут же вылетело, стоило ему рассмотреть своего собеседника. Он был на удивление слишком красив. Белые волосы с покрашенной прядкой, опьяненная алкоголем улыбка и запоминающиеся светло-голубые с фиолетовым отливом, хотя… Скар мог ассоциировать его больше с сиренью. Красивые и в то же время ужасные в своей привлекательности. Скарамуччу это бесило. Ему не нравилось то, что эти глаза так его привлекают, не нравилось то, что эта улыбка слишком манила и тепло руки, которое он до сих пор ощущал на своей ладони. Все это бесило, манило, создавало внутри диссонанс, с которым фатуец не мог совладать. Тем временем Лини молча наблюдал за парнем, улыбаясь уже чисто благодаря алкоголю и привычке. Он всегда улыбался, когда был пьян. Правда с улыбкой он еще и мягким был, послушным и доступным, чем часто пытались воспользоваться другие, но всегда на помощь приходил брат. Теперь же он был один этим вечером и было крайне опасно находится среди такого количества людей в состоянии, когда любой мог просто закинуть его на плечо и унести. Правда сегодня он подготовился и прихватил баллончик, но где-то его потерял, собственно, как и сумку. Ему повезло наткнуться именно на этого угрюмого парня, что на всех смотрел с каким-то жестоким презрением. Он то уж точно с ним ничего не сделает — подумал он и это была самая большая ошибка, о которой правда он потом не пожалел.***
Прошло полчаса с того момента, как Скара выпил первый коктейль. Теперь этот список можно было продолжать до бесконечности, но веселье так и не приходило, а лишь жгучее горькое чувство внутри. И тошнота. Ненавязчивая, но которая с каждым глотком наползала все ближе и ближе. Несмотря на это, Скара не мог сказать, что ему было скучно. Его внезапный собеседник для себя решил, что Скарамучча безопасный и его можно использовать против быдлоты, которая намеревалась или подсыпать ему что-то в бокал или вообще утащить в какую-то зассанную камору. Приходилось спасать, хоть и не должен, но это хоть как-то отвлекало от тоски и глупых мыслей. — Хэй, от тебя всегда столько проблем? — Не сдержавшись, таки спросил Скара, когда отгонял очередного донжуана от пьяного собутыльника. Тот лишь что-то невнятно промычал, улыбаясь словно мартовский кот, нализавшийся мяты. Мята?.. чертовщина… Скар приложил руку тому на лоб. Жар, холодный пот, увеличенные зрачки и состояние ваты…надо бы его спасать отсюда пока не поздно. Пока он сам был еще в состоянии помочь и не свалиться пьяным трупом где-то в канаве. Поэтому подойдя к нему и подхватывая под талию, Скара принялся выводить его на улицу под недовольное ворчание последнего, который в итоге просто прижался к брюнету, нагло шепча на ухо: — Зай, ты такой красивый…откуда такой уродился? — Видно было, что он и в самом деле ничего не соображал, поэтому Скара решил не обращать внимания на любые его высказывания, предпочитая оставаться в неведении о том, откуда же он такой красивый уродился. Лини же это не остановило, и он продолжил свой расспрос: сколько лет, кого искал в клубе, почему такой красивый, но злой? В ответ же молчание или краткие ответы, которые в обычном состоянии могут отвернуть человека от себя, но поскольку Лини был пьян, то ему было абсолютно плевать на то, как он отвечает, пока крепки руки удерживают его тело от падения. — Не знаю, кис, не знаю. А ты откуда такой красивый взялся на мою голову? — После десятка вопросов Скара таки сдался и ответил на самый первый, игнорируя все остальные и отводя тему от собственной персоны. — Я? Красивый? Хехе, а ты меня ба-алуешь…– Довольно усмехаясь, Лини прижался к чужой груди, чуть ли не мурлыкая от удовольствия и полученной похвалы. Правда наслаждение длилось недолго. Вскоре ему пришлось разжать свои руки и усесться в автомобиль такси, которую заранее вызвал Скара для этого алкаша. Лини было подумал, что тот оставит его в машине одного и уйдет восвояси, но у брюнета на этот счет были другие планы. Конечно, в трезвом состоянии он, возможно, так бы и поступил, но сейчас ему почему-то хотелось подольше быть с этим наглым, смазливым парнем, что так беззастенчиво прижимался к нему секунду назад и который сейчас строил из себя простого невинного мальчишку. Это…возбуждало. Будило в Скарамучче какие-то дикие инстинкты, что просто желали подчинить себе это хрупкое сексуальное тело. Инстинкты, которые просто требовали овладеть им и заставить быть только его. Что греха таить, Скара хотел его выебать и это желание было явно взаимным. Стоило Скаре сесть и назвать адрес, как Лини прижался к его боку всем телом, потираясь и поглаживая плечи и бедра. Фатуец чувствовал, как встало естество блондина и, в принципе, не был против этого жаркого чувства, что просто напрочь разрушало его скуку и одиночество. Почему-то он думал, что эта ночь может изменить его жизнь к лучшему, но почему? На это не было ответа. Да и он был не нужен, ведь Скара уже все решил для себя. Но сначала нужно было доехать, а такси двигалось, как на зло, слишком медленно. Но вот они уже подъехали и Скаре пришлось чуть ли не вытаскивать перевозбужденного парня из машины. Почему перевозбужденного? Всю дорогу блондин, не унывая, приставал к Скаре, то просто поглаживая, а то и внаглую оттаскивая воротник, чтобы запечатлеть влажный поцелуй, что перерастал в укус. Поцелуи становились с каждым разом все ярче, укусы все сильнее, а сам Лини вскоре оказался на коленях парнях, внаглую и напрямую сообщая о своем желании поиметь своего спасителя. Теперь-то Скара понимал, почему к этому парню так и липли всякие мерзкие типы: он был слишком ахуенен и соблазнителен, чтобы пройти мимо. Ему пришлось приложить много усилий для того, чтобы не выебать его прямо в машине, под зорким взглядом таксиста, что то и дело посматривал на поскуливающего парня. Выйдя из машины, Скара повел его наверх, в зарезервированный ранее номер. Он не знал, познакомиться ли он с кем-то сегодня, но не хотел тащить в дом свою пьяную тушу, а на утро убирать. Легче и безопаснее было просто снять номер и спокойно, ни о чем не переживая отдохнуть от домашней суеты. Звонок лифта, они на нужном этаже. Пьяное тело рядом подрагивало, сжигаемое желанием ринуться вперед и повалить наземь своего незнакомца. Но Скара крепко держал его за талию, не позволяя делать лишних движений, кроме как шагать туда, куда укажет он сам. Вот, они уже у двери и Лини томно вздыхает, предчувствуя сегодняшнюю ночь. Скаре же казалось, что эти вздохи обжигают, словно пламя. Настолько он прочувствовал дыхание, голос и сладость речей. — Ты слишком развратен…дай нам хоть войди, черт…– Бормотал он, пытаясь открыть дверь и не обращать внимание на блондина, что так и намеревался утащить его в поцелуй. Пытаясь возбудить, Лини поглаживал бедра, живот, касался груди и шеи, от чего тот, по идее, должен был получить удовольствие и возбудиться. Но этого так и не произошло. Скара продолжал стойко открывать дверь, несмотря на все попытки того. Правда стоило двери открыться, как губы блондина были смяты в неосторожном поцелуе. Последующие укусы, посасывание языка и сладкая, словно персики, игра. Все так возбуждало. Все так дразнило и желало большего, что Скара не мог терпеть. Врываясь в комнату отеля, Скарамучча прижимает блондина к стене, утаскивает в дикий, животный поцелуй, искусывая губы до крови, наслаждаясь болезненными полустонами Лини. Тот в свою очередь обнимает, прижимает к себе и отвечает настолько, насколько это было возможно. Губы Скары скользят вниз, по подбородку к шее, оставляя мокрую дорожку из поцелуев и укусов. Он, не оставляя ни единого миллиметра кожи без внимания, пока полностью не искусывает каждый уголок шеи. Вот, на пол падает рубашка, за ней спадает черная водолазка. Толчок. Скара оказывается прижат к соседней стене, захваченный врасплох, пока наглые ручонки блондина скользили по голому торсу брюнета. Ему хотелось большего. Хотелось ощутить его изнутри. Почувствовать полностью и без остатка. Касаясь руками к белоснежной коже, Лини постанывал и вздыхал, хрипло пытаясь произносить комплименты. Было слишком жарко, тошно и сладко. Он не мог совладать с этим чувством, беззастенчиво касаясь тела того руками. Движения были хаотичны и безумны. Ни о какой нежности и ни шло. Только сплошная животная страсть, которая устраивала их двоих. Касания Лини возбуждали, будоражили нутро Скарамуччи, заставляя его одновременно желать большего и прекратить эту болезненно-сладкую муку. От каждого укуса по телу проходила волна дрожи, от каждого поцелуя тело охватывал жар, высвобождаясь тихим гортанным стоном, что так и пытался он скрыть, закрывая лицо рукой и покусывая губы. Но Лини будто не видел этой реакции, продолжая дразнить его укусами и поцелуями, опускаясь все ниже и ниже к ремню, что отделял его от самого интересного. От того, что так самозабвенно пульсировало, отдавая в голову Скары мелкими сильными искрами. Словно специально, Лини терся о пах своим тазом, будто нарочно касался кончиками пальцев, водя ими по всей длине. Хотя почему будто? Он делал это специально и так игриво, умело, что у Скары перехватывало дыхание от сдерживаемых эмоций. Хотя даже в этом плане он сомневался. Как можно сдерживать их в тот момент, когда шикарный незнакомец утыкается носом тебе в член, целуя сквозь плотную ткань? И почему эти чертовы брюки все еще на нем, а не где-то в сторонке? Это новый вид пыток? Если да, то он был не против помучаться еще немного, если в итоге получит свою заслуженную награду. А Лини не унимался. Все продолжал дразнить того незаконченными действиями. Там коснется, там лизнет, а там сожмет. Ему нравилось смотреть на то, как пытался сдерживаться Скар, как нервно дышит и покусывает в неистовстве губы, с которых срывается глухой стон. Это завораживало и будило в Лини что-то неизвестное, волнующее и горячее. Что-то такое, что просто разбивало здравый рассудок в клочья. С ним нельзя было оставаться спокойным. Он был через чур привлекательным. — Назовешь свое имя, зай? — Отвлекаясь от своего занятия, он вскидывает голову и заглядывает в опущенные на него глаза. Эти шикарные, затянутые поволокой фиолетовые глаза…ах, как же ему не терпелось заставить их плакать! Лини хитро улыбнулся и в следующий миг стянул зубами доселе мешающую ткань. Скар задрожал. Слишком уж сладким был этот пьяный парень. Особенно в ситуации, когда его член взорваться готов от напряжения. С трудом сглотнув, он выдавил: — Скар…нг…мм…– Он не смог закончить предложение, захваченный врасплох действиями блондина. Кратко простонав, он схватился за его волосы, оттягивая и заглядывая в его глаза еще больше: — Что ты…? Лини усмехнулся и высунул язык, намекая на то, что собирался сделать с ним в дальнейшем. В ответ же получил недовольный вздох и смущение, заставляющее брюнета отвернуться. Тому казалось, что Лини как котенок — ласков и хрупок, но на деле…оказалось, что котенком был именно он. Все его слабые места, эрогенные точки, то, что нравилось и не нравилось — все это хранилось в маленьком тельце собутыльника. Скаре нравилось все, и он готов был вытерпеть что угодно лишь бы оставить его около себя. Такова уж была его природа.***
В комнате с таким тусклым освещением повисла тишина, прерываемая только довольным вздохами и хлюпающими, причмокивающими звуками. Скарамучча не мог понять, как так вышло, что сейчас он, подрагивая и выгибаясь, позволяя Лини творить такое! Такое…такое пошлое и неловкое…растяжка. Блондин уверенно и самозабвенно растягивал Скару, посасывая и дразня его языком изнутри. Он был горяч и словно заполнял его, будто…мог коснуться каждого уголка, до которого мог дотянуться этот скользкий и мягкий язычок. Скара довольно выгнулся, громко вздыхая и закрывая глаза, лишенный возможности прикрыть свое крайне явное удовольствие. Его руки были связаны и затянуты над головой. Откуда в блондине столько силы? Как он поддался этому? И почему получал так много удовольствия от позиции снизу, хоть и был активом? Это сладкое чертовое чувство томного ожидания и пульсирующая в висках кровь и боль, опускающаяся вниз, к животу, которую ни один обезбол в мире не мог облегчить — только этот малец, что отстраняется от него и нависает, чтобы заглянуть в синие, застланные туманом, глаза. Лини нагло усмехается и слизывает со своих губ смазку. Какого-то черта в этом номере было все необходимое для игр, из-за чего у блондина развязались руки, позволяя творить все, что ему вздумается. А думал и хотел он много. Эти же мысли и воплотил. Лини был немного грубым, сжимая чужие бедра и лаская грудь. Покусывая и оттягивая, он наслаждался стонами и недовольными выдохами своего партнера, но останавливаться и не планировал. Руки скользили по бледному подтянутому телу, то доходя до рук, то вновь опускаясь к бедрам. Укусы. Много укусов и следов от поцелуев, что пульсировали и слегка напухали, разливая, словно яд, по телу жар. — Ты…и правда словно кот…нгх…– Вздрагивая, когда Лини проводит по телу ногтями, шепчет Скара, а в ответ получает новую дозу легких красноватых полос по бедрам от чего с трудом сдерживался от того, чтобы излиться. Было бы позором так быстро кончить только от садистских ласк. — Может мне тебе помурлыкать в процессе, зай? — Довольно усмехнувшись, протянул он с издевкой и дразняще мяукнул. Вид подчиняющегося брюнета захватил его рассудок, не позволяя думать ни о чем кроме как о том, чтобы овладеть этим сильным и красивым тело. Сексуальность в каждом движении, в каждом вздохе, а от привычной иронии и язвительности почти ничего не осталось, оставляя лишь жалкие капли от той наглой и самоуверенной персоны. Лини выпрямляется и закидывает чужие ноги себе на плечи, целуя колени, оставляя на них след. Дыхание Скары замирает, а глаза устремляются на опасную улыбку блондина. Первый толчок. Ни капли нежности и сопереживания. Только резкий и глубокий толчок, заполняющий «заю» полностью, лишая его возможности дышать и разговаривать. Словно пронзенный электрическим разрядом, Скара хватает ртом воздух, сжимаясь внутри, заставляя Лини шумно вздохнуть и опустить голову, пряча лицо. Проходит несколько минут, и они оба понимают, что готовы. Медленно, но сильно, глубоко, но не зацепляя простату. Лини игрался с ним, как мастер с куклой и Скара не мог сейчас сказать, что не получал от этого удовольствия. Он до безумия хотел продлить эти игры, сжимаясь и не отпуская член, наслаждаясь чужими стонами и недовольным мычанием. А ему было все мало и мало. Приоткрывая глаза Скарамучча смотрит на возбужденное лицо Лини, что шепчет ему с улыбкой на лице: — Скара…ты такой…вошли в комнату и?..***
Скарамучча нахмурился, смотря на лицо Лини. Что он сейчас сказал? Какая комнату и почему голос резко изменился? — Вошли в комнату и что сделали? — Повторил вопрос, уже расплывающийся перед глазами, блондин. Вопрос его эхом стоял в ушах, а сам брюнет начинал постепенно приходить в себя. Картинка в интимном полумраке исчезла с глаз, и он снова оказался сидящим перед Лини и его братом на кухне. Кадзуха же недовольно посматривал на него в ожидании ответа. — А…мы вошли в комнату, и я помог ему уснуть, да. — Скара постарался доброжелательно улыбнуться, но получилась какая-то слегка нервная гримаса. То, что он сейчас представил не входило в его дальнейшие планы отношений, да и Лини вполне нравилось быть принимающей стороной без каких-либо проблем, что полностью устраивало фатуйца. Однако фантазия все же немного взволновала Скару, вогнав в раздумья о том, правильно ли он решил быть активом в их отношениях или стоило давать Лини немного больше свободы в плане выбора. Придя в голову, последняя мысль также быстро улетучилась после того, как перед глазами возникла картина стонущего и выгибающего спину, не раз кончающего блондина, что то и дело шептал о том, как ему хорошо и просил трахать его только быстрее. Это заставило Скару расслабиться и немного возбудится с улыбкой на устах, что заставило заволноваться уже Лини. С опаской смотря на брюнета, бывший стриптизер быстро прокручивал в голове возможные варианты того, что тот задумал, однако по лицу это было все также сложно понять, а действия то и дело намекали на не очень невинные события. Когда же Скара аккурат приобнял его за талию, Лини понял, что сегодня его ждет что-то крайне интересное, но в то же время мучительное, ведь его парень был из тех, кто любит довести до крайней точки и оставить все так, не переходя к самому интиму. Конечно, если Лини хорошо постарается, то Скарамучча «сделает ему одолжение» и они переспят. Казалось бы, с каких это пор нужно выпрашивать у партнера секс? Но такая игра в недотрогу и одолжения ему нравилась. — Понятно…однако скучное знакомство, я думал вы хотя бы переспите. — Кадзуха разочарованно хмыкнул и покачал неодобрительно головой, застав этим высказыванием врасплох. Они уж точно не ожидали, что строгий брат считает секс лучшим началом отношений. На кухне повисла неловкая пауза, которую через несколько, абсолютно безразличных глотков чая, решил прервать Лини: — Брат, что ты такое говоришь? Как бы мы могли так поступить? Все же мы были фактически не знакомы и спать с первым встречным… — Ну да, а трахаться в ВИП-комнате во время моей деловой встречи совершенно нормально. — Не дав ему договорить, протянул Кадзуха. Его пронзительный взгляд опустился на талию блондина, красноречиво сообщая, что вся их ложь раскрыта и если тот не уберет руку, то он ее больше не увидит. По крайней мере частью своего тела. Скара медленно, провоцирующее улыбаясь, убрал руку с талии и довольно хмыкнул. Все же братец оказался не так глуп, как кажется, хотя их ложь про знакомство теперь казалась очень стыдной. В большей мере для Лини, конечно же. Скаре же было все равно, узнает брат или нет. — …брат… — Начал было Лини, но его снова перебил Кадзуха, предупреждающе взмахивая рукой: — Ничего не говори, Лини. Подробности мне не нужны, а оправдания тем более. — Он шумно вздохнул, размышляя, что делать с этими лгунами, но ничего толкового так и не смог придумать, кроме того, чтобы оставить Скару убирать на кухне после их небольшого чаепития, а Лини утащить в коридор пошептаться. — Лини, правда все хорошо? Тебя не держат в заложниках? Не угрожают? — Его тон резко перешел со спокойного на обеспокоенный. Все же партнер его брата был никем иным, как фатуйцем, членом достаточно хреновой по репутации компании «Фатуи». О ней ходило столько слухов, что только их хватило было на несколько пожизненных для каждого ее работника, а тут один из них, в их доме, моет чашки после чая. Время начать волноваться. Лини вздохнул и отрицательно покачал головой: — Нет, я не в заложниках и нет, не угрожают. Брат, все правда хорошо! У меня даже знакомство с его семьей… — Ты уже познакомился с его родственниками?! — Чуть ли не задыхаясь от возмущения, вскрикнул Кадзуха, из-за чего Лини слегка сжался, делая шаг назад. Когда брат был зол, можно было прятаться куда угодно, лишь бы не попасть под руку. Тем временем внутри Кадзу бушевали разные эмоции: от злости до безумного беспокойства о этом глупом мальчишке. Его страхи не были беспочвенными. Кто знал, что на уме у этого парня по поводу наивного и откровенного Лини. Вдруг Скара просто пытается втереться в доверие, чтобы позже продать его на органы или, что еще хуже, в проституцию? Что ему, Кадзухе, потом делать? Нет-нет, он должен остановить их и прекратить их отношения сейчас, пока не поздно. Если еще не поздно. — Лини, у тебя на теле в последние месяцы не появлялись никакие странные метки или шрамы? — В том же обеспокоенном тоне спрашивал Кадзуха, внимательно смотря на сменяющиеся эмоции на лице брата. Тот сначала побледнел, а после покраснел до кончиков ушей, пряча лицо тыльной стороной ладони, а взгляд своих светло синих, сиреневых глаз, отвел в сторону. Кадзу начал переживать еще больше и, схватив блондина за плечи, принялся трясти ним, как тряпичной куклой. — Лини, отвечай мне! Что он с тобой сделал? — Но тот уже будто не слышал и Кадзу ничего не оставалось, кроме как потянуть его за волосы, доставив немного боли. Тот вздрогнул и потер пальцами болящий участок кожи. — То, что он сделал нельзя назвать криминалом…он…просто покусал меня. — Покусал? Всмысле? Как собака? — Не унимался Кадзуха, желая услышать все больше и больше подробностей, от чего уши иллюзиониста заалели еще больше. — Кхм…он был пьян и…пока пытался раздеть покусал меня. — Лини, со вздохом, вспомнил горячее дыхание на своей коже, волны мурашек, что пробегали по всему телу, не позволяя расслабиться, его острые клыки на его бедрах и животе. Мелкие поцелуи и болезненные укусы, что смешивались с лаской и страстью, получаемые в равных количествах и создавая этим странную, только им известную симфонию. –…Ладно, зря я спросил. Так, о какой встречи с семьей шла речь, Лини? — Ох…брат…начнем с того, что однажды меня «похитили» и я уже думал вызывать тебя по жучку в браслете. — Начал было он, но замолк, видя, как у старшего бледнеет от злости лицо. Подождав несколько секунд, он продолжил: — Но выяснилось, что это брат Скары решил посмотреть на меня и привез к их семейному дому, где я и встретил каждого его члена. Однако, я не ожидал, встретить такую странноватую, но веселую семью. — Странн…что… Лини…тебя…– Не зная, как подобрать слова в этой ситуации, Кадзуха просто вздохнул и махнул рукой, мол, продолжай рассказ, а Лини послушно и продолжил. В любом случае его сжигало желание рассказать те эмоции, которые он пережил в тот день.***
Оказавшись во дворе какого-то странного особняка, Лини не сразу привык к солнечному свету. Что уж говорить, его все-таки везли через весь город в черном мешке, немного пиная под локти, чтобы не рыпался и не пытался сбежать. Бока неприятно ныли, подтверждая реальность событий, а Лини пытался полностью осознать происходящее. Какие-то странные люди схватили его возле круглосуточного магазина. Утянули в переулок. Заломали и связали, после чего одели на него черный мешок, сквозь который с трудом проходил воздух, а солнечный свет вообще не проникал. Первой мыслью Лини, к удивлению, был вопрос о том, откуда у них такая качественная ткань, что не имела неприятного запаха, а только легкий аромат лаванды. Видимо, они часто используют и стирают этот мешок. Стриптизер улыбнулся. Даже в такой момент он думал не о себе, а о работе. «Надо будет похвастаться Кадзухе о том, что даже в момент похищения я думаю о нем и его работе, а не о себе и своей безопасности. Пускай почувствует вину, гаденыш!» — Эта мысль так сильно понравилась Лини, что он тихо рассмеялся, покачивая головой, из-за чего, вероятно, вызвал беспокойство у своих похитителей и получил первый толчок локтем. Тихо цыкнув, блондин повернул голову в сторону удара язвительно протянул: — Силы есть, ума не надо, да? — В машине повисла чуть ли не оглушающая тишина, в которой, казалось, было слышно только дыхание и быстрое сердцебиение похищенного. Правда толчки прекратились и Лини мог вздохнуть спокойно. Хоть что-то. На переднем сидении послышался довольный хохот, показавшийся Лини довольно знакомым за своим тембром, интонацией. Что-то или кого-то этот голос ему напоминал, но кого же? Парень принялся судорожно перебирать в голове всех своих знакомых, абсолютно исключая из этого списка своего парня, без которого, как оказалось, в этом похищении не обошлось. Правда поймет Лини это потом. Когда увидит лица своих похитителей и даст первую в своей жизни пощечину Скаре. Ехали они долго. Лини даже успел заскучать, так долго и неинтересно они передвигались. Сквозь разговоры двоих был слышен шум двигателя какой-то достаточно хорошей и, наверняка дорогой, машины. Лини даже немного возгордился тем, что его похитили не какие-то нищеброды, а зажиточные пидарасы. А в том, что те пидары, он даже и не сомневался. Они как-то слишком откровенно обсуждали свою интимную жизнь, приводя в пример своих пассий и какого-то черта сравнивая их с Лини. Дело дошло даже того, что сидящий слева его ощупал, проверяя правда ли его тело женственное и мягкое, как говорит второй. Правда откуда им знать какое тело было у Лини и почему они так заинтересованно это обсуждали? Ему было крайне плевать на причины и хотелось их просто остановить, поэтому он просто ударил ногой по спинке сиденья пассажирского места и довольно усмехнулся, услышав страдальческое «нгх!». Видимо парень прикусил язык, хахах. — Так тебе и надо, гад проклятый. — Пробормотал Лини тихо, но, судя по всему, не настолько, ведь в машине вновь повисла тишина и блондин ощутил на себе две пары глаз. С вызовом, насколько это было возможно, вскинув голову, Лини будто пытался ответить на чужие взгляды на что получил новый приступ смеха от похитителей. Наконец один из них отдышался и, перестав смеяться, все же протянул довольным тоном: — А он мне нравится! — Донеслось до ушей Лини, и он лишь фыркнул в ответ. В своей харизме и красе он был уверен на все 70%, остальные же тридцать были скрыты детскими комплексами и травлей со стороны одноклассников. Лини встряхнул головой, отбрасывая мысль об одноклассниках и вздохнул, тихо прошептав: — Идиот. — «Идиот» ответить не успел, поскольку машина остановилась, и водитель поведал «страшную» новость — приехали. Теперь у Лини не оставалось шанса на побег, ведь он как минимум не знал, где он находится и почему его до сих пор не развязали, раз приехали. Правда уже через пару мгновений, когда его вытянули на свет божий, и стянули с него мешок, первым что он увидел было лицо Скары. Тут то он и решил, что это наглая глупая шутка его парня. По крайней мере так ему показалось. — Скар, блять! Какого хрена ты творишь?! — Вскипев от злости, Лини хотел уже было замахнуться рукой, чтобы ударить, но те все еще были крепко связаны и благополучно затекли за спиной. Парень вздохнул и посмотрел на своего парня, ожидая ответа. — Хахах! Я не твой парень и я не Скарамучча. — Ответил он через секунду после того, как отсмеялся вдоволь. Видимо ему было крайне весело и смешно наблюдать за ним в таком положении. Почти что безысходность от невозможности пошевелить руками и нарастающая злость от осознания того, что этот гад смеет над ним насмехаться. Лини не был против разных ролевых игр, но уж точно не с похищением и публичным высмеиванием с унижениями. — Да что ты? — Язвительно переспросил Лини, усмехнувшись. — Может ты еще и внезапно возникший брат-близнец, о котором я никогда не слышал? — Именно так. Мой брат не любит рассказывать о семье, пока мы сами не «найдем возможность» встретиться с его партнером. Лини опешил, задумавшись о том, правду ли говорит этот молодой человек. Он и правда был очень похож, почти идентичен Скаре, но все же что-то было другим. Вероятно, его манера вести себя, слегка скованные движения и уставший взгляд. В последнем они правда были идентичны полностью. Скара тоже вечно возвращался уставший с одним только желанием — поесть и спать. Лини это конечно не мешало, но иногда проскальзывала мысль о том, что тому нужно меньше работать и больше отдыхать. –…Допустим. И как тогда тебя звать? — Он все еще не особо доверял этому парню. С головой у него точно не все в порядке, раз он решил познакомиться с парнем своего брата методом похищения. Кстати, о похищении. Лини осмотрелся, пытаясь запомнить местность, в которую попал: красивый цветочный сад, который переходил в плодовые и декоративные деревья за домом. Выложенная садовая плитка и особняк, что был похож на что-то сказочное и то, что обычному человеку, как он, не суждено было приобрести. Лини с досадой вздохнул и покачал головой. Если все это правда, то у него возникнет вопрос о том, почему Скарамучча скрывал и не рассказывал о таком? Боялся? Проверял? Не доверял? — О, и правда. Я ведь еще не представился. Меня зовут Лу.***
— Стой-стой, ты сказал Лу? Тот самый Лу? — Кадзуха неожиданно задрожал, сдерживая порыв повысить голос, что могло выдать его истинные эмоции и чувства по этому поводу. — Да, правда понял я это позднее… — Лини же в ответ лишь почесал затылок, взлохмачивая волосы и вздыхая. Вспоминать сейчас начало знакомства было ну крайне затруднительным, но ему придется. Уж больно он не может противостоять против обаяния и милоты своего брата. Кадзуха напрягся, вглядываясь в синие глаза своего брата, что неловко почесывал затылок и старался не смотреть на него прямо, будто скрывал какие-то события за пеленой полуправды. Стоило ли расспросить его о том, что он скрывает или дать ему самому высказаться и рассказать? Что может вылезти из этого? Кадзуха заинтересованно, но обреченно, вздохнул. Он всегда выбирал то, что никак не навредит Лини. В этот раз получилось также. Как бы не хотелось ему узнать побольше о Лу, он никак не мог преградить путь к более важному вопросу — что же случилось потом? — Так…оставим его на потом. Что случилось потом? Что они и ты делали?***
Как же Лини раздражала эта манера держать себя у Лу. Он не знал почему, но эта непоколебимость, уставший взгляд и легкая походка, злили его и подталкивали на гадости. Пока они шли, Лини успел несколько раз высказать свое светлое и доброе мнение по поводу семейки и того, что те до сих пор его не развязали. На что всегда получал ответ «терпи». Но терпение его лопнуло еще на половине пути, когда в него ткнули дулом пистолета, толкая двигаться быстрее. — Я тебе, что, лошадь, чтобы ты меня подгонял?! Знаешь куда этот пистолет себе запихни?! Правильно, в жопу! Несколько раз Лини развязывал веревки, которыми его сковали, поэтому фатуйцам пришлось одеть на него наручники. Правда и тут их ожидал сюрприз. Лини не просто так называли отменным иллюзионистом и фокусником. Он проворачивал множество трюков с веревками, наручниками и цепями. К сведению самое неприятное из них — это цепи. Довольно усмехаясь, Лини делал быстрое движение руками и расстегивал наручники раз за разом. Вскоре, конечно, это им всем надоело, и они просто приставили ему пистолет к виску, аккуратно и по-издевательски нежно произнося: — Еще раз…и твои мозги окажутся размазанными по стене. Усек? — Лини просто молча кивнул, не собираясь отвечать ему на такой глупый вопрос. У него и мозги? Откуда у него они могут быть. — Могу другой показать. — Доверительно сообщил Лини, когда мужчина немного поуспокоился. Тот поднял в непонятках брови, а иллюзионист совершенно спокойно и, не делая резких движений, украл у того пистолет и одел на него наручники, чтобы ему не было скучно во время наблюдения. Реакция охраны была настолько огромной и бурной, что не могло не радовать блондина. Все же он корпел над каждым из них долгие месяцы, пытаясь научиться делать это быстро и правильно, при этом не вредя себе. — Какая занимательная реакция! — Покручивая в руке пистолет, Лини насмешливо смотрел на того. Конечно же в этом коридоре они остались одни ненадолго, поскольку уже были слышны приближающиеся шаги. Лини недовольно цыкнул. Как же его раздражала вся эта ситуация. — А я вижу, ты времени зря не теряешь. — Послышался тот самый знакомый голос, но теперь Лини был уверен, что это не Скарамучча, а всего лишь его брат — Лу. Он недовольно вздохнул и посмотрел на любимое и в то же время чужое лицо. — Конечно, ты же не думал, что я буду послушно подчиняться похитителям, даже учитывая, что они родственники моего парня? Думаю, вы не настолько тупые, чтобы не знать, что я из себя представляю, не так ли? — Конечно же, Лини говорил о том, что эта семейка уже давно проверила всю его биографию, выискивая малейшие нюансы, чтобы зацепиться. Лу усмехнулся, молча соглашаясь с его мыслями, после чего махнул рукой охраннику, мол, оставь нас, я сам справлюсь. — Ты прав. Теперь опусти пистолет и пойдем в кабинет. Нас уже ждут отец с матерью. — Не будешь его отбирать? — Недоверчиво смотря то на пистолет, то на парня, Лини не спешил опускать дуло с груди близнеца. Тот вновь улыбнулся: — Если это позволит тебе чувствовать себя в большей безопасности, то да. Плюс тогда, в случае провала, у тебя будет шанс выжить. «Провала?» — Лини окинул его взглядом сиреневых глаз с головы до ног. — «О чем это он? Они решили устроить мне проверку? Мне это все больше и больше не нравится…» Позже Лини подумал о том, что зря переживал, ведь оказалось, что семья у них достаточно дружная и веселая. Совсем не похожая на те мафиозные семьи из слухов, а скорее просто имеют свои богатые причуды. Но больше всего, Лини удивило не то, что его тепло приняли, а то, что искренне переживали не обижает ли его Скара и не делает ли ему больно. В ответ иллюзионист отвечал предельно честно, от чего атмосфера в кабинете быстро переросла с напряженной в дружную и почти что семейную. Единственное, что напрягало, так это желание родителей, помочь ему во всем в чем только можно, но и с этим Лини вполне справлялся, просто говоря, что в его жизни пока что нет ничего с чем бы он не справился собственными силами. Такой ответ хорошо принимался и даже делал Лини в глазах родителей более внушающим уважения чем раньше.***
— Ну вот как-то так и познакомился. Что ты на меня так смотришь? — Лини вопросительно смотрел на брата, что молча всматривался в лицо своего брата, удивленный не так рассказом, как ситуации и реакции Лини в целом. Подумать только! Его вечно ноющий братишка, смог обезоружить специально обученного охранника, связать его, еще и уважение заслужить, при этом заручившись поддержкой от Фатуи. Хотя, впрочем, чего еще ожидать от человека, который спит с одним из сыновей этой большой семейки? Кадзуха до сих пор был немного не в себе от этого умопомрачительного факта. — …Ладно, допустим, не будем заострять на этом всем внимание. Но ты только скажи…каким образом ты ввязался во все это? Не будем о вашей встрече, я ее сам видел и помню так, будто она была не год назад, а сейчас. — Кадзуха пытался переваривать получаемую информацию в соответствии с ее пребыванием в его уставший, шокированный мозг. Лини же покраснел словно маков цвет и отвернулся, пытаясь сформулировать свои, разбежавшиеся, мысли в рассказ. Эта часть была самой сложной в их отношениях и самой неловкой, ведь человеком, который сделал первый шаг к романтической жизни, был именно он. — Что ты имеешь в виду, Кадзу? — В попытках увильнуть от вопроса, Лини решил прикинуться дурачком. Не слишком сильно ему хотелось вспоминать то утро, когда признался. К его сожалению, попытка оказалась неудачной и взгляд старшего это доказывал. Лини пришлось смириться со своей не слишком счастливой участью рассказчика таких интимных и неловких историй. Сначала он, конечно, подумал о том, чтобы приврать, но Кадзуха уже догадывался об ответе, поэтому заранее предупредил: — Я сразу пойму, где ложь, а где ты говоришь правду, Лини. У тебя слишком красноречивое лицо.***
Настало утро. Такое теплое, по-осеннему прекрасное и такое атмосферное, что хотелось оставаться в кровати на долгие часы, наблюдая за тем, как колышутся листья деревьев за окном. Так и с Лини. Он уже давно проснулся и просто завороженно наблюдал, как ветер шелестел желтоватыми листьями клена. Это были последние теплые дни, после которых придут холода, что заберут с собой последние упоминания лета. Так очаровательно и грустно одновременно. Лини тихонько вздохнул, пытаясь не разбудить лежащего рядом парня. Он так редко мог нормально выспаться, что сейчас до ужаса сильно не хотелось его разбудить и потревожить такой сладкий, долгожданный сон. Пускай он выспится, хоть раз, не так ли? Для Лини это была лучшая в мире награда — видеть сонное, умиротворенное лицо человека, с которым вот уже несколько месяцев ведет странную, но через чур прекрасную игру. Они вели себя как пара, ходили на свидания, спали, дарили подарки, но при этом никто и ни разу не признался друг другу, словно так и должно быть и их судьба — это навечно остаться лишь чем-то большим чем друзьями. Скарамучча не хотел отпускать его, Лини был в этом уверен. Но в то же время, он понимал, что сам Скара не хочет или не может изменить положение дел. Словно чего-то боялся. Был встревожен и обеспокоен. А может просто хотел лишь быть сексуальными партнерами, а не парой. Возможно, для него это было чем-то вроде свободы. Возможно…скорее да, чем нет? Скорее нет, чем да? Что можно было сказать в такой ситуации? Как подойти к нему и узнать, что же тот чувствует? Видит ли он намеки? Догадывается ли о тех чувствах, что так трепетно хранил в себе Лини? Так много вопросов…и ни одного достаточно убедительного ответа. — Ах… Скара…если бы ты только знал…– Бормочет он, не отводя взгляда от окна, где уже упало несколько листьев. Его мысли сейчас бродили совершенно в другом месте и ни капли не на погоде вокруг. Пусть снег, дождь, туман или град — ему было все равно сейчас. Его сердце горело от переизбытка эмоций, что хранились в нем. Его разрывало от желания высказаться, рассказать все как есть, не боясь получить такой ужасающий ответ, как «мы просто партнеры в постели». Это было бы самым большим ударом в его жизни. Самым трудным испытанием и самой тяжкой болью его души. Он корпел, он страдал и мучился над этими мыслями долгие дни и недели, чтобы сейчас, пока Скара спит, тихо высказать их и постараться забыть. Постараться не обращать внимание на свою незавидную роль любовника. — Скара…так больно…знаешь…мне так больно…больно…– Его голос обрывался на каждом слове, не позволяя закончить реплику. Он нервно сглатывал слюну, пытаясь загасить тревожный ком в горле, но только усиливал этот чертов дискомфорт. Скарамучча во сне перевернулся, тихо вздыхая и продолжая мирно сопеть. Теперь он лежал на боку, показывая свое личико только ему. Только Лини. А только он мог видеть такую картину? Правда ли Скара честен с ним и искренне счастлив проводить с ним время? Ему интересно с ним? Чем? Почему? Лини снова впадал в депрессию от этих глупых мыслей, что так или иначе мешали сформулировать давно подготовленные мысли. Да, он не мог сейчас сказать их, ведь был тем еще трусом, что боялся разрушить то, что уже имеет. Но продолжаться это не может и Лини просто глухо вздыхает, прикрывая глаза. Его мысли возвращаются к листьям, что умиротворенно покачивались на ветру в надежде выдержать его. Лини представлял, что листья это он, а ветер — события, что должны были изменить его жизнь. Возможно, именно это событие и изменит его жизнь. Кто же знает, как повернётся его безрассудное высказывание? Вдруг Скара чувствует к нему то же самое? Тяжелый вопрос, на который у Лини не было ответа. — Мне нельзя впадать в депрессию еще ничего не узнав…– Тихо бормочет он сам себе и вновь открывает глаза, успокоенный представленной картиной дерева на ветру. Он больше не нервничал, а лишь немного грустил. Грустил из-за того, что боялся получить негативный ответ. Боялся почувствовать неловкость ситуации и разрушить то, что было построено за 8 месяцев. Что же ему делать и как произнести заветные слова? И снова у Лини не было на этот вопрос ответа. Наверное, ответа и не существовало, ведь каждый сам подбирает под себя нужный результат. Какой ему нужен был ответ? Позитивный или негативный? Какой из них ему было бы легче перенести? От одной мысли о негативном исходе у Лини начинало неприятно щемить в груди, а комок, застрявший в горле, становился все крупнее и, твердея, врезался в мягкие ткани гортани. Он был на грани того, чтобы вскочить с кровати и убежать, чтобы больше никогда не встречаться лицом к лицу с этим смазливым…прекрасным человеком. Но Лини не убежал. Он продолжал лежать рядом, слушая мирное дыхание и сладкое посапывание, словно это была лучшая музыка в его жизни. Его сердце трепетало от каждого вздоха, каждого звука дыхания и недовольного сонного возмущения по поводу объятий, от которых блондин так и не сдержался. Лини крепко обнял его, прижимая к себе несколько секунд, после чего отпустил и вздохнул. Уже третий раз за это утро. Тяжкий, протяжный вздох отчаянья и надежды. Ему было тяжело подобрать нужные слова, тяжело было поверить в то, что ему могут ответить согласием. Да и ответить то было некому, Скара спал, а будить его Лини не планировал. Все же сон любимого казался намного важнее каких-то сложных слов, не так ли? Лини думал так же, поэтому и не мог так долго признаться в своих глупых чувствах к этому парню. — Скар, я… — Вновь начинал он тихо шептать свои чувства, но стоит Скаре пошевелиться, как тело и разум сковывало, получше наручников. Сковывая сердце от лишних ударов, Лини ждал, когда тот успокоится и продолжит мирно спать, что отдохнет, но тот все ворочался и ворочался во сне, пока довольно не вздохнул, обнимая подушку руками, зарываясь в нее лицом. Лини даже подумал, что завидует подушке, что может так просто оказаться у него в объятиях, тем временем, пока сам он не может даже о чувствах своих рассказать. Чего же хотел сам Лини? Как ему стоило поступить и стоило ли вообще за что-то браться, пытаться. Надеяться и ждать? Действовать или все же оставить в покое и дальше плыть по течению? Это было заманчиво, но слишком просто, от чего становилось плохо и горько одновременно. Лини не был трудоголиком, но также и не был тем, кто отлынивает от работы, занимаясь какой-то фигней. Поэтому взяв себя в руки, Лини, тихо шепча, произносит эти, такие долгожданные, заветные слова, что так долго хранились в его сердце тяжелым невыносимым в одиночку грузом. Грузом его чувств к Скаре. Казалось бы, плохое сравнение, но именно оно отображало истинную сущность происходящего внутри Лини, который не знал, что же ему нужно сделать, пока он находится рядом. Стоило ли ему вообще тут находится? Почему он размышляет об этом, смотря на листья клена в окне? Вроде такое должно происходить в более романтической обстановке, не правда ли? О боже, а ведь даже спросить не у кого! А волнение все больше и больше давало о себе знать, заставляя его нервно потеть и слышать в ушах лишь учащенное сердцебиение собственного сердца. Как бы банально, как бы глупо все это ни звучало, но он чувствовал, что должен…должен и обязан…он больше не мог держать в себе то, что накатило на него в это октябрьское утро. Ему просто хотелось сказать это: — Я люблю тебя…