Лазурный фонарик для бога войны Тайхуа

Лан Цяньцю сидел у костра и наблюдал, как Гуцзы и Ши Циньсюань увлечённо играют в ладушки. Оба участника были весьма ловкими, так что игра шла с переменным успехом. Он так засмотрелся, что не сразу заметил, что Ци Жун куда-то пропал, хотя только что сидел рядом, чистил картошку для супа, и, по привычке, ворчал под нос что-то пассивно-агрессивное. Покрутив головой, и не обнаружив мужа в зоне видимости, небожитель поднялся и пошёл его искать. Лазурный демон нашёлся рядом с колодцем, в котором, как Цяньцю слышал, был потайной вход в усыпальницу родителей Се Ляня. Сам Его Высочество наследный принц сейчас находился в Уюне, и, вероятно, пользуясь его отсутствием, Ци Жун решил навестить могилу двоюродной тётки. -А, это ты.- его голос звучал ровно, но Цяньцю всё равно уловил в нём обычно несвойственные его любимому печальные нотки.- Отлично. Не придётся рыскать по всему лагерю. Генерал Тайхуа нежно улыбнулся и привлёк поникшего юношу к себе. -Что такое, А-Жун?- спросил он, пряча Ци Жуна в объятиях.- Ты чем-то расстроен, хороший мой? -Ничем.- тот вывернулся из его хватки, и недовольно насупился. Впрочем, от повторной попытки физического контакта отказываться не стал, и позволил взять себя за руку.- Пока что. Просто... хочу показать тебе кое-что. Он снова подошёл к колодцу. Руку Лан Цяньцю, правда, из своей так и не выпустил, отчего бог войны сообразил, что его, очевидно, приглашают знакомиться с императорской четой. В принципе, логично- раз уж их родной ребёнок не сумел озаботиться семьёй и детьми... Бог войны с интересом осматривался, водя над головой ладонью, с зажжённым на ней пламенем, обозревая внутреннее убранство гробницы. Пока он разглядывал фрески и фестивальное облачение Се Ляня, в котором он изображал Цзюнь У на шествии во время праздника поклонения Небесам, Ци Жун небрежно смахнул с потемневших от времени когда-то серебряных блюд, стоящих на крышках саркофагов, старые подношения, и, покопавшись в рукавах цянкунь, вытащил несколько румяных яблок, и порядком объеденную гроздь винограда. Разделил свежие подношения на две неравные части, меньшую положил на саркофаг стоящий справа, а большую- на тот, что был слева. Нетрудно догадаться, в каком из них находилось тело Её Величества императрицы Се. Подождав, пока он закончит, Цяньцю подошёл к любимому, который уже сидел напротив гроба тётушки, преклонив голову, и сел рядом, благочестиво сложив ладони в молитвенном жесте. Ци Жун молчал, хмурясь и теребя подвеску на поясе, а его уши напряжённо подрагивали. Небожитель уже выучил некоторые реакции своего нервного муженька, что, на его взгляд, очень облегчало их совместную жизнь- Сюань Цзи была права, и Его Превосходительство действительно любил надумывать себе чёрте-что, а потом дуться, как мышь на крупу, не объясняя причины- и понял, что А-Жун не решается начать тяжёлый для себя разговор. Он опустил руки, и положил ладонь на подрагивающую ладошку демона. Видимо это помогло, потому что Ци Жун благодарно прикрыл глаза и, казалось, облегчённо выдохнул. А потом тихо заговорил. -Тётушка... Это... снова ваш племянник. Тётушка, в прошлый раз я пришёл сюда, чтобы показать вам своего сына. Теперь же... позвольте представить вам моего... мужа. А-Цю... Лан Цяньцю был тем, кого я когда-то желал уничтожить. И тем, кто желал уничтожить меня. Мы... сумели отпустить свою боль и... теперь мы семья. И с Се Лянем мы помирились, так что... наверное, теперь всё будет хорошо, да? Надеюсь хотя бы теперь, вы немного гордитесь мной... Он тяжело вздохнул, и замолк, видимо, не зная, что ещё полагается говорить в таких случаях. Лан Цяньцю молчал, переваривая его слова. Его неприятно кольнула последняя фраза Ци Жуна. Даже спустя столько времени он всё ещё пытался доказать тем, кто заменил ему семью, что чего-то стоит... На мгновение Тайхуа увидел в сидящем рядом лазурном демоне того самого юного князя Сяоцзина, который всеми силами пытался завоевать расположение царственного брата и его семьи, но получал в ответ лишь мнимую заботу и пренебрежение, и от этого его сердце обливалось кровью. Несколько минут Ци Жун сидел неподвижно, что-то напряжённо обдумывая, а потом решительно поднялся и, сопя от напряжения, принялся сдвигать крышку саркофага. Бог войны, у которого уже порядочно затекли коленки, тоже поспешил подняться, недоумевая, зачем его любимый полез к тётке, а потом увидел, что демон повис животом на боковине каменного гроба и что-то напряжённо высматривает внутри, подсвечивая себе зелёным огоньком. Усилием воли подавив совершенно не вовремя закравшиеся в голову при виде аппетитной задницы любимого супруга мысли, Цяньцю подошёл поближе, желая тоже заглянуть в гроб, но Ци Жун уже вылез обратно, сжимая что-то в кулаке. -Теперь он твой.- он взял небожителя за руку и вложил в неё что-то тёплое и, судя по всему, четырёхгранной формы.- Если... Если когда-нибудь ты передумаешь, и решишь, что желание связать свою жизнь с тем, кто уничтожил твою семью и твою страну, было ошибкой... просто не говори мне об этом, ладно? Не хочу снова... ждать смерти. Лан Цяньцю тупо уставился на лёгкий неровно огранённый зелёный камешек, лежащий на его ладони. Он не сильно разбирался в драгоценностях, но был уверен, что это не изумруд, и не ему подобное. Скорее, что-то вроде янтаря, но необычного, ярко-зелёного цвета. Камень слегка мерцал и мягко пульсировал духовой энергией, отчего казалось, что он держит в ладони крохотное живое сердце. -Жун...- от осознания того, ЧТО сейчас находится в его руке, перехватило дыхание.- Это... Ци Жун отвернулся, обхватив плечи руками, словно уже готовясь к тому, что то единственное, что держит его душу в этом мире, сейчас будет уничтожено, и Цяньцю бы обязательно не упустил шанс поквитаться с убийцей своей семьи- будь он тем глупым наивным мальчишкой, который по случайности попал в логово презренного Лазурного Фонаря блуждающего в ночи вместе со своим бывшим наставником и Собирателем цветов под кровавым дождём. Но не теперь. Нынешний генерал Тайхуа был совершенно другим. Не в силах сдержать нахлынувших чувств, он схватил Ци Жуна, который, похоже, уже прощался с жизнью бессмертием, в объятия, стиснув так, что едва не затрещали рёбра. -Я нкогда этого не сделаю, ты, чёртов идиот.- прошептал он, довольно ощутимо прикусив вздрогнувшему от такого экспрессивного проявления чувств демону ухо.- Прекрати уже наконец. Что я, по-твоему, буду без тебя делать, А-Жун? -Не...- КХХА! Пусти!.. Не... знаю! А-Цю, отпусти меня! -Отпущу, если пообещаешь больше не забивать себе голову подобной ерундой! -Да блин! Ну не рядом с трупами, ё-моё!!! -Обещаешь? -Аааа! Да, да, да! Пусти уже! Цяньцю, ну ты... Бог войны довольно ухмыльнулся, и, развернув возмущённо сопящего мужа лицом к себе, снова обнял, преклонив его голову себе на грудь. -Люблю тебя.- просто сказал он, бережно сжимая в кулаке тёплый пульсирующий комочек, в котором был заключён прах лазурного демона.