***
«Внимание! Поезд Токио-Йокогама прибывает на третью платформу в 17:20!» — послышался женский голос через громкую связь.
Услышав объявление, народ закопошился. Кто-то стремительно зашагал в сторону платформы, выглядывая приближающийся поезд. Может, это родители встречают долгожданную дочь или жена приветствует своего мужа из командировки. Дазай же только выходит из вагона, правой рукой держа чемодан, а в другой руке телефон. Так вышло, что внешний аккумулятор остался в квартире, а телефон неумолимо быстро истратил свой заряд. Если раньше он хотя бы загорался на какой-то период времени, то теперь кнопка питания совсем не реагирует. Происходит такое часто, и шатен даже привык, что в самый нужный момент его регулярно покидает единственное средство коммуникации. Отложив гаджет в задний карман чёрных джинс, Дазай наконец-то оглянул окружающий его пейзаж. Людей было действительно много и с каждой минутой всё сильнее хотелось покинуть это место. Благо, люди придумали такси, стоящее возле вокзалов, что заметно улучшило ситуацию. Помахав близ стоящей машине, точнее, водителю, кареглазый поспешил к ней. — Могу я поместить свой багаж в багажник? — вежливо пролепетал будущий пассажир красного автомобиля, на что получил одобрение в виде выходящего из машины водителя и открывшего ему нужный отдел машины. Парни вместе засунули груз, после чего Осаму уселся на заднее сиденье и сообщил место прибытия. Последующие полчаса он лицезрел мелькающие мимо транспорта дома и людей. Как и ожидалось, город совсем не изменился. Всё так же красив и величественен, а опускающееся солнце, опаляющее горизонт самыми разными оттенками красного и розового, только добавляло необычности. Наконец, машина остановилась, и шатен стукнулся об окно, на которое опирался головой, от резкого, по его мнению, торможения. Шикнув, Дазай отстранился от двери, открыл её и вышел наружу. Дорога утомила его, так что он сладко потянулся, и всё, чего ему хотелось сейчас — это лечь спать. Потом он забрал свой чемодан, попрощался с водителем и зашагал к довольно-таки большому дому по дорожке, усеянной по противоположным сторонам красивыми цветами. Только из-за того, что сейчас вечер, они несколько опустились, а бутоны были в пару шагах от того, чтобы закрыться. Навеяли воспоминания о том, как мать долго выбирала какие именно цветы тут разместить, а потом долго выхаживала их и ругалась на здешних мальчиков, которые срезали пару цветков. Улыбнувшись, Осаму дошёл до главных ворот и нажал на кнопку сверху. Тут же дребезжащий звон прекратился, а дверь была отперта. Милая девушка-служанка кивнула гостю в качестве приветствия и отступила вправо, давая пройти. — Ваши родители уже заждались, Дазай-сан. — Прошу, зови меня просто Дазай, — вежливо сказал юноша и пошёл дальше. Она была ему незнакома, видимо, наняли недавно. На секунду шатен остановился перед входной дверью. Было не понятно, для чего он тут, и для чего его позвали. Однако уже ничего не поделаешь и назад пути нет, так что он берётся за ручку и открывает перед собой путь. — Вот и я! — задорно протянул кареглазый, натянув привычную улыбку, чтобы скрыть волнение перед встречей. — Не ждали, а я припёр… — Осаму, снова ты ёрничаешь! — выбежала блондинистая девочка из-за коридора и капризно топнула ногой. В отличие от приехавшего, она делала вид полного недовольства, но долго у неё на лице это не задержалось, и она тут же подбежала к парню, бросившись в объятия. — Элис-чан, я тоже рад тебя видеть, — усмехнулся Дазай и похлопал по спине младшей сестры. — Глупый братец! Уехал и совсем забыл про меня! — девочка отошла на шаг и сложила руки на груди. На глазах уже наворачивались слезы, но она старательно пыталась это скрыть. Подобное заявление немного ошарашило Осаму и ему ничего не оставалось делать, как виновато пожать плечами и ещё раз обнять ее. — Ты очень похорошела с последней нашей встречи, — Осаму сел на корточки, разглядывая смущающуюся девочку под таким пристальным взором. — Дурак! — запищала та и побежала подальше от кареглазого, оставив его одного тихо хихикать. Она всегда была немного стеснительная, — подумал Осаму и прошёл в гардеробную, находящуюся левее от него самого. Снимая с себя плащ, он разглядывал интерьер в прихожей. Сменили обои на более светлые, и вешалка не на прежнем месте, как помнилось Дазаю. Наконец, он вышел в коридор и спокойно шагал дальше, пока не оказался в обширной гостиной. — Глазам своим не верю! Вы наконец-то выбросили этот вечно пылящийся рояль? — наигранно воскликнул удивившийся Осаму, и ответ не заставил долго себя ждать. — Не дождёшься, он стоит в кабинете матери, — послышался мужской голос, доносящийся с лестницы. Шатен повернулся в его сторону и слабо улыбнулся. Можно вечно смотреть на то, как течет вода, горит огонь в камине, и на вечно не стареющего Мори Огая. — Ну здравствуй, отец, — сейчас его переполняли самые разные чувства. Но одно было самым ясным — чувство того, что ты наконец-то вернулся домой. От одной этой мысли хотелось переобнимать каждое деревце в саду, каждую колонну в широченных коридорах этого дома. Ну и родителей, конечно, что Дазай и сделал. Отстранившись от владельца дома, Осаму остановил свой взгляд на одной из ступеней, будто на ней написана формулировка смысла жизни. Так не хотелось смотреть в эти чуть ли не самые проницательные глаза в мире. Они не то чтобы поймут, что ты скрываешь, нет. Эти очи цвета очень спелой вишни способны перекопать всю твою душу, опустошить её и снова заполнить. Мужчины стояли молча, один не мог найти слов, а второй просто изучал фигуру сына, пытаясь выявить любую информацию о том, как поживает потомок. Это чувствовалось слишком сильно, так что Осаму закинул руку за голову, словно почёсывая затылок, лишь бы закончить этот осмотр. — А где мама? Мори тоже бросил своё занятие и поднял глаза в сторону, где примерно находилась спальня. — Она тебя ждёт в спальне, — тихо сказал Огай и потихоньку зашагал вниз. Захотелось проветриться на свежем воздухе и разговор их подслушивать ему не сдалось. — Хорошо, иду, — кивнул кареглазый и уже было тоже зашагал по лестнице, но остановился, обратив взор на уходящую фигуру отца. — Стоп, почему в спальне? Она больна? Ответа не последовало и Осаму чуть сжал челюсти, словно боясь увидеть что-то грустное и страшное. Бросив идею продолжать выявление причины у отца, Осаму стремительно зашагал вверх, сокращая расстояние, переступая сразу через две ступени. Благо, память не подводила и парень быстро нашёл нужную комнату. Забыв о том, что нужно стучать и проявлять другие виды порядочности среди общества, он просто вбежал внутрь, не разжимая кулак правой руки. Как только оказался в помещении, он остановился взглядом на спящей матери. С виду она выглядела очень даже здорово. Схватив стул у стены, он поставил его возле кровати и уселся, не отрываясь от женщины. Как бы он не старался её не разбудить, она все равно отрыла свои карие, как у сына, глаза и повернулась к источнику волнения. Взяв её за руку, Дазай приблизился к ней, давая возможность лучше рассмотреть пришедшего. — Я приехал. Отец сказал, что ты ждёшь меня в постели… Скажи, ты больна чем-то? — пульс так и бил по мозгам, и была некоторая отдышка от слишком быстрого передвижения по дому. Только реакция матери его несколько удивила, если не ввела в ступор. Она засмеялась, прикрывая рукой рот, чтобы не быть слишком громкой. — Любит же твой отец наводить шумиху. Нет, со мной всё в порядке. Я отсыпалась от ночной смены в больнице. Заменяла одну свою коллегу. Облегчению сына не было предела, а на смену волнению пришла небольшая злость на выходку отца. Помотав головой, чтобы скинуть мешавшую прядь чёлку с глаз, Осаму наклонился к матери и крепко обнял. — Ос-саму, тише ты, а то я и вправду от такого напора сломаюсь, — неловко пробормотала шатенка и похлопала по плечу обнимающего. — Рада тебя видеть. Дазай отстранился по просьбе родительницы и обратно сел на стул возле кровати. — Тогда, раз ты здорова, и отец в порядке откуда такая срочность в прибытии меня была? — ему хотелось разобраться в ситуации, ведь время сейчас мирное, да и с работы пришлось отпрашиваться, брать недельный отпуск. Еле как успел на первый рейс и для чего это всё? — Да, все мы здоровы, но твоё присутствие всё ещё является неотложным. Спускайся на кухню, я с твоим отцом скоро подойду. Нам нужно с тобой поговорить, — голос матери стал серьёзным и Осаму внимательно вникал в речь. — Окей, только я могу занести свои вещи в комнату? Если вы её псу Элис не отдали, конечно, — на последних словах он немного скривился, показывая всё ещё существующую нелюбовь к собакам. Хоть Осаму и был против собаки в их доме, собственно как и Огай, душераздирающий взгляд Элис сломил их дух и в доме зазвучал лай пса и крики родителей за его выходки с драньём мебели. Поведение сына рассмешили Танэ, и она кивнула, после чего гость встал и покинул её комнату.