Моя звезда на ярком небосводе

— Этого быть не может! Скай оставался непреклонным. Только дурак пожелал бы адекватно это воспринять: сбегал на свою беду показаться врачу для галочки, чтоб глава отвязался. Он притащил себя сюда, в надежде на мало-мальский дефицит железа, нехватку витаминов, того-другого, и на другие новости не рассчитывал. — Определённо, вы что-то путаете, со мной не могло этого случиться. Я уверен в своих словах, сэр. Может, техника вас вводит в заблуждение? — Поверьте, молодой человек, проблема тут не в технике. Моё дело обнаружить проблему, поставить заключение и выписать сопутствующие рекомендации. От вас принц требуется выполнять их по возможности и беречь себя, сейчас вам как никогда необходим контроль за своим здоровьем. — Не верю, доктор, хоть убивайте. — Я устал повторять, юноша. — Да вы совсем обезумели! — лопнул Скай как воздушный шарик. Он едва держался на грани, чтобы не наброситься на врача и не надавать по шапке.— Неужели вы не слышите того, что я говорю? Я больше всего на свете уверен в том, что вы ужасно ошибаетесь. Врач тем не менее оставался непреклонным. — Я сделал всё что мог, так в чём же моя вина? В вашем безответственном и невнимательном подходе к собственному организму, к циклу и течке? Может, это я виноват что вам не хватает мужества принять эту ситуацию, а, принц? Умудриться забеременеть в разгар войны! И кто это тут по вашему безумец? Скаю не впервой ощущать себя опущенным ниже плинтуса, душу раздирающее когтями унижение он испытывал чаще благоденствия, но то было лишь от чужого слепого невежества, смешанного тотальным недоверием. — Это я-то безумец?! — вспылил он, хватая того за грудки. Опомнился. Отпустил воротник халата, краснея как линфейский домат. Слова врача не глупые обвинения и не бесконечные попытки уличить на чем-то дурном. Только констатация очевидных фактов и результатов. В прочем неспроста Скай был категорично настроен, ясно прикидывая что некогда было даже лишний раз подумать о чём-то… таком. Ему это было не интересно. Так с какой стати ему забеременеть? Вздор! Он конечно привык взваливать на свой горб всякое, с чем в сознании совладеть, но принять конкретно этот подарочек судьбы было через чур. — Я передам направление командиру, и он обязательно отправит вас домой, где вам и подобает быть, во дворце, со своими родителями, — подал голос мед брат, но тут же затаился обратно, от греха подальше. Скай сидел как оглушённый. Только не Кодаторте! Вот как ему в глаза после этого посмотреть? Гораздо проще умереть и этим поставить, так сказать, точку в плохих отношениях с родителями, что откажутся понимать сына, и тогда все будут довольны. Ему, Скаю, не придется терпеть их тычки и унижения, родителям же лучше будет оплакать и почтить память о сыне ласковым словом, но не когда при лишь одном упоминании имени давление будет подскакивать за двести, а его, эдакого да незадачливого, проклинать до конца жизни за то что принёс в подоле. Вот и всё, годы толкования о мирском пошли по одному месту. Так ему и поверили, что он ни с кем вообще ничего ни разу. Неплохо то, что вовремя опомнился, в руки себя взял. Ужасно стыдно сделалось. На врача и с кулаком чуть не полез. За последнее время нервы совсем расшалились. Как есть заразился от Ривена, не иначе, уже и кулаки при себе держать не может. Принёс врачу свои извинения за все плохое и нехорошее и убежал, от греха подальше, прятаться, покуда не настигли. Не в ресурсе сейчас разговоры вести. Переходя к основной сути, на Эраклионе неполный третий месяц шла война с жестоким магом Валтором, и увы, без надежды на успех. Околдовывая людей в жутких тварей, Валтор отнимал их силы, заставляя повиноваться и служить ему. Армия Эраклиона того и редела, слабея под влиянием магических уловок и нападок от поражённых, обвешайся они хоть сотней разных защитных амулетов, талисманов для отвода, на удачу, на везение, на здоровье… Маги и колдунишки разбежались на разные стороны света, предусмотрев свои возможности против того, кто втихомолку, ничего не разрушая, свалил из ледяной тюрьмы. Родину защищать остались только конкретные патриоты, черт их знает, из желания отстоять честь и родину или под страхом кары от королевского Величества?.. Слабые остатки солдат напора буйствующих тварей не выдерживали, придворные маги с феями старались наделить воинов защитой от чар, но всё было словно горох об стенку. Решение свыше не убивать тварей оборачивалось катастрофой. Страшные неразумные существа всё же имели потенциал исцелиться и вернуться к нормальной привычной жизни, да только не бесконечны были запасы транквилизаторов. Всех на свете не усыпить, а их следовало где-то ещё держать, не бросать ведь на произвол судьбы, не говоря про рабочие силы, которых нужно кормить и содержать как-то дальше. «Содружственные» страны, с коими Эраклион поддерживал торговые и в целом взаимовыгодные отношения, предоставлять помощь отказались. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, чем точно навсегда перечеркнули для себя связь и отношения со страной. Если от неё, конечно, что-то останется. О высших целях зверствующего мага известно было только самому королю Эрендору. Чем он ему там насолил король раскрывать не торопился, но неустанно проклинал себя за упущенную своевременную возможность сжить мага со свету, чем и обрёк свою страну и свой народ на страдания. Нанесенные Эрендором шрамы забытых дней зудели и ныли. Именно с руки своего короля народ Эраклиона теперь не знает покоя. — Я виноват, что проявил жалость, заточив в камеру на омеге. Я считал, что больше никогда не встречу его гадкого лица! Из омеги никому ещё не удавалось сбежать, так ёще и будучи полным сил! — проклинал Эрендор на чём свет стоит, обуреваемый гневом. Неприятно было осознавать, что не все действия «во благо» шли куда надо. Побег из целой замороженной планеты само по себе явление шокирующее и вызывать восхищения не могло, потому что на омегу попадали исключительно отъявленные монстры — позволить бередить по свету кому-то вот такому, значит прослыть этим сумасшедшим самому. Эрендор спал и видел, как бы перемолоть мага в порошок и пустить по ветру, иначе никакой другой способ не давал гарантию, что тот не вылезет из какой-нибудь щели. Уж настолько в нём было живительной дури. Так и прошло двадцать лет со дня заточения мага, имя которого по сей день отдавалось в голове мигренью и ощущалось на языке горечью. — Я был преисполнен радости, что моему сыну не придётся жить в одно время с этим отродьем. Эрендор не придумал лучше, как запереть сына в стенах, из соображений поберечь и отдалить от внешнего мира, когда упомянутый выше уже тут и там натворил делов по королевству. Никто и не заподозрил пропажу из крио галереи, ведь таковая даже ни разу не перепроверялась! Следили лишь за внешними вратами, запечатанными множеством заклинаний, и так как их порядок не был нарушен, оставалось считать, что Валтор попросту телепортировался, что опять же вызывало споры среди чинов магии о неправдоподобности этих предположений, ведь каким образом, если ползучие стражи омеги пожирали любое волшебство? Ни одна тварь ещё не покидала это место, льды омеги сковывали любого и блокировали все присущие ему силы. Сейчас оставалось одно: человеку, со столь мощным нечеловеческим потенциалом в магии не следовало позволять расхаживать по земле как ни в чём не бывало. Его следовало немедленно изловить. Упомянуть о том, что этого не вышло, думаю не стоит. Едва Скаю представилась возможность, как он удрал от отца, к друзьям и воеводам. Не воевать правда, но работы всё равно было по горло. Он был рад и доволен своей мизерной свободой, возможностью дышать одним воздухом со своими товарищами и помогать тем, кто в этом действительно нуждался. — Настругала бы альфу, тогда бы я не переживал! — вымещал король свой беспокойный порыв на королеву-мать, когда экий птенец-сорванец сорвался из гнезда и упорхнул. — В этом есть только твоя вина, я ведь не выбирала кого мне рожать, — держалась Самара. Нельзя сказать, что Эрендор не любил его, но избегал и воспитывать сам не желал, приставив полк различных дядек и учителей в надзирание. Ради заинтересованного блеска в глазах отца, сын изгалялся как мог, только бы папа его заметил, только бы увидел на что он способен, но увы. С шестнадцати лет Скай вовсе стал вызывать у Эрендора неприязнь, словно сын перечеркнул ему все планы, исписанные на годы вперёд. Любая новость, что дядька Феодосий ронял как снег на царскую голову портила настроение и вызывала несварение в желудке. Итого, хороших отношений у них не получилось, расстались и вовсе как чужие люди, что уж говорить за истинные причины старой давней доброй вражды — так Скаю это разуздать и не удалось. От Ская сейчас в первую очередь требовалось навестить командира и склонить пред строгим ликом виновато головушку, но было далеко плевать на всё это. Он спешил к своей железной детке. Ему нужно было прийти в себя. Побыть наедине, обмозговать всё, побиться немного головой об приборную панель, посокрушаться на жизнь. «Сора» встретила его мягким запахом мятной свежести. Небольшая кабина, рассчитанная на двух пилотов, целиком пропахла своим хозяином. После свежего воздуха на улице, запах в салоне ощущался завораживающим и невесомым одновременно, а сладкая витающая едва уловимая ниточка заставляла каждого вхожего принюхиваться повнимательнее. Бесило это Ская не на шутку. Его недоумевающий недовольный взгляд, говорящий «что-то подсказать, нужна подсказка?» быстро ставил на место. Как ищейки, ей богу. В кабине уже было занято одно место. Запах, что разбавлял эту мятную гамму, Ская вводил в легкую прострацию и расслабление. Он не понимал что это за аромат такой, но у него всегда всплывали ассоциации с… грудным молоком матери. В памяти невольно всплывали приятные моменты его времяпровождения с матерью, их долгие прогулки по саду, разговоры ни о чём и обо всём на свете. Её мягкая рука поглаживала по волосам, а из уст тянулась вдохновляющая речь, наделяющая умиротворением. И вот он снова вспоминает мать, когда находится рядом с Тимми. Практически всегда. — Посмотри на эти кадры. Кажется, Тимми нашёл-таки неисправность. — Ривен? — узнал Скай изображение на проекции. — Зараза! — Верно. Кажется наш друг запамятовал, что у тебя тут видеорегистратор. На видео их друг что-то очень усердно набирал на клавиатуре, а по глупой ухмылке в конце стало понятно, что его маленькая шалость удалась. Пробрался на судно, нахреновертил и был таков. — Я ему все руки поотрываю! — решительно хлопнул кулаком в ладонь Скай. — Нет, я знаю лучше. Привяжем его к креслу, включим и уйдём. Пусть тоже насладится, любитель монашеских мантр! Посмотрю на его лицо через часика два. Даже интересно послушать, как он будет умолять отпустить себя. Тимми отнёсся к предложению с согласной улыбкой. Ривен со Скаем ему напоминали пакостного ребёнка, который просовывает палки в забор, и разъяренную собаку, сон которой грубо перебили. — Спасибо, что бы я без тебя делал, — благодарно похлопал Скай по плечу, и уселся рядом. — Пожалуйста! Правда, над системой безопасности придётся поработать. По программной части Скай был не ас и редко вылетал без штурмана. Но вчера ему стукнуло в голову отправиться на «охоту» в одиночку. Что и сказать, отменный выдался денёк. Головокружительный. Он четыре часа слушал трактаты монахов из страны Расслабления, матюгаясь, когда система давала отбой, упрямо надеясь закончить как-нибудь побыстрее, перетерпеть, но фляга засвистела раньше. Только шум в ушах и кровь носом — скакнувшее давление заставило наконец совершить посадку и заглушить мотор. Весь вечер приходилось выслушивать насмешки в свой адрес, что ему в наследство досталось не только королевство, трон и богатства, но и гипертония. — Я думал, у меня система приехала, — память о вчерашнем дне была яркой. Особенно ярким было ощущение собственной беспомощности, когда система отказывалась отзываться на команды и плеер зажил своей жизнью. — Этот козёл вчера явно старался не попадаться мне на глаза. — Что ж, сегодня отличный день для мести, — подметил Тимми, и с ним нельзя было не согласиться. В кои-то веки на их земли выглянуло солнце. Кто-то сегодня будет плакать, определённо. Его мысли прервали стук и звук отворяющейся двери. Утопнув в своих размышлениях, Скай проморгал то, как Тимми впустил внутрь Брендона. Панически окинув друга взглядом, он быстро нацепив маску приветствия. Вот же ж хвост! — Я прям знал, где тебя искать. С Тимми Брендон уже виделся, на что они молча кивнули друг другу в приветствие. — Так что случилось? — С чего ты решил, что что-то случилось? — отвернулся Скай, стараясь не выдавать нервозность в голосе. — Возможно потому, что тебя хочет видеть Кодаторта? Он там чем-то немного встревожен. То немного значило очень даже много, а его, скорее всего послали поискать и приволочь потеряшку. Оперативно как. — Что сказал доктор? Отделываться было бессмысленно. Они же вместе пришли в инфекционную палату, можно было и не рассчитывать на то, что про него забудут. Скай в целом любил забывать, что, по идее, тут находиться не должен. Он лицо, так сказать, целой империи, и находится посреди простолюдинов, в этом болоте, как какой-то смерд и крестьянин. И в соответствии с этим, дрожали над ним тут, как над перепелёнком. Порой перебарщивали. Едва лишь старшому не понравилась бледнота царского лика, как цесарёнок тут же пинками был сослан к врачу. — Да в целом ничего такого, правда! — не успел Скай придумать легенду. — Придётся каждый день делать контроль давления. Через недели две общий контроль крови, в целом… Скай взял паузу. — Что-то ещё? Скай как никогда стал мямлить, теряясь от пристального взгляда. Да, он чувствовал себя не немного плохо за последнее время, но Скай считал что окружающие слишком всё воспринимают. — Ничего. Он не стал рассказывать. Не сейчас. Если доктор не ошибается, то нужно выяснить, каким образом наступила эта чудо-беременность и ею ли она является, и как поступить в целом дальше со всем этим. Тогда отпадёт нужда рассказывать ребятам. Об остальном Скай не хотел думать. Он ещё морально не дорос до этого. — Скай, может это ты просто чего-то недоговариваешь? Может, есть что-то, о чём ты не можешь рассказать, потому что это тебя сильно смущает? Мы ведь друзья, ты можешь нам… — Я не могу сейчас рассказать, но может быть позже. Через месяц-другой. Врать Скай не любил, но вот недоговаривать и вправду. — Знаешь, я на секунду испугался, что ты залетел, но боишься признаться в этом. Я шучу! — виновато поднял руки Брендон. — Просто у тебя такой вид… — Какой такой вид? — не понял Скай. Не секрет, что Скай плохо справляется с эмоциями, по лицу всегда можно разгадать, что же такого он думает о ком либо, но сейчас он так тщательно скрывал настроение и давил из последних сил улыбку. Разве сейчас он выглядел так, словно был ужасно потрясён и расстроен? Но что-то всё-таки натолкнуло Брендона ляпнуть вслух подобное. — У него, как у нас, стоит прививка, — с видом строгой мамочки напомнил Тимми. — Я не успел забыть! Это была шутка. Я вообще как никто уверен в том, что это не так. Скай тоже в этом уверен. Был. — Уважаю тебя за честность, Брендон, — вздохнул Скай, не преминув упрекнуть. — Но лишь когда это уместно. То было как есть уместно, так прямо в цель в само яблочко Брендон ещё не попадал. Только об этом ему сейчас никак не скажешь. Он мог сказать подобное, тонко чувствуя исходящее душевное состояние Ская. Досаду, ставшей костью в горле было не проглотить. Он сам ничего не понимал, как об этом можно было рассказать кому то ещё? Может они и друзья на всю жизнь и всё такое, некоторые вещи лучше держать в секрете. Брендону и так достаточно досталось из-за него, пора прекращать втягивать его в свои проблемы. Также, стоит учитывать работу врача в косо-шатких полевых условиях, и надеяться, что тот просто ошибся, насчитал ненужное, а принц просто зря всю голову себе избивает думами. Дядька предельно настойчиво требовал от принца выдерживать безупречность и соблюдать целибат. Один единственный сын на всё, мать его, королевство! Скай мог вздохнуть с облегчением — завет он не нарушал, а посему беременным быть не может. То ли ещё будет, если судьба иронично засверкает своей улыбкой, а главный страх отца осуществится… — Ну, была ни была! — решился Скай. Кодаторта крайне не терпелив. Зная об этом, он все равно решил испытать его терпение. — Давай-давай, бесстрашный ты наш, — подгонял Брендон, не скрывая волнения. Махнув Тимми на прощание, ребята наконец отправились. Скай оттянул воротник. Ощущение, как на виселицу. Так неловко он себя давненько не чувствовал. Только некуда было деваться, глава сам с собой не поговорит. А разговор этот ну стыдобища какая-то! И что же ему сказать? Что не имеет понятия или что ничего не помнит? Что это вовсе не он, а кто-то за него? Что врач сказочник, наговаривает лишнего на чистого непорочного ребенка? Если отмазываться начнет, точно обляпается по шею. Подтвердит все доводы, как бы те не были ошибочны. Лавируя между мелких спальных палаток, чтобы не попадаться лишний раз на глаза кому-нибудь, до их ушей дошли звуки какого-то гама, шума. Парни пустились вперёд, едва услышали незнакомую интонацию в толпе. Пусть народа набежало немало, но столь высокомерный, с неприкрытой неприязнью голос точно не мог принадлежат кому-то из знакомых. Почти все сбежались на представление. — Лучше бы вам просто сдаться, и отдать своего принца мне! А иначе… — Что-что? По громче никак? Позавтракать что ли забыл? Парни застали картину, как их дражайший дерзкий друг Ривен отважно с помощью своего кусари-дзюттэ обвивает за ногу парящего над всеми ведьмака, и дёргает на себя, не позволяя тому взлететь повыше. Резким движением тот оказался на земле и схвачен за шею поперёк. Глаза ребят не обманули — им вправду был ведьмак, в мрачной мантии без крылышек тот больше никого другого не напоминал, только своими яркими волосами очень на Ривена походил. — Да как ты смеешь? Отпусти меня, безмозглое отродье! — вопил ведьмак и вырывался из хватки, царапая Ривена за руку. — Что здесь происходит? — выбежал Скай в самую гущу. — О, да ты и вправду не завтракал, дилетант. Силёнок даже на маленькую магию нет? — подначивал Ривен. Дезориентированный ведьмак сообразил запоздало, тут же выкрикивая заклинание и, освободившись от хватки, отпрыгнул подальше. Так, совсем чуточку жахнул по руке, но этого хватило, чтобы Ривен яростно зашипел и замахал рукой. На что вообще он рассчитывал? — Господин велел мне привести принца, — ведьмак встретился со взглядом Ская. — Он пойдёт со мной. — А чё он сам сюда не явится? — продолжал напирать Ривен, у которого моментально перестало всё болеть. — Мы твоему господину устроили бы тёплый приём и красную дорожку. Жаль только, на шведский стол не рассчитывать. Какая разница, без зубов не так приятно жевать! — Да как ты смеешь! — взвился ведьмак, только занёс руку для следующего заклинания, но тут же был схвачен и обвит поперёк цепями. Ощутив всю тяжесть металла на себе, у него подогнулись ноги. — Отставить спор! — послышалось откуда-то со стороны. Это был Кодаторта, их начальник и командир. — Проси не проси, ведьмак, а выдать принца тебе мы не можем. Глава вышел вперёд, народ перед ним расступился по сторонам, образуя круг, по середине которого уже на коленях сидел схваченный ведьмак, Скай с Брендон, не думая назад отступать, и Ривен что уже встал по ближе к ребятам. — Не ведьмак, а Рубинний Мистерис! Скай взглядом задал вопрос, как долго тут длилось это выступление, Ривен взмахами рук примерно указал, что вот только что всё и началось, Брендон только вздёрнул бровью. Этим и язык слов не нужен, так друг дружка понимают, не полуслова, но с полувзгляда. — Скай, у меня к тебе указание, пойдёшь со мной, — от голоса Кодаторты Скай аж взвился на месте. — Есть, сэр! Он повиновался и потопал следом, ребята пошли за ним вслед. — Ты не переживай, мы и этому ноги в задницу вставим, и Валтору ихнему, пусть только попробует заявиться сюда! — пообещал Ривен, свесив тому на плечо руку. — Кто бы сомневался, — Скай мог только тяжко вздыхать. — Там мои родители, и неизвестно что с ними, вот что меня сейчас волнует больше всего. — Не надо было тебе с ним ссориться, — не к месту припомнил Брендон. Они без лишних слов поняли, о ком шла речь. Скай махнул на него рукой с просьбой не напоминать это уже наконец. Нужно, не нужно — что толку сожалеть, когда случилось то, что случилось. Брендон был прав только потому, что это произошло в неподходящее время. Словно для ссор и выяснений было какое-то подходящее время. Так с тех пор он и не виделся с родителями. — Теперь слушай меня сюда, — начал Кодаторта свой спич. — Во дворце не безопасно, Орфей больше не выходит с нами на связь. Разведать обстановку будет для нас затруднительно и займет много времени. Достаточно времени, чтобы явился очередной колдун, если сам Валтор не пожелает навестить нас. Уж с ним тягаться нам точно не по силам. Увы, Таддеус и Тезеус предали нас, а Орфей остался на страже защиты Его Высочества Эрендора и Её высочества Самары. Они наши самые сильные и бесстрашные маги, и нам всем ужасно жаль, что с ними всё так вышло. Теперь мы сами тут без защиты под охраной трёх фей, сил которых едва на что-то хватает. — Что вы хотите этим сказать? — не понимал Скай, к чему глава клонит. Ну, если только частично. — А то, что оставаться тебе здесь с нами нельзя. Вчера я получил распоряжение от Орфея на счёт тебя, но на этом всё, больше он с нами на связь не выходил. — Дайте-ка угадаю!.. — Скаю заранее не нравилось то, что он мог услышать. Что-что мог приказать им сделать их маг? — Да, прямо сейчас и немедленно. — Кодаторта, нет! — Это приказ, и я у тебя не спрашиваю! — Да как я могу? Ни за что! Кодаторта, прошу тебя, не надо! — Всё на этом. Приказ первого и главного придворного мага и старшего по званию уполномоченного командира оспариванию не подлежит. — Я чёт не понял, — влез Ривен. — Не значит ли это, что Ская куда-то сошлют? — Так и есть. Подготовьте корабль к отлёту! — отдал тот команду рядовым. — Нет-нет, ни в коем случае! Да ни за что на свете! — артачился Скай, позволяя себе повышать голос на командира. — Я не трусливая крыса, как те несчастные. Я не могу вот так взять и убежать, спрятаться куда-то. — Боюсь, выбора у тебя нет. — Выбор есть всегда! — Скай перегородил выход Кодаторте и прокричал тому прямо в лицо. — И я выбираю распоряжаться собой как сам пожелаю! Брендон чуть не ударил себя по лицу. Как подросток, ей богу. Любой другой давно бы отхватил по шее за рьяное проявление темперамента и неповиновение старшего по званию. — То, что ты называешь выбор — прямая дорога к смерти, что прикажешь сделать, если тебя не станет? Ответь мне! — Да, Скай, это же для твоего блага, — вставил Ривен реплику. — Да что бы ты понимал? — огрызнулся Скай ему в ответ. Колкость по душе Ривену не пришлась. Он силой взял себя в руки, чтоб не влепить словесную пощечину другу. Только потому что это друг, и только потому что этот друг обычно старается взвешивать слова — может назвать полным негодяем, но чтоб звучало по-свойски, не обидно. Только вот сейчас было обидно. — Ты улетаешь, и больше чтоб я тебя с нам не видел! Тут не безопасно. Твоё нахождение тут, прямо говоря, прямая угроза твоей жизни, и в моих руках сделать все возможное и невозможное, чтобы сохранить твою жизнь, Вашевство. Ну точно. Скай сразу не подумал. Если прилетит ещё один ведьмак, то уже явно не какой-нибудь студентик, и точно разнесет здесь всё к чертям, а товарищи и простые рядовые рискуют как минимум поплатиться здоровьем. — Не станет ли это тягостью для вас? Что если вас станут пытать из-за меня? Тогда я тем более отказываюсь. — Чем быстрее они поймут, что тебя тут нет, тем быстрее отстанут и от нас, — выдал Брендон, и тут же навлёк на себя гнев Ская. И этот туда же. Да что ж с ними такое? — Позвольте спросить, сэр, но куда Скай будет отправлен? — Самый ближний путь будет лежать через Домино. Подземных ходов тут нет, это не безопасно в любом случае, поэтому легче будет бежать по воздуху. — Я не буду бежать! — А потом? — все сообща игнорировали Ская. — А вот потом, при пересечении границы, Скай, станешь распоряжаться своей жизнью как сам пожелаешь, этого ведь ты хотел? Скай поджал губы. — За себя постоять сумеешь, только ни за что не давай понять кто ты такой, не попадайся властям… — И это как долго я должен там скитаться, когда я нужен тут, своей стране? А не стану ли я дезертиром? Королевским изменником? Что я там вообще потерял? — За это не стоит переживать. Если придворный маг хочет сослать тебя подальше прочь из родины, значит так хочет сам Король Эрендор в первую очередь. — Он там никак разумом тронулся? Это самое глупое его решение, я ни за что на это не соглашусь! — Но как Скай преодолеет пограничный барьер Домино? — нашел что спросить Брендон. — Сказал же, я не лечу! Я не трус! — С вами будет кристалл преодоления, но он сработает лишь раз, это я доверяю тебе, Брендон! Этот полет возглавишь ты. — Готов приступить к исполнению поручения, сэр! — отдал честь Брендон, готовый хоть на край света со Скаем полететь, работа такая. Где господин, там и его слуга, а еще лучший друг. Обаятельный, добродушный, исполненный благодати юноша. И просто сын маминой подруги. — Вы чё оглохли все? — Это буду я! — возразил Ривен. Брендон скорчил лицо, словно наступил на что-то очень неприятное. Нашел время, идиота кусок! Ская, конечно же, никто не слышал. — Вообще то это мои должностные обязанности, которые я не в праве перекладывать на кого-то… — Тебе жалко что ли? — просипел Ривен тому в лицо, настаивая на своём. — Ты прикалываешься? — зло шикнул Брендон в ответ. — Нет! Давай, очень надо! — О Боже, — все же ударил Брендон себя по лицу, никаких сил это терпеть уже не было. Тянул тут до последнего, а теперь вон, лезет в дело государственной важности! — Можете доверить всё в мои руки, сэр, поверьте, я ещё больший друг Скаю и точно не позволю ему совершить глупости, головой отвечаю! — отдал честь уже Ривен, состроив самую послушную морду, какую на его лице можно было когла-либо увидеть. — Да кто бы говорил! Я остаюсь здесь, а вы как знаете! — Пошли-пошли, что время тянуть, — взял Ривен Ская за подружку и поволок. — Кодаторта, это немыслимо! — возмутился Брендон. — Отставить. Пусть делает что хочет, ему можно доверять. — Но… Скай на выходе из палатки выдернул руку с возмущениями, яростно пытаясь докричаться до всех, кто поимел наглость так бессовестно его игнорировать. — Да ты успокойся, сфальсифицируем всё, ни в какое Домино лететь не придётся, — прошептал Ривен на ушко, ожидая что это его успокоит. Но вертел Скай слушать каждого подряд, без права решать самому за себя. — Помоги, а? — крикнул Ривен назад. Вдвоем с Брендоном с двух сторон подхватили Ская и устремились вперёд. — Отпустите меня! Кричать и звать на помощь не было смысла, только зевак созывал на это нелепое представление, где его, запыхавшегося и красного как помидор, лохматого, во всей красе тащили собственные друзья за подружку с двух сторон. А точно ли ими они были? Уж никак не личины нацепив, какие-нибудь очередные ведьмаки или слуги этого треклятого Валтора, чтоб его запор свалил!