Too deep

Иногда у Нила особенное настроение во время секса. На самом деле он не может дать определение этому настроению. Для него нет точного названия, но он знает, что чувствует — мягкость, тепло, покалывание и покой. Это отличается от того, какое бывает, когда Эндрю жестко втрахивает во влажную от пота кровать, и Нил превращается в отзывчивое животное. Но, когда руки Эндрю скользят по его шрамам, медленно растягивают и затем трахают еще медленнее, Нил понимает, что уплывает. Это так, словно пьян без алкоголя, и Нилу нравится. Они приезжают в Колумбию на выходные, когда Нил оказывается в настроении. И это довольно странно, потому что ничего даже отдаленно сексуального не происходит. Эндрю заваривает чашку кофе, утренние субботние мультики идут фоновым шумом, и Нил вполне уверен, что у него на подбородке не высохли слюни. Но вид Эндрю в мягких хлопковых штанах и голубой майке Нила доводят Нила почти до обморока. Его член уже налился, когда он садится за барную стойку. Эндрю вручает ему кружку кофе, приготовленного именно так, как ему нравится, и Нилу приходится сопротивляться желанию взять себя в руки. Они проводят день в таком же духе: колеблясь между желанием свернуться в клубок у сильного тела Эндрю и желанием отсосать ему, упав на колени. Эндрю замечает это настроение, но даже не пытается спросить Нила. Нилу удается подавлять это настолько долго, насколько возможно, пока позже ночью, когда дождь бьет по окнам, Эндрю не вколачивает в него свой член. Нил теряет контроль. Он причитает, стонет и хнычет, прося больше, больше, любя это, и Эндрю все еще удивлен реакцией Нила. Нил даже не замечает его колебания, потому что он на облаках, уплывает на высоту, когда его трахают в безопасном пространстве темной комнаты. Нил хочет, чтобы это было медленно, но Эндрю может продержаться не так долго, прежде чем начнет трахать Нила, поэтому он, по крайней мере, дорожит мгновениями, когда Эндрю не делает ничего, кроме плавных толчков. А затем Эндрю придавливает Нила собственным телом, подталкивая свои согнутые колени под раздвинутые ноги Нила, припадая ртом к его уху. — Медленно, детка? Эндрю никогда раньше не использовал уменьшительно-ласкательные слова. Для них это нечто резкое, насмешка над нормальными отношениями, так что, если бы Нил был в другом состоянии, он бы разозлился. Но Нил чувствует мягкость и тепло, и только движет бедрами, чтобы Эндрю вошел глубже. Эндрю хмыкает, наклоняется, прижимает ноги Нила к груди, практически складывая пополам, и начинает медленно трахать. Пальцы ног Нила поджимаются, ноги затекают, а голос ломается, когда он хнычет и скулит. Его руки скользят от плеч Эндрю к самой темной части его тела — области кожи на бицепсе, откуда начинаются повязки. Он впивается пальцами в мускул, когда Эндрю медленно входит и выходит, приводя Нила в полный беспорядок. — Эндрю, — Нил на грани рыданий, бессмысленности и отчаяния. Щетина Эндрю горит там, где прижимается к влажной щеке Нила, а губы успокаивающе мажут по коже. — М-м, детка, тебе это нравится? Тело Нила шокировано реагирует. Его мышцы сжимаются, и он срывается на громкий и долгий стон. Эндрю в ответ скользит членом внутрь, а затем наружу, внутрь, и наружу, и снова внутрь. Все, что Нил может — пытаться заземлить себя и не погрузиться в туман удовольствия, облака, застилающие разум. Кровать под ними скрипит в такт толчкам. — Нравится мой член? Нравится, как он ощущается внутри? Голос Нила надрывается, поэтому он кивает и сцепляет зубы, когда Эндрю оставляет томный поцелуй в области челюсти. — Ты думал весь день о том, — бормочет Эндрю, — что я медленно трахаю тебя. Именно так, как тебе нравится. Разве тебе не нравится, детка? — Да, — Нил вновь хнычет. — Да, мне нравится. Эндрю скользит рукой под одну из ног Нила, поднимая ее на свое плечо, и Нил слегка сдвигается на бок. Другая его нога оказывается вытянутой между бедрами Эндрю. Эндрю приходится приподняться, к сожалению Нила, чтобы продолжить входить волнообразными толчками. Нил вслепую добирается до руки, скользя второй по бедру Эндрю в поисках поцелуя, прикосновения, чего угодно, что удержит его здесь и сейчас. Эндрю ловит его руку и проводит в области чуть выше его члена, где перекатываются мышцы пресса под мягкой жировой прослойкой. — Я здесь, — Эндрю подтверждает свои слова, полностью выходя, чтобы позволить ощутить всю длину его члена, когда он толкнется обратно. После толчка Нил дрожит. — Блядь, ты такой узкий. Тело Нила гудит от непривычной похвалы. Пока член Эндрю движется внутри него, легкий дождь стучит по окну. Он едва может держать глаза открытыми, поэтому подбадривает Эндрю нежными звуками, проводя рукой по животу вверх. Он дотягивается до груди Эндрю, проводит ногтями вниз по волоскам на ней до самого пупка, а затем обратно. Бедра Эндрю вздрагивают на мгновение, но он не подает виду, вместо этого отпуская ногу Нила, чтобы полностью накрыть его своим телом. Рука хватает Нила за челюсть и отворачивает голову в сторону, чтобы Эндрю смог вновь прижаться ртом к его уху: — Хочешь, чтобы я трахнул тебя, детка? Трахнул жестко? Нил может себе представить. Эндрю втрахивает его в кровать и доводит до пика. Но это не совсем то, чего хочется сейчас. — Н-нет, — Нил дышит, а голос дрожит. — Хочу так. — Хочешь, чтобы я продолжил трахать тебя именно так, как сейчас? Как думаешь, насколько долго ты продержишься, детка? Сорок минут? Час? Два? Что, если я буду трахать тебя так всю ночь? — Эндрю, — Нил умоляет, хотя даже не знает о чем. У него есть все, что нужно прямо здесь — в темной комнате в Колумбии с Эндрю внутри него. Тем не менее, он просит, и Эндрю удовлетворяет его непонятную просьбу, крепко целуя. — Забирайся сверху, — Эндрю бормочет ему в губы. Нил стонет, разрываясь между нежеланием двигаться и мыслью о том, как же глубоко Эндрю сможет трахать его в новой позе. Второй вариант побеждает, поэтому Нил перемещается, пока не оказывается на коленях Эндрю с его руками на бедрах. Нилу нужна поддержка — он едва сдерживается от того, чтобы упасть на Эндрю и лежать. Нил приводит себя в чувство, кладя руки на грудь Эндрю, чтобы использовать их как опору и извивать бедра. Руки Эндрю спускаются вниз по дрожащим бедрам Нила, а затем поднимаются и хватают за задницу. — Посмотри на себя, — он хмыкает низким голосом, — ты так хорошо смотришься сверху. Нил дрожит и опускает голову, закрывая глаза, пока трахает себя на Эндрю немного интенсивнее. Однако он открывает глаза, чтобы посмотреть на Эндрю, когда ощущает поглаживание по щеке. В темном блеске спальни, Эндрю, как картинка из книг по истории Нила. На его коже танцуют тени от дождя в окне, от чего кажется, будто он то исчезает, то появляется. Но его пылающие руки на ягодицах Нила напоминают ему, что Эндрю на самом деле здесь. Его светлые волосы отливают золотом как от пота, так и от темноты, завиваясь у висков, будто он — греческая статуя. Теплая нежность переплетается с горящим возбуждением в животе Нила. Он держит темп, но скользит одной рукой вверх, чтобы коснуться щеки Эндрю, которая выглядит острой, несмотря на мягкий свет. Эндрю перехватывает его запястье и касается ртом точки пульса, ни на секунду не отводя от Нила взгляд. В ответ на этот взгляд, практически забытый член Нила дергается. Рука на его заднице поднимается вверх по позвоночнику, хватая за заднюю часть шеи, притягивая Нила вперед, пока его лицо не будет похоронено в ключице Эндрю. Они так и сидят, вздыхая и потея, прежде чем Эндрю согнет колени и вскинет бедра. Толчок не такой сильный, как были до, но все еще вызывающий у Нила громкий стон. Он гиперчувствительный, будто оголенный нерв. Словно истинное призвание Нила — это член Эндрю внутри него, и он никогда по-настоящему не чувствовал нигде, кроме как здесь, в темной комнате. — Не останавливайся, — Нил шепчет. — Не останавливайся. Эндрю не останавливается. Он держит Нила и бормочет мягкие поощрения в минимальное расстояние между их телами, пока толкается в Нила. Резкая смена темпа заставляет Нила трещать по швам, но это именно то, что ему нужно. Ему нужно, чтобы Эндрю трахал его, пока каждая острая часть его тела не смягчится. Ему нужен член Эндрю внутри. Ему нужно чувствовать низкие вибрирующие выдохи из груди на шрамы на щеках. Ему нужно все это. Нил не знает, почему плачет: либо от того, как ему хорошо, либо просто от странной смеси эмоций и удовольствия, но он стонет сквозь радость, когда Эндрю трахается с ним в темпе, похожим на животный. — Эндрю, — он всхлипывает, потому что это единственное, что он способен сделать. Он хочет рассказать ему, как хорошо это чувствуется, как он близко, — несмотря на то, что даже не прикасался к своему налитому члену с тех пор, как они начали, — почему плачет, но не может. Хотя Эндрю понимает, потому что впивается горячим поцелуем в уголок губ Нила. Рука обвивает член Нила и тот запрокидывает голову назад, захлебываясь стоном. Эндрю двигает по члену в такт толчкам внутри Нила. — Давай, детка, — он говорит. — Кончи для меня, Нил. — Не могу, — Нил задыхается. Он чувствует как нарастает оргазм, но что-то мешает ему окончательно накрыть с головой. Эндрю неумолимо поворачивает руку на головке члена Нила. — Нил, кончай. Нил кончает. Земля содрогается, позвоночник изгибается, пальцы ног сжимаются. Он даже не может дышать от интенсивности. Все, что он может — упасть на Эндрю и позволить себе погрузиться в забвение. Требуется некоторое время, чтобы вернуться обратно. Когда он замечает, что все еще в кровати, сбоку на простынях, свернутых в клубок, чистый, но без Эндрю поблизости, ему становится тревожно. Это был сон? Все это было сном? — Нил, — Эндрю говорит сверху. Нил оборачивается, и нет, боль точно есть и очень реальна, а не плод воображения. Эндрю присаживается рядом, одетый в спортивные штаны, низко сидящие на бедрах. На туловище все еще видны розоватые полосы от ногтей Нила. Эндрю мягко накрывает челюсть Нила. Такое простое прикосновение вызывает дрожь во всем теле. — Ты со мной? Нил моргает. Эндрю замечает его замешательство и проводит по брови Нила большим пальцем. — После того как ты кончил, ты не отвечал. Ты молчал почти десять минут. Мне нужно знать, что с тобой все хорошо. — Я в порядке, — Нилу удается сказать, но затем он тут же морщится и от своего выбора слов, и от того, как надломлено звучит его голос. Эндрю посылает ему мрачный взгляд. — Я имею в виду, — Нил пытается найти любое внятное объяснение, но у него не получается. Он в порядке, совершенно счастлив и сыт, но его тело ощущается странно пустым. Будто кожа слишком большого размера, — со мной все хорошо, — это близко к правде настолько, насколько может быть. Эндрю медленно кивает, словно ждет, что Нил возьмет слова обратно. — Мы не будем больше этого делать. — Нет, — Нил быстро отвечает, пытаясь поймать руку Эндрю. — Мне правда понравилось. Очень понравилось. Я просто… Я никогда… Все совсем иначе, когда ты говоришь. — Я говорю все время, — это была не совсем правда. Когда были только они вдвоём, вместе — да, но не с другими лисами. — Ты не говоришь так. Эндрю смотрит на что-то выше Нила, раздумывая. Его лицо безэмоциональное и не выражающее ничего. — Мне тоже понравилось, — наконец бормочет он. Сердцебиение Нила ускоряется, но он скрывает свое удивление за мягким поцелуем в запястье Эндрю, а затем притягивая за пальцы. — Возвращайся в постель. Эндрю следует за просьбой, и Нил засыпает в крепких объятиях со второй рукой под подушкой.