Конец всей этой мудрости

      Пропитанные фиолетовыми рунами оковы крепкие; свисающие с чердачных подпорок, невесомые, ползущие по доскам — до запястий.       Вор вновь заключён в тюрьму.       — Найдут, — выдохнул Трилби и уронил голову на плечо Проповедника.       — Тогда, мы снова спрячем тебя, — Проповедник перевернул страницу записной книжки, вернулся к списку прибрежных городов; сегодня, он вычеркнул ещё один.       — Великолепный план, — отозвался Трилби.       — И единственный, — поправил Проповедник.       — Джим не должен в нём больше участвовать, — предупреждение тихое, бесцветное.       Но Проповедник додумывает тон за Трилби; бессильно сердитый, почти звенящий.       Понравилась бы подросшему Фоулеру такая забота?       Всё же…       — Он взрослый парень и знает во что ввязался, — заметил Проповедник.       — Конечно.       — Джим хочет помочь.       — Шивон тоже хотела помочь.       — Есть разница между бывшим полевым агентом Министерства и студенткой, — Проповедник замолк, отель Кланбровин был тонким льдом между ними, — Студенткой, в своей наивности столкнувшейся с искажённым Миром Магии — у неё не было того, кто мог бы её защитить.       — Был, — Трилби выпрямился, откинулся назад, — Профессор Чахал.       — «Ты», — подумал Проповедник, — «Ты защитил её», — но произнёс другое, — Доверься нам, прошу.       — Я, — пальцы Трилби стиснули удлинившиеся пряди, — Я забрал его у неё.       — Прошу, — Проповедник не прикасается, ждёт, помнит прошлые ошибки.       — Все, кто приближаются ко мне, — костяшки побелели, — Страдают.       — Мы здесь, — Проповедник сдвинулся, — И мы не оставим тебя.       — Они умирают, — продолжил Трилби.       — Я — жив, — ближе, — Джим — жив, — Проповедник приглашающе отвёл руку в сторону, — Остальные — тоже.       — Крис, — в тени ладони глаза Трилби — синяя бездна, — Я убил его.       И Проповедник гадает; сколько на её дне, после всех испытаний, осталось от него прежнего:       — У тебя не было другого выбора.       — Будет ли, — Трилби поворачивается медленно; проводит по щеке, смыкает пальцы на собственном горле, — Будет ли у тебя выбор? — давит, — Будет ли у нас выбор?       — Всегда, — сглотнул Проповедник.       — Действительно? — теперь, Трилби близко.       — Должен быть, — Проповедник не двигается.       — Оставь меня, — дыхание Трилби обожгло его кожу.       — Трилби?       — Оставь, — Трилби боднул Проповедника.       — Если я могу сделать что-нибудь для тебя, — в груди Проповедника стянулся холодный узел, эгоистичное желание — желание, увидеть рядом прежнего Трилби.       Помощь элементаля Мудрости обошлась им слишком дорого; измерение древнего проглотило его, переварило и благодарно извергло обратно — очистив разум от тумана, забрав эмоции и изменив искалеченное тело, чтобы спасти от физической смерти.       Мудрец есмь беспристрастный наблюдатель.       Таким Проповедник запомнил Трилби при первой встрече.       Проповедник скучал по его редкой самодовольной усмешке — по родительской хмурости, когда Трилби потирая переносицу отчитывает Кейси — по скрытому от посторонних глаз восторгу при виде звёздного неба.       По беспокойству, подчёркнутому переплетением пальцев.       — Прежде, чем ты уйдешь? — вопрос обострил воспоминания Проповедника, и они больно вонзились в разум.       Закровоточили виной.       — Прежде, чем я уйду, — согласился Проповедник.       — Пусть, Джим поднимется сюда, — попросил Трилби.       — Хорошо, — Проповедник не спорит.       — Я хочу убедится в том, что он в порядке, — дополнил Трилби.       — Хорошо, — встав, повторил Проповедник.       Трилби приподнял бровь указательным пальцем.       — Много думаю, — Проповедник невесомо взъерошил волосы Трилби.       — Береги себя.       — Обязательно, — кивнул Проповедник, шагнул.       — Подожди, — Трилби одёрнул Проповедника за край пиджака.       — Да? — Проповедник обернулся.       Трилби чуть оттянул уголки губ вверх.       — Я вернусь, — Проповедник улыбнулся в ответ.       — Я буду здесь.       Уходил Проповедник в тишине, за его спиной Трилби опустил лицо на сложенные на коленях руки.       От громкого хлопка крышки люка он не вздрогнул, привык.       Фоулера долго искать не пришлось.       Он был неподалёку, как предположил Проповедник — пытался подслушать сквозь стены, поймать впечатление; прежде, чем Проповедник смог бы скрыть его.       — Как мистер Трилби? — Джим отвернулся от книжного шкафа.       Излишне резко для человека, отвлечённого от сосредоточенного перебирания корешков.       — Уже лучше.       — Ясно, — переплёт затрещал под рукой Фоулера.       — Он хотел бы поговорить с тобой.       Сборник прочтений созвездий упал на пол.       — Что-то случилось? — Джим действительно хороший парень, внимательный — как настоящий младший брат.       Трилби повезло.       И тёмным краем души Проповедник завидовал Фоулеру.       — Нет, — Проповедник коротко качнул головой, — Убедишь его?       — В том, что — всё хорошо? — Джим хмурится.       — В том, что — ты в порядке, — направил Проповедник.       — Сейчас, — Фоулер не спрашивает, через плечо Проповедника смотрит на люк.       — Не задерживайся, ладно? — Проповедник отступил, — Трилби нужно отдохнуть.       — Конечно, — Джим отстранённо кивнул.       — «Хороший парень», — Проповедник прочитал его жест, как понимающую тревогу.       И, провожая, похлопал по плечу.       Но для «хорошего парня» Фоулер несвойственно помедлил; задержался на выдвижной лестнице будто примеряясь к ступеньке, потом, замешкал — прежде, чем подняться на ноги.       — Джим? — позвал Трилби.       — Мистер Трилби…       — Подойди, — просьба прерывистая, приглушённая рукавом; пленник нашёл уют и уверенность в привычном сером костюме тройке — от такого беззлобного напоминания о днях заточения по спине Фоулера, — Подойди ближе.       Джим подчинился.       — Ближе, — протянутые навстречу руки не дрожат, — Я хочу посмотреть на тебя.       — Мистер Трилби, — Фоулер наклонился, подставил щёки под ладони.       — Ты так вырос.       — Ничего не случилось, — Джим растерялся, в шёпоте ему послышался смешок.       — Совсем ничего? — ещё один.       — Мистер Трилби?       — Ничего, значит, — обманчиво мягкое движение, и Трилби подтянул лицо Фоулера к своему.       — Что?       — Тише-тише, — предупреждение, — Очевидно, ты догадываешься, — одобрение царапает слух Джима, — Может, просто чувствуешь неладное — может, хорошо знаешь одного вора.       — Кто вы? — Фоулер слепо нашёл цепь, руны в кулаке неощутимые.       — Плохой вопрос — моя личность не имеет значения, — кончики пальцев сдавили скулы Джима, — Спроси о том, что мне нужно.       — Что вам нужно? — Фоулер перебирает звенья, и простейшие заклинания в уме.       — Мне нужно, чтобы наш общий друг — Проповедник — не терял надежду, — тон незнакомца тёплый, — Опустивший руки человек не интересен ни наблюдателю, ни прогрессу, кроме того…       — AGN, EU, — искра символов слабая, мгновенно поглощённая тусклым синим сиянием.       — Кроме того, если во мне и осталось что-то от настоящего Трилби, — привычного света больше нет, весь мир — отражение прошлого измерения элементаля мудрости, — То — желание.       — AGN.       — Желание защитить Проповедника от потери рассудка, пусть надеется — пока может, — незнакомец надавил сильнее, заставив Джима замолчать, — Поэтому, будь хорошим мальчиком и сделай вид, что всё в порядке — договорились?       — AGN, — едва различимо.       — Ты ничего не изменишь, — незнакомец разочарован, — И поверит ли тебе Проповедник?       — Да.       — Послушай меня. Может — я копия, может — я настоящий, может — я слуга изгнанника, — очень разочарован, — Но попробуй представить, что тебя просит старый друг ради другого друга.       — AGN, EU, SHM, — Фоулер выскользнул из ослабшего захвата.       Наложенные друг на друга руны пробились сквозь мрак — неожиданно стёрли всё присутствовавшее извне; настолько, что оглушённый магической отдачей Джим не почувствовал, как незнакомец обнял его.       Потеряно уткнулся под грудь.       — Кто-то идёт сюда, — голос незнакомца потух, — Даже, если нас навестит не Проповедник — договор ещё в силе.       — Нет, — оттолкнуть Фоулер не смог.       В ответ сдерживающая цепь, змеиным кольцом, больно обернулась вокруг щиколотки Джима:       — Не смей расстраивать его.