Сложности предпочтений

︶꒦꒷♡꒷꒦︶

— Ещё немного. — Юнги слизывает пот над верхней губой и продолжает вбиваться в чужое тело. — Кончай, малыш. Хосок сразу слушается. Словно только и ждал приказа. Густая сперма попадает на диван. Хорошо, что кожаный. — Умничка. — Мин целует младшего в скулу и выходит, параллельно хватая приготовленные влажные салфетки. — Знал, что умничек у тумбочек? — Чон усмехается и голый садится удобнее на том самом диване, зачёсывая спутавшиеся волосы назад. — В другой раз. Они закончили одеваться, когда в квартире раздался писк открытия двери. Если быть откровенными, то жизнь втроём в одной квартире имеет свои недостатки: бытовуху никто не отменял, но эти парни максимально стараются снизить уровень жилого напряжения. Когда вы встречаетесь с кем-то, а тем более, если этих кого-то трое, также есть проблемы, которые можно решить только разговорами, ибо не умеет никто читать твои мысли. Но и здесь они справляются. Вроде как. — Я дома. — прозвучало максимально уставше. Чимин недавно устроился на работу в офис, поэтому его ещё никто ни во что не ставит, спихивая всё на человека, имеющего не так много опыта, словно это в порядке вещей и ничего плохого и наглого они не делают, при этом не забывают на правах старших по званию погонять за кофе и выпечкой во время обеда. В общем, Чимин каждый день приходит словно не из офиса, а с шахты. Его возлюбленные это прекрасно знают, поэтому сразу же бегут встречать младшенького. — Ты ещё и в магазин зашёл? — Юнги недовольно, но с заботой в голосе ворчит и забирает пакеты с продуктами, унося на кухню. — Так ты же сам мне написал, что у нас закончился рис. И овощей я прикупил с соевой пастой. — Блин, это я ещё днём Хосоку должен был написать, видимо чаты перепутал. А я ещё думаю, что Хоби просто проигнорил меня. — Мин действительно не хочет, чтобы Чимин лишний раз что-то делал после работы, они с Чоном в состоянии сделать это сами, т.к. работают в одном салоне и начальница их — душка. Разогревая калькуксу на ужин, Юнги не замечает, как Хосок начинает разминать уставшие плечи присевшего за стол блондина. Они будут комфортить этого малыша всегда, но в этот трудный период особенно нужно уделять внимание ему. Только Чимин порой думает, что многое упускает из жизни своих парней, даже несмотря на то, что они втроём постоянно в контакте. Младший пробегается взглядом по каждому из них, но молчит. Молчит недолго и уже, когда все уселись за стол, спокойно выдаёт: — Вы недавно трахались? У Хосока вместе с кашлем вылетело немного лапши. Самый старший начинает хлопать его по спине. — Чимин, не выражайся за едой. И да, мы занимались любовью. Любовью. Вдвоём. Наверное, в этот момент Чимин как раз смиренно кивал на просьбу-приказ взять работу на дом. Очень долгое время Пак принимал свою асексуальность, в обществе, где царит культ секса, тебе кажется, что ты абсолютно в это общество не вписываешься, а Чимин ведь существо социальное. Вот и думал долгое время, что всё, фенита ля комедия, но сессии с психологиней, которая сама, к слову, относилась к асексуалкам, помогла принять и полюбить эту сторону себя. И Чимин уже не придавал большого значения своим предпочтениям, ибо ну, не хочет он ни в кого ничего пихать и ничей принимать, ну и ладно. Да и с гомосексульностью проблем уже не было, одной «странностью» больше или меньше. Так было до тех пор, пока однажды два оболтуса в кожанках с татуировками не подошли к его столику в кафе недалеко от университета. А чего нужно было тогда третьекурснику экономического? Красивая мордашка да мотоцикл во дворе. Но вот незадача: кого? Только спустя время какого-то общения ему донесли: обоих и никак иначе. И он сам вроде был уже готов предложить такое. Да снова загоны: как это он с двумя? Что еще принесет ему судьба, чтоб уж наверняка выбиться из традиционных представлений об отношениях и любви? Но парни долго и упорно доказывали, что никого не должно волновать, кто сколько и как любит. Главное, что всё законно и все довольны. Хорошо, один гештальт Пак закрыл, но тут достал с пыльной полки сознания старый, но в тех реалиях новый: его асексуальность на фоне любовных игр Хосока и Юнги слишком контрастировала. Особенно это стало заметно, когда оба начали неторопливо и с кучей объездов намекать на близость. А потом долгий серьёзный разговор со слезами, поцелуями, поддержкой и принятием. Чимин, замечая, что первое время после этого разговора парни перестали вообще как-то обсуждать секс (а раньше очень любили пошутить о письках и сиськах), занервничал опять, говорил мол не сахарный, не растает от слова «член» или «задница», да и от совокупности этих слов тоже. Старшие всё поняли и сохранили в мозгах. Постепенно, маленькими шагами вернулись плотские утехи в их жизнь. И Чимина всё устраивает, в плане, они втроём действительно любят друг друга, ну, по крайней мере младший их так точно. Мин и Чон, конечно, тоже проявляют любовь к нему, но в последнее время Чимину кажется, что спустя два почти года отношений, он не дал ничего им, кроме платонической любви. А оно им надо? Если они трахаются, то значит нуждаются в этом. А Чимин сего дать не может. Что это за бойфренд он такой, если элементарного не может предоставить? Ладно, наверное, психологиня не совсем справилась со своей задачей. Конечно, куча разговоров и откровений было между ними, но червяк сомнения и змей комплексов так и шепчат: зачем ты им нужен? Смотри, они и вдвоём, без тебя хорошо живут. Хотят — занимаются сексом, хотят — ходят на свидания, пока ты в своём этом офисе лижешь обувь начальству. Да размазня ты получается. Что в личной жизни, что в карьере. — Чимин? — Хосок заметил, в отличие от самого Пака, что тарелка того прекратила опустошаться. Уже минуты три точно. — Кроха? Я тебя чем-то обидел? Извини, если мои слова были резки. — Юнги взволнованно смотрел на не выражающее ничего лицо напротив себя. Взял чужую ногу под столом и поднял себе на бёдра, начиная поглаживать успокаивающе стопу. — Или на работе что-то? Чимин наконец поднял свои глаза и посмотрел вокруг себя. — Всё как обычно. Так что, вы сегодня после двух уже свободны были? — Ну… я — да. Юнги только часа полтора назад вернулся. — Хосок тоже переживал о возлюбленном, зная, что демоны в голове у того периодически пляшут. Да и любит он его очень, в конце концов. И голос его всё звучал с толикой заботы и горстью волнения. Почему-то сейчас резко стало стыдно за то, как он с Юнги и Чимин по-разному проводят время. — Хорошо. Я что-то устал, пойду прилягу, ничего, что посуду не помою? — его веки действительно словно свинцом налиты. — Божечки, конечно. Иди пока в душ, я постель приготовлю, а Хоби помоет посуду. — Юнги чмокнул в пухлые губы младшего и слегка подтолкнул в спину в сторону ванной. Пока кроха смывал этот день, постельное было сменено, а двое парней уже находились на кухне в напряжённом молчании, сопровождаемом звуками посуды и воды. — Не говори только… — Чон был мрачнее тучи. Боялся, что мыльная тарелка выскочит из его рук как по маслу. — Я не знаю. — Юнги опирался поясницей об обеденный стол и в панике начал мотать головой. — Я боюсь, что да. — Блять. — от греха подальше Хосок положил посуду в раковину, выпуская ту из рук и выключая кран. — И что нам делать? — он шепчет. — Психолога нормального искать. — от волнения Мин звучал раздражённо, но старался также быть тихим. Вода в ванной всё ещё слышна. — Ладно, всё… всё, думаем. — Может… ну, и впрямь психолога найти? Ты же видишь, что нашей любви недостаточно в этом вопросе. Дело уже в нём. — Стоп. Хватит. Не говори так. Может, мы вообще ошиблись и у него просто была запара. — Ты сейчас просто избегаешь проблемы. Мы оба знаем, что я прав. — Хосок. — Да, Юнги? Они редко ругаются, но сейчас просто боятся, что могут вернуться в то время, когда у их крохи, у их сладкого мальчика были чуть ли не ежедневные панические атаки, потому что настолько он чувствовал себя дискомфортно из-за своих въедающихся мыслей. — Ребята? Вы чего? — такой румяный и домашний Чимин лишь одним своим видом может усмирить всех их демонов, что говорить о чудном голосе, что звучит так нежно и участливо. — Хорошо, Хосок, я понял. — Юнги немного стало стыдно, что он не ответил на вопрос младшенького, но обязательно потом загладит вину. Сейчас более серьёзные дела их ждут. — Хоби? Что происходит? — Чимин видит, что его парни подходят ближе, и совсем ничего не понимает. Не понимает, почему даже чересчур трепетно оглаживают его спину и целуют в затылок. — Всё хорошо, кроха, всё в порядке. Пойдём отдыхать. Уже укладываясь в общую огромную кровать, какое-то напряжение вернулось. Кто-то просто боится начать. — Точно всё хорошо? — А Чимин, укутанный в пуховое одеяло и оккупированный с двух сторон своими возлюбленными, наслаждается ненавязчивой лаской, но всё ещё ничего не понимает. — Прости нас. — Юнги целует блондинистую макушку и говорит с хрипотцой. — За что? — Мы иногда не замечаем, как тебе может быть неприятно или больно. Это ранит нас. — Чон крепче обнимает парня за талию под одеялом. — Да что с вами такое? — Чимин, скажи, тебе неприятно знать, что мы с Хоби занимаемся сексом? — Что? Нет! — Пак аж приподнялся. — Как мне может быть неприятен тот факт, что вы получаете удовольствие? Мне важно, чтобы вам было хорошо. — говорит одно, а в голове другое. От того и слеза первая потекла по щеке. — Боже… — теперь все сидят на кровати. Хосок сгребает в охапку Чимина, параллельно притягивая в объятия и Юнги, у которого нос шмыгает да глаза слезятся. Всех старается зацеловать. А те в ответ. Так и сидят. — Извините. Мне сейчас просто трудно. На работе для господина Кима я никто, домой прихожу и понимаю, что вам и без меня хорошо. И всё по накатанной, я возвращаюсь к тому, от чего недавно ушёл. Я понимаю всё, да, я помню, что вы меня любите, что я сам себя люблю и люблю свою асексуальность. Но это словно автоматом происходит, хоть и реже. — Да пошёл этот мистер Ким! — Юнги никогда не будет относиться нормально к этому хряку. — Родной, нам без тебя плохо. — гладит ладонью ласково покрасневшую щёку. — Нужно помнить, что каждый из нас может существовать по отдельности, вполне нормально существовать, но когда мы вместе, втроём, — Чон делает акцент на последнем слове, — я испытываю неимоверное счастье. Я словно наконец-то нашёл свой дом и уют. Я не смогу даже физически сказать, что мне без тебя хорошо, Чимин, как и без Юнги. Вы мне так дороги. — Да, и то, что ты не занимаешься с нами сексом, вообще ничего не значит, этот процесс помогает нам снять напряжение и увидеть друг друга с новых сторон, но нет ничего важнее и ценнее того, что вы даёте мне оба — тот самый уют и ощущение дома, как верно выразился Хоби. — Мин заметил выпученные глаза Чимина и мягко улыбнулся. — Да, да, Чимин-а, ты как пуховое одеяло зимой, как объятия матери, которой у меня не было, как та самая детская влюблённость, как та любовь, что только растёт сквозь года, и ты как камин в рождественскую ночь. Ты, кроха, ты. Ты гораздо большее, нежели просто тот, с кем можно заниматься сексом. — переключает взор на Хосока. — А ты для меня как мороженое в жаркий день, как та свежесть по утрам, которую я так обожаю, ты как пикник в лесу. А я люблю пикники с детства, сами знаете. Вы мне так важны. Это хорошо, что у нас с Хосоком есть секс, мне он очень нравится, но наша любовь ведь выходит за эти рамки, мы не ограничены физическими контактами, а потому, Чимин, мне абсолютно неважно, что я не пихаю в твой милый зад свой член. — Поддерживаю. — Хосок чуть не разревелся на такое яркое признание, поэтому его голос звучит немного странно. — И вообще, Чим, — названного старший щёлкает по носу для привлечения внимания, — мы с тобой тоже много чего делаем, чего я не смогу с Хосоком. Например, мы ведь каждую субботу ходим на ужасы, пока этот маленький трусишка дома смотрит мелодрамы. Я в такие моменты вижу, какой ты на самом деле смелый и насколько ты можешь быть сосредоточен на чём-то. Я также вижу тебя с разных сторон и влюбляюсь в эти стороны. — Ага, а со мной ты ходишь по средам в спортзал, чего Юнги-хен никогда не захочет. — В параллельной вселенной разве что. — Юнги ухмыляется и шлёпает Чона по бедру. — Не думай, Чимин, что секс определяет какой-то уровень или статус в наших отношениях. Мы все выше этого. И так-то...держитесь! — он неожиданно наваливается на своих бойфрендов, прижимая к кровати. — Вот так и ляжем спать. — Мин серьёзно закрыл глаза и слушал недовольные кряхтения, но спустя время все улеглись нормально и пытались уснуть. Да, это не первый и, чувствуется, не последний подобный разговор, но ребята всегда будут их вести, чтобы не оставлять проблему как стоячую воду, и если однажды Пак снова решит посещать психолога, парни только поддержат его, в душе искренне веря, что больше никогда их мальчик не будет страдать. — Спасибо вам. — Чимин шепчет в темноту и тишину, рассчитывая, что остальные спят. — Опять помогаете мне с моими тараканами. — Мы не разбираемся с твоими тараканами. Мы всего лишь любим тебя и делаем то, что сделал бы для любимого каждый нормальный человек. — Мин находится на границе сна, но всё ещё осознанно что-то лепечет. — Как я вас обожаю. — Хосок давит лыбу с прикрытыми веками. Сны сегодня будут хорошие. — И я вас люблю. — Пак тоже закрывает глаза. — Хён, а как задница может быть милой?